Девушка резко развернулась и широкими шагами направилась к «такси», но своевременно ускорившееся сознание позволило мне увидеть начавший распространяться по её лицу румянец. Правильно говорят: чёрт их, этих девушек, поймёшь. Вроде и не ощущается она как девица из той категории, что «ведётся» на деньги или аналогичные блага, а впечатление при нашей первой встрече упорно клонится именно в этом направлении. Её, что очевидно, заинтересовали мои способности, и ради введения их в род она даже себя предложила. И то ли у Белёвских такой фетиш на усиление своей фамилии и введение в неё всех и вся с приличными перспективами, то ли я в силу незнания чего-то не понимаю.

– Не понять мне этих вещей, Хельга. Пока не понять. Доброй ночи!

В ответ девушка то ли махнула мне рукой, то ли потребовала от водителя дать газу, но исход оказался единственно возможным: она уехала, а я остался стоять на пороге своего временного-не временного обиталища. Второе вероятнее всего, ибо то, как меня встречали – это лучшее доказательство моей ценности для академии в частности и Российской Империи в целом.

Постояв так ещё несколько минут, я сполна насладился видами и направился ко входу в коттедж, жилая площадь которого превышала, наверное, три десятка моих студий. Одно только меня смущало: ни одно государство в мире ни при каких условиях ничего не давало просто так…

Глава 4. Предложение. Снова.

Утро началось с кофе, круассанов и парного молока. И я не шучу, ведь именно этот набор блюд доставили мне в спальню, – единственное помещение в доме, которое успели расконсервировать и подготовить, – после чего звоном колокольчика добились моего пробуждения. Саму служанку я успел заметить лишь краем глаза, ибо, по всей видимости, у них правилами было запрещено мозолить глаза студентам. И я бы с большим удовольствием повалялся бы в постели ещё какое-то время, но приближающаяся к семёрке стрелка на настенных часах и побудка силами прислуги недвусмысленно намекали на то, что мне куда-то надо.

А вот сказать, куда именно мне почему-то забыли.

Не на уроки же, право слово?..

Свою одежду я обнаружил на специальном шкафчике «в ногах» кровати. Всё было постирано, высушено и выглажено до, есть такое мнение, состояния сверхновых вещей. Потому что та же футболка в магазинной упаковке и с картонной подложкой, если верить моей проверенной веками памяти, выглядела хуже.

Поверх вещей обнаружился небольшой кейс из матового металла, в котором находился чёрный медальон с золотой эмблемой академии и такого же тёмного оттенка цепочкой, и бляха для ремня, выполненная в аналогичном стиле. Самого ремня при этом не полагалось, что как бы намекало на неидеальность системы или, в моём случае, недостаток времени: персонал просто забыл, не успел или не подумал о том, что простые штаны «военного» кроя можно носить безо всяких ремней.

Сразу одеваться я не стал, так как заприметил ещё кое-что: целый поднос с принадлежностями для проведения утренних процедур. Тут нашлось место мылу, шампуню, бритве, комплекту из трёх полотенец и бутылочке без надписей. Уже после, стоя в ванной комнате и избавляясь от лёгкой щетины, я определил в содержимом гель для бритья. Полотенца тоже приятно удивили, так как одно из них было действительно огромным и притом почти невесомым. На всё про всё, включая, конечно же, завтрак, у меня ушло двадцать минут, после чего я вышел из своих «покоев» посвежевшим и максимально довольным жизнью. Прислуги видно не было, но лишь до тех самых пор, пока я не переступил порок коттеджа. Там меня дожидалась женщина лет тридцати в форме служанки, и вчерашнее «такси», водитель за рулём которого был собран, суров и молчалив.

– Господин Артур, нами было получено распоряжение на ваш счёт. – Я уверенно кивнул, хоть и не понял, почему нужно было говорить настолько странно. – Автомобиль доставит вас прямиком к главному крылу академии. Там вас должна встретить госпожа Хельга. Прошу.

