Всю дорогу меня было не оторвать от окна. В больнице один и тот же пейзаж: деревья, лужайки и дома где-то вдали. После выписки я увидел город. Высокие здания, тысячи людей, выглядящих мирно и сыто. Никто не дрался, не устраивал кровавых жертвоприношений, не стрелял и не применял разрушительную алхимию.

И-де-аль-но.

Дорога до дома заняла час. Как узнал позже, семья, в которую я попал, жила за городом. Машину, кстати, вёл личный шофер, по совместительству охранник. Когда он вышел, чтобы открыть моей матери дверь, я заметил у него кобуру под одеждой.

Охрана, дорогой автомобиль… А о том, что он дорогой, я догадался, сравнив с тем потоком машин, которые встречались на дороге. Охрана, изящная одежда, большой дом, который выглядел роскошно… Для меня это уж точно роскошь невообразимая. Три этажа, десятки комнат, залы, библиотека и даже бассейн нашёлся. Помимо этого, в доме жила прислуга, обслуживающая «господ».

Угораздило же попасть в тело аристократа. Ничего не имею против. В прошлой жизни я тоже принадлежал к древнему роду практиков. Признаюсь честно, мои предки приложили много усилий, чтобы разрушить наш мир. Я, их потомок, попытался это исправить… Это закончилось тем, чем закончилось.

Кроме родителей, в доме жил брат отца с женой и детьми, парочка бабушек, один дедушка и сестра. На могучий клан не тянет, но… Это живые родственники. Которые были рады моему возвращению. То, что я от них сбежал в первый же день… Что поделать. Годы в одиночестве сделали своё дело. Я отвык от общения. Было трудно подбирать слова, да и просто говорить подолгу. А уж столько внимания… Я банально не выдержал. Слишком это било по мозгам и нервам. В моем мире норма стрелять, если видишь кого-то живого. Потому что друзей не осталось. Если кого-то встретил, он обязательно попытается тебя убить и забрать припасы.

Так было раньше. И мне от многих привычек придется избавляться. С этой мыслью я и заснул.

***

– Учитель?

– Да, сынок. Ты отстал, тебе нужно готовиться, – мать потрепала меня по голове, отчего я расслабился и растекся.

Все боги всех миров. Да за эти прикосновения я убью, не то что пойду на урок. Как же тебе легко мною управлять, женщина.

– Когда он придет?

– То есть ты согласен? – прищурилась она.

– Если ты считаешь это нужным… – потупил я взгляд, отыгрывая стеснительного подростка.

Память моя работала странно. Как и самоидентификация. Я помнил часть «своего» детства. Скупые отрывки, но их хватало, чтобы сложить впечатление о себе же. Я рос забитым мальчишкой. Пугливым, робким и необщительным. Любимое занятие – сидеть в одиночестве. Нет, маленький Эдгард не скучал. Он рисовал, лепил, делал уроки и читал. Ему этого вполне хватало, чтобы жить и радоваться.

Мне такой образ только на руку. Чтобы лишний раз себя не выдавать, я изображал природную скромность. Судя по тому, что никто не кричал: «Нашего ребенка захватил демон!» – моя игра прокатывала. Единственное, что выбивалось из образа – тяга к любви.

Я, взрослый мужик, видевший смерть во всех её проявлениях, растекался от одних лишь объятий. А это ощущение ДОМА, вместе с теплом, уютом и любовью окружающих… Я и не помню, чтобы чувствовал себя настолько хорошо.

И за такое я был готов на многое. В том числе ходить на уроки.

***

Соколовы. Так назывался род, наследником которого я стал. Отец Антон Соколов. Он же глава семьи. Луиза Соколова – мама, француженка, вышла замуж за иностранца и уехала в российское государство. Все эти названия для меня ровным счетом ничего не значили. Государства в моем мире давно исчезли. Пали жертвой массовой войны на истребление. Поэтому на учебники по географии и истории я налёг с двойным усердием.

Мать не могла нарадоваться и каждый день меня хвалила. А ещё охотно отвечала на все вопросы, которые я рисковал задавать. В положении вышедшего из комы были свои плюсы. Я мог позволить себе многого не знать.

