– Я вышла подышать свежим воздухом, – повторила Марина версию, которую перед тем изложила Саше. – Понимаете, у нас был корпоратив, годовщина канала…

– Я в курсе, – сообщил полицейский.

– Ну вот, а я была вроде как на подхвате, все разносила, подавала… знаете, как это бывает, то туда посылают, то сюда, одному срочно нужно шампанского, другому – бутерброд, ни минутки на месте не посидишь… ну, я устала, решила выйти, а тут как раз Камилла выскочила… ну, дальше вы все знаете.

– Да, конечно, но мне хотелось бы услышать все еще раз, в вашем изложении.

Марина повторила то, что видела.

Капитан слушал ее, что-то записывая в потрепанный блокнот и изредка бросая на нее подозрительные, как ей казалось, взгляды. Марина решила на всякий случай говорить поменьше, только отвечать на заданные вопросы.

Когда она закончила, полицейский спросил:

– Значит, того, кто был за рулем этой машины, вы не видели?

– Нет, – честно повторила Марина. – Вообще-то вы меня об этом уже спрашивали.

– Действительно, спрашивал. – Капитан закрыл блокнот и отошел в сторону.

В помещении студии был жуткий беспорядок – повсюду валялись раздавленные бутерброды, осколки бокалов. Было такое чувство, что тут пробежало стадо испуганных бизонов. Сотрудники бестолково тыкались во все углы, кто-то курил прямо в холле. Пахло дымом и отчего-то тухлыми яйцами. Среди всех бродил завхоз Иосиф Иванович с огнетушителем в руках.

Чтобы себя чем-то занять, Марина принялась собирать мусор в бумажный пакет – сил не было смотреть на это безобразие. К ней присоединилась бухгалтер Альбина.

– Собрать все, да и уйти поскорее, – бормотала она, – сыта я по горло этим корпоративом.

Прибежала заплаканная Сашка и запричитала:

– Ну как же это, как же… Какой ужас… а я-то еще про нее…

– Помолчи! – сказала Альбина. – Поменьше болтай! Теперь на студии начнется свистопляска – кто ее, да за что, да были ли враги?.. А кто у нее в друзьях-то ходил, хотела бы я знать…

«Это уж точно», – подумала Марина.

Явился шеф – весь красный, раздраженный, его замучили расспросами, за каким чертом его сотрудница села в машину крупного бизнесмена Борецкого. Хозяина машины выяснили очень быстро, по номеру.

– Ну, тогда от нас отстанут, – шепнула Альбина, – это, стало быть, его кто-то взорвал, а Камилла просто не в той машине оказалась.

Тут выскочила из кабинета, как чертик из табакерки, жена шефа Вероника и, схватив Марину за рукав, сказала:

– Принесите мне коньяку! Мне надо срочно снять стресс, а то давление повысится.

– Отвали! – Марина вырвала свою руку. – И так за весь вечер достала уже!

Вероника от изумления широко открыла рот и уставилась на сотрудницу мужа как баран на новые ворота, но Марине до нее не было никакого дела.

Домой их с Сашей подвез оператор Андрей, им было по пути.

* * *

В тот же вечер, точнее, уже ночью, в кабинете начальника полиции собралось несколько человек.

– Итак, что мы имеем? – Начальник окинул своих подчиненных усталым от хронического недосыпания взглядом. – Мамлеев, что у нас с машиной?

– Пробили по номеру, машина принадлежит Борецкому.

– Тому самому Борецкому? – в голосе начальника прозвучало крайнее неудовольствие.

– Тому самому, – подтвердил Мамлеев, – Виктору Борецкому, владельцу компании «Анкор», председателю чего-то там, генеральному директору и еще черт знает кому.

– В общем, извиняюсь, очень большой шишке! – тоскливо проговорил начальник. – Как сейчас выражаются – випу… И что – он сам находился в этой машине?

– Экспертиза еще не завершена, но пока все однозначно говорит за то, что это он. Конечно, труп очень обгорел, и нельзя быть до конца уверенным, пока не получим его зубную карту и не произведем сравнение…

– Значит, он… – начальник снова тяжело вздохнул. – Значит, мы с вами имеем резонансное дело со всеми вытекающими, извиняюсь, последствиями…

– У меня один вопрос, – подал голос капитан Севрюгин.

