Будут ли у Тревора проблемы с поиском нового помощника для Эйдена? Нет. Проблема – найти того, кто готов терпеть сверхурочную работу и колючий характер Эйдена.

«Это трудная работа, – сказал мне Тревор во время собеседования. – Спортсмены привередливые. Терпеть их – это, по сути, часть рабочих обязанностей. Ты справишься?»

Тогда я вкалывала на трех работах и жила в крошечном доме с Дианой и Родриго. Иногда я не спала ночами, думая об огромном студенческом кредите, который висел на мне мертвым грузом. И я готова была на что угодно, лишь бы выбраться из этого положения, даже если это означало иметь дело с кем-то, кто мог оказаться и не таким психом, каким его описывали.

Впрочем, Тревор не обманул – Эйден был не так плох, если разобраться, что́ его раздражает, – и хотя бы честно предупредил, с чем мне предстоит столкнуться.

Трудоголик и перфекционист, требовательный, капризный, высокомерный, недружелюбный, помешанный на чистоте босс.

Ничего сверхъестественного.

Эйдену Грейвсу требовался помощник, и мне повезло получить эту работу.

В тот момент у меня был план, из-за которого я ужасно переживала, и студенческий кредит, от которого у меня сводило желудок. Я обдумала это со всех сторон и решила, что это мой лучший вариант – работать на Эйдена и одновременно заниматься собственным бизнесом и развивать его.

Остальное вам известно.

Тотальная экономия и работа по семьдесят часов в неделю принесли свои плоды. Я накопила достаточно, чтобы удержаться на плаву, если что-то пойдет не так. И у меня были цели, к которым я шла. Именно эти цели и надежда поддерживали меня, когда что-то не складывалось.

Так что даже в те дни, когда я представляла, как втыкаю Эйдену нож в спину из-за его идиотских требований – например, перестирать постельное белье, которое слишком долго пролежало в машинке, – я покорно делала то, что от меня требовалось. Достаточно было вспомнить про студенческий кредит, чтобы вытерпеть что угодно.

До сих пор.

– Ты убиваешь меня, Ванесса. Черт, ты меня убиваешь, – простонал Тревор.

Простонал. Обычно он только жаловался да язвил.

– Все будет хорошо. Эйдену плевать, что я ухожу. Он этого даже не заметит, – сказала я, постаравшись проявить немного понимания, но в то же время нисколько не беспокоясь из-за его стресса.

От гримасы страдания на лице Тревора не осталось и следа. Теперь он смотрел на меня хорошо знакомым мне свирепым взглядом.

– Сомневаюсь, – отрезал он.

Я понимала, почему хорошо подхожу Эйдену. Я была очень терпеливой и не обижалась на его холодность и придирки. Я знала, как вести себя с ненормальными, – спасибо за это моей семье. И, возможно, я ждала, что Эйден будет вести себя гораздо хуже, а он никогда не позволял себе срывов. Для этого он слишком хорошо себя контролировал.

Но на самом деле я не особенно переживала из-за своего ухода, особенно после вчерашнего. Наверное, это было бы неприятно, если бы мы с Эйденом были друзьями или если бы Тревор был добр ко мне. Но я знала, что они даже не вспомнят обо мне через пару месяцев. Я хорошо понимала, кто заботится обо мне и что-то для меня значит, и ни один из них не входил в этот список… и, конечно, это заставляло меня испытывать неловкость. Но выживают сильнейшие и все такое, так ведь?

И Эйден, и Тревор бросили бы меня не задумываясь, будь они на моем месте. Своими сомнениями, неуверенностью в себе и ошибочной лояльностью я загнала себя в клетку «не так уж и плохо».

Эйдену нужен был человек, который будет убирать, стирать, готовить, отвечать на электронную почту, публиковать посты на Фейсбуке, в Твиттере и Инстаграме, звонить Робу и Тревору, когда ему что-то нужно было от них. И еще выполнять кое-какие поручения, когда он путешествовал. Вот, собственно, и все.

Любой, у кого есть немного терпения, справится с этим.

Но Тревор, судя по всему, так не думал. Кажется, ему просто было лень. Он громко выдохнул и начал массировать виски, когда связь прервалась и его изображение на мгновение стало нечетким.

