– Во-первых, мы не были уверены, собираются ли эти подростки на полном серьезе напасть конкретно на тебя. Нижние архи редки, но ты не одна такая в области. Мы за ними приглядывали, но только в рамках профилактической работы.

– Профилактировали, профилактировали, да не выпрофилактировали, – огрызнулась она.

– Во-вторых, – тяжеловесно продолжал Великий Морж, – мне казалось, что я предпринял все меры для твоей безопасности. Специально выдернул сюда Ветрова, дал повышение, пообещал подполковника. Ему всего-то и надо было, что поселиться со своей бабкой, раз уж она так удачно живет по соседству, и приглядывать за тобой. А Ветров, мальчишка, ожидал нападения в какой-нибудь подворотне, не дома – потому что первые шесть нападений именно там и происходили. Снаружи за тобой приглядывает ЧОП, в квартире – нет.

От возмущения у Люси даже страх отступил.

– А никого приличнее у тебя не нашлось?! – завопила она. – Какого-нибудь отважного, хорошо воспитанного яга? Зачем ты мне подсунул бесполезного марена?

– Он будет полезнее, – твердо пообещал Великий Морж. – Теперь от твоего благополучия зависит вся его карьера. Повисли погоны буквально на тонкой ниточке.

– Как это – на ниточке? – снова перепугалась Люся.

– Все будет хорошо, – голосом опытного политика проговорил Великий Морж.

– Да ну? – фыркнула она злобно.

Похоже, надо купить трость потолще. И желательно с электрошоковым эффектом.

– Я уволила твоего племянника, – мстительно сообщила Люся, которая безо всякого повода злилась на Великого Моржа.

Умом понимала, что не он убивал архов и не он нападал на нее со скальпелем в рюкзаке, однако злилась, и все тут. Какой толк от влиятельного любовника, если в ее дом вламывается всякая шантрапа?

Великий Морж скорбно вздохнул.

– Значит, теперь Леня начнет обивать мой порог и ныть, чтобы я пристроил его в какую-нибудь пресс-службу, – сказал он, вставая, однако больше ворчать не стал.

Чувствовал, поди, свою вину – как ни крути, недосмотрел он за Люсей, и нечего на Ветрова пенять.

– Надо ли говорить, – Великий Морж обнял Люсю уже в коридоре, успокаивающе гладя по волосам и плечам, – что это все не для печати? Не мешай нам спокойно работать, пожалуйста.

– И какая официальная версия?

– Официальная версия – дети-идиоты. Что, впрочем, тоже правда.

Закрыв за ним дверь, Люся поняла, что ей капец как страшно.

Она прошла по квартире, повсюду включая свет и заглядывая в каждый угол. Каким надо быть психом, чтобы убивать нижних архов? Что это? Личная обида? Неизвестного маньяка бросила мамочка? Мания величия? Какой-нибудь сбрендивший марен? Или это снова нави, которые в XVI веке объявили архам настоящую войну?

Очень хотелось перекинуться, стать маленькой и незаметной, чтобы ни один злодей не нашел. Но уж слишком беззащитна ее архаичная форма, даже тростью от злоумышленников не отбиться.

В любимых сериалах Нины Петровны героини никогда не трусили. Им говорили: детка, за тобой охотится хитроумный убийца, который трижды бежал из тюрьмы. Пожалуйста, не ходи одна по улицам. И героиня тут же бежала в самый темный переулок, где потом боролась с убийцей и побеждала его.

Люся в целом тоже не считала себя трусихой. За годы владения интернет-порталом ей чем только не угрожали: и налоговой, и бандитами. Это была часть работы, неприятная, но привычная. Но никогда прежде она не оказывалась в роли настоящей, всамделишной мишени. Теперь целью было не запугивание наглой Осокиной, а ее физическое уничтожение. И к такому кошмару Люсю жизнь не готовила.

Покрутившись еще немного по квартире, поняла, что так дело не пойдет. Она просто сбрендит, прислушиваясь к каждому шороху и вздрагивая от чужих шагов в подъезде.

Схватив телефон, Люся торопливо набрала Ветрова. Он был, безусловно, злом, но в данной ситуации – злом меньшим.

– Паш, – сказала как можно спокойнее, – ты можешь зайти ко мне прямо сейчас?

