– По местам, ребята, – обращаюсь я к своей группе. – Начинаем!

На часах почти десять часов вечера, и мы только что поужинали.

Дезмонд не проронил ни слова, даже когда мой отец спросил у него, как прошел день. Другой на его месте поспешил бы рассказать, что попал в команду, но Дезмонд, по-видимому, не рвется сообщить эту новость моим родителям. В доме Керперов не ведут важные разговоры: когда мы собираемся вместе, все выглядит так, будто каждый только и считает минуты до окончания этой пытки, и Дез не исключение. Конечно, ужин не принес мне удовольствия. Много раз я напрасно старалась встретиться с Дезмондом глазами, а когда перестала пытаться, уже он начал искать моего взгляда, однако назло ему я теперь всячески игнорировала его попытки. Наконец, когда нам разрешают покинуть стол, я бегу в ванную и теряю счет времени. Я умываюсь, чищу зубы, затем завязываю волосы в небрежный пучок. Я делаю все на автомате, будто робот. Тяжело вздохнув, я бросаю взгляд на унитаз. Это тоже уже привычка, но я не хочу выворачивать себя наизнанку. В этом нет необходимости, учитывая, что я съела очень мало. Я выхожу из ванной, и вся усталость от сегодняшнего дня обрушивается на мои плечи, словно валун, который сорвался вниз с вершины горы. У меня нет сил, однако в беспокойстве я ворочаюсь в постели и хорошо знаю причину этого: улыбка Дезмонда.

Его сияющее радостью лицо сложно забыть. Сегодня у меня было впечатление, что он, может быть, неосознанно позволил мне увидеть крохотную искорку, сверкающую в нем. И я почувствовала себя странно. Возможно… да, счастливой. Он сбил меня с толку, и я чувствую, что впутываюсь в серьезную неприятность, как и весь этот дом.

Смотрю на будильник: уже почти полночь. Время бежит быстро, может быть, так же быстро, как и мои мысли, а они мчатся с огромной скоростью.

Я хочу пить, нужно спуститься на кухню. Когда я выхожу в коридор, мой взгляд устремляется налево. Это неизбежно. Я продолжаю искать Дезмонда и веду себя как дура, поскольку потакаю этим порывам вместо того, чтобы взять себя в руки.

Из-под двери его комнаты пробивается луч света. Кажется, Дезмонд тоже не спит. Это глупо, но я представляю, что одной из причин его бессонницы могу быть я, и, что еще глупее – более того, это выглядит настоящим сумасшествием, – эта идея мне нравится.

Я должна прекратить это.

Стакан воды. Ради всего святого, я просто собиралась попить воды!

Мне нужно прекратить думать о нем. Сдвинуться с места. Я так и делаю. Как можно тише я спускаюсь вниз, и появившееся на секунду безумное желание постучать в дверь Дезмонда, чтобы немножко с ним поболтать, меня покидает.

Да и о чем?

Я знаю Дезмонда лишь несколько часов, и он уже показал мне свою замкнутость, но мне нравится слушать его и видеть, что ему удается разглядеть мою истинную натуру. Мне нравится, когда он застает меня врасплох, и нравится злиться из-за его дерзости, потому что в такие моменты внутри меня пробуждается настоящая Анаис и я хочу выпустить ее наружу.

Я пересекаю гостиную и иду сначала по персидским коврам, но, как только под моими ногами оказывается мраморный пол, я вздрагиваю. Если днем дом кажется мне огромным и роскошным, то сейчас, когда все спят в своих кроватях и горят лишь два светильника возле камина, он напоминает замок с привидениями, где царит небывалая тишина и обитают лишь тени.

Мне не страшно, ведь я выросла здесь, но в этих стенах, которые видели меня маленькой девочкой, есть что-то, что приводит меня в трепет. Каждый раз, когда у меня появляется такая возможность, я закрываюсь в своей комнате, потому что это единственное место, где я могу почувствовать себя собой и разлететься на кусочки, когда захочу.

Со стен на меня строго смотрят картины моей матери, и я показываю им средний палец. Я слегка улыбаюсь, испытывая одновременно и гордость за себя, и грусть. Мне хотелось бы так сделать и в других ситуациях, но я никогда себе этого не позволяю.

