– Эй! Как давно вы тут? – спрашиваю я.

Мужчина, который оказывается молодым парнем, появляется в просвете и, не отвечая на мой вопрос, задает ответный.

– Вы не видели девушку, блондинка в красном спортивном костюме?

– Нет.

– Чёрт!

– Как давно вы здесь?

– Три дня. Ублюдок Минч ворвался в дом и огрел меня по голове какой-то палкой.

– Для чего он это сделал?

– Не знаю. Он что-то бубнил про свою жену.

– А Сара…

– Моя сестра. Родителей не было дома, мы собирали вещи, чтобы уехать отсюда. Именно Минч был ответственным, он должен был доставить нас на военную базу, но он, кажется, тронулся головой.

– Почему его фото стоит у вас на камине?

Парень хмурится и отвечает.

– Без понятия.

Ничего не понимаю.

– А Сара, он давно забрал её? – спрашиваю я.

– Минч её сюда не приводил, только меня. Потом какого-то мужика и теперь тебя.

– Я не одна тут. С другом. А где мужчина, которого он приводил?

– Минч забрал его на рассвете.

Внутренности скручивает в тугой узел, и я сжимаюсь в один маленький-маленький комок страха.

– Куда? – спрашиваю я, сама ещё не разобравшись, хочу ли услышать правдивый ответ.

– Да мне-то откуда это знать?! Я, твою мать, ничего не понимаю!

Я не удивляюсь взрыву, исходящему от Роберта. Я бы и сама не отказалась на кого-нибудь покричать, но мне слишком страшно это сделать.

– Нужно выбираться, – шепчу я.

– Я пытался, но чёртовы кольца намертво сидят в стене. Их ещё мой отец вбивал.

– Зачем?

– Стеллажи раньше стояли по-другому.

– Роберт? – зову я друга по несчастью и, кажется, начинаю догадываться, почему Минч ворвался в дом Роберта. – Ты не знаешь, у мистера Минча есть погреб или что-то в этом роде?

– Нет. У него только псарня.

Чёрт! Он ворвался в этот дом только из-за погреба. Идеальное место для… пленников, жертв.

Сознание уже полностью свободно от дурмана, но паника никуда не делась. С началом апокалипсиса она мой верный спутник.

Поворачиваюсь лицом к стене, обхватываю цепь руками, упираюсь ногами в стену и тяну что есть силы. Ничего не происходит, кольцо даже не шевелится. Пытаюсь ещё раз и ещё. Тщетно.

– Лари! – уже кричу я. – Вставай!

Пока я пытаюсь выдернуть кольцо из стены, парень продолжает рассказывать, что Минч не выпускал его, приносит ведро для нужд, и еду два раза в день, а также он постоянно приходит побеседовать с Робертом и рассказывает ему про свою жену, как они познакомились, где бывали и что любили больше всего в совместных поездках.

Нас Минч уже покормил, так что я больше ничего тут есть не буду.

Чертово кольцо не поддается. Ни в какую.

Как-то в фильме я видела, что нужно вывихнуть себе большой палец и тогда рука пролезет в наручники.

Смотрю на свои руки.

Ну нет.

К этому я не готова.

Лари начинает шевелиться, и я расталкиваю его ногой. Облегчение от того, что Лари возвращается ко мне, даёт организму секундную передышку от ужаса перед грядущим.

– Что произошло? – спрашивает он, садясь.

– По твоей просьбе мы постарались не обидеть хозяина дома, которым он не является. Это не его дом. И вообще этот мужик Минч!

– Стой, Алекс. Я ничего не понимаю, – морщась, говорит Лари с зажмуренными глазами.

– Добро пожаловать в ад! – кричит Роберт, и тут же смеется.

– Это ещё кто такой?

– Настоящий хозяин дома, – отвечаю я на вопрос друга. – Минч схватил нас зачем-то и запер в винном погребе.

Рассказываю Лари всё, что знаю, и с каждым произнесенным словом с лица друга сходят все жизненные краски.

Звук ключа в замочной скважине скребет по нервам. Минч появляется в зоне нашей видимости. В его руке длинный шокер с таким часто ходят полицейские. Мужчина приближается, а я стараюсь подползти ближе к Лари, но это практически невозможно, руки уже ноют в местах соприкосновения с металлом.

