Отчим с матерью ругались за стеной. Но здесь, по крайней мере, действительно можно было найти, что поесть. И не пахло так жутко – по крайней мере, постоянно. И входная дверь всё-таки закрывалась на замок.

Маргарита представила Иляну и поняла, кого она ей напоминает. Маленького жирафа. Жирафёнка – с огромными глазами с длиннющими ресницами, на тонких ногах на хрупких копытцах.

Маргарита закрыла глаза, чувствуя, как внутри ворочаются злоба и жалость. Совсем как март борется с весной. Совсем как витязь на распутье. Распутье есть, но дорог – ни одной.

Что она может сделать для Иляны? Ничего. Как и для Лены.

Что она может сделать для себя больше того, что делает? Ничего.

Ночью, когда отчим затих, а мама, судя по всполохам из-под двери, смотрела телевизор без звука, Маргарита пробралась на кухню за цитрамоном. Разболелась голова. Воды в чайнике не было, пришлось запить цитрамон из-под крана.

У Иляны ведь наверняка нет никаких лекарств. Наверняка у неё и чая нормального нет, не говоря о лимоне, о сахаре. Тётя придёт с суток и завалится, пьяная, рядом с дядей. Брат… Непонятно, что у неё за брат. И где у неё родители? Откуда она вообще такая? Информатика, физика, английский. Домики, звёзды. Фёрби из унитаза.

Нельзя. Нельзя!

Маргарита забралась в кровать, укрылась до подбородка. Слёзы стекали из глаз за уши, кожу щипало.

«и так будет всегда»

«и ты ничего не сделаешь с этим»

«что бы ты ни делала, всё будет впустую»

«таких, как ты, миллионы»

«и так будет всегда»

Глава 7. Глаз

Март перевалил за середину, Иляна вернулась в школу, Маргарита получила во «Дворике» премию. Отчим пил, мать плакала, и если что-то менялось – то только сокращалось число дней до окончания школы, после которых должно было начаться что-то другое. Что – Маргарита не знала. А вот Иляна знала очень хорошо. Когда после третьего урока в класс пришла завуч с какими-то тестами, она аж заёрзала на стуле.

– Ты чего? – прошептала Маргарита.

– Это тесты на подготовительные курсы в институт. Если хорошо напишешь, возьмут бесплатно.

– Ты туда хочешь?

Иляна посмотрела на неё, как на идиотку.

– Конечно.

– Зачем тебе? Ты ж и так куда угодно поступишь. Сдашь ЕГЭ на сотки, и всё.

Иляна вздохнула и посмотрела на Маргариту как на ещё более глупую, чем ей думалось. Объяснила шёпотом:

– Кроме ЕГЭ есть дополнительные баллы. За эти курсы, например.

– Чёрных, Иванова! Опять болтаем? – одёрнула историчка. – Серьёзную работу будем писать! Сосредоточились все!

– А перемена? – спросил кто-то. – Звонок уже был.

– Звонок для учителя, – в один голос ответили историчка, завуч и Иляна; правда, Иляна – едва слышно, уткнувшись в парту.

Завуч уже раздавала листы, проверяя, чтобы никому не досталось по два. При её приближении Иляна замолкла, напряглась и слегка придвинулась к Маргарите.

– Эй… ты чего?

Перед ними легли пустые бланки, но, вопреки обыкновению, Иляна не придвинула лист к себе тут же. Молча сидела, глядя куда-то в сторону всё то время, пока завуч объясняла, что это за работа, на что она влияет и почему важно «забыть о ваших делишках на перемене, сосредоточиться и выложиться на все сто».

Расслабилась Иляна, только когда завуч ушла.

– Да что такое с тобой? Корягу эту директорскую, что ли, боишься?

Иляна помотала головой и взглянула в листок – сначала в свой, потом в Маргаритин. Спросила с надеждой:

– Ты же попробуешь решить?

– Какой смысл? Я на эти курсы не собираюсь. В институт всё равно не поступлю.

– Попробуй, а? – попросила Иляна. – Может, вместе будем ходить.

Маргарите показалось, будто она только что захлопнула за собой дверь Иляниной квартиры; только что вырвалась из запахов перегара и безнадёги. Она впервые пожалела, что после колонии даже не пыталась вникать в учёбу по-настоящему.

– Я всё равно не смогу.

