Поппи была здесь лишней – в этой студии всемирно известного дизайнера, и сейчас с ней рядом даже не было Джаспера, чтобы спасти ее из неловкой ситуации. Она практически умоляла его пойти с ней, но, конечно, именно в часы, когда Рин был свободен, у Джаспера было важное заседание в суде. И вот она здесь, одна, не знает, что сказать, чтобы извиниться за то, что дизайнер явно больше не хотел обсуждать.

Она вздохнула и взяла кружку из рук Стефани, которая приободряюще коснулась ее, провожая туда, где должен был быть Рин Адлер. Эта комната считалась примерочной, однако ее было не сравнить с тесными ячейками в универмагах, к которым привыкла Поппи. Благодаря сводчатым потолкам стук удаляющихся каблуков Стефани Фишер эхом отдавался от стен, самая дальняя из которых представляла одно сплошное зеркало от пола до потолка. Прислонившись к стене, стоял Рин. Напротив зеркальной стены находился занавес, который можно было протянуть на длину всей комнаты, чтобы клиентам было комфортно переодеваться в атмосфере полной приватности.

Поппи старалась не придавать значения, каким нетерпеливым выглядел Рин, стоя у стены и смотря на часы. Стефани проводила ее в зону примерки и плотно закрыла занавеску:

– Раздевайтесь до белья, обувь тоже снимите.

Поппи кивнула, радуясь, что посмотрела в интернете, что происходит на таких встречах, прежде чем просто надеть тот непритязательный комплект нижнего белья, который был чистым. У нее было не так много подруг, чтобы посоветоваться, а все, кто ее окружал, как-то интуитивно понимали, что делать в таких ситуациях. Им не нужно было проверять, чтобы знать, что нужно надеть бюстгальтер без бретелей и милые трусики.

Она представила, как ее подруга Астрид засмеялась бы от одного вопроса. И она никогда никому не расскажет, как встала рано утром и ждала у дверей Victoria's Secret до открытия, чтобы купить что-то «подходящее». Или как она переодевалась в новый комплект нижнего белья в туалете «Старбакса» за углом, прежде чем прийти сюда.

Сняв и аккуратно сложив джинсы, она услышала, как Рин и Стефани о чем-то шепчутся, и почувствовала неловкость. Они опять обсуждают ее одежду? Поппи была уверена, что Рин Адлер сказал что-то грубое, и из-за этой мысли она складывала блузку чересчур агрессивно.

– Вы закончили? – раздался голос Рина через занавес.

Поппи застыла. Черт. Мерки снимать будет Рин. Ей казалось, это будет Стефани.

– Э-э-э, да…

Рин распахнул занавес, и Поппи, удивленная, инстинктивно прикрылась руками. Он слегка закатил глаза в ответ на эту реакцию, и Поппи почувствовала, что краснеет.

– Я видел достаточно женщин в нижнем белье, расслабьтесь.

Поппи даже взглянуть на него не могла, опустив руки и почувствовав то привычное чувство униженности, что и в прошлый раз. Он дизайнер – конечно, он ежедневно видит женщин в нижнем белье. Женщин гораздо более сексуальных, сильных, знаменитых и красивых, нежели чем она. Причин стесняться не было, ведь в ней не было ничего особенного.

Рин вытащил сантиметровую ленту из кармана и начал измерение с плеч, останавливаясь каждый раз, чтобы записать мерки. В тишине Поппи чувствовала неловкость, будто бы ее за что-то наказывают. Может, за то, что она думала, что он – женщина. Или за предположение, что он начнет раздевать ее глазами в ее скучных белых трусиках. И до того, как Поппи сумела себя остановить, она выпалила:

– Откуда вы с Джаспером знаете друг друга?

* * *

Стефани пересекла комнату и подошла к Рину, когда Поппи начала раздеваться. Она протянула руку за сантиметром:

– Вам незачем здесь быть. Я вышлю мерки по почте.

Рин покачал головой:

– Я этим займусь.

Утром он попросил Стефани снять мерки. Он надеялся установить между собой и Поппи как можно больше дистанции – сделать все, чтобы перестать мечтать о ее улыбке с ямочками. Но, увидев ее вновь, он эгоистично захотел все сделать сам.

Стефани подняла бровь:

– Но вы сказали…

Рин подавил желание ей нахамить. Конечно, высокая блондинка помнит, о чем они договаривались. Внешне он остался невозмутим и остановил ее:

– Она – друг семьи. Мне правда стоит сделать все самому.

