Вторая ссора была не такой эмоциональной. Скорее наоборот.

На мой телефон был прислан компромат на Гордея. Фотографии, статьи, судебные протоколы.

Угадаете кто прислал? Конечно, Евгений.

Не каждый мужчина умеет вести себя как мужчина. Некоторые ведут себя как истеричные мстительные бабы.

За пять минут чтения я о своем парне узнала много нового. Самым шокирующим открытием было то, что Катя оказалась бывшей женой Вадима. Того самого, у которого мы были в гостях на беременной вечеринке.

Заметив меня притихшую с телефоном, Гордей быстро его изъял и просмотрел весь присланный компромат. Присел рядом и признался, что все так и есть. И никаких смягчающих обстоятельств у него нет. Его голос был наполнен болью.

Молча мы сидели где-то час. Я немного орала на него в мыслях за то, что молчал.

– Мне жаль, что у вас так вышло, – все, что у меня получилось сказать. И больше мы к этой теме не возвращались.

Не думаю, что у меня было право судить Гордея за его прошлое. Особенно, если учесть, какой кредит доверия он выписал мне – заблудившейся в собственных мыслях дурочке, решившей по глупости стать эскортницей.

Он протянул мне руку в переломный момент жизни, заставил свернуть в нужном направлении. И я ему буду за это всегда благодарна.

Вот и все крупные ссоры. О мелких, в которых в основном фигурирует троица ублюдков, как Гордей их называет, лучше не вспоминать. Коты и Буся словно проверяют нашу нервную систему на прочность. В один день раздерут диван до пружин, в другой доберутся до холодильника и распотрошат его. Что ни день, то новый сюрприз. Квартира разваливается на куски. И если так пойдет и дальше, то придется переезжать ко мне.

Гордей нажимает на то, что это моя собака плохо влияет на его в принципе адекватных мудил. До нее так глобально они ничего не творили.

Я же убеждаю его, что Буся просто идет на поводу у его кошаков. У меня дома она вообще никогда не занималась разбоем и не была замечена в порче мебели. Образцовая была собака.

Вот так и пролетело почти полгода, в притирке, ванильном вкусном сексе и постепенном погружении друг в друга.

Я стала более открытой и спокойной. Мне стало проще общаться с людьми.

И вуаля. Все вокруг изменилось. Люди начали чаще мне улыбаться, охотнее шли на контакт, у меня начали появляться друзья. Оказалось, далеко не всем есть дело до того, чем моя мама занимается.

Моя основная проблема всегда была внутри меня. Мне казалось, что я ущербная, неполноценная. Рядом с другими я не чувствовала себя на равных и вечно нервничала. На нервах задиралась, уходила в себя и замыкалась. Я была трудной.

Ставлю перед Гордеем тарелку с блинчиками и бесцеремонно забираюсь к нему на колени. Сбрасываю майку, оголяя грудь.

– Говори сразу, – Гордей хмурится, но глаз от моих соблазнительных сосков не отводит.

– Там ерунда на самом деле, – зарываюсь пальчиками в его волосы и притягиваю поближе. Попой активно трусь о его стояк.

– Макс, я так только больше нервничаю.

– Две пары кроссовок и итальянские туфли.

– Сволочи, – уткнувшись лицом мне в грудь, Гордей протяжно стонет, – давай сделаем из этой троицы коврик для входной двери. Знаешь как классно будет? Серо – белый. Он идеально зайдет под интерьер.

– Нельзя быть таким кровожадным. Это же животные, – мурчу ему в шею, – они не такие разумные, как мы. У наших сейчас затяжной кризис, понимаешь? Мы с тобой сосредоточились друг на друге и стали уделять им меньше внимания. Отсюда и ревность.

– Кошаче-собачий психолог, – он усмехается, – тебе еще не надоело расплачиваться натурой за все их косяки?

– Они исправятся, – говорю и сама не верю. Черт, эту адову троицу ничто не исправит, – привыкнут, станут спокойнее. Со временем.