– Я за тебя решу, – быстро сказала Иляна. – Сначала твой, потом свой. Подвинь так, чтобы я видела…

Маргарита, не очень-то веря в успех, подвинула свой тест к середине парты. Иляна придвинулась ближе. От её балахона – сколько их у неё было одинаковых? Неужто один и тот же носит? – пахло пылью и чем-то сладковатым, как будто сухими листьями, забытыми в словаре.

Пока Иляна строчила в черновике ответы для Маргариты, Маргарита водила по листу ручкой для отвода глаз. Допустим, получится. Допустим, Иляна решит оба теста, их обеих возьмут на курсы. И что? На что ей это? Она даже завуча толком не слушала, что за курсы-то, на какой факультет. Ну, раз Иляне так надо, – наверное, что-то с информатикой или физикой. Но она-то, Маргарита, что там забыла? Вылетит в первый день. Да ещё и место чьё-то займёт.

Она покосилась на Иляну и вздохнула. Иляна писала, феньки на запястье елозили по листу. Маргарита сообразила вдруг, что на уроках слышит этот звук постоянно: сухой, рассыпчатый. Как будто баюкает.

***

На следующий день в обед Маргарита стояла в очереди бесплатников одна. Подумала было, что Иляну опять подкараулил кто-то из старшеклассников, и мысленно решила, что, если та не появится через пять минут, – пойдёт искать её по туалетам и тупикам.

Прошло пять минут. Иляны не было.

– Берём обеды!

Маргарита взяла поднос, опустила на ближайший стол, схватила булочку и быстро пошла к выходу из столовой. С Иляной она столкнулась в дверях – та летела, ничего не видя на пути. Врезавшись в Маргариту, ткнула ей в лицо какой-то бумажкой.

– Куда ты опять девалась?

– Взяли! Тебя и меня!

– Куда взяли? Кого? Что?

– Тебя и меня на курсы! Только, – Иляна нахмурилась; в её исполнении это выглядело скорее смешно, чем грозно, но Маргарита сдержала смех, – обещай, что нагонишь.

– Да я даже не посмотрела толком, что там в тесте было, Иляна…

– Там был английский. Нагонишь? – Иляна сурово посмотрела снизу вверх. – Обещаешь?

– Да обещаю, обещаю, – отмахнулась Маргарита. – Там из-за тебя уже, наверное, мой обед съели.

Её поднос не тронули, но раздатчица уже ушла, так что без обеда осталась Иляна.

– Ешь. – Маргарита уселась на лавку, подвинула Иляне поднос и откусила от булочки. – Я не трогала. Когда хоть курсы-то эти будут?

Иляну упрашивать не пришлось; она сходила за вилкой, села напротив и принялась расправляться с резиновой сосиской и оладьями с повидлом.

– С апреля, – ответила, ловя выскочивший из тарелки кусок сосиски. – Три раза в неделю, в семь вечера.

Размышляя, как она будет совмещать это с «Двориком», Маргарита наблюдала за Иляной, краем глаза следя, не крадётся ли кто-нибудь опрокинуть поднос или дать леща – привычка ещё с колонии.

– У тебя есть чистые тетради? У меня кончились. Может быть, попрошу у тёти.

В конце концов, всегда можно было соврать Иляне, что ей некогда. Что у неё работа. Что ей на фиг не нужны никакие курсы.

– Я спрашивала у первокурсников, которые ходили в прошлом году. Они сказали, там много аудирования, в конце экзамен, плюс преподаватели тебя сразу запоминают.

Но врать Иляне не хотелось.

– Я посмотрела расписание и темы. Я тебе отмечу, что перечитать в учебнике к первому занятию.

Шагая по грязи на первое занятие, Маргарита никак не могла отделаться от мысли, что снова идёт на кексики.

***

С курсов её отчислили после второго занятия: устное собеседование, полный провал. Иляна расстроилась. Маргарита, в душе ликуя, пообещала, что будет встречать её после занятий и провожать домой.

– Пойдёт?

– Поползёт, – вздохнула Иляна. Правда, быстро воспрянула духом и начала рассказывать про онлайн-школу, о которой прочитала, когда дорвалась до компьютера с интернетом в аудитории, где проходили занятия. – Там есть два бесплатных вводных урока, знакомство с фронтендом и знакомство с HTML. Дальше уже платные: семантическая разметка, селекторы, структуры данных. Я думаю, что пройду два бесплатных, а потом, может быть, где-то найду деньги, и…

Маргарита, слушавшая вполуха, понятия не имела ни про фронтенд, ни про селекторы. Спросила только:

– Где ты их проходить-то собираешься? У тебя же нет интернета дома.

