Глава 21

Поднявшись с пола и подобрав автомат, я пошатываясь направился к двери, но не успел дойти, как она распахнулась и в комнату вошел Васильев Игнат Сергеевич, в сопровождение бледного Грини. Оглядев комнату, меня, задержав взгляд на модели устройства, он подошел к окну и выглянул наружу. Долго рассматривал ночной пейзаж, затем повернулся ко мне.

– Идиот, – резюмировал Игнат, поморщившись. – Чем ты думал, когда так делал?

– Она убила мою мать, – тихо проговорил я, разглядывая лицо этого сурового мужика, который преподавал у нас основы комплексных заклятий, являясь при этом весьма сильным магом.

– Я не про исход вашей «беседы», – Игнат не сводил с меня тяжелого взгляда. – Эту дрянь нужно было допросить, прежде чем учить летать. Тут невысоко, значит, прежде чем уйти в окно, ей свернули шею.

– Она ничего не знала, – я набычился, хотя в голове все вращалось и звенело.

– Это ты так думаешь, – Игнат вздохнул. – Как бы заказчик не прятался, всегда остается след: искажение в голосе при разговоре, повторяющиеся слова… много чего. А ты вот так грубо… – Он покачал головой. А я продолжал на него смотреть. Да, я кретин, и я это прекрасно понимаю, но что мне было делать с так не вовремя проснувшимся даром? Самому в окно нырять? Или позволить этой необузданной силе разорвать меня на части?

– Откуда вы узнали, что сначала шея была сломана? – еле слышно спросил я.

– Я вижу, как она лежит, это раз, и второе, ты внезапно начал разбираться в том, что доблестно игнорировал в течении стольких лет, и сумел создать что-то кроме грубых потоков силы? Считай, что я посмеялся, – Игнат больно ухватил меня за подбородок и долго разглядывал потеки крови на лице. – Мы с тобой позже поговорим, Савельев. Похоже, нам много о чем нужно будет говорить. А сейчас идите в главный корпус к остальным. Здесь все еще небезопасно.

– Еще не всех достали, Игнат Сергеевич? – напомнил о себе Гриня, кашлянув предварительно у Игната за спиной.

– Четверо где-то спрятались, – Васильев повел головой, словно у него затекла шея. – Мы пытаемся кого-нибудь живьем взять… Бестолку. Они словно запрограммированы на смерть при угрозе возможного разоблачения нанимателей, – все это отлично, вот только я совершенно точно помню, что не сворачивал вобле шею. Вывод может быть только один и он весьма неутешителен – ее добили, чтобы ненароком не навела никого на след, а может быть не только из-за этого. Вполне возможно, что ее убили просто так, для профилактики, потому что нам все еще не известны истинные цели нападения на школу. О тех возвышенных патриотичных идеях, больше похожих на лозунги неуравновешенных либерастов, я поверю в самую последнюю очередь. Игнат, еще раз внимательно меня осмотрел, и указал на дверь. – Идите. Оружие не забудьте.

Когда мы вышли из комнаты, Гриня остановился посреди коридора, а затем развернулся в сторону лестницы.

– Нужно еще раз попробовать найти Софью, – и он решительно направился в выбранную сторону. Я, пожав плечами, пошел за ним. Идея, конечно, замечательная, но я с каждым часом все меньше рассчитываю найти ее живой.

На четвертом этаже было темно и резко пахло озоном. Здесь, скорее всего, преподаватели во главе с Игнатом все вычистили, прошлись, так сказать, огнем и мечом.

– Где комната Софьи? – тихо спросил я, до боли в глазах вглядываясь в окружающую нас темноту. Здесь было как-то стремновато, если не сказать больше. Во всяком случае, мне казалось, что могильный холод подступил почти вплотную и тянет лапу прямо к сердцу. – Черт, давай уже быстрее свалим отсюда, – я поежился.

– Да, здесь жутко. Игнат кого-то прикончил, не иначе, – прошептал Гриня, стискивая автомат. – У его дара сродство со смертью, так что…

– А ты откуда такие подробности знаешь? Вроде на уроках он не вызывает подобную жуть, – крупная дрожь волной прошла по телу, заставляя заскрипеть зубами.

– Я капитан команды, не забыл? Мы немного больше вместе со старостами общаемся с преподавателями, чем все остальные учащиеся.

– Ладно, убедил, – я передернул затвор, и, почувствовав себя от этого немного уверенней, направился, крадучись, по коридору.

Несмотря на полумрак, в этом легком могильном мареве было видно каждую мелочь, каждое постороннее движение, и это пугало до поноса. Я даже поздравил самого себя, что ни блевать, ни гадить мне нечем, потому что с прошлого утра у меня ни крошки хлеба во рту не было.