– Я знаю! – Гордей выныривает из моей ложбинки. Глаза полыхают решительностью, – мы заведем ребенка. Маленького, орущего, который будет тягать их за усы и хвост. Всю шерсть, нахрен, своими маленькими ручонками вырвет и будет при этом заливисто и невинно смеяться. Идеально.

– Что? – мой голос взлетает до самой высокой ноты.

– Животные вредных детей боятся как огня. А у нас спокойный и не получится. Ты только подумай. Вот это будет месть!

– Ага, а с ребенком кто справляться будет?

– Ты?

– Лучше я ближайшие пару лет натурой продолжу расплачиваться, – отметаю провокационное предложение. Знаю я, откуда у него ноги растут.

Настя недавно родила очень миленькую девочку. У Гордея при виде малышки дыхание перехватило. Он на мой плоский живот с таким благоговением и жадностью посмотрел, что мне стало страшно.

Хочет ребенка и даже не скрывает. Ну да, ему тридцать три. А вот я пока не готова.

Может быть через год или два. А может и три. Мне еще учебу закончить надо. Потом клинику свою открыть, с которой мне Гордей обещал помочь. Затем поработать пару лет, наладить все. А там можно и о ребенке задуматься.

И вообще – дети это сложно.

Но так волшебно. Настя дала мне свою кнопочку голубоглазую подержать и меня тоже пробило на нежность.

– Макс, Новый год скоро. Я хочу чудо.

– Орущее и не дающее спать ночами?

– Да.

– Какающее в подгузник и срыгивающее прямо на твою новую рубашку?

– Да!

– Мазохист.

– Это не новость, – он кивнул на растянувшуюся на теплом полу пушистую троицу, – нормальный бы такое хозяйство не потянул.

– Я подумаю, – слажу с его колен. Майку нахожу под столом, – это слишком ответственный шаг. Я растолстею, буду ходить как утка и рыдать из-за ерунды. Есть мел. А потом мне придется еще рожать. В муках.

– Мы будем рядом, – Гордей обводит пальцем себя и Бусю с котами, – поддержим.

– С такой группой поддержки мне точно нечего бояться…

Чуда под названием беременность на Новый год не случается. Зато произошло другое чудо – Гордей делает мне предложение.

Тихо, по-семейному, у елочки. Счастье распирает меня изнутри и хочется поделиться им с самыми близкими. Но мама опять была вне доступа – улетела праздновать на Мальдивы с каким-то своим самым щедрым клиентом.

Гордей равнодушие Ланы не комментирует никак. Она ему не нравится, но он благоразумно соблюдает дистанцию, предоставляя мне возможность самой разобраться в наших с ней отношениях.

Весной случаются те самые судьбоносные две полоски. Головастики Гордея оказались какими-то суперюркими и настойчивыми или мои таблетки дали сбой, непонятно. Но факт беременности стал очевидным после длительной задержки. Гинеколог объяснил, что иногда так бывает. Стопроцентная защита от беременности – только отсутствие секса. Во всех остальных случаях возможны гормональные сбои, разрывы презерватива и еще куча вариантов залететь.

Гордей ходил довольным как слон, я тоже радовалась. Но больше волновалась.

Для женщины все совсем иначе, чем для мужчины.

Мужчина женщину свою забеременел и потом ждет, когда ему через девять месяцев выдадут младенца на руки.

А у женщины ребенок растет под сердцем все это время. Он часть ее самой. Состоит из клеток ее тела, живет в ее животе, связан с ней пуповиной. Связь с собственным ребенком – самая сильная связь в мире. Я ее чувствую, особенно когда малыш начинает пинаться.

Примерно на пятом месяце Лана находит время, чтобы со мной увидеться. Мы встречаемся в одном из ее любимых кафе.

Мама все такая же красивая, как и раньше.

– Привет, – она озадаченно смотрит на мой живот. Да, о беременности я ей не сказала. Очень хотелось лично.

– Сюрприз, – обнимаю животик.

– Не ожидала, – мама вздыхает, – тебе не кажется, что ты торопишься?

– Мам.

– Лана, – она опять кривится.

– Мама, – прошу официанта принести мне зеленый чай и возвращаюсь к беседе, – у нас будет мальчик. Ты станешь бабушкой.

