Я понятия не имею, как выкручиваться из сложившейся ситуации. Разорвать союз с драконом практически нереально, а уж нося под сердцем его ребенка – и подавно. Как бы я не усугубила ситуацию своим побегом… Может, стоило смириться с судьбой и попытаться… Нет!

Все я правильно сделала.

Вдруг бабушка что-нибудь подскажет? Надежда только на нее.

Раздается грохот отодвигаемого засова, и одна из створок ворот распахивается, являя женщину в коричневом платье и форменной лекарской мантии белого цвета. Пепельные волосы собраны в тугой низкий пучок, в таких же синих, как у меня, глазах – тревога.

– Бабуля, – скулю сдавленным голосом и поджимаю трясущиеся губы.

Только увидев родное лицо, понимаю, насколько старательно я сдерживаю бушующее во мне горе. Боюсь пошевелиться, передавая весь спектр своих эмоций одним лишь взглядом. Успеваю заметить, как в нашу сторону из глубины двора идет высокий мужчина.

– Рамона! – восклицает бабушка, пораженно охая. Выбегает навстречу, сжимает мои плечи. – Мона, доченька! Да на тебе лица нет!

Притягивает к себе и обнимает. Она чуть ниже меня, я утыкаюсь носом в изгиб ее шеи и беззвучно плачу.

– Ну-ну, милая… – Ее голос слегка подрагивает. – Что же с тобой стряслось?

– Он изменил мне… Он ударил меня… Он…

– Чш-ш, успокойся, все уже позади.

Отчаянно мотаю головой.

– Нет, не позади!

– Что здесь происходит? – раздается от ворот прохладный мужской голос.

Я вся напрягаюсь, глотая очередную фразу. Задерживаю дыхание и зажмуриваюсь, дабы прекратить слезы. Но они, как назло, не слушаются. Отворачиваюсь, прячась за бабушкой, и тру непрошеную воду со щек.

– Это действительно ваша родственница, леди Амбер? – не дождавшись ответа, интересуется он.

– Да, да, все в порядке. Вы не могли бы провести ее через защиту врат?

– Нужно предупреждать заранее, имя внесли бы в список разрешенных лиц.

– Думаю, девочке некогда было извещать о своем прибытии, лорд Мортен.

За их короткий диалог я беру себя в руки и немного привожу в порядок омытое слезами лицо. Оборачиваюсь, наконец глядя на хозяина столь строгого голоса.

В голове что-то щелкает, я будто его узнаю.

Словно видела однажды… Хоть быть этого точно не может, но черты его лица кажутся смутно знакомыми. А еще глаза – бархатные, почти черные – как напоминание о чем-то очень далеком, но непомерно важном.

Он смотрит на меня лишь несколько секунд, а затем возвращает взгляд к бабушке.

Иллюзия узнавания тут же исчезает, и я списываю это на свое уязвимое сейчас состояние.

Вокруг мужчины витает аура неприступности и трескучего холода. Черная одежда, застежки под самое горло, перчатки, длинная мантия. Он застегнут на все пуговицы и будто скрыт от окружающего мира. Удивительно, что нет шляпы, под которой он спрятал бы ниспадающие на глаза каштановые волосы.

– Помогите ей, чем сможете, – коротко говорит он бабушке. – А потом я бы хотел знать, почему девушка в таком виде.

Она кивает и приобнимает меня за плечи, направляя к воротам.

Мужчина подает руку.

– Только ректор может провести через защиту академии, – поясняет бабуля. – Если бы имя внесли в разрешенный список, то обошлось бы без этого.

Я делаю шаг навстречу и вкладываю пальцы в широкую ладонь. Даже через черную ткань перчатки ощущаю жар его кожи.

Дракон!

Дергаюсь, норовя убрать руку, но мужчина вовремя ловит ее и мягко сжимает.

Смотрю ему в глаза, отмечая, что в них нет холодной жестокости.

– Лоранд де Мортен, – представляется он, слегка склоняя голову. – Вы будете моей гостьей.

Просто киваю, позволяя ректору втянуть меня за ворота академии.