Стефани посмотрела на него взглядом, выражающим, что она ему ни капли не верит, и вышла, пожав плечами:

– Тогда пойду заберу ваши вещи из химчистки.

Рин кивнул, и когда она ушла, прошел к занавеске и спросил сквозь нее:

– Вы закончили?

После краткой паузы, Поппи выдавила:

– Э-э-э, да…

Рин схватил вельветовое полотно и распахнул занавес. Поппи быстро подняла руки, закрываясь, но Рин успел кое-что увидеть. И если он думал, что до этого его рот пересох от ее красоты, сейчас он просто превратился в пустыню.

Рину всегда казалось, что у него пунктик на черном цвете, особенно если дело казалось женского нижнего белья, но Поппи смогла сделать белый соблазнительнее. На ней было кружевное бюстье без бретелей и простые кружевные трусики-бикини. Рин решил, что она выглядит как девственница-обольстительница.

Зачем она надела нечто столь сексуальное на снятие мерок? На месте Джаспера он бы не выпустил ее из спальни и тем более из дома в чем-то подобном.

Но более актуальным вопросом было то, почему она закрыла от него свое тело, будто это то, что ему видеть не нужно. С профессиональной точки зрения, честно говоря, он был оскорблен. Несмотря на то, что с личной точки зрения, ему с трудом удавалось не представлять миллион пошлых сценариев, по каким могла пойти их встреча. Но, как бы ему ни хотелось, это было невозможно, поэтому он и сказал ей с напускной усмешкой:

– Я видел достаточно женщин в нижнем белье, расслабьтесь.

После секундного колебания (во время которого Рин боялся, что Поппи как-то прочитает каждую грязную мысль в его голове) она наконец убрала руки, чтобы он мог приступить к снятию мерок. Рин подошел, разматывая ленту и говоря самому себе просто сконцентрироваться на работе, на цифрах на сантиметровой ленте, а не на жаре, исходящем от тела девушки. После нескольких минут его работы в тишине Поппи неловко спросила:

– Откуда вы с Джаспером знаете друг друга?

Рин не остановился, обматывая ленту вокруг ее талии, и был рад отвлечься. Ведь в его голове уже начала формироваться пошлая картинка, как он берет ее за эту тонкую талию и опускает ее обнаженное тело прямо на свой… Он покачал головой и спросил:

– А он вам не рассказывал?

– Он просто… Обходит эту тему стороной. Сказал, что вы старые друзья.

– Мы вместе выросли, – сказал Рин, будучи более чем довольным рассказать то, что Джаспер не стал бы рассказывать. Должно быть, он беспокоился, что предстанет в плохом свете. – Мы были лучшими друзьями до старшей школы.

Поппи улыбнулась, а Рин чуть не поперхнулся от мечтательной интонации, с которой она спросила:

– То есть вы знали его в детстве? Каким он был?

– Мелким скользким засранцем, – проворчал Рин, а когда услышал в ответ красивый смех Поппи, пришел в недоумение. Он посмотрел на нее и увидел, что его ответ ее действительно позабавил.

– Похоже на правду, – улыбнулась Поппи. – И что же произошло в старшей школе?

Рин безмолвно измерял лентой обхват ее бедер. А когда закончил, посмотрел Поппи в глаза и сказал:

– Он меня бросил.

Поппи нахмурилась, и стало ясно: она этому не верит.

– На Джаспера это не похоже.

Рин отвел глаза от ее лица и приложил ленту к ямке между ключицами.

– Держите, – сказал он Поппи, и она послушалась, в то время как Рин опустился на колени, чтобы зафиксировать расстояние до пола. Конечно, она видела Джаспера таким же, каким его видели родители Рина. Джаспер Майклз всегда все делал правильно.

– Я имею в виду, что, возможно, все намного сложнее, – продолжила Поппи, когда Рин не ответил.

Он пожал плечами:

– Я вижу это так. Он стал встречаться с Астрид и общаться с компанией, для которой я не был достаточно крут.

Ему и самому было противно от того, как озлобленно это прозвучало. Это касалось старшей школы, а он был взрослым. Боже мой, как прискорбно было до сих пор страдать по поводу того, что было больше десяти лет назад.

