– Дело в том, что она пропала, – поморщившись, как от головной боли, сказал король Александр, – прямо во дворце после концерта, а её импресарио был найден с тяжкими ранениями. Да, я сделал всё, чтобы информация об этом не стала достоянием общественности, так как там много нюансов, о которых вам пока знать ни к чему. И мне категорически не хочется нанимать для расследования людей со стороны, а Тайная полиция пока ничем похвастаться не может.

– И вы решили, что, собирая материал для газеты, я смогу узнать что-то, что не смогли выяснить сыщики? – я изумлённо смотрела на короля.

– Мои мысли настолько очевидны? – его величество разочарованно вздохнул. – Но вы абсолютно правы, именно на это я и рассчитывал. И ваша кандидатура кажется мне наиболее удачной: вы вхожи во дворец, но при этом долгое время отсутствовали, у вас свежий взгляд на многое. К тому же у вас образование, позволяющее заниматься организацией газеты, и ваше назначение не вызовет никаких подозрений. К тому же все понимают, что для статей вам нужны материалы, так что осторожные расспросы никого не удивят. Ну и последнее: родовая часть Мэнсфилдов не позволит вам нарушить данное мне обещание молчать. И потом – разве вам не интересно?!

– Интересно, конечно, врать не стану, – вздохнула я, – но меня не оставляет ощущение, что вы умело мной манипулируете, ваше величество, уж простите мне эту дерзость. И что у вас гораздо более серьёзные планы и на газету, и на меня. Я не слишком самонадеянна?

– Ничуть, – король откинулся на спинку кресла и по-новому, с гораздо большим интересом, принялся меня рассматривать, словно занятный экспонат в музее. Не могу сказать, что мне это понравилось, но я промолчала: просто на всякий случай.

– То есть я права? – не знаю, какой ответ я предполагала услышать, но поняла, что, не добившись хотя бы относительной ясности, на предложение его величества не соглашусь.

– Правы, – согласился король, изобразив некое подобие раскаяния, – я хочу, чтобы вы стали моими глазами и ушами во дворце.

– А что, специально обученные сотрудники не справляются? – я понимала, что говорю не совсем так, как подобает говорить с королём, но он сам задал такую демократичную тональность беседы.

– Проблема в том, что в их случае все прекрасно знают о том, что это именно сотрудники, – пожал широкими плечами Александр, – и с ними никто откровенничать не станет. Более того, им могут подсунуть заведомо ложную информацию. А вы, леди Моника, прекрасно вписываетесь в ситуацию.

– Я поняла ваш замысел, ваше величество, во всяком случае, в той его части, которую вы мне изложили, – я говорила медленно, обдумывая каждое слово, – и я готова согласиться, если и вас устроят мои условия.

– Ваши условия? – король с недоумением посмотрел на меня, словно его любимая собака вдруг сообщила, что непременно пойдёт на охоту, но только если будут выполнены её условия. – Как забавно… А вы не могли бы меня с ними ознакомить?

– Разумеется, – я подумала, что если уж он не выгнал меня за нахальство сразу, то есть шанс, что он не сделает этого и потом. Хотя не факт, конечно! – Итак, я действительно буду делать газету, так как это интересный проект. Рубрики и бюджет мы с вами обсудим отдельно.

Король сцепил руки в замок, положил на них подбородок и с едва заметной улыбкой слушал меня, даже ни разу не перебив. Когда я выдохлась, он помолчал и, приняв какое-то решение, кивнул не то мне, не то сам себе.

– Звучит привлекательно, – одобрил он мою концепцию придворной газеты, – составите приблизительную смету и принесёте мне, я сам передам казначею, иначе он отложит это «на потом», а то и вообще забудет. Так будет надёжнее.

– Ваше величество, – кашлянув, решила я перейти к тревожившему меня вопросу, – а что случилось с певицей? Вы сказали, что она пропала прямо во дворце. Ситуация, конечно, неприятная, но не настолько, чтобы разводить вокруг такую секретность. Поймите, это не праздное любопытство, – поспешила добавить я, заметив, как недовольно скривился его величество, – просто не хотелось бы заниматься тем, о чём не имеешь ни малейшего представления.