– Ладно, – коротко ответил он, ни о чем не спрашивая.

Спустя несколько минут хлопнула дверь Нины Петровны.

Люся, не отлипавшая от экрана, на который шла картинка с камер на площадке, быстро открыла и втащила Ветрова внутрь. Снова защелкнула все замки. Отдышалась.

Черт, так и до психушки недалеко.

– Здорово тебя Китаев напугал, – заметил Ветров, насмешливо наблюдая за Люсиной суетой.

Значит, тайный визит не остался без его внимания.

– Так, – она развернулась к нему и тут же отдалилась на несколько шагов, памятуя о том, что рядом с ним ей становится плохо, – с этого дня ты спишь у меня на диване.

– Ой-ой-ой, как быстро ты меня из сволочей переписала в защитника сирых и убогих.

– Как только узнала, что ты делаешь карьеру за мой счет, – рявкнула Люся. – Хочешь новые звездочки – защищай меня как следует, а не спустя рукава. А я-то все гадала, откуда ты так много знаешь! И про мою архаичную форму, и про Китаева, и вообще. А ты просто получил допуск к делу о серийных убийствах, да? И как с этим вяжется то, что ты на мне свои колдовские штучки практиковал?

– Серия – это одно, а коркора – это другое, – лениво ответил Ветров, на которого эта речь не произвела особого впечатления. Он сбросил тапочки, похожий в спортивном домашнем костюме на гопника из подворотни, прошел в гостиную. – Подушку выдашь, или я буду терпеть лишения из-за твоего скверного характера?

– Выдам, – расщедрилась Люся и пошла в гардеробную, где хранила постельное белье. – А когда Китаев тебе предложил повышение в обмен на мою защиту, ты в полной мере оценил шутку судьбы? Та самая журналистка, из-за которой в городе каждая собака знала про твои грешки?

– Плевать я на тебя хотел. – Голос Ветрова звучал глухо, потому что Люся нырнула в шкаф. – Думаешь, ты первая стерва, которая делает себе имя на чужой ошибке? Меня развеселило только то, что ты ничем не лучше моего отца.

– То есть? – опешила она, сгребая в охапку одеяло и подушку.

– То есть ты месяцами писала о том, что он использует свое положение в личных целях. И сама поступаешь точно так же, используя Китаева. Ну и меня в качестве личного телохранителя, потому что я в зависимом положении.

– Ветров, ты совсем совесть потерял? – скорбно вопросила Люся, пришлепав со всем добром в гостиную. – Во-первых, я Китаева ни о чем не просила…

– Во-вторых, прямо сейчас ты очень охотно пользуешься его властью, – ехидно перебил ее Ветров. Выдернул из вороха белья в ее руках простыню и начал стелить себе на диване. – Все люди поступают одинаково, когда припечет. Кто знает, может, я послан тебе, чтобы избавить от высокомерия, заносчивости и гордыни?

Люся вдруг поняла, что за перепалкой совершенно забыла, что нужно бояться, и уточнила без особой надежды:

– У тебя хоть табельное оружие с собой?

– Вряд ли оно сегодня понадобится. Если, конечно, ты не решишь среди ночи отходить меня своей убийственной тростью от переизбытка чувств.

– Ты и прошлый раз думал, что ко мне не вломятся. Ну и кто теперь в дураках?

– Люся, не выноси мне мозг, – повысил он голос, забрал у нее подушку и одеяло и плюхнулся на диван. – Спокойной ночи, принципиальная ты наша.

Но Люся так просто успокаиваться не собиралась и спросила подозрительно:

– А ты чутко спишь?

– На кваканье проснусь, – заверил он ее, закрыв глаза.

– Да чтоб тебя, – ругнулась Люся, – и не вздумай бродить ночью по квартире!

– Буду лежать себе смирно. Если тебя придут убивать, прикинусь мертвым.

Да какой он защитник!

Сволочь и есть.

– Люсь, а Люсь.

– М-м?

– В твоей гостиной спит какой-то мужик.

– Это ваш внук, Нина Петровна.

Соседка охнула.

Люся неохотно открыла глаза – за окном было еще темно, позднее осеннее солнце не спешило выбираться из-за облаков. Но даже в этом вязком утреннем мареве ночная истерика показалась постыдной и глупой. Будто Люся была кисейной барышней, нуждающейся в защите мускулистого самца.