Неожиданно справа от себя я замечаю какое-то движение. Я здесь не одна. Дезмонд на кухне, перед открытым светящимся изнутри холодильником. На нем спортивные черные штаны и изрядно поношенная футболка с «Металликой», которая ему явно коротка. Его волосы взлохмачены, и спутанная челка все время падает ему на лицо, так что я с трудом удерживаюсь, чтобы не подойти и не убрать ее с его глаз. Дезмонд пристально смотрит на меня, и кривая улыбка появляется на его губах.

Черт возьми, как же он хорош!

– Думаю, твоя мать не обрадовалась бы, узнай она, как ты ведешь себя с ее ценнейшими картинами.

Мое лицо горит от стыда. Мне хочется снова подняться наверх или, еще лучше, просто испариться, но это – мой дом. Я не позволю себе робеть из-за какого-то незнакомца, который уделяет мне внимание ради своего удовольствия. Возьму стакан воды и отправлюсь в свою постель.

– А ты чего не спишь? – спрашиваю я, уверенно направляясь к шкафу с посудой.

Дезмонд пожимает плечами.

– Я проголодался. Хочешь тоже? – Он показывает на сэндвич, который делает.

– Нет, спасибо.

– Ты ведь не ахти как поела за ужином.

– Я достаточно поела, – возражаю я.

– Достаточно для кого?

Боже!

Для моей матери, хочется сказать мне, потому что это сущая правда, и еще недавно другого объяснения не требовалось. Однако сейчас все по-другому: еда стала моим злейшим врагом.

– Для себя, – произношу я сквозь зубы в раздражении от того, насколько хорошо он уже понял мою жизнь. Мне хочется бросить ему вызов и снова закрыться на все замки. Мои границы нарушать никому не позволено. Границы, за которые, будем честны, никто никогда и не хотел заглядывать. Однако Дезмонд сбивает меня с толку, протягивая тарелку с сэндвичем.

– Составь мне компанию, Анаис. Не люблю есть в одиночестве.

– Я не голодна, – пытаюсь возразить я, и Дез закатывает глаза.

– Давай же! Это всего лишь сэндвич, – он подмигивает мне, и на его лице вновь появляется все та же прекрасная кривая улыбка. Я сдаюсь, беру тарелку и запрыгиваю на кухонную стойку.

– Доволен? – раздраженно спрашиваю его. Однако я не знаю, по-настоящему ли испытываю злость.

Его взгляд падает на мои обнаженные ноги. Затем он медленно поднимает глаза. Слишком медленно и коварно. Смотрит мне в лицо. Его взгляд сейчас будто горячо ласкает меня.

– Более чем… – отвечает Дезмонд. Его тон слегка изменился. Он становится низким и наполненным туманным желанием, и я стараюсь не дать удовольствию отразиться на моем лице. Кажется, я тоже могу поставить его в затруднительное положение.

Я отламываю кусочек от своего бутерброда, пока Дезмонд уплетает сэндвич за обе щеки.

– Ты же столько съел за ужином, – удивляюсь я. – Когда ты успел так проголодаться?

– Если ты не заметила, у меня молодой растущий организм. Мое тело нужно кормить.

Его тело будто вытесано из камня, и хотя я не видела его торс обнаженным, очертания мышц под обтягивающей футболкой не дают ни малейшего повода усомниться в их крепости.

– Ладно… – понижаю я голос и пытаюсь скрыть впечатление, которое производит на меня упомянутое тело Дезмонда. – Полагаю, что для парней это нормально.

– Здоровый аппетит – это нормально для всех, Анаис.

Он произносит это с такой серьезностью, что беспокойство скручивается в комок у меня в животе.

Почему мы вдруг заговорили о еде?

Я пытаюсь сменить тему.

– Значит, ты в команде… – я тереблю салатный лист на тарелке в надежде, что Дез заметит, как мне дискомфортно.

Я не знаю его, а Дезмонд не знает меня, но он уже показал, что понимает, в каких моментах я сталкиваюсь с затруднениями.

– Кажется, так, – отвечает он, и я издаю вздох облегчения, который, однако, застревает у меня в горле, когда Дез вдруг делает то, что никто никогда со мной не проделывал: он берет недоеденный сэндвич с моей тарелки, отламывает кусочек и подносит к моим губам.

