Благословением и молитвой в них вложены надежды на урожай и просьба о здоровье семьи, вера в вечную божественную силу и грядущие изменения жизни. Черные и желтые «маковые зерна» – злак амарант, символ любви и бессмертия. Сколько бы из них ни проросло – важен сам факт всходов. И если по осени хотя бы один колос удастся собрать и сберечь, это будет истинно верным и добрым знаком.

Викканин не обязан садить амарант. Викканин вовсе не обязан что-то садить. Но уж если довелось, то и самое простое действо становится связующим звеном между повседневным и вечным.

Попробуйте сами.

1. Возьмите семена базилика – они замечательно прорастают по весне или под ультрафиолетовой лампой. Зажмите их в руке.

2. Постройте в свой голове простой и понятный образ – здоровье вашей семьи или личные мечты.

3. Поднесите руку к губам и прошепчите свое сокровенное желание так, словно вас должны услышать только лишь семена.

4. Представьте, как внутри вас рождается свет. Как он проходит сквозь вас вместе с дыханием и выходит из легких, как движется в сторону семян.

5. А после – посадите семена с почетом в приготовленную заранее почву, заботьтесь о них и срывайте листья со словами благодарности. По мере роста базилика, вы увидите, как вам вам открываются новые возможности, в соответствие с просьбой. Что не менее важно – вы почувствуете удивительный покой и тепло, идущие от крохотного кусочка земли в горшке. Тогда протяните над ним руку и попробуйте понять свои ощущения. Это чувство родства. Словно вы на мгновение прикоснулись к давно забытому и утраченному дому. И на то же мгновение обрели в глубине души пугающую надежду, шепчущую вам о чем-то большем, о чем-то непреходящем.

Простейший ритуал разрывает завесу между временами. И тянет за собой от одного культа к другому, меняясь в деталях, но оставаясь неизменным. Дым ладана сменяется благодарными песнопениями. В отсветах факелов вдруг вспыхивает серп и чья-то рука поднимает над головой колос. Плуг сменяется сохой, а после и вовсе странноватой мотыгой. Братина с медом идет по рукам, а следом уже под испепеляющим солнцем разливается бурная река, оставляя повсюду следы жирного плодородного ила.

Под шипящее и гортанное звучание древней как песок пустыни молитвы жрец сыпет зерно в деревянный саркофаг Осириса. После чего крепкие смуглые руки поднимают его и несут к месту погребения. Саркофаг погружается в илистую почву, скрываясь от людских глаз. Льется вода, ее плеск в жарких землях Египта сам подобен молитве. Жрецы будут ухаживать за «могилой», пока семена не прорастут. И тогда их рассадят, и раздадут, как символ грядущего урожая. И грядущего возрождения.

Но дальше, в глубь времени! Смуглые руки сменяются грубыми, изрезанными и мозолистыми, с сероватой кожей, покрытыми темными волосами. С хриплым коротким окриком вождь бросает в яму, уже засыпанную цветами и листьями лекарственных трав пригоршню семян. С тяжелым сердцем над уже вполне настоящей могилой мужчины племени насыпают небольшой холм, пока солнце высоко и охраняет их труд. Как прорастут семена, так, быть может, вернется в племя ушедший воин. Как чрево матери исторгает младенца – так насыпанный холм, чрево земли, исторгнет ушедшего не ходячим мертвецом. Но новой и чистой жизнью.

Брошенное семя. Земляная насыпь. И надежда.

Слова могут меняться, образы уходить и возвращаться. Но от наших дней до самых первых проблесков человечности мы обнаружим единую форму ритуала. Вместо земли могут использоваться глубокие воды или пещеры, даже подвесы на скалах, если других путей нет. Суть не меняется. Иди к истоку.

Погрузи в него умершее – и взойдет новая жизнь.

Погрузи в него жертву – и взойдут божественные дары.

Погрузи в него мольбу – и взойдет надежда.

Человеческое сознание далеко не сразу смогло оформить эту догадку в законченную идею. Но самое точное, самое подлинное, самое безошибочное – имя истока – знало всегда.

Имя это – Мать.