– Вы правы, леди Моника, конечно же, вы совершенно правы, – видно было, что королю ужасно не хочется говорить на эту тему, но при этом он прекрасно понимает, что выдать мне хотя бы часть информации придётся.

В итоге он тяжело вздохнул и сказал:

– Видите ли, с госпожой Клео связана некая тайна, сути которой не знаю даже я. Когда моя матушка, вдовствующая королева Жозефина, встретилась с девушкой после её выступления, то произошла очень странная вещь, – король замолчал и глубоко задумался, но мне даже в голову не пришло как-то его торопить или вообще напоминать о своём присутствии. Но его величество вскоре очнулся и продолжил. – Матушка что-то увидела, отчего упала в обморок. Ни на один мой вопрос она не ответила, лишь сказала, что это была обычная слабость. Но я не верю и абсолютно убеждён, что исчезновение госпожи Клео, нападение на её учителя и импресарио и обморок её величества – звенья одной цепи.

– И вы хотите, чтобы я попыталась что-нибудь узнать? – растерянно уточнила я, воздержавшись от рвущегося наружу вопроса о том, не надо ли достать с неба луну и пару звёзд. Чего уж там…

– Было бы неплохо, – поднял на меня усталые глаза король, – тем более что ваша бабушка, леди Синтия, так дружна с её величеством. Видите, как всё совпало! Но я попрошу вас дать слово Мэнсфилдов, что любая информация, касающаяся вашего… дополнительного задания, будет только у двух человек: у вас и у меня.

– Вы настолько мне доверяете?

– А у меня нет выхода, леди Моника, – усмехнулся король Александр, – это лучший вариант из всех, который приходили мне в голову, а их было немало, уж можете мне поверить! К тому же, – тут он неожиданно подмигнул мне, – придворная газета – это может быть очень и очень интересно и весело. Вы так не считаете?

– Я принимаю ваше предложение, – подумав, сказала я, даже не сомневаясь, что впутываюсь в очень непростую историю, но его величество был прав: это очень, очень-очень интересно!

– Спасибо, – неожиданно просто и как-то на удивление по-человечески ответил король, – тогда завтра прямо с утра приходите в казначейство, подпишете все бумаги – они уже готовы – и можете приступать к работе. На ближайшем малом приёме я объявлю о вашем назначении, чтобы не возникало лишних вопросов. Что касается жалования, поверьте, сумма вас не разочарует. Вам нужен кабинет?

– Хотелось бы, – я тряхнула головой, слегка ошалев от темпов, с которыми его величество решал вопросы, – и, если можно, здесь, в летнем дворце. Оно и к вам поближе, и поспокойнее для начала. А после первой пары выпусков посмотрим.

– Тогда я предупрежу дворецкого, чтобы вам выделили комнату, – король, видимо, сочтя разговор завершённым, придвинул к себе какие-то документы, но снова поднял голову, – и ещё, леди Моника… Так как идея создания газеты принадлежит мне, я хотел бы быть в курсе. Когда вы сможете предоставить мне проект и смету?

– Дайте мне два дня, – подумав, решительно ответила я, – думаю, мне для начала этого хватит.

Выйдя от короля, я остановилась в коридоре возле скучающего стражника, стоявшего в карауле возле входа в кабинет. Информации было слишком много, и она требовала неторопливого анализа. А потом можно и за составление плана приниматься. При мысли о том, что скоро у меня будет чёткий перечень необходимых действий, на сердце потеплело. У меня есть работа! Да ещё какая! И это буквально на второй день после приезда в столицу. Разумеется, я понимала, что во многом моё стремительное трудоустройство – заслуга леди Синтии, но ведь я и сама смогла не оплошать. Во всяком случае, очень хочется в это верить.

Пока я соображала, куда мне теперь идти и с чего начать, мимо меня в кабинет торопливо прогалопировал сухонький старичок в камзоле с дворцовой эмблемой. Я его узнала: это был господин Норфильд, который уже невесть сколько времени выполнял функции не то дворецкого, не то эконома, не то управляющего. Меня он не узнал, что было совсем не удивительно, хотя и поклонился на бегу достаточно любезно.