– Только один? – переспросил начальник. – Надо же! У меня гораздо больше!

– Почему он сам находился за рулем машины? – проговорил Севрюгин, делая вид, что не заметил сарказма. – Обычно такие шишки ездят с личным шофером…

– Обычно! – передразнил его начальник, скривившись. – В нашей работе, Севрюгин, вообще очень много, извиняюсь, необычного. А насчет твоего вопроса – я думаю, Севрюгин, тут имеет место романтический, извиняюсь, аспект.

– Какой? – удивленно переспросил Севрюгин.

– Ты эту Нежданову видел?

– Там особенно не на что смотреть. Натуральное барбекю… одни уголья!

– Я имею в виду прижизненные фотографии.

– А, да… интересная была женщина.

– Вот именно. Так что, скорее всего, у них с Борецким был, извиняюсь, роман, а проще говоря – связь. Так что вполне понятно, почему он сам был за рулем – не хотел посвящать шофера в свою, извиняюсь, интимную жизнь. Так что, Севрюгин, не задавай глупых вопросов, а лучше ищи ответ на самый главный вопрос: кто этого Борецкого порешил. А для этого ты должен ответить на другой вопрос… знаешь на какой, или тебе, извиняюсь, подсказать?

– Кому выгодно… – неохотно проговорил Севрюгин.

– Вот именно! Кому выгодна смерть Борецкого! А для этого тебе, Севрюгин, придется перешерстить его бизнес-интересы, выяснить, какие у него были конкуренты, извиняюсь, и соперники, кому была выгодна его смерть…

– Вы же знаете, я в таких делах не очень разбираюсь… – тоскливо проговорил Севрюгин.

– А придется! – Начальник обвел подчиненных взглядом и проговорил, с трудом скрывая зевоту: – Все, по домам! И чтобы завтра у меня уже были подозреваемые!

* * *

Домой Марина вернулась после полуночи и прямо в прихожей столкнулась с мужем. Антон с серым, перекошенным лицом надевал ботинки. При виде Марины его еще больше перекосило, как будто он ожидал увидеть кого-то другого.

– Куда это ты собрался посреди ночи?

Антон отшатнулся, посмотрел на жену как на привидение и проговорил чужим срывающимся голосом:

– Ты… ты… ты еще спрашиваешь? Да ты хоть знаешь, что сегодня случилось?

– Еще бы мне не знать! Ты не забыл, что я работаю на студии? А вот ты откуда узнал?

– Из новостей…

– Ах, ну да… – Марина поняла, что телевизионщики никак не могли пропустить такую сенсацию. Слетелись на запах крови и смерти, как мясные мухи… – И все-таки куда это ты собрался посреди ночи?

– Не твое дело… – Антон покачнулся, с трудом удержав равновесие.

Марина принюхалась и почувствовала, что от него сильно пахнет спиртным.

– Как это – не мое? Ты не забыл, что мы с тобой все еще женаты?

– Да уж, забудешь об этом!

– Так куда ты собрался, да еще в пьяном виде?

– Я не пьян… – Антон отодвинул ее с пути, протиснулся к двери. – Ты что, не понимаешь? Я должен был снять стресс… я потерял подругу… друга… близкого друга…

Марина хотела сказать ему, кого он на самом деле потерял, но с большим трудом удержалась.

Антон вышел из квартиры, хлопнув дверью, вскоре раздался звук подъехавшего лифта.

Марина посмотрела ему вслед и поняла, что ей на самом деле наплевать, куда он отправился и что с ним будет. Хотя и так все ясно – небось к Женьке Плавунцу намылился, будут пить до утра и завивать свое горе веревочкой. Остались одни, сиротинушки горькие, погорельцы несчастные!

Тут Марина вспомнила, как пожарные вытащили из сгоревшей машины что-то жуткое, обугленное, не похожее на человека, и невольно содрогнулась.

Приняв душ, она легла в постель и, к своему удивлению, быстро заснула. Ей даже приснился сон – длинный и удивительно яркий. В этом сне она поднималась по широким каменным ступеням к огромному золотому храму, перед входом в который стояли две статуи фантастических животных – драконы с львиными головами…

На следующее утро Марина встала по будильнику.

