Он был высок, строен и смазлив. Длинные светлые волосы были хитро заплетены. Ярко-зелёные глаза недовольно сверкали. Нос ровный, губы пухлые и какие-то капризные, что ли. Кожа чистая и, казалось, буквально светилась изнутри. Одет эльф был в штаны, рубашку, безрукавку. Всё светлых оттенков зеленого и бежевого. На одежде виднелась вышивка. На поясе с одной стороны висел меч, с другой арбалет. Серьезно вооружен товарищ, ничего не скажешь.

– Мне нужно в уборную, – сказала и для убедительности вскинула подбородок.

А что? Я не железная, вообще-то! Да и умыться с утра не мешало бы, про еду я молчу.

Эльф скривился так, словно лимон целиком прожевал.

– Проводят, – бросил он, отворачиваясь.

– Пойдёмте, госпожа, – рядом нарисовалась Ингрид.

Через пятнадцать минут мы снова сидели в карете. Я даже перекусить успела. Людей со мной шло много, что странно. Видимо, им никто не сказал, куда именно мы направляемся.

Одеты все были бедно, я бы даже сказала, по-нищенски. Да и у меня платье оставляло желать лучшего. Ткань грубая, краска тусклая, хорошо хоть, корсета нет. Карета – коробка на колесах. Ни о каких рессорах речи не шло. А ведь я как Ульрика считала, что всё просто отлично. То есть платье по последней моде, карета дорогая и престижная, а люди вокруг выглядели весьма состоятельными. Вот только я-Ульяна видела, понимала, что цивилизация в этом мире находилась сейчас где-то на уровне глубокого средневековья.

И ладно бы в столице было лучше, но и там я видела то же самое. Баронство Хольм было хоть и маленьким, но по местным меркам богатым. А все потому, что по нему протекала река. Она начиналась где-то в горах Хальдор. Вот в ней и намывали крупицы золота. Мало, но небольшому баронству хватало.

Я начала думать, что нам делать дальше, ведь благодаря работе раньше имела доступ к разнообразной информации, но тут же одернула себя – сначала надо посмотреть на тот лес. Если он действительно настолько страшен, как говорят, то нужно будет избавиться от надзора эльфов и бежать. Людей бросить я не могла, хотя Ульрика и не испытывала к ним особого тепла, но я так не могла. И вообще, пора завязывать разграничивать нас, ведь Ульрика – это та же я.

Мне были интересны места, по которым мы едем, но каждый раз, когда я выглядывала, постоянно натыкалась на хмурое лицо эльфа.

Их было двое. Поначалу я их даже не различала, до такой степени они были похожи в своей идеальной красоте, но потом всё-таки увидела различия. Небольшие, но этого вполне хватало, чтобы понять, что они сильно отличаются друг от друга. Разговаривать с ними не пыталась, видела, как их кривило, когда к ним обращается кто-нибудь из людей.

Насколько я помню свой местный облик, я тоже вполне симпатичная. Ну, мне так казалось. Конечно, до идеальной красоты далеко, но по человеческим меркам я была красива.

Длинные вьющиеся волосы цвета непроглядной тьмы придавали мне нотку дикости, а тонкие черты лица намекали на аристократическое происхождение. Мне нравились и мои серые глаза, похожие на грозовое небо в конце весны, и невысокий рост, из-за которого я выглядела хрупкой и изящной. В общем, не модель, но посмотреть приятно.

У меня всё же получилось узнать, где именно мы едем. Оказалось, что по окраине эльфийского леса. Вглубь нас никто пускать не собирался, поэтому ехали почти в объезд.

Ничего эльфийского я в лесу не увидела. Совершенно обычный лес, на мой взгляд. Деревья, кустарники, трава, ягоды кое-где. Если говорить о времени, то ехали мы около пятнадцати дней. Сказать, что я устала трястись в этой карете, – не сказать ничего. Отсидела всё, что только можно и нельзя! Тело требовало движения, которое приходилось с боем выбивать по утрам и вечерам. Спустя пару дней эльфы привыкли и давали полчаса на небольшую разминку.

То, что мы приехали, я поняла сразу по голосам за пределами кареты. Ждать не стала, толкнула дверь и вышла на улицу, тут же поворачиваясь в ту сторону, куда мы всё это время двигались.

