Перевод в другое ведомство? Это серьезно. Обычно такие вещи не практикуются, если, конечно, ты сама добровольно не напишешь заявление. Бывает и так, что сотрудник МПД настолько ценен, что без него никак не обойтись в одной из префектур или автономий. Наоки – обычный штурмовик. К тому же, сейчас прорыв. Силы стягиваются в Хаб, а не выводятся из него.

Бред.

Или – ошибка.

В любом случае, надо разобраться. Наоки успела прижиться в Хабаровске, ей тут нравилось. Да и аренда дешевле, чем на островах метрополии.

Что ж, сперва она поест и соберется с мыслями. Рис почти готов, в салат надо добавить немного оливкового масла.

– К вам пришли, – заявил компьютер.

– Что?

– Вывожу на экран картинку с домофона.

Никто не может проникнуть в подъезд «Водолея» с улицы, если он не относится к числу жильцов. Или не получил прямого разрешения на вход. Бронированные двери внизу оснащены биометрическими считывателями.

В телеплоскости – новая картинка.

Худой японец лет восемнадцати. Сумасшедший синий начес на голове, идиотские косички. Короткая кожаная куртка с меховыми отворотами. Черные джинсы с кучей заклепок. Ботинки высокие, армейский образец. Босодзоку? Нет, скорее – кавайный паренек, пересмотревшийся анимешных сериалов. Что это еще за клоун? Она его видит впервые в жизни.

Придурок чувствовал себя вполне уверенно.

И нагло ухмылялся.

***

– Ты кто такой? – нахмурилась Наоки.

Половину риса из кастрюли она выложила на тарелку.

– Поговорить надо.

– Я тебя не знаю.

– Меня зовут Тейн.

Дурацкое какое-то имя. Не японское совершенно. И не русское. На американца странный пришелец не похож.

Мошенник, решила Наоки.

Или продавец какой-нибудь мелочевки.

– Мне ничего не нужно. Проваливай, Тейн.

Патлатый мальчик никуда валить не собирался.

– Открой дверь, Наоки.

Девушка напряглась.

– Я знаю твое имя и бла-бла-бла, – кавайный парнишка закатил глаза. – Пропустим эту прелюдию. Тебя что, начальство не предупредило о моем визите?

Слово-то какое – «визит».

– Никто меня не предупреждал.

– Предупреждали, – уверенно заявил Тейн. – Но ты же не открываешь в такую рань почту, да? Я понимаю, после рейда надо выспаться. И делаю на это скидку. А теперь впусти меня в теплый подъезд, дорогая. И попробуем начать всё заново.

– Стой на месте, говнюк, – отрезала Наоки. – Сейчас я проверю почту.

Тейн вновь закатил глаза.

Но промолчал.

– В ящик что-нибудь сбрасывали? – обратилась Наоки к компьютеру.

– Утром поступило два письма.

– Откуда?

– Первое – от абонента с ником Тейн. Второе – из управления. Подписано именем «Глеб Измайлов».

Уже веселее.

Руководитель «Альфы».

– Открыть второе.

На экране телевизора развернулся интерфейс мессенджера Yahoo. Два запечатанных конверта. Первый – от Тейна. Курсор ткнулся во второй документ, выводя текст на большой экран.

Читая послание, Наоки всё больше хмурилась.

Глеб Измайлов сухо предупреждал подчиненную о том, что к ней должен прибыть некто Тейн, представляющий интересы «профсоюза». В обязанности Наоки вменялось обсуждение с Тейном «дела чрезвычайной важности» и всевозможное сотрудничество. О переводе в другое ведомство – ни слова.

– Впусти его, – сдалась Наоки.

Картинка с гостем исчезла.

Мессенджер – тоже.

Телевизор вновь замаскировался под фартук, оброс иллюзорными кафельными квадратиками.

Наоки перенесла тарелки с рисом и салатом к обеденному столику на утепленной лоджии. Вернулась за соком и палочками. Села на мягкую банкетку и набросилась на еду.

Мелодичный звонок в дверь.

– Кто?

– Ваш гость, – сообщил компьютер.

– Открывай.

Наоки слишком устала, чтобы бояться оборотней, притворяющихся людьми. Тейн явно пришел по делу, он не собирался ее убивать.

Послышался звук полотна, втягивающегося в стену.

Сервоприводы.

