Еще и на номер в мотеле придется тратиться, а в Нью-Йорке он стоит не менее пяти долларов против трех с половиной в Атланте. Пока ехал в Квинс все больше убеждался, что это слишком расточительно для моего скудного бюджета и мысленно искал способы сэкономить.

Для осуществления одной из задумок, я вышел на следующей станции и перебрался на другую ветку.

В отличие от изгаженной Нью-Йоркской подземки будущего, метро этих дней было довольно чистым и не кишело бомжами с попрошайками. Так что пользоваться им было безопасно.

Она сидела на скамейке с книгой, на обложке которой можно было разглядеть держащуюся за руки парочку. Не больше двадцати пяти лет. Симпатичная, но какая-то блеклая. Тусклого русого цвета волосы по местной моде едва достигали плеч, и эта прическа ей явно не шла. Лицо без признаков макияжа выглядело бледным и невыразительным. Одета незнакомка была в плащ мышиного цвета, длиною ниже колен. Единственное яркое пятно – пестрый платок на шее.

Я встал рядом, поставил чемодан под ноги и стал ждать.

Подъехал поезд, который увлеченная чтением любовного романа намеченная мною жертва заметила слишком поздно. Она подорвалась с места и напоролась на меня. Я вскрикнул и свалился на пол, а после схватился за ногу и застонал.

– Мистер, с вами все в порядке? – не решаясь зайти в вагон, испуганно спросила меня девушка.

– Нога, – простонал я, – Кажется, вы мне ее сломали.

– О мой бог! – она склонилась надо мной. В этот момент двери закрылись и поезд уехал, оставив нас на перроне одних. Несколько человек, что сошли на этой станции, слишком спешили подняться в город и, не заметив меня, прошли мимо.

– Помогите мне перебраться на скамейку, – попросил я ее.

– Да, конечно, – она подставила мне плечо и я, изображая дикую боль, им воспользовался. Затем я под настороженным взглядом девушки ощупал свою ногу и констатировал:

– Вроде не перелом, а обычное растяжение.

Моя жертва немного повеселела.

– Видимо, неудачно упал, – дополнил я, бросив на девушку обвинительный взгляд.

Та вновь сникла.

– Я могу помочь добраться вам до госпиталя, – предложила она.

– Спасибо, но нет. У меня нет ни денег, ни страховки, – разочаровал я ее.

– Правда? – усомнилась она, разглядывая мою одежду и чемодан. На севере было намного прохладнее чем в южных штатах, поэтому поезд я покинул утеплившись. В итоге девушка видела перед собой парня в дорогом пальто и шляпе. – Хорошо, я оплачу вам лечение, – после паузы произнесла она.

– Не надо, – отмахнулся я. – само за пару дней заживет. Вы, кстати, можете со мной тут не сидеть, а идти по своим делам, – разрешил я ей, и тут же вновь скривился от боли.

– Давайте, я провожу вас до дома, – девушка, как я и рассчитывал, воспользоваться моей добротой и смыться не спешила.

– Я не местный, здесь проездом. Вот ехал на железнодорожный вокзал. Но сейчас, конечно, это уже не актуально, – я тяжко вздохнул.

– Вас проводить в мотель? – предложила она еще один вариант помощи.

– Не нужно, он мне еще пару месяцев будет не по карману, пока не получу наследство, – виновато улыбнулся я.

– Так что же тогда вы намерены делать? – растерянно поинтересовалась она.

– Пока здесь посижу, – пожал я плечами, – а потом посмотрим, может боль утихнет, и я смогу перебраться на вокзал. Утром ведь тоже поезд должен идти.

– Вы собираете провести ночь на вокзале?! – ее слова были пропитаны ужасом.

Я скромно отмолчался.

– Могу я предложить вам переночевать у меня? – неуверенно проговорила она, одновременно страшась собственных слов.

– Вы очень великодушны! – зацепился я за предложение, которое и ждал.

– Поехали, – отбросив сомнения, деловито распорядилась девушка.

* * *

– О, Фрэнк, ты уже проснулся! Завтракать будешь? – проворковала Марджери, появившись в крошечной спальне.