Чуть дальше, над обычными кронами, красовались совсем другие деревья. Исполины! Я помню, у нас на Земле имелись деревья, высота которых поражала воображение. Кажется, это были секвойи, и возраст у них был, я точно помнила, весьма приличный. Значит, этот лес и правда очень старый.

– Мы проводим до границы, потом проследим, как вы войдёте, – сказал ближайший эльф, кивнув в сторону кареты.

Я огляделась, замечая, какими глазами люди смотрят на деревья впереди. Кажется, они только сейчас поняли, куда именно мы всё это время двигались. Убегут? Это будет их выбор. Каждый должен сам преодолеть свой страх.

Не став ничего говорить, вернулась в карету, и мы продолжили путь. К вечеру добрались до окраины леса. Колонна встала. Эльфы что-то кричали, но, как я поняла, люди отказывались входить в лес.

Когда я услышала истошный крик одной из женщин, вздохнула. В принципе, мы могли убить наших конвоиров, чтобы убежать, но я понимала, что после нас поймают и всех казнят за смерть двух эльфов. Лесные жители были очень мстительны и убийц сородичей не жалели.

Распахнув дверь, я подобрала платье и вышла.

– Коня мне, – приказала парнишке, который со страхом смотрел в сторону леса.

Услышав приказ, он встрепенулся и скрылся. Минут через пять мне привели оседланную лошадь. Только в этот момент я поняла, что в моём платье забраться в седло будет проблематично. Хорошо хоть, юбки были пышными и свободными.

С трудом вскарабкавшись на лошадь – и почему я раньше никогда не училась ездить верхом? – осторожно тронула вожжи и двинулась в направлении Вильхельма. Люди молчали, даже как-то странно.

Волновалась ли я? Нет, потому что прилагала все силы, стараясь не свалиться с лошади. Когда оставалось несколько шагов до входа в лес, притормозила и кое-как развернула лошадь к людям.

– Как бы ни хотелось остальным, я не умру! И вам не позволю! Мы люди сильные, и если жизнь так повернулась, то нам только и остаётся, что сделать Вильхельм нашим новым домом!

Может быть, потом я буду сожалеть, проклинать этот день и то, что решила остаться в этом лесу, но здесь и сейчас мне надо было, чтобы люди пошли со мной, так как одна я вряд ли справлюсь.

Снова кое-как развернув лошадь, при этом едва не соскользнув на землю, заставила её сделать эти несколько шагов и войти под тень исполинов Сумеречного Вильхельма.

Глава 2

В то, что Вильхельм живой, я как-то сразу поверила. Стоило переступить невидимую черту – и почудилось, что на мне скрестились тысячи взглядов, которые смотрели в самую глубь души. Показалось, что внутри бегают разряды электрического тока. Волосы встали дыбом, а мурашки на спине превратились в самых натуральных слонов. Никогда до этого я не испытывала ничего подобного.

Лошадь подо мной тревожно всхрапнула, но продолжала идти дальше. А я, расправив плечи, сидела и смотрела невидящим взглядом вперёд. Не сдамся! Мне больше некуда идти. Бежать? Глупости, от эльфов не скрыться. Найдут и вернут. Им живая я не нужна, но и убивать своими руками они не станут, всё-таки жена младшего сына Светлого Князя. Магия крови быстро им воздаст за содеянное. А вот так, отправив в это опасное место, что равносильно подписанию мне смертного приговора, – самое подходящее решение. Но это ещё надо посмотреть, умру ли я тут или нет!

Я в прошлой жизни не умерла, хотя жить инвалидом нелегко, а тут, имея полностью здоровое тело, просто сдаться – последнее дело.

Давление постепенно начало спадать, отчего я выдохнула и оглянулась. Люди заходили следом за мной. Женщины и дети все поголовно плакали, а мужчины стискивали в руках вилы и палки. Все были бледны, глаза то и дело метались по сторонам, но все шли следом. Уверена, многие меня сейчас проклинали.

Людей было примерно человек двести, не больше. Десятка два лошадей с телегами. На них ехали самые маленькие дети и беременные женщины. Плюс продукты и немного фуража для скотины. Удастся ли тут уцелеть? Насколько правдивы слухи? Неизвестно. Остаётся лишь сражаться и обязательно выжить.