– Бабушкой, – в ее голосе совсем нет радости. Внешне она действительно не похожа ни на маму, ни на бабушку. Идеальная кукольная внешность без единого изъяна. Но разве в этом счастье? – Гордей совсем подмял тебя под себя, да?

– О чем ты?

– Он запудрил тебе мозг, милая, – она разводит руками, – ты влюбилась в него как дурочка. Только что дальше?

– Мам…

– Думаешь он вечно будет сидеть у твоей юбки? Ты уже прилично набрала. А после родов что будет?

– Боже, это нормально для беременных. Я сброшу.

– Ребенок в двадцать два – это глупость. Если твой Гордей тебя бросит, я помогать не буду. Мне и тебя хватило в свое время.

– Ты меня не слышишь, – прикрываю глаза, – он меня не бросит. И не надо мне будет помогать. Ты можешь просто, – я перевожу дыхание, – порадоваться за меня?

Смотрю на маму и понимаю по ее лицу, что не может. Только почему не знаю. Неужели вообще не допускает мысли, что ее дочь может быть счастлива как все нормальные люди. В семье, с одним мужчиной, замужем. Или я права на это не имею, потому что у нее самой этого никогда не было?

– Я рада, – Лана растягивает губы в дежурной улыбке, – когда свадьба?

– В сентябре, скоро. И вот, – протягиваю ей приглашение, – приходи.

– Спасибо, – она берет белый плотный конверт, – постараюсь.

Мы еще немного сидим вместе. Но разговор не клеится. Мне не интересно где и с кем она отдыхала, ей не интересна моя беременность и подготовка к свадьбе. Мы как две разные планеты. И, боюсь, с этим уже ничего не сделать.

Прощаемся прохладно. Мама обещает подумать насчет свадьбы. Она удаляется из ресторана легкой походкой, даже не оглянувшись.

И я, наконец, отпускаю ее. Именно сейчас понимаю, что наши дороги разошлись. Возможно мы будем иногда видеться, если она захочет. Но частью моей жизни она больше не является.

– Ты грустная, – Гордей встречает меня с букетом крокусов. Он настоял на том, чтобы самому забрать меня из ресторана.

– Она не придет на свадьбу, – усмехаюсь я. Лана хоть и обещала, но я по ней видела – не придет, – и не рада моей беременности, потому что думает, что ты помотросишь и бросишь. А ей потом разгребать. Вот.

– Забей, – он сжимает челюсть, – поехали домой.

– Поехали.

– Хочешь массаж ножек?

– Очень, – забираюсь на пассажирское сиденье и сбрасываю с отекших ног туфли.

– Но ты же знаешь, что не брошу? – на всякий случай уточняет.

– Ты? Меня? – поднимаю бровку, – конечно нет. Ты же влюблен по уши в это вот все, – обрисовываю увеличившуюся грудь и круглый животик.

– Безумно, феечка, – он усмехается, – безумно.

Эпилог

Гордей

Максим с круглым животиком – это чудо какое-то сказочное. Она самая настоящая фея, моя личная.

За год вместе моя малышка довольно сильно изменилась. Стала очень уверенной в себе, спокойной и рассудительной. Изменила свой круг общения полностью, практически порвала с мамой, записалась к психологу.

У нее какое-то время был ужасный страх, что вдруг она будет похожа на Лану в материнстве и не сможет нашему сыну дать столько любви, сколько ему нужно. Глупости, конечно. Одно то, как она наглаживает свой живот по сто раз в день говорит о том, как много она о ребенке думает.

И на питании фанатично циклится, поскольку учитывая ее вегетарианство, возможны дефициты. Следит за водным балансом, слушает классическую музыку, подыскивает центры раннего развития ребенка. О готовой детской комнате, тонне игрушек и одежды лучше даже не упоминать.

И курсы будущих мам. Куда без них? Завела там десяток подруг и одну лучшую – Катьку. Они с ней как два мячика на ножках, часами болтают о важном. У Кати ребенок уже второй, так что Макс слушает ее с открытым ртом.

Мы с Пашей на этих двинутых на распашонках подружках, степенно восседающих на огромных резиновых мячах, смотрим с умилением.