* * *

В наши дни смерть отдалилась от большей части людей, живущих в городах. Во всяком случае, мы можем утверждать это для России. Смерть не стоит за нашим плечом, не дышит в затылок, не собирает жатву из младенцев, стариков и каждого второго застудившего грудь или занесшего грязь в рану. Даже в самых плохих условиях у нас есть возможность воспользоваться минимальной санитарной обработкой или простой, но действенной, медицинской помощью. Принять антибиотики. В конце концов, просто поесть каждый день. Едва ли есть смысл напоминать, что так было не всегда.

Еще в начале XX века люди нередко умирали внезапно и по самым неожиданным для нас сегодняшних причинам. Не будем вдаваться в детали, но возблагодарим медицину наравне с богами. В древние же времена смерть и вовсе была повседневной гостьей. Сильные и удачливые выживали. Остальные, увы, нет. И если современный верующий ищет духовного развития, социальной адаптации или решения своих житейских бед, то верующий каменного века чаще всего хотел просто выжить. Либо, если уж не повезло, то хотя бы родиться снова.

Не удивительно, что для Богини образ матери стал центральным. Когда человеческие силы подходили к концу, она была той, на кого только и оставалось надеяться.

Представьте себе пещеру, в которой горит слабый огонь костра. Пламя отбрасывает круг света. Члены племени сидят в этом круге, греются и дремлют. Дальше, за пределами круга теряются очертания и не всегда можно различить даже лежащий вблизи камень. Эта темнота неизведанна и таинственна. Даже если окрестности пещеры знакомы как свои пять пальцев, никто не может поручиться, что на человеческий запах не заглянет леопард или пещерный лев. Что где-то от случайного толчка ноги не откатился предательский камень, о который можно споткнуться. Круг света – место покоя и защиты. А дальше – тот самый пресловутый выход из зоны комфорта. Только цена может оказаться выше, чем привыкли рассказывать на мотивационных курсах.

Теперь представьте, что в эту тьму все-таки нужно идти. Проверить все ли безопасно вокруг пещеры. Принести дров из темного угла. В конце концов, найти члена племени, который не успел вернуться до темноты.

Кто пойдет во тьму? Конечно, Воин. Крепкий и сильный, с копьем на изготовку. Он привык к опасности. Опасность – его жизнь и путь. Он охотник и защитник. Он пример для детей. Во внешней тьме таится его добыча и слава.

Но что, если Воин ушел и не вернулся? Кто пойдет во тьму? Колдун. Он же жрец. Возможно, он же один из старейшин. Во внешней тьме его знания, его опыт. Быть может, он не имеет уже той силы в руках, что есть у Воина. Зато ему ведомо как укрыться и обмануть опасность. Как остаться живым. Он говорит с духами и может предвидеть путь во тьме.

Но представьте, что ушел и не вернулся колдун. Кто пойдет следующим? Юная дева, что сама сильна и не многим уступает Воину. Не послушав увещеваний, отправится следом за пропавшим. Чтобы не потерять свою судьбу. Чтобы поддержать и, если нужно, стать плечом к плечу наравне.

Уйдет она. И тоже не вернется. Повиснет у костра тишина да ощущение беды. Тогда от огня во тьму побежит неразумное Дитя. Еще не знающее толком, что такое опасность всерьез, не по рассказам. Побежит во тьму, не послушав окриков.

Кто тогда пойдет следом? Кто двинется во тьму, когда уже не останется надежды? Мать.

Пойдет без шанса на спасение. Чтобы сквозь страх, сквозь боль и любые кошмары вернуть назад к свету – хотя бы Дитя. Не самой спастись, а ему дать шанс на будущее. Последним рывком бросить к костру, прочь от опасности.

Мать – основа и ядро в восприятии Богини. Неважно насколько тяжела жизнь. Неважно насколько она сложна. Для Богини-Матери нет невозможного. Подобно ярчайшему свету она пронзает тьму и приносит с собой надежду.

Живого она поддержит и направит. Мертвому даст покой и шанс родиться снова.