Я посмотрела туда, где заканчивался лес. Двое эльфов зорко следили, чтобы никто не сбежал. Интересно, неужели в их душе ничего не шевельнётся? Неужели им не жалко хотя бы маленьких детей? Возможно, и жалко, но, думаю, выбора им тоже никто не оставил. Конечно, можно попробовать поискать выход, но я больше чем уверена, что кроме этих двоих поблизости есть ещё эльфы, которые следят за происходящим.

Испытывала ли я ненависть к ним? К своему мужу, которого так ни разу и не увидела? К тем алкашам, из-за которых я умерла в прошлой жизни? А ведь подруге, скорее всего, досталось больше. И моим родителям. Каково это – узнать, что твоего ребёнка убили, я даже представлять не хотела. Я лишь надеялась, что тем сволочам воздалось за поступки соразмерно.

Ненависть… Странно, но я испытывала лишь небольшой страх, волнение, какое-то иррациональное предвкушение и любопытство. Ненавидеть мужа я не могла, понимая, что всего мне не известно. Хотя и очень злилась на него, а ещё на короля. Вот его я бы с удовольствием прикончила. Понимаю, политика, но зачем так жестоко? А ведь мы для него не более чем безликие имена.

Когда последний человек вошёл в лес, мне показалось, что резко потемнело. Наверное, просто солнце скрылось за горизонтом, но эффект был такой, что женщины завыли ещё сильнее, а мужчины принялись лихорадочно осматриваться по сторонам.

– Успокойтесь! – крикнула. На меня тут же обратили внимание. Показалось, что многие вздохнули облегчённо, словно при виде меня у них появилось чуть больше уверенности. – Сегодня уже поздно продолжать путь. Будем ночевать тут.

– Может, вертаем обратно? Ушастые скрылись как бы, – предложил молодой парень, который ранее привёл мне лошадь. Кажется, его звали Рун. Работал он у нас на конюшне.

– Нет, – я спешилась, хотя едва не упала. Оказывается, это не так-то просто. Да, в длинном платье я на такое больше вряд ли решусь. – Они скрылись с глаз, но не ушли. Уверена, вблизи границы ещё несколько дней будут сидеть и караулить, чтобы мы не сбежали. Ночевать будем прямо тут. Телеги ставьте так, чтобы получился круг. И поторопитесь развести костёр, темнеет.

Люди сразу забегали, начиная передвигать телеги, собирать хворост, разводить костёр, готовить пищу. Работа, она вообще имеет свойство выталкивать всякие мысли. Когда руки делают, голове меньше заботы. Сама я привалилась к стволу одного из гигантов, чувствуя, как у меня поджилки трясутся. Не знаю, как остальные, но я ощущала себя так, словно меня выворачивало наизнанку и просушивало на ветру изнутри. Облизав губы, прищурилась, наблюдая, как весело потрескивал разведённый костер.

– Госпожа, – рядом присела Ингрид, подавая мне глиняную кружку.

– Спасибо, – аккуратно взяла кружку с водой и, когда начала пить, поняла, что до этого просто умирала от жажды.

– Вам плохо? – спросила кормилица. Она осторожно положила руку мне на лоб. Я не стала противиться и отрицать. Я действительно чувствовала себя неважно.

– Кажется, этот лес и правда живой, – прохрипела я. – Ты что чувствуешь?

Женщина в ответ на мои слова напряглась, прислушалась к себе. Но потом просто покачала головой.

– Ничего, госпожа. Прохладно и как-то зябко. Есть хочу, ноги гудят. Но ничего необычного не ощущаю.

– Понятно, – я вздохнула. – Походи среди людей, поспрашивай. Если кто-то чего не так ощущает, приведи.

Ингрид поклонилась, встала и ушла. Сколько её не было, не знаю. Мне показалось, я даже вздремнуть успела, хотя это скорее было полузабытье, чем сон.

– Никто ничего особенного не ощущает, госпожа, – голос Ингрид показался мне слишком громким. Вздрогнула, открывая слипающиеся глаза. – Всем страшно, устали, нервничают, но и только. Там вам почивальню приготовили, пойдёте?

– Пойду, только поесть принеси.

– Конечно, госпожа.