Что за…

– Тренер хочет видеть меня в команде, и мне показалось, что я ему пришелся по душе. Ну же, Анаис, открой рот.

Я подчиняюсь. Словно загипнотизированная, я касаюсь губами его пальцев и совершаю ошибку: гляжу ему прямо в глаза. Они тут же расширяются, черные и глубокие, и засасывают меня. Я приказываю себе уцепиться хоть за что-то. За любую вещь, лишь бы не рухнуть вниз.

– Твой парень не сильно-то мне помешал на поле, – я слышу в голосе Дезмонда удовлетворение и чувствую, что должна вступиться за Брайана.

– Сегодня был не его день.

Взгляд Дезмонда становится колким, затем он кивает и отламывает еще один кусок от сэндвича и снова подносит к моему рту:

– Как скажешь.

Я медленно жую, затем глотаю. Все это под его взглядом, который с особым интересом следит за моими губами.

К моему удивлению, сэндвич оказывается вполне съедобным и доставляет мне удовольствие: впервые за очень долгое время я ощущаю вкус еды. И чувствую себя немного непривычно, но на этот раз это приятное ощущение. Взгляд Дезмонда позволяет мне почувствовать себя красивой. Не такой, какой видят меня остальные, а по-настоящему красивой.

– Я на тебя сержусь, – заявляю я и ломаю это волшебство.

– На меня? – Дезмонд переспрашивает с таким невинным взглядом, что я с трудом сдерживаюсь, чтобы не поверить ему. – Да ладно, Анаис. Ты сама увидишь, что твой парень – мерзавец.

– Прекрати к нему цепляться.

– А ты прекрати его защищать. Он уже не карапуз.

– Я говорю не только о нем. Может, тебе напомнить, как ты сегодня вел себя со мной? – в сердцах бросаю я, однако я рада, что это воспоминание заставляет меня взять над собой контроль, и мысленно возвращаюсь к той нашей стычке, еще сильнее разжигая раздражение. – Ты новичок. Тебе нужны друзья, и нужно использовать любую возможность, чтобы кто-то встал на твою сторону. Если ты станешь другом капитана футбольной команды – это поможет добиться твоих целей. Но быть моим другом – еще важнее, Дезмонд.

Его взгляд меняется.

– Ты серьезно?

– Да, черт возьми! – взрываюсь я. – Я протянула тебе руку, а ты плюнул в нее. Ты так привык делать?

Дезмонд стискивает губы и с пылом ставит тарелку на стойку. Я попала в цель и теперь испытываю внезапное облегчение.

С таким Дезмондом я смогу справиться.

В отличие от того, любезного и заботливого.

– Ок. Давай проясним пару вещей: то, что ты видела сегодня, и рядом не стоит с тем, что я привык делать. Так что на твоем месте я не стал бы сильно жаловаться, – грубо говорит он, – а еще я не хочу, чтобы ты протягивала мне свою хренову руку, потому что я – не такой, как ты или твои друзья, девочка. Я и могу всего добиться самостоятельно.

– Не называй меня девочкой…

– Не называть? – Дез злится еще больше, и мне кажется, перепалка доставляет ему удовольствие, – А мне кажется, что именно так тебя называть и следует, девочка.

Я спрыгиваю с кухонной стойки и, потеряв равновесие, едва не падаю.

– Ты ничего обо мне не знаешь.

– Как и ты обо мне, поэтому скажу еще понятнее: мне не нужна ни твоя помощь, ни помощь твоего папаши. Я здесь лишь потому, что твои родители забрали меня, и тот факт, что вы безумно богаты, не обязывает меня лизать вам задницу, пока вы меня содержите. Все это… – Дезмонд указывает на помещение вокруг, – для меня это лишь одна из сотни лживых масок. Я к ним привык. Меня это не впечатляет, Анаис. Не очаровывает и не прельщает. Как не прельщаешь меня и ты, потому что ты – избалованная девочка, для которой я – всего лишь каприз, новая игрушка, подаренная отцом.

Я чувствую жгучее желание заплакать и проклинаю себя за слабость.

– Я лишь хотела стать тебе другом, – шепчу я.

На мгновение его плечи поникают, он поворачивает голову и глядит куда-то в сторону.

– Ты мне не друг, и никогда не захочешь им стать, – произносит Дезмонд. – Можешь быть уверена.