– Ты уверена, что хочешь уйти? Я могу поговорить с Эйденом, чтобы он сократил твои рабочие часы.

Даже несмотря на то, что картинка зависла, его голос был слышен.

Я едва не сказала что-то вроде «дай мне подумать».

– Уверена.

Нельзя упускать эту возможность отправиться в одиночное плавание. Я спугну удачу, если буду медлить и сомневаться.

– Ванесса, – снова простонал он. – Ты и правда собираешься это сделать?

Именно к этому я стремилась с тех пор, как получила диплом графического дизайнера. Высшее образование далось мне непросто, и я делала ужасные вещи, пытаясь закончить учебу. Ради независимости я работала в нескольких местах одновременно, спала по четыре часа в сутки и старалась тратить на себя как можно меньше. Я бралась за любую работу, какую только можно было найти. Оформляла обложки для книг, баннеры, плакаты, визитные карточки, открытки. Делала эскизы тату. Придумывала дизайн футболок. Что угодно.

– Правда.

Я едва не улыбнулась, услышав в своем голосе уверенность, которой я на самом деле совсем не чувствовала.

– Если ты и дальше будешь так себя вести, мне придется найти тебе замену, – тяжко вздохнул Тревор, массируя виски.

Я кивнула, и от ощущения этой неуверенной победы у меня защекотало в горле. Я не позволю этому остроумному комментарию задеть меня. Да, я и дальше буду так себя вести.

Тревор махнул рукой на экран.

– Я дам тебе знать, как только кого-нибудь найду.

И он бесцеремонно отключился. Он напомнил мне кое-кого своим отсутствием манер. Если бы не Зак и еще несколько парней из «Трех сотен», я бы решила, что все люди в футбольной сфере – грубияны. Но нет, просто такими были именно те несколько человек, с которыми мне приходилось работать. Ну как так?

Впрочем, это больше не моя проблема, верно?

– Ванесса! – проревел откуда-то сверху знакомый голос.

– Что? – крикнула я, закрывая видеочат. Интересно, он подслушивал мой разговор с Тревором? Ну то есть, он ведь сам сказал в первую очередь позвонить ему, так что…?

– Ты постирала белье? – раздался вопль примерно из спальни Эйдена.

Я стирала его постельное белье по понедельникам, средам и пятницам. Каждую неделю с тех пор, как меня наняли. Для парня, который тренировался чуть ли не каждую минуту своей жизни и потел почти так же, как дышал, Эйден был просто помешан на чистоте. Я сразу поняла, насколько ему важно, чтобы его чертовы простыни были чистыми, и всегда вовремя стирала белье.

– Да, – ответила я.

– Сегодня?

– Да.

Какого черта он об этом спрашивал? Я всегда… а-а. Я всегда оставляла на подушке пару мятных конфеток, которые он любил, – просто забавы ради. А сегодня не положила. Их не было в магазине. Вот почему он спросил. Я сама виновата, что избаловала его. Эйден никогда не показывал, что замечает мои маленькие подарки, и я думала, ему все равно. Видимо, нет.

Он не ответил, и я уже представила, как он неуверенно бормочет себе под нос, прежде чем понюхать простыни, чтобы убедиться, что я говорю правду. Он долго молчал, и я решила, что он понял, что я не врала. Но тут он снова закричал:

– Ты забрала мою одежду из химчистки?

– Да. Она в шкафу.

Я не поморщилась, не закатила глаза, не разозлилась. У меня было самообладание самурая. Самурая, который мечтает стать воином.

Едва я убрала ноутбук в сумку, как он снова закричал:

– Где мои оранжевые кроссовки?

На этот раз я не удержалась и закатила глаза. Это напомнило мне, как в детстве я просила маму о помощи, когда не могла найти что-то дольше пяти секунд. Кроссовки были ровно там, где он их оставил.

– В ванной.

Я услышала, как наверху начали двигаться. Зак еще не вернулся в Даллас, так что это мог быть только здоровяк, искавший свои кроссовки. Я редко прикасалась к его кроссовкам без надобности. Не то чтобы его ноги воняли – на удивление это было совсем не так, – но они действительно потели, и я имею в виду, очень сильно потели. Последние два месяца он так усердно тренировался, что степень пота достигла небывалых масштабов. Мои пальцы старались даже не приближаться к обуви, если это было возможно.