Буквально через пять минут он всё так же поспешно вышел из кабинета и на этот раз уж совершенно целенаправленно двинулся в мою сторону.

– Леди Мэнсфилд! – воскликнул он. – Как же я мог не узнать вас! Впрочем, вы так изменились, так невероятно похорошели! Я ведь могу на правах старого знакомого разговаривать с вами по-прежнему почти без церемоний?

Надо сказать, что господину Норфильду действительно было позволено несколько больше, чем другим служащим: он занимал некую промежуточную позицию между аристократами и обычными работниками дворцовых служб, коих было какое-то совершенно нереальное количество.

– Рада видеть вас в добром здравии, – любезно улыбнулась я, так как вовремя сообразила, что старый дворецкий – совершенно не тот человек, отношения с которым стоит портить. Особенно с учётом моей будущей работы.

– Его величество сказал, – в умных и живых не по возрасту глазах старика вспыхнули искры жгучего интереса, – что во дворце появится газета! Это действительно так? Какая интересная и необычная идея! И что заниматься всеми вопросами, с ней связанными, будете вы, леди Мэнсфилд.

– Именно так, дорогой господин Норфильд, – я чуть виновато улыбнулась, мол, и сама не предполагала, но так уж получилось, – и его величество сказал, что вы выделите мне комнату, в которой я смогу обустроить рабочий кабинет.

– Да, он только что распорядился, – поспешил подтвердить королевскую волю господин Норфильд, – только вот со свободными помещениями у нас не очень хорошо. Занято почти всё, леди, такая вот незадача.

– Что, вообще ничего нет? – удивилась я, пытаясь сообразить, кто позанимал все остальные комнаты, учитывая то, что основная часть служащих размещалась в главном, так называемом «городском» дворце.

– Есть, – как-то неуверенно пробормотал старый управляющий, – но только, боюсь, не подойдёт вам, леди Мэнсфилд.

– Почему? У меня более чем скромные требования, – я пожала плечами, – я ведь собираюсь там именно работать. Место, чтобы поставить стол, кресло, пару небольших диванчиков, книжный шкаф и журнальный столик – вот, пожалуй, и всё, что мне нужно.

Старик задумался, но вдруг оживился, явно на что-то решившись.

– Так вот, есть у меня одно место, – сказал он, – только не уверен, что вы согласитесь. Хотя всем вашим пожеланиям соответствует, там даже свои удобства имеются.

– И что же это за загадочное место и в чём подвох? – я решила не соглашаться, не посмотрев как следует, что не так с предлагаемой комнатой.

– Да «ведьмина башня», – господин Норфильд с опаской покосился на меня, видимо, ожидая с моей стороны вспышки гнева или ужаса. – Знаете ведь, наверное, сколько слухов про неё ходит?

– Знаю, конечно, – невольно поёжилась я, сразу припомнив десятки страшилок, которые ещё в детстве мы с другими девочками рассказывали друг другу, пока взрослые занимались своими скучными делами: играли в карты, сплетничали и обсуждали всякие ужасно неинтересные вещи типа политики или финансов. – А что, там есть свободные помещения?

– Целая башня, – с энтузиазмом откликнулся старик, – три этажа и смотровая площадка.

– А давайте посмотрим, – неожиданно для самой себя решилась я, – вдруг мне понравится? К тому же слухи – это теперь мой основной источник информации, так что мне ли их бояться. Да и мешать никто не будет.

– Ох, и отчаянная вы девушка, леди, – покачал головой господин Норфильд не то с осуждением, не то с восхищением, – пойдёмте, раз такое дело, тут недалеко, если через двор.

И мы пошли: он, радостно семеня и выбирая из связки нужный ключ, я – проклиная своё любопытство и авантюрную натуру. Прав был Александр, не могу я пройти мимо того, от чего так завораживающе пахнет старыми тайнами и загадочными событиями.