Модно же…

– Разувайся в прихожей! – крикнула Наоки.

Тейн неожиданно подчинился – было слышно, как он возится со шнурками и пряжками. Куртку тоже снял, повесил на крюк. Молодец.

– Знаешь, – сказал Тейн, переступая порог кухни. – Я бы мог отправить тебе фамильяра. Если бы знал, что такая хрень с почтой.

Фамильяра…

Ты еще с бубном попрыгай.

– Я не обязана там сидеть круглые сутки.

– А можно и мне риса?

– Сам себе накладывай.

– Как скажешь.

Тейн быстро нашел чистые тарелки и палочки, выложил остатки риса, покосился на пластиковую емкость с салатом. Наоки махнула рукой. Дескать, чего уж там. И вернулась к своему позднему завтраку.

Гость придвинул банкетку и устроился за столом. Напротив хозяйки квартиры.

– Люблю традиции. Минимализм, и всё такое. Нет, чтобы картошечки с котлетками навернуть, мы же в России. Но ты – не такая.

– Мы не в России, – возразила Наоки. – Это японская префектура.

– Нюансы, – хмыкнул Тейн и занялся своей порцией. – В этом срезе – префектура. В другом – российская глубинка. В третьем – радиоактивная пустошь. Всё относительно.

– Каком еще срезе? – не поняла Наоки.

– Не бери в голову. У меня сегодня философское настроение.

– Говори, зачем пришел.

Тейн ответил не сразу.

Несколько секунд сосредоточенно пережевывал пищу, затем выдал:

– Честно говоря, не знаю с чего начать.

– У меня мало времени. Надо поехать в управление, оформить перевод. Так что ближе к сути.

– Твой перевод зависит от продуктивности нашего диалога. Поэтому можешь не спешить.

Наоки внимательно посмотрела на анимешника.

– Я слушаю.

– Итак, есть две проблемы. Первая – твой брат мертв. Вторая – у моих нанимателей кое-что пропало. И эту штуку надо вернуть.

Девушка не успела донести палочки до рта.

– Что ты сказал?

– Пропал важный артефакт…

– До этого.

– Твой брат мертв.

– Откуда ты знаешь?

– Поверь – знаю.

Наоки швырнула палочки на стол.

Отвернулась от гостя и уставилась в окно. Снова пошел снег. Мягкий, пушистый.

– Я тебе не верю.

– Разумеется.

– Ты его не знал даже.

Лицо Тейна посерьезнело.

– Знал. И гораздо лучше, чем ты думаешь. Мичи исчез из твоей жизни восемь лет назад. Хочешь знать – куда? Я могу рассказать о деньгах и конвертах. О многих вещах, которые не давали тебе покоя. И ты поверишь мне на слово. А затем увидишь всё собственными глазами – если, конечно, захочешь.

– Кто ты, мать твою, такой?

Верить этому мудаку не хотелось.

Мичи мертв…

Это еще требуется доказать.

– Я работаю в отделе внутренней безопасности профсоюза.

– Что еще за профсоюз?

– Давай начнем с оборотней. Перевертов, как мы их привыкли называть. Лезут и лезут, не сладишь с ними. Откуда берутся? Не понять. Правду власти не говорят, хотя и знают.

– И в чем она, правда?

Тейн забросил в рот огурец, задумчиво прожевал.

– Переверты не из вашего мира, Наоки. Представ себе вселенную, которая подобна дереву. Множество параллельных миров. Десятки и сотни. Возможно, тысячи. Это Многослойность. Мы называем альтернативные реальности слоями или срезами. Ведуны, вроде меня или твоего брата, умеют открывать порталы и переходить из одного среза в другой.

– А при чем тут оборотни?

– Они тоже это умеют.

Рассказ Тейна граничил с бредом, но ведь и волколаки когда-то считались фантастикой.

– Мичи – ведун?

– Был им.

– Что теперь?

– Я же сказал, он мертв. Погиб в одном из срезов, о котором ты, естественно, не слышала.

Наоки резко встала.

Прошлась по кухне из угла в угол. Верить в сказанное не хотелось, но что-то внутри подсказывало – Тейн не врет. Чуваку что-то нужно.

– Ладно, – она остановилась, чтобы набрать воды в электрочайник. Закрыла крышку, нажала кнопку. Загремела заварником и чашками, чтобы успокоить нервы. – Допустим, ты прав. Чего они добиваются?