Остальные предметы были не такими интересными. Математика, геометрия, изобразительные искусства, музыка – всё то, что считалось обязательным для изучения аристократу. Логика понятная. Изучение этих предметов нужно для подготовки к магическим дисциплинам. Так было в моем мире. В этом, как подозреваю, аналогично. До уроков магии пока не дошло, но уверен, если у меня обнаружатся какие-то способности, тема обязательно поднимется.

***

Спустя три месяца после возвращения я рискнул наложить на слабое тело первую печать усиления. Ничего особенного, но она будет аккумулировать энергию мира и пускать её сначала на восстановление, а потом и на укрепление молодого организма. Через пару лет наложу ещё ряд печатей.

Постепенно жизнь в доме вошла в колею. Наступила зима, мы отпраздновали новый год. Местный праздник, которому придавалось большое значение. Я так и не понял, в чем его суть. Почему новый год начинался именно зимой? Но я радовался, что этот мир может позволить себе массовые гуляния. Значит, он достаточно изобильный и безопасный, раз люди ведут себя настолько беспечно.

В конце января я наблюдал первую ссору родителей. Отец вернулся домой очень злой и раздраженный. Мать сунулась к нему, и… Я случайно оказался рядом с дверью, через которую и подслушал разговор.

– Коршуновы совсем обнаглели! Хотят выкупить у нас земли!

– Но как же… – сказала матушка. Её голос звучал растерянно.

– А вот так! Хотят воспользоваться нашей слабостью!

– Дорогой…

– Уйди… Просто уйди. Не до тебя сейчас.

Ладно, на ссору это не походило. Скорее уставший и напряженный отец не нашёл в себе сил на разговор. Я отскочил от двери, чтобы не столкнуться с матерью. Та вышла быстрым шагом и удалилась в свои покои.

Так я узнал, что у рода есть враги. Какие-то Коршуновы.

Мне это не понравилось. Я собирался жить спокойно и размеренно, а не участвовать в родовых конфликтах. Хватит с меня крови и войн.

Первое правило выживания – ты можешь думать что угодно, но никогда не отрицай угрозу. С того момента я стал чаще подслушивать разговоры родителей. Моторика и крепость тела позволяли поставить малую печать, которая передавала звук. Я разместил их во всех местах, где могли вестись важные беседы. Шаг рисковый, но я достаточно изучил дом, чтобы удостовериться – тут нет и примитивнейших печатей. А значит, и мои не заметят.

Вскоре я узнал, что конфликт гораздо серьезнее. Мой род, как оказалась, когда-то был сильным и могучим. Настолько, что заимел в полное владение обширный кусок земель. Здесь мы сейчас и жили. Здесь же находились фабрики и мануфактуры. Род занимался тканью, одеждой и поставками как за границу, так и по всему государству. Не самое выдающееся дело, но это смотря какой масштаб. Денег хватало, чтобы содержать поместье, ни в чем не нуждаться, держать охрану, оплачивать обучение детей в элитных заведениях и… всё. Если подумать, то, наверное, не так уж мало. Я по-прежнему слабо ориентировался в финансах, не представляя, как устроен этот мир.

Коршуновы же были другими. Достаточно сильными, чтобы отец их опасался. Гордость не позволяла ему это признать, но я все видел вполне отчетливо.

Видел и готовился. На всякий случай. Старая привычка превращать место, в котором живу, в свою территорию, способную доставить неприятности любым врагам.

Моя подготовка не прошла даром. Они пришли в начале весны. В тот день лил дождь.

***

– Пап… Мам… – позвал я, входя в родительскую спальню.

– Сынок? – проснулась мама.

– Эдгард? – сонно пробормотал отец. – Что ты тут делаешь?

– К нам кто-то крадется, пап. Кто-то плохой.

– Что? – мгновенно отошёл ото сна мужчина. – Тебе приснился кошмар?

– Нет. Я видел в окно вооруженный отряд, – сказал я более прямо.

Надеюсь, ему не придет в голову спрашивать, почему я не спал и откуда знаю, что такое вооруженный отряд. На самом деле я их не видел. Они только высадились на границе участка и крались в сторону дома. У меня было больше месяца, чтобы подготовиться, и я не тратил это время зря.

