Юлия Герман: Опасная одержимость бандита

Глава 1

Мия

– Очнулась? – слышу мужской голос сквозь шум в ушах.

Виски пульсируют, а голова будто налита свинцом. Больно не то что открыть глаза, а даже дыхание дается с трудом. Совершенно не понимаю, что происходит.             Не помню, где я и что со мной случилось. Делаю глубокий вдох, выдох, звон немного рассеивается, и только тогда приоткрываю веки. Картинка перед глазами размазана и окончательно сбивает с толку.

– Выпей, – раздается совсем рядом со мной низкий голос.

С трудом фокусирую взгляд на протянутой широкой ладони с белой таблеткой по центру, и кажется, что я это где-то уже видела, но нет сил копаться в воспоминаниях.

– Что это? – поморщилась от того, каким громким кажется собственный голос.

– Выпей, станет легче, – так и не могу посмотреть на мужчину, настойчиво предлагающего таблетку и зажатый во второй руке стакан с водой.

Не задумываюсь, делаю как сказано и, забрав лекарство, кладу его на язык, запивая ледяной жидкостью.

Снова закрываю глаза и, помассировав виски, привыкнув к ощущениям, распахиваю веки. Напротив меня в кресле сидит Он. Пронзительно-синие равнодушные глаза неотрывно следят за мной, проникая под кожу и вызывая табун мурашек. Воспоминания тут же обрушиваются на меня беспощадной чередой событий.

Я сама села к нему в машину, собираясь нарушить все папины запреты и окунуться в волнующее приключение, на которое не решилась бы даже неделю назад.

Его улыбка, от которой сжимается все в груди и в животе порхают бабочки. Протянутая бутылка шампанского, чтобы отметить мое сумасбродство и смелость. Пузырьки, лопающиеся во рту и щекочущие нос, а затем внезапно навалившаяся усталость и темнота.

– Что ты подмешал в шампанское? – смотреть на него все еще больно, а в голове туман, сквозь который с трудом продирается осознание произошедшего.

– Снотворное, – ответил спокойно.

– Зачем? Я и так сама уехала с тобой. Что ты со мной сделал? – упиралась ладонями в матрас, чтобы не упасть обратно на кровать.

– Ничего. Лишь то, что ты и хотела. Спрятал от назойливой опеки твоего отца, – низкий баритон обволакивает, дурманит, как и тогда, когда я впервые услышала его голос.

– Спрятал где? – боль отступает, и на смену растерянности приходит страх.

Да, я хотела уехать с ним, хотела хоть раз сделать что-то наперекор отцу, устав от бесчисленных запретов и удушающей заботы. А встретив его, такого мужественного, высокого и красивого, его ведь даже эта русая бородка, напоминающая больше щетину, совершенно не портила, а придавала еще больше брутальности. А эти пронизывающие до самого нутра синие глаза с прищуром, от взгляда которых у меня подгибались коленки, совершенно не выходили из головы.

Так могла ли я отказаться? Нет. Я решилась и осмелилась на немыслимое! Доверилась мужчине и сделала то, чего никогда не делала – последовала порыву сердца, а не голосу разума.

– А что такое? Уже передумала прятаться от папы? – произнес с таким холодом, что по позвоночнику пробежали ледяные мурашки и сердце заколотилось пойманной птицей.

– Что… – наконец-то стало проясняться в голове, и вырисовываться картинки того, для чего именно я ему понадобилась. – Что ты хочешь? Тебе нужен выкуп? Или ты хочешь держать меня в плену и насиловать, как все те извращенцы из ленты новостей?

Синяя радужка потемнела, и он заиграл желваками.

– Неужели я похож не тех, кому, чтобы получить женщину, нужно запирать ее и брать силой? – выплюнул он зло.

Нет. Не похож. Я видела, как на него смотрели другие женщины. Да я сама грезила им с момента встречи. Тогда…

– Для чего? – повторила вопрос, окончательно растеряв флёр влюбленности.

Передо мной больше не было того мужчины, от которого веяло сексуальностью и бунтарством, в которого хотелось окунуться с головой. Нет. Теперь передо мной находился лишь опасный незнакомец, прикинувшийся волком в овечьей шкуре.