– Здесь, – Иляна кивнула на оставшееся позади здание института. – После занятий. И, может, ещё в школе после уроков. Если разрешат. Я раньше так и делала, когда мы с де… с дедушкой жили.

Дедушка? Интересно. Маргарита сделала вид, что не заметила запинки, и спросила, чтобы отвлечь погрустневшую Иляну:

– И как ты, такая умница-разумница, в такую обычную школу угодила?

Иляна пожала плечами. На одной ноге поскакала вперёд. Обернулась, раскинула руки и поскользнулась на заледеневшей луже. Пришлось поднимать её, нервно хохочущую, и отряхивать. Вот ведь – только что хмурилась, а теперь ржёт. Маргарита тоже улыбнулась, глядя на Иляну – против воли, без повода, несмотря на холодный ветер, на то, что ждало дома, на то, что дома не ждало ничего хорошего, и в школе не ждало, и вообще как будто бы не ждало.

Да не может так быть.

Не может вся жизнь быть тленом.

Не может не ждать ничего хорошего впереди.

Она усмехнулась. Ей как будто Лена это на ухо сказала. А Иляна добавила:

– У меня коржик остался с обеда. Хочешь?

***

– Аниматором не берут – маленькая, – загибала пальцы Иляна через неделю. – Репетитором я бы с радостью, но тоже все говорят, что мелкая. Продавцом что в книжный, что в продуктовый – только с восемнадцати. Может, спросишь в своём «Дворике» – вдруг меня возьмут тоже? Я убираться могу, пол мыть. Смогу букеты делать. Спросишь?

– Спрошу.

– Могу раздавать листовки. Могу ходить по улицам в костюме цветка и зазывать в магазин. А? Спросишь?

– Да спрошу, говорю же тебе!

Но во «Дворик» малолетней уборщицы не требовалось, а потом начались пробные ЕГЭ, а пьяного вдрабадан отчима избили, он провёл ночь под стеной круглосуточной пивной, заработал воспаление лёгких и попал в больницу. Мать пропадала в больнице, пыталась запрячь и Маргариту, но ей хватило одного раза: миновав больничное крыльцо и бесконечные пропахшие лекарствами коридоры, она высидела рядом со стонущим отчимом пять минут, оставила на тумбочке банку с супом и контейнер с чем-то, что приготовила мама, и сбежала. И всё-таки мать заставляла её готовить для отчима – сама она успевала не всегда.

Маргарита чертыхалась, но чистила картошку, делала пюре с комками, варила лапшу – как будто его в больнице не кормят! Но плюс во всём этом всё-таки был: она купила в Фикспрайсе ещё один пластиковый контейнер и кое-что складывала туда, а потом отдавала Иляне. Иляна не сопротивлялась; она вообще очень положительно реагировала на любую еду. Однажды сказала, жуя:

– Ты зря прячешь мне в рюкзак. Лучше давай сразу. Я всё равно дома не могу есть.

– Почему?

– Демьян. – Иляна проглотила кусок и мрачновато объяснила: – Брат.

– И что он? Есть не даёт дома?

– Ну, если заметит – отберёт. Начнёт выспрашивать. Лучше не рисковать.

Когда Маргарита принесла коробочку Рафаэлло (не удержалась; было совсем дёшево по акции), Иляна расстроилась:

– Лучше бы деньгами.

И Маргарита вспомнила про эти онлайн-уроки, которые Иляна так хотела заполучить. За всей круговертью она совсем позабыла об этом, а Иляна больше и не напоминала. Зато, как выяснилось, сама вовсю копила.

– Приходи сегодня ко мне, – шепнула в конце географии, прикрываясь учебником. – Как закончишь у себя во «Дворике».

– Зачем?

– Увидишь, – заговорщицки ответила Иляна, ровно со звонком захлопнула учебник, и из него вылетел черновик задачки по информатике. Иляна нагнулась, чтобы поднять, а проходивший мимо Бажен хмыкнул негромко, глядя на Маргариту:

– Чё, зэчка, нашла себе подходящую подружку? Не мелковата? Или так проще будет из окна вышвырнуть?

Маргарита не совсем поняла, что он имел в виду. Только шевельнулось внутри что-то; она вскочила и ударила его по щеке так, что занемела ладонь.