Куда только делись вчерашние застенчивость и блеклость. Девушка расцвела и вырядилась ради меня в подчеркивающее округлость форм платье. И уже успела завить волосы. Наверняка ради этого встала на два часа раньше. На что только не готовы пойти женщины ради обольстительной внешности.

– Если только по-быстрому. Мне нужно как можно быстрее попасть домой, так что сейчас поеду в Нью-Йорк, сяду на автобус.

– Подожди, ты же говорил, что тебе в Апстейт? Мидлтаун это же рядом с Кэтскилс? – я не настолько знаю географию Штатов, поэтому решил согласиться. Потом на карте посмотрю, о чём она ведет речь.

– Да, всё верно.

– Отлично! – Марджери от радости даже хлопнула в ладоши. – Тебе не нужно возвращаться в Сити. До станции десять минут пешком, даже такси брать не нужно, а оттуда ходят поезда в Апстейт.

– Действительно, так будет лучше, – согласился с ней я. – А что у тебя на завтрак? – В квартире отчетливо пахло жареным беконом и яичницей.

– Пойдём, Фрэнк. Всё уже готово.

Вчера я не обратил внимания, был занят несколько иным. Но сегодня стало видно, что моя добрая фея, приютившая обнищавшего путника, живет практически в подвале. Да еще и в крохотной квартирке.

Маленькая студия, площадью метров двенадцать, с кроватью, убирающейся в стену. Единственная дверь, кроме входной, вела в ванную, где мог поместиться только один человек, да и то, очень субтильный.

До своего отъезда в Штаты, там в будущем, у меня был один проект – строительство двух однотипных жилых комплексов в Питере. 30-ти этажные башни с инвестиционными квартирами-студиями, по двадцать четыре метра. Проект должен был стать очень выгодным, но я удивлялся, как можно жить в такой каморке. Так вот, по сравнению с квартирой Марджэри, те студии были настоящими хоромами.

– Тебе кофе со сливками? – слова девушки вырвали меня из воспоминаний.

– Да, если не сложно, и сахара побольше. Люблю сладкое, но ты это поняла вчера.

Девушка зарделась и щедро насыпала мне в чашку сахара. Я сделал глоток и в это время в Марджери открыла верхнюю створку окна и в комнату ворвался морозный воздух, принеся с собой выхлопные газы и запах дешёвого кофе. Посмотрев на меня, она приложила палец к губам, призывая к молчанию.

– Мардж, привет. Держи свои газеты и молоко, – послышался сверху простуженный голос.

– Спасибо Бобби. Я заплачу в конце недели, хорошо?

– Ты же знаешь, что босс не любит этого, но хорошо, пусть будет так.

– Спасибо Бобби. Ты просто чудо.

– Я это каждый раз слышу, когда мы уже пойдем куда-нибудь?

– Ты сначала выздоровей.

– Ладно, до завтра.

– Спасибо еще раз. Сестре привет передавай.

Мужчина что-то пробурчал в ответ, и девушка закрыла окно.

– Это Бобби, он мне молоко и газеты носит. И постоянно зовет на свидание.

– Судя по всему, результата он так и не добьётся. А помолчать ты меня попросила, чтобы его не расстраивать?

– Фрэнк, пока он думает, что у него есть шансы, я могу платить за доставку раз в неделю.

– А ты коварна.

– Что поделать, я же простая телефонистка в «Би Элтман», денег, сам понимаешь, платят немного, – видя моё непонимание она добавила, – Фрэнк, ну ты чего? «Би Элтман», универмаг на Пятой Авеню. Его все знают.

– Ах да, – я сделал вид, что понял, о чем речь.

– Ну вот, мне платят доллар в час. Как видишь, этих денег хватает только на квартирку в Джерси. Но ничего, скоро закончу курсы секретарей-машинисток, найду другую работу и перееду в Сити. Может даже накоплю денег и съезжу в Кэтскиллз, – мечтательно добавила Марджери. – Родители возили меня туда в детстве. Как там замечательно, Фрэнк. Но пока для меня это слишком дорого, – вздохнула девушка. – Да и в приоритете городская квартира.

Да уж, «страна возможностей», место где сбываются мечты. Об этом я думал по дороге на вокзал. У Марджери мечты очень приземленные: поменять крошечную квартирку в полуподвале на нечто более приличное и отдохнуть на горном курорте. А в принципе, нормальные мечты, как у всех. Всем хочется лучшей доли, хоть ты американская телефонистка 50-х годов двадцатого века, хоть опальный русский олигарх из века двадцать первого.