– Подождите, – медленно произнесла Поппи и положила руку Рину на плечо. – Астрид? Астрид Стюарт?

– Ну да. Ее так звали, – сказал Рин, переводя свое внимание от тела Поппи к ее лицу и стараясь не думать, как легко было бы сейчас, когда он стоял на коленях, зарыться лицом в нее. Дотронулась бы она так же нежно до его плеча, если бы он потерся носом о ее самое интимное место, скрытое кружевами? А может, она бы потянула его за волосы, когда от трения он перешел бы к оральным ласкам?

Поток мыслей прервала Поппи, запрокинув голову и захохотав совсем не в подобающей девушке манере.

– Джаспер и Астрид? Да никогда!

Она почти что визжала от смеха.

Рин встал. Черт, какая она милашка, когда смеется.

– Вы утверждаете, что Астрид и Джаспер встречались? – спросила Поппи, вытирая слезы.

– Да, это я и утверждаю, – проворчал Рин, не видя в ситуации ничего смешного. Она что, не видит, что он, по сути, изливает ей душу? Его боль так забавляет? Или, как он и думал, Поппи считает его жалким из-за фиксации на старой школьной ссоре? Конечно, она потешалась над ним. Чего еще он ожидал от женщины, решившей выйти за Джаспера?

– О боже, – выдохнула Поппи, пытаясь выровнять дыхание и успокоиться.

– И почему все это так смешно? – резко спросил Рин, вернувшись к работе.

– Потому что Астрид Стюарт замужем за моим лучшим другом. С Джаспером меня свела именно она! И, боги! Они встречались и мне не рассказали. О, я ТАКОЕ им устрою… – Поппи была определенно рада это выяснить.

Рин, напротив, внезапно почувствовал себя тем самым Бэком Сэндлером в его эмо-фазе. Конечно, за всем этим скрывается эта дрянь Астрид. Может, вместо того чтобы сердиться на Джаспера, ему нужно было направить свой гнев на нее.

– Возможно, они просто не хотели, чтобы вы знали, что они трахались.

Это заставило улыбку очень быстро покинуть лицо Поппи.

– Не-е-ет, – качала головой она. – Вы думаете?

Рин посмотрел на нее, как на сумасшедшую:

– Ну да. Я знаю, что они это делали…

Отца Джаспера вечно не было дома, и Рин точно знал, что Джаспер приводил туда девчонок задолго до Астрид Стюарт. Он сильнейшим образом сомневался, что Джаспер и Астрид никогда не занимались сексом.

Поппи наморщила нос:

– Это… Ужасно. Возможно, сохраню эту информацию в тайне. Хотя сомневаюсь, что Феликс знает.

Пожав плечами, Рин продолжил работу. Ему нечего было добавить к разговору, и теперь он был в плохом настроении. Его настроение не было столь переменчивым со старшей школы, и чувствовать себя так вновь было дерьмово. Он не хотел сердиться на Джаспера, он не хотел даже думать о том, что тогда случилось. Он избавился от Бэка и пытался жить, как он хочет, будучи Рином Адлером.

Может быть, если бы Джаспер пришел сюда с Астрид (да с какой угодно другой девушкой), он бы так себя не чувствовал. Может, он бы смог оставить прошлое в прошлом. Он бы смог быть приветливым по отношению к Джасперу или даже дружелюбным. Когда Рин давал матери обещание, то надеялся, что так и будет.

Но стоило только Джасперу Майклзу объявиться, как он тут же ткнул теперь уже Рину Адлеру в лицо своей идеальностью в лице Поппи Стивенс. Теперь, когда у него было все – деньги, успех, вновь обретенные родители, – Джаспер нашел то, что Рин хочет, но никогда не получит.

Он завершил снятие мерок быстро и в тишине, желая поскорее со всем разделаться. По крайней мере, Поппи вроде бы поняла, что с него довольно разговоров о Джаспере и прошлом. Когда Рин закончил, то закрыл свой молескин и положил его вместе с сантиметром в карман.

– Ну вот и все, мисс Стивенс. Я принесу вашу сумку.

Она кивнула и плотно закрыла занавес, когда Рин вышел из примерочной. Он решил дать ей немного уединения, а себе – возможность успокоиться. Выйдя, он увидел, что Стефани оставила сумочку Поппи на столе у кофемашины. Он налил себе кружку, чтобы сконцентрироваться на чем угодно, лишь бы не на Поппи.