– Ты про оборотней? Это экспансия, всё просто. Они захватывают один слой за другим. Вытесняют нас, людей. Можешь называть это борьбой за существование. Межвидовой конфликт.

– И правительство знает о Многослойности?

– Конечно, – Наоки не видела лица Тейна, но почувствовала иронию в голосе. – Не просто знает. Они обратились в профсоюз за помощью, поскольку сами не справляются. У вас тут самая настоящая оккупация, подруга.

Горсть чая отправилась в заварник.

Коробка – обратно на полку.

– Ты утверждаешь, – размеренно произнесла девушка, – что переверты лезут через порталы между мирами.

– Именно, – Тейн поднялся со своего места и начал убирать всю грязную посуду в моечную машину. – Как она включается?

– Голосом, – Наоки улыбнулась, глядя на старания чужака. Тейн искал сенсор или нечто подобное. – Компьютер, помой посуду.

Щелчок.

Заблокировалась дверца, начала набираться вода.

– Круто, – похвалил гость. – У тебя вся техника такая?

– Почти. А в твоем мире нет умных вещей?

– Есть, – признался Тейн. – Я просто не думал, что они есть и у вас. И, кстати, наши компьютеры считывают желания прямо из мозга.

– Я могу отдавать мыслекоманды, – обиделась Наоки. – Просто не хочу. Мне нравится голосовой режим.

– Твое право, – гость вернулся на лоджию и задумчиво уставился на проносящийся мимо поезд.

– Продолжай, – сказала Наоки.

– Что продолжать, – бросил через плечо Тейн. – Ваш срез – один из многих, подвергшихся нападению. Есть полностью захваченные миры. Где-то борьба идет с переменным успехом, а где-то проблемы только начались. Ты должна понять одну вещь: оборотни повсюду, они свободно странствуют между слоями и время от времени вторгаются в приглянувшиеся реальности. По какому принципу выбираются цели, никто не знает. Вот, например, с какого хрена им лезть в срез, переживший ядерную войну? Или экологическую катастрофу? Но ведь лезут. И вытесняют выживших представителей твоего вида.

– Тотальная война, – заметила Наоки.

– Межпространственная.

– А что профсоюз?

– Мы – коммерческая организация, – заявил Тейн, отворачиваясь от окна. – Объединение ведунов, боевых магов и охотников. У нас филиалы в сотнях миров. А штаб-квартира расположена в Изначалье. Считается, что Изначалье – это стержневая реальность, с которой, собственно, и началось ветвление. Схема простая: у некоего правительства возникают проблемы, оно не может справиться с внешней агрессией. Переверты лезут, население сокращается. И власти связываются с нашим представителем. Платят профсоюзу за ликвидацию хищников. Мы рассылаем своим охотникам инструкции с указанием реальности, поставленной задачи и расценок за «голову». Охотник, получивший конверт, топает к своему проводнику – волшебнику, умеющему открывать порталы. Переходит в нужный срез, делает свою работу. Возвращается домой и спустя некоторое время получает конверт с деньгами. Никаких имен, банковских счетов, кредитных линий. Никаких налогов и прочей херни. Мы обеспечиваем своим людям прикрытие – государственные структуры их не трогают. Можно хранить дома оружие и применять его в случае необходимости. Можно не заполнять налоговые декларации, ни перед кем не отчитываться за длительное отсутствие. Если операция затягивается, мы даже коммуналку и аренду своим ребятам оплачиваем. Чтобы не вылетели на улицу.

– Командировка в параллельный мир, – Наоки попробовала это утверждение на вкус. – Заманчиво.

Пришла первая догадка:

– Мичи был одним из вас? Работал на профсоюз?

– В точку. Мичи открыл в себе способности ведуна-проводника. Он умел перемещаться в Многослойности. Использовал эти навыки для торговли – перетаскивал технологии, гаджеты и ценные предметы из одного слоя в другой. Сколотил на этом приличное состояние.

– И где это состояние? – вырвалось у Наоки. – Я пробивала Мичи по базам. Нет у него никаких счетов.

– В твоем мире, – уточнил Тейн. – Мичи не дурак, он хранил сбережения в безопасных срезах. Там, где нет оборотней и жесткого контроля со стороны властей. Там, где не задают лишних вопросов.