– Алекс, нам нужно прогуляться, – говорит Минч, не спуская с меня взгляда.

Минч напряжен. Желваки на его старых щеках шевелятся, и сначала я принимаю это за заражение. Ничего подобного, неудавшемуся спасителю самому тошно от происходящего.

– Она никуда не пойдет, – говорит Лари и такой стали в его голосе я никогда не слышала.

– Молодой человек, мне не нужны проблемы, – ровно произносит Минч и показывает нам силу шокера на воздухе.

Громкий треск и мини молния на конце черной дубинки заставляют меня вздрогнуть.

– Хорошо, – соглашаюсь я и протягиваю руки вперед. – Я пойду.

Минч подозрительно смотрит на меня, а моя душа постепенно выходит через пятки, но будучи не прикованной к стене я могу попытаться как-то сбежать или вырубить старика.

– Алекс!

– Лари, всё нормально. Мы ведь тоже не хотим проблем.

Минч бросает мне ключ от наручников, снимаю их и поднимаюсь на ноги.

Держу ключ в руках, и Минч кивает мне в сторону, откуда только что пришёл. Иду мимо него, а мозг хаотично кидается от одной мысли к другой. Поднимаемся из подвала и идём мимо холла наверх.

– Зачем вы это делаете? – спрашиваю я.

– У меня нет выбора, – обреченно произносит он.

– Мой папа говорил, что так отвечают только трусы и слабаки.

Подходим к двери на втором этаже, Минч отпирает её и говорит:

– Вперёд, только без глупостей.

Перешагиваю через порог, и дверь за моей спиной моментально запирается.

Бросаюсь к ней и колочу по гладкой поверхности.

– Минч!

Быстрые шаги мужчины удаляются.

Что это вообще было? Зачем отстегивать меня от стены и уводить наверх? Оборачиваюсь и вскрикиваю.

Широкая спальня в светлых тонах, над двуспальной кроватью горит бра и освещает комнату приятным теплым светом. Но лучше бы света не было, и я не видела, что в углу комнаты, рядом с зеркалом, размером от пола до потолка, лежит растерзанное тело светловолосой девушки в красном спортивном костюме. Хотя костюм мог быть и не красного цвета. Кругом кровь. На бежевом скомканном постельном, на светлых стенах, на зеркале и на женщине, которая стоит ко мне спиной и смотрит в окно. На окне решетка и видно, что её прибили недавно, она никак не вяжется с интерьером комнаты.

Стоя спиной к двери, нащупываю ручку и пытаюсь открыть, несмотря на то, что я знаю – дверь заперта с той стороны.

Страх волнами проходится по коже. Нервы настолько натягиваются, что я не могу сдвинуться с места. Да и куда идти? Некуда.

Замираю и боюсь дышать.

Женщина медленно оборачивается и смотрит на меня безобидным взглядом голубых глаз. Эта женщина с фото на каминной полке. И всё бы ничего, если б не остальная часть её лица. Всё, кроме глаз, в кровавых потеках.

Стоим друг напротив друга. Она не шевелится, я тоже.

Хочу проснуться от этого кошмара.

Ноги становятся ватными, и я хочу выть от ужаса.

Женщина открывает рот и что-то говорит мне, но если сравнивать случай с Хами и этот, то сейчас я вообще не понимаю ни единого слова. Какие-то булькающие звуки и свист.

Киваю, а женщина улыбается.

Чему она улыбается?

Тут не нужно даже пытаться понять заражена она или нет. Вся кожа шевелится, я даже не представляю как давно она заражена? С первого дня?

Женщина начинает отходить от окна, за которым кромешная тьма. Я начинаю двигаться в противоположную сторону, но стараюсь не заходить в угол.

Где-то за дверью слышен лай собак, а потом крик Минча.

Дальше я ничего не успеваю заметить, так как женщина бросается на меня. Бегу к окну и, запнувшись о тело девушки в красном, падаю на пол. Мягкий ковер пропитан кровью, и я теперь тоже вся в крови. Кровь, кровь и ещё раз кровь.

Слышу снизу громкий хлопок. Выстрел. Это точно он. Переворачиваюсь с живота на спину и в последний момент успеваю увернуться. Женщина бросает в меня статуэтку, и она врезается в зеркало. На меня валятся осколки. Прикрываю лицо руками и визжу что есть силы, старушка хватает меня за ногу и тянет на себя. Пинаю её второй ногой и попадаю прямо в челюсть. Голова женщины с хрустом поворачивается в сторону.