Кисейной барышней Люся становиться не собиралась.

– Он и к тебе в квартиру просочился, – всплеснула руками Нина Петровна, – ну какой проныра! Мне он тоже поначалу заливал, что приехал навестить старушку, а сам поселился – и не выгонишь.

– Все гораздо хуже, – уныло призналась Люся, – я его сама позвала.

– Но зачем? – изумилась Нина Петровна.

Потрясающе, но самая очевидная причина, по которой одинокая женщина приглашает к себе на ночь мужчину, ей даже в голову не пришла.

– Приступ неконтролируемой тревожности, – мрачно ответила Люся. – После нападения я стала бояться оставаться одна.

– Вот что, милая моя, – оживилась Нина Петровна, – тебе надо завести себе какого-нибудь симпатичного неженатого яга.

– Ну какие мне яги, когда я даже на терапию для ноги не успеваю.

– Передай мне свой аккаунт, – деловито предложила старушка, – я сама подберу тебе кандидатов. Или поручи своей секретарше.

– Только не Ольге, – ужаснулась Люся, – она у нас грезит ярилами. Остальных просто не воспринимает как полноценных ухажеров.

– Ах, ярилы, – мечтательно улыбнулась Нина Петровна, – сколько романов я прочитала о том, как они становятся верными семьянинами вроде ладов.

– Потом расскажете. – Люся выбралась из-под одеяла. – Сейчас мне надо найти где-нибудь свою самооценку.

В дýше она так старательно себя убеждала, что ну ерунда же, было бы перед кем испытывать неловкость. Подумаешь, Ветров. Велика фигура. Всего лишь неудачник-полицейский, который не может самостоятельно построить карьеру, ни перед кем не прогибаясь.

К завтраку Люся вышла уже в таком воинственном настроении, что у Ветрова, смиренно ждущего за столом, глаза на лоб полезли.

– Это еще что за готика? – спросил он.

Ну, может, черная помада и жирная подводка для глаз – все-таки перебор. Зато никто не упрекнет Люсю в кисейности.

– Тебе-то какое дело? – буркнула она, опускаясь на свое место.

Тыквенное суфле.

Нина Петровна не уставала бороться за правильное питание. Порой она напоминала Дон Кихота с пресловутыми ветряными мельницами.

– Это профессиональный интерес, – вежливо объяснил Ветров, – мне всегда интересны новинки в области отпугивания и запугивания людей.

– Нина Петровна, – завопила Люся, – ваш внук меня обижает!

– Будешь плохо себя вести, – тут же сказала ему старушка, – останешься без завтрака.

– Да, – иронично протянул Ветров, скептически рассматривая суфле, – это была бы трагедия.

Глава 7

В паркинг они спускались вместе, и Люся запоздало поняла, что лучше бы ей было выбрать лестницу. В тесной кабинке лифта Ветрова стало вдруг слишком много, и она невольно отодвинулась в дальний от него угол, стараясь дышать равномерно.

Сейчас он не давил на нее намеренно, но то ли воспоминание о перехваченном спазмом горле и вынужденной пугающей неподвижности играло с ее психикой дурную шутку, то ли Люсе просто было не по себе рядом с мареном, даже если он и гасил свои видовые способности.

– Плохо? – спросил Ветров, тоже отодвигаясь в противоположный угол.

– Терпимо, – ответила коротко, – неприятно просто.

Он смотрел на нее с холодным любопытством, без всякого сочувствия, но и без злорадства, и мрачная усмешка относилась вовсе не к Люсиному самочувствию, а к ситуации в целом.

Тихо звякнул лифт, мягко раскрывая двери, и Люся с облегчением шагнула в просторный паркинг, опираясь на трость сильнее обычного.

Ветров позволил ей отдалиться на несколько шагов, прежде чем пойти следом.

– Этим утром, – донесся до Люси тихий и задумчивый голос, – я не слышал, как бабушка вошла в твою квартиру, хотя обычно всегда просыпаюсь от ее шагов.

– И? – Она с недоумением повела плечами, дошла до своей машины и обернулась. – Что здесь такого?

– Домовики всегда привязываются к месту, и моя бабушка считает домом твою квартиру, а не свою. Ее способности работают у тебя, а не у себя.