Если бы только не ограничения маленького тела… Я мог создать максимум одну печать раз в день. Да и то после этого чувствовал себя вялым. Мать переживала, мой бледный вид её пугал. Но я ничего не мог с собой поделать. Намёк на малейшую опасность толкал меня готовиться.

Одна из печатей разбудила меня и сообщила, что периметр нарушен десятком человек. Вооружены они или нет, я точно не знал. Но нетрудно догадаться, что мирные гости ночью не приходят.

– Уведи сына в комнату, – сказал отец. – Я проверю.

– Аккуратнее.

В голосе матери слышалась тревога. Она схватила меня за руку и повела в спальню. Я пытался найти слова, чтобы выбраться из-под её опеки. В доме загорелся свет. Отец связался с охранной и спросил у них, как обстановка. Я слышал приглушенные голоса, когда заходил к себе в комнату.

В этот момент всё и началось. Раздался звук бьющегося стекла, следом послышались выстрелы. Стреляли по первому этажу. Включать там свет было не самой умной идеей. Нападающие не мелочились. Стреляли не только там. По родительской спальне зарядили чем-то убойным. Раздался взрыв – и оттуда вырвалось пламя, осветившее коридор.

От его силы часть крыши просела, а стены обрушились. Моя комната находилась в дальней части дома, поэтому нас никак не задело.

– Прячься! – толкнула меня мать… под кровать.

Да что ты будешь делать, женщина. Несмотря на атаку, которой подвергся дом, я не волновался. Бывал в ситуациях и похуже. Но матушка… Её глаза расширились от ужаса, и, не слушая возражений, она запихала меня под кровать.

– Сиди там и не высовывайся!

– Ты куда?

– За дочерью.

Это она сказал, выбегая в коридор. Как неразумно. Внизу полным ходом шла перестрелка. Засиживаться я не стал, выбрался наружу и вышел в коридор следом. Опять война и кровь… Они нашли меня даже в другом мире.

Выстрелы затихли как-то слишком быстро. Внизу и наверху разгоралось пламя. Дымом заволокло весь спальный этаж, и я закашлялся. Как же неудобно детское тело. Имей я прежние силы, враги бы и подойти не смогли.

Глянув с лестницы вниз, увидел на полу тела. Среди них нашёл отца. Его расстреляли, и под телом растекалось кровавое пятно. Не жилец.

Группа бойцов поднималась по лестнице. Та была большая и широкая, чудо, что они меня сразу не заметили. Но до обнаружения оставалось слишком мало времени.

Сосредоточившись, я активировал закладки. Печати на стене и лестнице взорвались, выбрасывая острые щепки и куски камней с такой силой, что они прошили тела врагов. Минус трое. Почти… Они повалились, явно раненые, но не убитые.

Из дыма вынырнула мама, придерживая сестру. Они кашляли и пытались убежать от пламени.

То, что произошло дальше, отпечаталось у меня в голове навсегда. У них за спинами из зарева пожара вышла черная фигура. Она навела ствол оружия и выпустила короткую очередь. Сестру отбросило в сторону, а мать упала замертво. Пули попали в голову. Без шансов.

Заревев, я хлопнул по полу. Деревянный настил пошёл волной, взорвался – и щепки врезались в убийцу. В этот раз сработало лучше. Я отомстил за смерть мамы.

К ней бросаться не стал. Бесполезно. Мертвым уже не помочь. Оплакивать буду потом. В доме ещё должны быть враги, надо выбираться… И помочь сестре. Поэтому я бросился к ней. Попытался поднять, что было не так-то легко. Белла испугалась до ужаса и не соображала, что происходит.

Поднять я её так и не успел. Почувствовав чужой взгляд, обернулся и последнее, что увидел, – как приклад летит мне в лицо.

Темнота.

Глава 2. В чужих руках

В небе висели черные тучи. Накрапывал дождь, осыпая землю мелкими каплями. Этого было недостаточно, чтобы затушить разгорающийся пожар. Усадьба пылала, вверх поднимались столбы дыма. Ближайшие соседи, если и видели это, предпочли сделать вид, что ничего не происходит. В эти времена люди радовались, что пришли не к ним.

– Закончили? – спросил мужчина в черном пальто. На капли дождя он не обращал никакого внимания.

– Дом защищен, – ответил боевик. Его лицо скрывала маска.

– Потери?