Казуки было интересно, к чему такому готовит его Атарашики-сан? Он, конечно, не супергений как господин, но не заметить особое к себе отношение было трудно. Пояснения, рассказы, откровенное обучение, его чуть ли не дрессировали, однако для чего всё это, было непонятно. Теперь вот ещё и Рури-чан. Где это видано, чтобы принятому в род Слуге выделяли личную служанку из числа потомственных Слуг? Правда, ничего такого ему не говорили, то есть никто не представлял Рури-чан как его служанку, но он уже давно обтёрся среди Слуг, чтобы всё понимать. Она выполняет за него мелкую работу, например, уборку в комнате, если его куда-то зовут, то именно она его об этом предупреждает, да в конце-то концов – она всегда поблизости. Если ему что-то надо, именно Рури-чан оказывается рядом и выполняет его просьбы. Или отвечает на вопросы. Но это всё ерунда по сравнению с главным и очевидным доказательством его правоты.

– Рури-чан.

– Слушаю, господин, – раздался её голос позади.

Вот именно. С какой стати потомственной Слуге рода в пятом поколении называть его господином? Как же это смущает…

– Подготовь мне ванну. Минут через тридцать.

Казуки был совсем не уверен, что освободится через полчаса, да и в том, что не попадёт в больницу, был не уверен, про смерть думать вообще не хотелось, но это единственное, что пришло ему на ум. Блин, и зачем он вообще её окликнул? Забавно… это первый раз, когда он отдал ей недвусмысленный приказ. И ответила Рури-чан, похоже, на автомате. Нет, он, конечно, Патриарх, воспитанник наследника, постоянно крутится возле старейшины, но – служанка? Ему?..

Заходить в подземный – дабы не портить вид поместья – комплекс Рури-чан не стала и осталась возле дверей в небольшую будку, которая служила входом. Там, под землёй, было спрятано много чего, от помещения охраны и тюрьмы до нескольких спортзалов и бассейна. Это с виду поместье Аматэру в Токусиме выглядело как мирный памятник древней архитектуры, на деле же… По словам Атарашики-сан, даже пятёрка Виртуозов со стандартным усилением вряд ли способна пережить штурм поместья. В отличие от менее древних родов, Аматэру никто не ограничивал в защите своей земли. Любая техника, любое вооружение, всё, что доступно за деньги – и ещё чуть-чуть. Именно здесь родилась Кояма Шина, когда её мать эвакуировали после нападения на родовое поместье рода Кояма. Впрочем, за время войны сюда многих эвакуировали.

Спустившись вниз, Казуки оказался на пропускном пункте, где его ждал другой сопровождающий, один из личных охранников Атарашики-сан, Мурата Харухико.

– Расслабься, малец, ты его уделаешь, – произнёс он.

– Конечно же уделаю, Мурата-сан, – кивнул ему с улыбкой Казуки. – Главное – сделать это быстрее, чем я провернул это с вами, а то получится, что он сильнее вас.

– Не думай об этих глупостях, – потрепал его за плечо Мурата. – Главное… Не важно.

– Не волнуйтесь, Мурата-сан, я не проиграю, – произнёс Казуки.

Конечно, приятно, что о тебе заботятся, но слишком уж явно за него переживают. Чувствовать неуверенность человека и одновременно слышать его подбадривания как-то неуютно.

В небольшой, полностью пустой – если не считать двух человек – зал Мурата заходить не стал, да это и неудивительно – то, что должно здесь произойти, не для посторонних глаз.

– Пацан? Я должен сражаться насмерть с пацаном? – произнёс мужчина европейской наружности.

Что именно он сказал, Казуки не понял, но сказано было явно на английском. Его сегодняшний противник.

– Тебе не всё ли равно? – подал голос Щукин-сан. – Минус один враг твоего клана. Радуйся.

Этого мощного старика Казуки не мог не узнать. Говорил он тоже на английском.

– Ну вы и ублюдки, – посмотрел на Щукина-сана противник и, повернувшись к Казуки, добавил: – Без обид, пацан, но в чём-то он прав. Хоть тебя заберу с собой.