Куда-то ушли головная боль и звон в ушах, осталось лишь настоятельное желание, очень быстро перерастающее в потребность, валить отсюда как можно быстрее и как можно дальше.

Проходя мимо одной из дверей, я внезапно увидел то ли тень из-под нее на полу, то ли это странный эффект движения, я так и не понял точно. Подняв руку, призывая тем самым Гриню остановиться, сделал шаг к двери, прижимая к плечу автомат. Постояв рядом секунд десять, рванул ручку на себя, одновременно отпрыгивая в сторону и направляя оружие на открывшийся проем. Отпрыгнул я вовремя, потому что из распахнутой двери вылетел приличного размера огненный шар, который расплескался чистым пламенем по стене, и потух, а следом за ним в коридор вылетело нечто вопящее с горящими глазами.

– А-а-а-а! Убью, твари, всех сожгу, испепелю! – в растрепанной ведьме со стоявшими торчком рыжими волосами и выпученными отливающими огнем глазами я с трудом узнал Софью Волкову. С перекошенным ртом она бросилась на Гриню с явным намерением выцарапать тому глаза. – А-а-а-а! – он едва успел перехватить брыкающуюся Софью, отбросив в сторону автомат. Прижав ее к себе, Гриня пытался успокоить находящуюся явно не в адекватном состоянии невесту, но она приходить в себя явно не собиралась, продолжая завывать на одной ноте. Наконец, до девушки начало доходить, кто собственно ее удерживает, она всхлипнула пару раз, а потом разревелась, уткнувшись Грине в плечо. Ну вот и ладушки. Пускай свою ляльку пока успокаивает, а я, пожалуй, удовлетворю свое любопытство.

Подойдя к открытой двери, заглянул внутрь, так и есть, какая-то кладовка для швабр, может, конечно, и не для швабр, но явно это было служебное помещение. Сколько же она здесь просидела, прячась, похоже, вон за той корзиной, когда террористы планомерно заглядывали в каждую дверь? А потом еще сидела в этой жути, которую нагнал Игнат? Тут не всякая психика выдержит. Словно в ответ на мои размышления мимо пронеслось нечто, отчего я отпрянул, чувствуя, как сердце заходило ходуном. Виски прострелило, и голова снова начала болеть, но хотя бы невидимый глюк больше не появлялся.

– Пойдемте отсюда, пока я в штаны не наделал, – прошептал я, потому что не мог заставить себя говорить громче. – Здесь на этаже никого больше нет? – спросил я у Софьи, которая вытирала зареванное лицо, немного отстранившись от Грини. Она помотала головой.

– Нет вроде. Когда стрельба началась, я заскочила сюда, как оказалось вовремя. Они начали заходить в каждую комнату и просто расстреливать всех подряд. Потом сюда поднялись Васильев и Тори. Они убили Тори. Просто стреляли с двух сторон, изрешетили всего, я в замочную скважину видела. А потом Игнат сумел выбрать перерыв в стрельбе, почти между секундами, и применил «Поцелуй ангела». Мне еще никогда не было так страшно, как в этот момент. Я думала, что все – это конец, ну а потом появились вы.

– Пошли отсюда, – повторил я и первым шагнул на лестницу, стремясь уйти как можно дальше от этого места. Что бы тут не произошло, меня смущало одно – я не увидел трупов. Ни одного. Но я не знаю, как действует этот самый поцелуй, так что…

Когда мы приблизились к выходу, на втором этаже откуда-то сверху раздался шум. Беспорядочная стрельба и крики были слышны даже здесь. Похоже, Васильев со своей группой товарищей нашел еще кого-то. Ну, надеюсь, что у них все обойдется без жертв, а нам надо валить отсюда в подвал. Там я завалюсь на самую большую кучу мусора, завернусь в одеяло и усну до весны.

В комнате спортивных трофеев никого не было. Все ушли через ход, который был частично подземный, частично… непонятно какой, к озеру, чтобы уже оттуда пробираться к главному корпусу.

Мы прошли примерно половину пути, но меня не оставляла в покое засевшая в голове как заноза мысль. Она свербела, вызывала боль, и никак не хотела покидать мою многострадальную башку. Я обдумывал ее со всех сторон, и не находил ответа. Что-то было не так, совсем не так, но что?

Впереди показался выход. Надо же, вот и ночь почти закончилась, и уже предрассветные лучи солнца резали быстро образующийся над водной гладью туман. Выйдя из туннеля, я вдохнул полной грудью и отпустил автомат, который все это время крепко сжимал в руках. Воздух, наполненный водной взвесью, вошел в мои воздухоносные пути, разнося по телу вместе с мелкими каплями влаги ту энергию, которой мне, как оказалось не хватает. Выдохнув, я все же решился задать сводящий меня с ума вопрос насчет произошедшего на четвертом этаже кампуса.