Мужа рядом с ней не было, но он обнаружился на диване в гостиной – спал одетый, с опухшим красным лицом.

Посмотрев на него с каким-то странным брезгливым безразличием, Марина подумала: «Ни за что не стану его будить!» – и отправилась на работу.

На студии царило мрачное оживление.

Камиллу здесь никто не любил, но теперь все считали своим долгом продемонстрировать скорбь, а потому громкими фальшивыми голосами говорили о том, какая она была талантливая, какая замечательная, какие большие надежды подавала. Кто-то уже повесил на стену в холле большую фотографию в траурной рамке, рядом с фотографией стояли темно-красные розы.

Марина пыталась работать, но у нее все валилось из рук. Впрочем, в такой день это никого не удивляло, все слонялись по студии и бесконечно обсуждали вчерашнюю трагедию, а начальство безуспешно пыталось бороться с таким настроением. Перед обедом к ней забежала Саша и сообщила, что сотрудники собирают деньги на венок. Марина деньги дала, но спросила:

– А что, с похоронами уже определились? Назначили конкретный день?

– Какое там! – Саша сделала круглые глаза. – Но мы решили заранее собрать, а там как получится…

Оставшись одна, Марина прислушалась к себе, попыталась разобраться в собственных чувствах… и не нашла в своей душе ничего, кроме растерянности и опустошения.

В который раз она подумала, что вовсе не желала Камилле смерти, а хотела только увидеть ее посрамленной, униженной, сломленной – но не мертвой…

Среди суеты и бесконечных пустых разговоров день пролетел незаметно.

В седьмом часу Марина вышла на улицу и медленно побрела к метро – ей вовсе не хотелось домой, не хотелось видеть Антона, разговаривать с ним…

Люди вокруг спешили по своим делам, обтекали ее, как река обтекает застрявшую на отмели корягу, некоторые недовольно на нее косились. Вдруг в сумке зазвонил мобильный телефон. Марина остановилась, достала телефон и взглянула на дисплей. Номер был незнакомый. Она поднесла телефон к уху и настороженно спросила:

– Кто это?

В это время где-то рядом раздался оглушительный рев мотора. Из-за угла вылетел мотоциклист в закрывающем лицо зеркальном шлеме, на полном ходу пронесся мимо Марины и вырвал у нее сумку. Она опешила от неожиданности, покачнулась, с трудом удержавшись на ногах, и выронила телефон. Тот ударился об асфальт и разлетелся на несколько частей.

Вокруг Марины столпились люди: кто-то смотрел на нее с сочувствием, кто-то – с любопытством, все громко обсуждали происшествие.

– До чего дожили! – сказала худенькая старушка с голубыми завитыми волосами. – Прямо на улице сумки отнимают! А все потому, что понаехали всякие…

Крупная женщина с огненно-рыжими волосами громким уверенным голосом допытывалась у Марины, как она себя чувствует и не кружится ли у нее голова. Коренастый лысый дядька спрашивал, не заметила ли она номер мотоцикла.

Молодой парень в черной кожаной куртке поднял телефон, собрал его, вставил аккумулятор и протянул Марине:

– Кажется, работает!

Она машинально поблагодарила его и огляделась, пытаясь понять, где находится. Рыжая тетка взяла ее за руку и стала считать пульс.

– Я в порядке, в порядке… – пробормотала Марина, вырвав руку.

Сквозь толпу к ней протиснулся долговязый парень.

– Ваша сумка? Он ее выбросил за углом!

Марина схватила сумку и заглянула внутрь: косметика, пропуск, проездной и кое-какие мелочи были на месте, пропали кошелек, банковская карточка, а самое главное – ключи от дома.

Зеваки постепенно утратили к ней интерес и разошлись. Последней ушла рыжая тетка, напоследок взяв с Марины слово, что та сегодня же, самое позднее – завтра, сходит к врачу.

Марина доплелась до метро, доехала до дому, сунулась в сумку за ключами, но тут же опомнилась и позвонила в дверь.

Антон открыл почти сразу, как будто ждал. Однако, увидев его, Марина поняла, что он не ждал, а снова собрался куда-то уходить. При виде жены лицо Антона вытянулось, и он недовольно протянул:

– Это ты? Что звонишь? У тебя же есть ключи!