Сам Щукин-сан на эти слова лишь хмыкнул, после чего кивнул Казуки и отошёл к стене. Одна его рука находилась в кармане чёрной толстовки, а вторая на кобуре с пистолетом. Пистолет нужен для получения преимущества, если американец взбрыкнёт, так как оба они, и Щукин-сан, и его противник, находятся под блокиратором Саймона, опустившего их ранги до Воина. Ему, Казуки, никто помогать не будет. Бой насмерть как-никак.

Вдох-выдох. Всё будет как на спаррингах с бойцами рода. Надо всего лишь бить ещё сильнее, не жалеть противника и использовать то, что господин велел не использовать на союзниках. Он сильнее. Он справится. Он точно справится. Господин сказал, что он справится, а значит, иначе и быть не может.

Пошевелить пальцами на ногах, почувствовать их, почувствовать стопы ног, ноги, всё тело. Вдох. Выдох. Почувствовать лёгкие, мышцы, усилить тело. Сконцентрироваться. Вспомнить, как он часами подбрасывал камешки и смотрел, как те медленно опускаются. Медленно. Он сильнее, быстрее, он не может проиграть. Глядя на то, как слегка замедленный в его восприятии противник приближается к нему, Казуки сделал прыжок вперёд.

Удар сверху сбил поднятый блок врага, отчего тот чуть довернул корпус, не давая воспользоваться открывшейся возможностью, но это и нужно было. Потеряв из виду ноги Казуки, да ещё и сместив центр тяжести, противник закономерно нарвался на подсечку, а падая вперёд, не смог увернуться от апперкота. И уже на земле получил пару ударов ногой по голове. Получил бы ещё, если бы не откатился в сторону. Впрочем, преследовать его Казуки не стал, опасаясь борьбы в партере. Если враг сможет его подмять под себя, тут же всё и закончится. Увы, но Казуки ещё не настолько хорош, чтобы выбраться из-под взрослого тренированного бойца.

Как только противник поднялся на ноги, Казуки тут же рванул в его сторону, но напоролся на точно такой же рывок, чудом уйдя от пролетевшего мимо сгустка голубоватой энергии, и резко наклонился вперёд, уворачиваясь от удара левой. Продолжая движение, он согнулся пополам, ударив ногой через себя, угодил пяткой в лицо противнику и разгибаясь захватил его штанину, заставив того упасть на спину. Дождавшись очередного кувырка противника, с подшагом вперёд выбросил ногу и попал тому точно в солнечное сплетение. Перебирая ногами и пытаясь сохранить равновесие, враг начал отходить назад, отчего полностью раскрылся, чем Казуки и воспользовался по полной. Ещё один подшаг, удар в корпус, в челюсть чуть согнувшегося противника, ещё один в челюсть, подсечка и, стимулируя особым способом мышцы, со всей силы ударил обеими руками уже падающего врага. Наблюдая за спаррингами Святова-сана и господина, он своими глазами видел, как тот отбрасывал русского далеко в сторону точно такой же связкой. К сожалению, Казуки на такое был не способен, так что ему пришлось добавить удар ногой прямо в голову упавшего противника. Видимого результата это не принесло, и, откатившись в сторону, противник вновь начал подниматься, но на этот раз Казуки остался на месте, печёнкой чувствуя, что приближаться к тому не стоит. Не сейчас.

В тот момент Казуки как никогда понимал господина, который не раз и не два ругался на этот проклятый «доспех духа» – если бы не он, американец уже давно лежал бы тут без сознания. Так ещё и кулакам больно. Притуплять боль Казуки умел, а вот полностью её блокировать – нет. Всё, надо убрать лишние мысли и собраться.

Осторожно, короткими шажками приближаясь к противнику, Казуки пытался подобрать лучший способ атаки, но почему-то каждый раз его что-то останавливало. Противник тоже не спешил нападать, как и он сам, осторожно приближаясь. В какой-то момент, когда расстояние между ними сократилось до минимума, а нервы готовы были порваться от напряжения, Казуки осенило – техника. У него же просто техника наготове. И в тот же миг он понял, что встал слишком близко. Всего одна упущенная деталь, и расстояние превратилось в слишком маленькое. Рывок в сторону и перекат спасли его от очередного сгустка энергии, но уже практически поднявшись на ноги, Казуки был сбит с ног навалившимся на него противником. Практически сразу за этим его бок обожгла боль от удара. Извернуться, чуть довернуть тело, и следующий удар пришёлся в его локоть, после чего его дёрнули, и Казуки оказался на спине. После такого всё, что он мог сделать, это прикрыть голову руками.