До терминала Павония, действительно, оказалось не больше десяти минут. С Гудзона дул пронзительный зимний ветер, и я начал замерзать даже в своем дорогом пальто. Здесь, конечно, не русская зима, но всё равно холодно! Избаловала меня жизнь в жарком климате Флориды.

Марджери оказалась права, поезда до Мидлтауна действительно ходили и даже три раза в день. Мордатые тепловозы, выглядевшие как герои мультиков для самых маленьких. Мне повезло, и я успел как раз к утреннему поезду. Через три часа я буду уже в Мидлтауне.

* * *

После покупки билета «домой» мой бумажник показал дно – в нем осталось четырнадцать долларов. Передо мной в полный рост встала проблема – где взять денег? По нынешним ценам мне нужно долларов сто – сто пятьдесят. Сделать ставки на победу наших, и чтобы хватило протянуть до момента, когда ставка сыграет.

А вот интересно, что там у Фрэнка дома? Судя по всему, он не беден. Может быть получится заложить что-нибудь в ломбарде? Семейные драгоценности, или люстру из гостиной, что угодно. Дом-то понятно, арестован, но может быть, имущество еще не описали? Кто знает, как работают приставы сейчас. А вообще, какая ирония! В двадцать первом веке у меня тоже всё забрали и сейчас повторяется та же история.

Мидлтаун встретил меня сугробами, по ощущениям на улице было где-то минус семь. Спрыгнув с подножки поезда, я пошёл на вокзал. Интересное одноэтажное здание симпатичной рыжей расцветки. Внутри меня ждал очередной камин, в котором весело потрескивали дрова. Какая-то страна каминов, честное слово. В публичной библиотеке Атланты я видел один, да и в Джерси на вокзале тоже.

Кроме камина и деревянных лавочек в зале ожидания оказалось несколько телефонов-автоматов и самое интересное для меня – телефонная, она же адресная книга с картой. Так-с, где у нас проживают и работают господа Шапиро и Циперович?

Оба моих недоброжелателя проживали на одной со мной улице, только в самом ее конце. Что ж, так даже проще, все пауки в одной банке. Не нужно будет бегать по незнакомому мне городу.

Подняв ворот пальто, я вышел на улицу. Холодный февральский ветер пробирал до костей, и я ускорил шаг. По карте на вокзале было понятно куда идти, и очень скоро я очутился возле сквера с занятным монументом.

В двадцать первом веке это наверняка был бы один из центров притяжения для любителей селфи. Примерно двухметровый мужик в характерной для американских пожарных униформе. В правой руке он держал фонарь, а левой прижимал к груди ребенка. Поза пожарного чем-то напоминала советского воина освободителя в Берлинском Трептов-Парке.

А нет, не плагиат. Когда подошел поближе, я увидел табличку. Она сообщила, что монумент тут стоит аж с начала века, установили его в 1907 году.

Мидлтаун мне понравился. Ничего так, интересный городишко. Всё очень чисто и опрятно. Ходят яркие трамвайчики, оглашая всё вокруг звонкими трелями. Мальчишки возле церкви с готическим шпилем построили снежную крепость и разбившись на две команды устроили яростную перестрелку. Один особенно удачный выстрел попал мне точно в затылок, делать нечего, пришлось включиться в битву. Правда моё появление на поле боя привело к тому, что обе команды тут же объединились против нового врага.

Всё-таки хорошее сейчас время. В двадцать первом веке первое что подумают прохожие, став свидетелями того, как взрослый мужик играет с чужими детьми, будет: «педофил, надо срочно звонить в полицию!». А сейчас это воспринимается нормально. Парочка прохожих, видя, как десяток пацанят «уничтожают» меня, только подбодрили криками сражающихся.

В итоге эти щеглы обратили меня в позорное бегство, но ничего я на них не в обиде.

Идя по городу, я заметил еще одну вещь, которая не изменилась с течением времени в США. Дороги от снега тут чистят, прямо скажем, отвратительно, правда в Союзе с этим сейчас еще хуже, но там-то зима по полгода и машин на улицах в разы меньше.