На мгновение я теряюсь. Ожидаю, что она упадёт, но этого не происходит. Всё так же с неестественно повернутой в сторону головой жена Минча дергает меня на себя. Хватаюсь руками за пропитанный кровью ковёр и режу ладони о разбитое зеркало, но боли не чувствую.

Кричу, визжу, пинаюсь, но старуха продолжает тянуть меня.

Правой рукой натыкаюсь на большой кусок зеркала, и пальцы сами смыкаются вокруг него. Чувствую, как кожа расходится от свежего пореза. Пытаюсь дотянуться до шеи старухи, но из-за того, что она постоянно дергает меня, я не дотягиваюсь.

Машу осколком, но разрезаю только воздух и свои призрачные надежды. Слезы и паника душат меня, не давая вдохнуть. Страх сковывает сердце, и оно перестает биться, я больше не ощущаю его.

Неожиданно старуха отпускает мою ногу и прыгает на меня сверху. Бьется ухом о моё лицо, кажется, что она хочет укусить меня, но голова по-прежнему завернута.

С пронзительным криком втыкаю осколок женщине в шею, и сталкиваю её с себя. Отползаю в сторону и забиваюсь в угол. Женщина бьется в конвульсиях, а я не могу отвести от неё взгляда.

Меня трясет, пытаюсь успокоиться, но рыдания вырываются из глубины моей души, которая темнеет на глазах.

Я убила её?

О, Боже! Нет-нет-нет. Я не могла этого сделать.

Старуха перестаёт дергаться и частично остаётся лежать на девушке в красном костюме.

Подползаю к двери, хватаюсь за ручку, поднимаю себя на ноги и тут же оседаю назад.

Поднимаю голову вверх и кричу что есть силы. Мой вопль разносится по округе и даже после того, как я закрываю рот, визг продолжает пульсировать в ушах.

Шорох позади.

Оборачиваюсь именно в тот момент, когда женщина начинает вставать на четвереньки.

Мои рыдания прекращаются как по щелчку пальцев.

Я готова потерять сознание от ужаса. Я желаю этого.

Дверь открывается, и меня практически за шиворот вытаскивают из ада.

– Алекс?

Голос Лари врывается в сознание, и я начинаю рыдать как маленькая девочка. Перед взором захлопывается дверь. Поднимаю голову и вижу маму, а в её руках ружьё. Охотничье.

– Мама.

– Алекс, вставай, – твёрдо говорит она.

Лари поднимает меня на руки, и я утыкаюсь лицом ему в грудь. Сжимаю шею друга так, словно только он способен спасти меня из лап смерти. Лари говорит какие-то успокаивающие слова, но я слышу только бухающие удары о дверь. Женщина продолжает врезаться в единственный доступный выход из комнаты.

Спускаемся по ступеням, и я поднимаю голову. Вижу Минча, он лежит рядом с дверью, в его животе зияет рваная дыра.

– Мама? – спрашиваю я, смотря на ружье в её руках.

– Да, – говорит она и продолжает идти.

Собаки вбегают в дом и начинают раздирать тело Минча, а на пороге стоит Роберт и зовет сестру.

– Роберт, она мертва, – говорю я.

– Нет! – вскрикивает он и бросается в дом.

А мы бежим к машине. Прижимаюсь ещё сильнее к Лари и глотаю горькие слезы.

Забираемся внутрь, Лари садит меня на пассажирское кресло, сам садится за руль, мама захлопывает заднюю дверцу машины.

Автомобиль разворачивается и едет в сторону шоссе.

Глава девятая

Достаточно быстро удаляемся от городка-призрака, ведь там больше нет живых или не зараженных. Роберт побежал наверх, и я уверена, что миссис Минч разделается с ним так же, как и с его сестрой. Жаль, но я с новой силой понимаю – всех не спасти. Нужно выкарабкаться самим.

Что произошло с миром? Мы безвозвратно его потеряли. Даже если правительству, ученым или высшим умам человечества удастся найти выход из ситуации с туманом, то нашему поколению уже нанесен непоправимый вред. Невозможно продолжить существовать и не вспоминать то, что мы увидели и к чему были причастны.