Образ Богини-Матери всеобъемлющий, и существует в явном виде во всех культурах. Ее называли Инанной, Иштар, Исидой, Деметрой, Кибелой, Махадеви, Вейей, Гуань-Инь, Девой Марией. Порой Она была разделена на множество отдельных богинь, каждой из которых доставалась лишь часть функций. Ей вменяли разный характер и разное отношение к людям. Но везде и всегда Она безошибочно узнаваема, близка к земле и воде, а также – луне.

Если иные лики Богини порой запутанны и туманны, то Мать можно узнать и в благодатных добрых богинях, и в хтонических и кошмарных.

Она – порождающая и убивающая. Она несет в себе смерть и дарует жизнь. Порой создается ощущение, что само разделение Ее на множество отдельных богинь – следствие охватывающего людей трепета от масштаба Ее образа. От той беспредельной силы, что в нем содержится. Разум требовал разделить единое на части, чтобы суметь осознать и воспринять.

Великое пугает. Нужен волевой акт, чтобы пересилить себя. Успокоиться. Позволить себе принять образ целиком. Понять, что та же великая сила, что отзывается на молитву о помощи, однажды приходит и без каких-либо сомнений забирает жизнь. Это трудно принять.

Поэтому даже в пределах викки Богиня предстает перед нами в трех ликах. В такой форме образ Матери становится добрее и светлее – на первый план выходит свет и надежда, и лишь потом проступают пугающие тени.

Именно с лика Матери мы обращаемся к вере в Великую Богиню. Она встречает нас на пороге.

И улыбка на ее лице навсегда согревает нашу душу.

* * *

Прежде чем идти дальше, задержитесь на несколько минут и почтите Мать.

Не нужно сложных речей и хитрых правил. Просто найдите у себя на кухне самую красивую чашку или бокал. Словно к вам в гости пришел дорогой и близкий человек, и вы хотите его порадовать. Возьмите пакет молока и наполните чашку. Нет молока? Хорошо, давайте посмотрим, что найдется. Яблочный сок? Вино (лучше белое)? В крайнем случае подойдет любой напиток, который вы бы не постеснялись налить близкому. Можно даже чай или кофе, хотя как дар их используют редко. Если же у вас не нашлось даже чая, то налейте чистой воды.

В различных ритуалах использование конкретных даров может быть строго обусловлено мифологическим образом или иным символизмом. Или вашим личным опытом общения с божеством.

Но изначально дар – это именно ценность, которую вы подносите богам. Если вы в жизни не пьете из хрусталя или фарфора, аскетичны до невероятности и всем напиткам предпочитаете воду, значит так тому и быть. Простая чашка с водой для вас и есть ценный дар. Боги это знают, даже если вы ни разу в жизни не обращались к ним. Они знали вас всегда.

И все же, если получится, налейте в чашку молока, в этом будет гораздо больше символичности. Сядьте поудобней, поставьте чашку перед собой. Дышите спокойно, постарайтесь сконцентрироваться на чашке. Пусть ваш взгляд изучает изгибы чашки, ее оттенки, то как мягко напиток касается стенок, словно переходя в них. Как свет отражается от поверхности яркими бликами.

Попробуйте увидеть чашку целиком, во всех деталях одновременно. Будто вы пытаетесь ненадолго сохранить ее образ внутри себя, моментальным снимком, краткой вспышкой воображения. Это самый простой способ сформировать связь между вами и любым ритуальным предметом. Перенести образ предмета в себя.

Теперь спокойно скажите:

«Матерь Богиня, услышь меня. Мои слова идут от самого сердца. Мои дары приносятся от самого сердца. Мой зов звучит от самого сердца. К Тебе, Мать!»

Не спешите. Пусть каждое слово звучит весомо и отчетливо. Как будто вы тщательно подбираете его, взвешиваете и только после этого позволяете прозвучать. Сразу после этого представьте себе образ Богини.

Если у вас хорошие отношения со своей матерью, представьте ее со всей возможной теплотой и любовью. Пусть черты будут немного смазаны в вашем воображении. Но чувства останутся искренними. Удерживайте образ, но позволяйте ему быть подвижным.

Возможно, глаза изменят цвет, а улыбка станет чуть ярче или наоборот погаснет. Возможно, фигура станет легче и воздушней или же наоборот крупней и крепче. Удлинятся или даже вовсе исчезнут волосы.