… и она открыла мне дверь «такси», отчего рассерженно заскрежетало, казалось, всё моё мужское естество. Но с эмоциями я совладал, мысленно убеждая себя в том, что оно тут так принято, и сел в автомобиль, который споро повёз меня прямо туда, куда надо. Другие машины по дороге встречались крайне редко, а вот пешеходов было действительно много. Начиная с подростков и заканчивая взрослыми и состоявшимися людьми, у которых так или иначе, но болтался на виду аналогичный моему медальон. Правда, были тут в основном серебряные, золотые, бирюзовые и бледно-пурпурные, а вот чёрных я не заметил вообще. То ли моё «свидетельство статуса» временное, то ли уникальное. Но на последнее рассчитывать, учитывая неожиданность моего появления, было бы глупо. Значит это – времянка, а медальоны по цвету отличаются, скажем, в соответствии с принадлежностью того или иного студента к конкретному факультету или направлению псионики. И я уверен, что все вариации медальонов не разглядел, ибо здесь было слишком много привлекающих внимание моментов. Начиная от самих студентов, и заканчивая устройством и архитектурой этого колоссального, необъятного комплекса, напомнившего мне мир-в-себе. А купол, громадой нависающий над нами и закрывающий небо, это впечатление делал стократ сильнее.

Так или иначе, но «такси» доставило меня к тому же входу, откуда нас забрали для доставки прямиком на полигон «Альфа». Но на этот раз я получил возможность насладиться видами в тишине и спокойствии, всецело отдавшись созерцанию и восприятию окружающего мира. Запахи, щекочущий кожу ветерок, жар солнца, ощущение чистой ткани, прилегающей к коже, даже пощипывание в носу – всё это провоцировало сенсорный экстаз, стоило только немного сосредоточиться…

– Ого! Смотри-смотри!.. – Чьи-то крики покорёжили идеальную картину мира, и я открыл правый глаз, повернул голову и немедленно обнаружил источник аномального даже для этого центрального входа шума. И обнаружилась там группа подростков от четырнадцати до шестнадцати лет плюс-минус, окруживших смуглого ушастого парня, вращающего в руках сотканную из ярко-оранжевого пламени палку. Или боевой шест, если судить по движениям и тому, как красиво он своим «оружием» размахивал. Пирокинет, и притом весьма талантливый. Совсем не факт, что я смог бы так же, ибо, во-первых, не пробовал, а во-вторых моя физическая форма оставляла желать лучшего.

– А подпрыгнуть?!

И парень, выцепив взглядом из толпы предложившую сий шаг девчонку, подмигнул ей, в какой-то момент ткнул навершием посоха в землю, взлетев на три-четыре метра вверх. И это меня сильно заинтересовало, так как одно дело – «изображать» посох, контролируя плазму своим разумом. И другое – от плазмы оттолкнуться. Теоретически возможно, но практически… сложновато. Мне тут же захотелось попробовать, но здравый смысл остановил встрепенувшееся было ощущение «правильности», взявшее начало в голове и начавшее растекаться по всему телу.

– Интересно наблюдать за тем, как они дурачатся? Между прочим, формально использование пси-сил вне специальных зон запрещено. – Знакомый голос заставил меня обернуться, а после и кивнуть с улыбкой на лице.

– Доброе утро, Хельга. Извини за то, что тебе и дальше приходится со мной возиться…

– Не беспокойся об этом, Артур. Это моя работа, да и задача не такая уж непосильная. – Хельга небрежно, но изящно качнула головой, отчего отдельные прядки её волос рассыпались по плечам инфернальным песком. – Будешь досматривать «представление», или сразу займёмся делами?

В этой ситуации меня заинтересовала не столько показная небрежность и нотки лёгкого опасения, следующие за словами девушки, сколько неожиданно приковавшееся к ней же внимание детишек. Которые, между прочим, нестройной волной уже выдвинулись в нашем направлении. Отчаянную попытку Хельги, схватившей меня за запястье и потянувшей вслед за собой, я предотвратил, банально оставшись стоять на своём месте: невероятной девичьей физической мощи не хватило даже для того, чтобы сдвинуть меня с места. А десятком секунд позже стало уже позже, и девушка, как мне показалось, испуганно пискнула…

– Госпожа Хельга! Вы же видели?!

– Госпожа Хельга!

– Госпожа!..