Неужто это конец? Вот так вот бесславно погибнуть в каких-то подземельях? Похоже, да. Казуки чувствовал, как очередной удар ломает ему рёбра, как немеет левая рука, как кончается воздух в его лёгких, и дышать всё сложнее и сложнее. Как же так, ведь господин сказал…

Господин сказал победить.

Слегка раздвинуть руки, отмечая положение противника. Сместить левое плечо чуть в сторону, пропуская очередной удар, и тут же левой же рукой схватить руку противника, выстреливая правой вверх и хватая того за вторую. Рывок вверх, и лоб Казуки встретился с носом противника. Еще раз. Чуть повернуть корпус, сместить бедро в сторону, толчок. Нереальный в его положении толчок, опрокинувший врага на спину. Правая рука свободна, левую всё ещё держат. Развернуться на спине и со всего маху ударить противника ногой в лицо. Левая рука свободна, кувырок через спину, встать на ноги.

Господин сказал победить.

Очередной сгусток светящейся хрени Казуки принял на скрещенные руки, усилием воли отключив боль. По всему его телу словно бегали мурашки, а волосы стояли дыбом. Тем не менее на самом краю сознания Казуки знал, что никаких мурашек нет, а его волосы были всего лишь растрёпаны. Перед ним был поднявшийся на ноги противник, который обречён сегодня проиграть. Потому что…

Господин сказал победить.

Рванув вперёд, Казуки буквально отбросил в сторону руку противника, которой тот нанёс удар, и тут же ударил в ответ. Правой в челюсть, левой по рёбрам, правой туда же, левой в челюсть, подсечь опорную ногу, правой в челюсть начавшего падать врага, доворот корпуса и… Обычный человек просто не смог бы провернуть такое, скорости бы не хватило, но противнику Казуки не повезло, и уже будучи в полёте, падая на землю, он получил удар с двух рук прямо в грудь, что заставило отлететь его метра на полтора назад. Прыжок вперёд, и уже Казуки оседлал противника, нанося град очень тяжёлых ударов.

Господин сказал победить.

Два, четыре, шесть, двенадцать, двадцать… Удары сыпались с ошеломляющей для простого человека скоростью, но кто в том зале был простым человеком? Все, кто там был, знавали удары и побыстрее, но в тот момент для одного конкретного американского бойца хватало и такой скорости. Вот пропал его «доспех духа», и уже ему пришлось уйти в глухую оборону, прикрыв руками голову. Очередной удар сломал ему кость правой руки. Лицо уже давно избито в кровь. Рёбра трещат от нагрузки, но пока держатся, правда, лишь за счёт того, что парень почти их не трогает, сконцентрировавшись на голове и прикрывающих её руках. Следующий удар отбросил левую руку в сторону, но сил вернуть её на место уже не было, а значит, лицо фактически открыто, что моментально подтвердил сломанный ударом нос.

Понимал ли Роджер, что проиграл? Конечно. Но сдаваться? Нет. Флеминги умирают, такое, хех, бывает, однако сражаются, чёрт подери, до конца.

В какой-то момент Казуки, рывком поднявшись, начал избивать противника ногами, но недолго. Заметив, что тот уже даже не шевелится, остановил очередной удар. Не зная, что делать дальше, отошёл чуть в сторону и посмотрел на Щукина, потом на американца. Опять на Щукина. Опять на американца. Он победил, но господин говорил, что смерть человека Патриарх не спутает ни с чем, тем не менее Казуки был в недоумении, он ведь ничего не почувствовал. Его противник жив? Или всё-таки мёртв. Мёртв… Он убил… Нет, господин же говорил, что он не спутает… смерть. Значит, жив? Ведь жив? Но… он ведь должен… Что должен? Убить? Победить? Жив этот гайдзин или нет, демоны его подери?!