– Тебе нужен выкуп? – к глазам подступили слезы.

Прав был папа. Я хороша лишь для того, чтобы через меня манипулировать им. Все хотели получить от отца что-то, и нет способа лучше для воздействия на него, как его единственная дочь. А я была так зла на родителей за постоянный контроль, и так рада была обмануться, что собственноручно пришла в западню.

– Не выкуп, нет, – покачал он головой, опираясь локтями о колени.

– Тогда что? – голос дрогнул, потому что в мыслях проносились догадки одна хуже другой.

– Пора проучить твоего отца.

– За что? – мне не нравилось то, куда он вел, и чем больше получала ответов, тем страшнее мне становилось.

– Потому что твой отец забыл – нельзя трогать чужое. И тем более нельзя обижать чужих женщин, – выпалил с отвращением, обдавая меня волной презрения.

– Что? Ты ошибаешься. Он никогда никого и пальцем не трогал…

– Нет, Пуговка. Руки твоего папаши по локоть в крови, – смотрел прямо в глаза, и я видела, как на дне его радужки беснуется бездна, которая утягивает меня за собой.       – Неправда, – помотала головой.

Это ложь! Наглая клевета! Мой отец – он самый лучший, самый честный. Да, он успешный бизнесмен и баллотируется в депутаты. Поэтому постоянно находится в какой-то гонке, с кем-то конкурирует и редко бывает дома. Но я за всю жизнь не слышала от него грубого слова, и он не способен обидеть даже котенка.

– Пора уже повзрослеть, Мия. Твой отец такое же чудовище, как и все, кто его окружает, – поднялся на ноги, поправляя лацканы пиджака.

– Нет, – отчаянно мотала головой, отказываясь верить в эти жуткие обвинения.

– И пришло время платить по счетам, – медленно приближался ко мне. – Пора ему почувствовать, каково это, потерять самое дорогое.

Сердце стучало где-то в горле, а в ушах шумело от накатившей волны страха.

– Зря ты мне доверилась, – возвысился надо мной мрачной тенью.

– Почему? – прошептала еле слышно, вмиг потеряв голос.

– Теперь твоя жизнь в моих руках. И я решаю, как распоряжаться ей дальше.

– Нет, ты не такой… – на лбу выступила холодная испарина.

– Такой и даже хуже. Ты полностью в моей власти, и никто, ни одна живая душа, не найдет тебя без моего на то желания.

– Я в плену? – в животе все заледенело от ужаса.

– Называй это так. И молись, Пуговка, – в глазах зловещий и какой-то безумный блеск. – Проклинай тот день, когда решила, будто я спасу тебя. Потому что я тот, кто тебя уничтожит, – схватил меня за руку и дернул на себя.

Глава 2

Мия

Чуть более месяца назад

– Молодец, дочка, – обнял папа и прижался губами к виску, – горжусь!

– Миюша, – мама оттолкнула в сторону папу и со слезами на глазах сжала меня в объятиях. – Доченька, это было невероятно красиво! Уверена, победа за тобой!

– Спасибо, – позволяла маме осыпать мое лицо поцелуями, смущаясь под взорами прохожих. – Мам, ну не здесь!

Мне уже неделю как восемнадцать, а они по-прежнему сюсюкаются со мной как с маленькой.

– Прости, – удерживая меня за щеки, еще раз чмокнула меня в нос и наконец-то отпрянула, доставая салфетку и вытирая влагу под глазами. – Всегда знала, что станешь великой скрипачкой! – продолжала вытирать слезы.

– Мам, это всего лишь второй этап конкурса. Я даже не знаю, прошла ли я в третий, – не разделяла восторгов родителей. – К тому же ты видела, какие конкуренты! Где я и где они, – чувствовала как начинает болеть голова, от накатившего напряжения.

– Прекрати недооценивать себя! – одернул меня отец. – Плахотины просто не могут быть в проигравших. У тебя это в крови.

– Но если не получится, попробуешь на следующий год, – робко добавила мама.

– Я отойду, – сунула маме в руки футляр со скрипкой и поспешила сбежать от родителей куда-нибудь подальше.

– Осторожно, дочь! Через десять минут не вернешься, отправлю Михаила тебя искать.