Я как раз пролистывала кулинарную книгу, пытаясь решить, что приготовить на ужин, когда лестница затряслась под стотридцатикилограммовым парнем, сбегавшим по ней вниз. Нет, серьезно, если он шел по ней не в темпе черепахи, в доме дрожали стены. Непонятно, как лестница вообще его выдерживала, похоже, ее строили на века.

Даже не оглядываясь, я знала, что он шел на кухню. Хлопнула дверца холодильника, и я услышала, как он принялся что-то жевать.

– Купи мне крем от загара, – обронил он. – Мой почти закончился.

Я уже заказала крем пару дней назад. В интернете он стоил дешевле, чем в магазине, но объяснять это Эйдену не было никакого смысла.

– Принято, здоровяк. Еще я сегодня завезу швее твои шорты. Я заметила при стирке, что у них расходятся швы.

Примерно половина одежды Эйдена была сшита на заказ, потому что размер «для бегемота» редко встречается в магазинах. И я была не в восторге от сшитых на заказ шорт, которые уже нуждались в починке.

– У меня сегодня тренировка, – сказал он, держа в одной руке грушу, которую ел, и пару яблок в другой. – Есть что-нибудь, что я должен узнать до того, как уйду?

Поигрывая дужкой очков, я пыталась вспомнить, что хотела сказать ему.

– Утром я оставила на твоем столе несколько конвертов. Не знаю, видел ли ты их, но, похоже, это что-то важное.

Судя по его красивому, крупному лицу, он задумался. Затем кивнул.

– Роб уже отменил встречу с фанатами?

Я едва не поморщилась, вспомнив разговор с его агентом, еще одним козлом, которого я терпеть не могла. Я не удивилась бы, если бы узнала, что его не любит его собственная мать, такой он был урод.

– Я сказала ему, но он не перезвонил. Я выясню, получилось ли.

Он снова кивнул и нагнулся со своей двухметровой высоты, чтобы поднять с пола спортивную сумку.

– Обязательно выясни, – он сделал небольшую паузу. – В этом месяце день рождения Лесли. Отправишь ему подарок и открытку?

– Ваше желание для меня закон.

За все то время, что я работала на Эйдена, только Лесли получал от него поздравления. Даже Заку он ничего не дарил – я это точно знала, потому что этот подарок покупала бы я.

– Ах да, я приготовила твои любимые батончики с гранолой, если захочешь взять их с собой, – добавила я, указывая на пластиковый контейнер, оставленный возле холодильника.

Он последовал туда, открыл контейнер и вытащил два батончика, завернутых в пергаментную бумагу, после чего кинул перекус в спортивную сумку.

– Приезжай завтра утром в спортзал с камерой и завтраком. Я рано уеду и вернусь только к обеду.

– Хорошо.

Надо будет поставить будильник на полчаса раньше. В межсезонье Эйден обычно делал дома кардиотренировку, потом завтракал и отправлялся в зал тягать вес и заниматься с тренером, которого он посчитает достойным себя. Но иногда он вставал раньше и сразу ехал в зал.

Зал находился на противоположном конце города, так что мне либо придется готовить завтрак у себя дома и ехать прямиком туда, либо просыпаться еще раньше, чтобы заехать к нему, что было совсем не по пути, а уже после направляться в зал. Нет уж, увольте. Я еле-еле выживала на своих привычных четырех-пяти часах сна. Я не собиралась терять то малое, что у меня оставалось.

Встав из-за стола, я взяла бутылку с водой, которую подготовила заранее, и протянула ее Эйдену. Мой взгляд остановился на его мощной шее, прежде чем я заставила себя посмотреть ему в глаза.

– Кстати, я поговорила с Тревором насчет ухода, и он сказал, что найдет мне замену.

На долю секунды его темные глаза, как всегда холодные и безразличные, встретились с моими, а затем он отвел взгляд.

– Хорошо, – кивнул он, убирая воду в сумку.