Подростки моментально окружили нас плотным кольцом, и основная масса их внимания при этом была направлена на Хельгу. Учитывая мои способности к улавливанию эмоций, мне не стоило труда понять, что они девушку буквально превозносили и безмерно уважали, будто та была их учителем, а не просто студентом постарше. И из их вопросов, а также залившего лицо местной знаменитости румянца я сделал один простой вывод…

– Дурачатся, говоришь? – Я не сдержал ехидной ухмылки, чем окончательно вогнал аловласку в краску.

– Госпожа Хельга, представите нас вашему спутнику? – А это вышел вперёд тот самый смуглый парень, прежде показывавший класс с огненным посохом. Теперь я мог рассмотреть его вблизи, сходу отметив аристократическую выправку, прямой открытый взгляд и непомерное самомнение. Ну и одет он был соответствующе: в целом ни разу не вычурно, но весьма дорого, если судить только по ткани той же рубахи, аналоги которой я если и видел, то только в фильмах или за витринами магазинов «не для простого люда», и ремню со сдвоенной пряжкой, уместившей эмблему академии и ещё какого-то рода.

– Обязательно. – Хельга подобралась, плавно сместившись так, чтобы оказаться одновременно и между нами, и чуть в стороне. Определённо, это была часть этикета аристократии, но в этом вопросе я пока ничего не смыслил. Плохо, ведь первое впечатление такими темпами получится оставить только совсем уж невразумительное. А девушка тем временем внутренней стороной ладони указала на вставшего напротив меня парня. – Георгий Литке, старший наследник рода Литке, студент академии и псион первого ранга квалификации…

Правая рука Хельги опустилась, а левая таким же образом указала на меня.

– Артур Геслер, студент академии и очень перспективный псион. – При том «очень» она выделила тоном таким образом, что у начавшего было смотреть на меня с толикой пренебрежения смугляша глаза расширились до стандартных для людей славянской внешности размеров. Оказалось, что до сего момента он недобро щурился, что вкупе с загаром заставило меня принять его за выходца из средней азии. А так он даже выглядеть стал лучше и представительнее, хоть и преобладала в этом его образе растерянность. – Виктор Васильевич поручил мне присмотреть за Артуром, объяснить, как устроена академия и познакомить его с того достойными людьми…

А вот теперь взгляд Хельги стал очень-очень недобрым, и недоброта эта была направлена на присмиревшего парня, который не был готов к подобному в исполнении своего кумира. Я напрягся, предприняв осознанную попытку уловить отголоски эмоций девушки, но ничего толком не смог. Вокруг было слишком много людей, и только некое инстинктивное, неосознанное понимание процесса позволяло мне нет-нет, да и поймать что-то такое, точно определив источник.

– Рад знакомству. – Я понимал, что нынешняя улыбка вышла насквозь фальшивой, но исправлять эту проблему не стал. Зачем? Ничего помимо затаённого презрения я таким образом не заработаю, а лизоблюдом я, пожалуй, и «до всего» не был. Знатный ребёнок, для которого я был сродни грязи из-под ногтей до тех самых пор, пока Хельга не намекнула на уровень моей «ценности»? Ну и пошёл он к чёртовой матери! – Но сейчас нам, как и сказала Хельга, надо идти. Верно?..

Я отвернулся таким образом, чтобы парень не видел моего лица, и весьма характерным образом вскинул бровь, поймав между тем взгляд Хельги. Она поняла всё верно, и, видно, смирилась с тем, что впечатление ото встречи с одним из «достойных» оказалось испорчено словами и поведением этого самого «достойного». Почему я решил, что этот парень входил в список? Да всё то же самое: интонации Хельги и отголоски её эмоций. Да и фамилия Литке нет-нет, да всплывала в памяти. Не последний в Российской Империи род, промышляющий морской торговлей и известный своими чиновниками, верно служащими императорской семье – вот, кем они были. Но исконно-русскими ни их, ни их фамилию назвать было нельзя.

– Верно. – Хельга кивнула, ещё раз бросив на бедного Георгия обвиняющий взгляд. Тот в ответ лишь пожал плечами – и отступил, вернувшись к своей «группе поддержки».