Не стала ничего отвечать. Стараясь как можно скорее отдалиться от них и хотя бы пару мгновений побыть в одиночестве. Как же они достали со своими запретами, контролем и слишком завышенными ожиданиями. Засунула два пальца под воротник наглухо застегнутой блузки, стараясь вдохнуть как можно глубже воздух. Но ткань прилегала к коже так плотно, что, казалось, еще немного, и я просто задохнусь.

Оглянулась на девушек в красивых платьях и совсем не с целомудренными декольте. Пробегая мимо зеркального зала, бросила взгляд в отражение, поморщившись. Настоящий синий чулок. Белая блузка, рукава фонариком и черная узкая классическая юбка-карандаш. Собранные в конский хвост волосы тянули кожу головы. Как же хочется хотя бы раз пойти против того, что говорят родители, и выбрать наряд и прическу самой. Но нет! Я же дочь того самого Плахотина и не должна выглядеть как все эти легкодоступные пустышки.

Знала, что внешностью природа меня не обделила. Большие голубые глаза смотрелись особенно ярко на контрасте с темными волосами, маленький аккуратный носик, пухлые губки и по-детски круглые щечки привлекали немало мужского внимания.

Но папе не нравился чрезвычайный интерес мальчиков ко мне. Поэтому из престижного лицея для детей олигархов он перевел меня в не менее престижный пансионат для девиц. Там пресекалось любое общение с противоположным полом и воспитывали целомудренных дев. Но даже там девчонки умудрялись сбегать на свидания через дыру в заборе, заниматься сексом с парнями за пределами территории пансионата, беременеть и делать аборты. А на каникулах отрывались по полной, разрезая на лоскуты ненавистную форму и наверстывая время своего заточения с лихвой.

Но для меня это все оказалось непозволительной роскошью. Вечеринки с друзьями, походы в клубы, парни… Нет. Я не имела права позорить имя Плахотиных. Я должна во всем быть лучше других. Учеба, скрипка, балет, стрельба, иностранные языки. Я и школу закочила раньше других на год, и поступила в консерваторию. Порой мне казалось, что я не просто не живу, а даже не дышу. Вот и сегодня. Меня тошнило от этого места, от конкурса, от скрипки и стертых подушечек пальцев. Но я должна делать то, чего от меня ждут близкие. Сейчас передохну и вернусь к роли примерной дочери.

Куда бы я ни посмотрела, везде находились люди.

Люди, люди, кругом люди! Боже!

Шла без разбора, задыхаясь. Голова кружилась и участилось сердцебиение. Оперлась рукой о стену, тяжело дыша. Но с каждым шагом становилось лишь хуже.

– Девушка, вам плохо? – услышала женский голос.

Смотрела на появившуюся передо мной фигуру, но видела лишь размытый силуэт.

– Что такое? – присоединился к ней мужской голос.

– Вот…

– Отойди, – рявкнул мужчина, приблизившись и застилая собой весь свет.

В следующее мгновение чьи-то руки подцепили мой воротничок, и я ощутила, как на горло перестало давить.

– Держи, – поднес к моим губам горлышко бутылки и осторожно влили мне в рот воду.

Дыхание восстанавливалось, а вместе с ним возвращалась четкость зрения.

– Ты как? – спрашивал меня незнакомец с василькового цвета глазами.

Медленно выпрямился, возвышаясь надо мной горой. Какой же он высокий.

На мгновение я замерла, рассматривая мужчину, а он именно мужчина, ведь совсем не походил на тех парней, что встречались во время учебы. Наверное, ему лет тридцать. Тут же почувствовала, как вспыхивают щеки. Его глаза заворожили меня, и, чтобы убедиться в том, что он настоящий, блуждала взглядом по нему, отмечая детали. Русые волосы, словно растрепанные порывом ветра, прямой нос, короткая, аккуратно подстриженная борода, покрывающая нижнюю часть лица и щеки незнакомца, красивые губы, будто высеченные из гранита. Опустила глаза ниже, заметив сильную шею и широкие плечи, и снова подняла взор к его лицу. Дух перехватило от того, насколько красив этот мужчина. Он же в ответ разглядывал меня.

– Может, она немая? – вмешалась девушка за его спиной.