Ощущаю это так, словно прохожу через невидимую желеобразную субстанцию. Как только напряжение исчезает, мою руку перестают сжимать. Мужчина отворачивается и удаляется в направлении большого замка с пятью башнями.

Я смотрю ему вслед, чувствуя себя как-то странно.

Бабушка вновь меня обнимает, но реагирую я уже спокойнее. Стискиваю ее в ответ, пытаюсь надышаться родным запахом полевых трав и горьких микстур.

– Пойдем, милая. – Она отстраняется и прикладывает ладонь к моей щеке. – Обо всем мне расскажешь.

Глава 6

Рэйзор

Как она посмела сбежать?! Прямо из-под носа охраны!

Из-под моего чертового носа!

Да к тому же применив против меня магию. Снова!

Я рычу, не в силах сдерживать гнев. За неимением на ком выместить, обрушиваю кулак в стену. Костяшки пальцев опаляет боль. Морщусь, встряхивая кистью и тут же жалея об этой вспышке.

– Сучка! Ведь с самого начала знал, что эта девица принесет одну головную боль.

Я напиваюсь опохмеляющего эликсира и выпроваживаю всех, кто еще остается в замке. Кроме надоедливого праведника Ки́рана, от которого так просто не отделаешься. Он решает взять на себя роль гуру семейных отношений и поучить меня, как обращаться с женщиной.

Киран, мать его, Странгер!

У которого и бабы-то нет.

Тащится за мной до самого кабинета и не отстает ни на шаг.

– Я даже предположить не мог, что ты будешь бить свою жену, – продолжает нудить он. – Она же будущая мать твоих детей!

– Не беси, Киран! И без твоих нравоучений голова пухнет.

Он поджимает губы и смотрит с упреком.

– Голова у тебя пухнет от вина, а не моих слов. И где ты так умудрился напиться? Посреди дня! Бросив ораву своих друзей, которым сам, между прочим, предложил вчера остаться на второй день!

Молчу, массируя виски. Чертово зелье никак не подействует.

– Я не понимаю тебя, Рэйз. Мона молода, красива, с прекрасной фигурой и кротким характером. Что тебе еще надо?

Смотрю на него волком, чувствуя, как наливается в груди очередная волна ярости.

– «Мона»? Это с каких пор ты моей женой проникся? Чем она вас тут без меня развлекала, что ты успел оценить все прелести ее фигуры?

– Только послушай, что ты мелешь, – вмиг теряет всякие эмоции он.

Поднимается с кресла и двигает к выходу из кабинета. Оборачивается у двери.

– Она твоя истинная. Уж не знаю, как так вышло, но это факт. Без нее тебе не видать наследников. Хочешь стать обломанной ветвью родового древа?

Кривлюсь, припоминая недавний разговор в родительском замке.

– Не будь как моя мать. К тому же Мона пуста. Уже полгода делю с ней постель, и ничего!

– Шесть месяцев! – наигранно ужасается Киран. – Какой огромный срок! Я у родителей получился только через полтора года брака. А с твоим к ней отношением вообще неудивительно…

В три шага оказываюсь рядом и хватаю за шиворот.

– Она моя жена, не смей указывать, что мне с ней делать, а что нет.

Он отталкивает руки и рывком поправляет одежду.

– Твоя жена сбежала, друг мой. Я бы на твоем месте призадумался почему.

– Но ты не на моем месте, какая жалость!

Друг окидывает меня холодным взглядом и выходит, от души хрястнув дверью. Усмехаюсь, невидяще глядя перед собой.

Этот брак… совершенно мне был не нужен.

Истинность, вспыхнувшая на плече у девицы с грязной кровью, – и подавно. Я мог отодвинуть церемонию бракосочетания и вернуться к ней, когда оказался бы готов. Избранница все равно никуда не делась бы, а мне удалось бы отвести душу, будучи свободным и не обремененным какими-либо обязательствами.

Я бы так или иначе пришел к этому союзу. Рано или поздно, когда сам оказался готов к нему.

Но нет, мать как с цепи сорвалась, бросаясь устраивать свадьбу немедля. Словно свет клином сошелся на Рамоне Амбер, и если сейчас же не окольцевать ее, она просто растворится в воздухе!

– Истинная дается раз в жизни! – причитала матушка. – Неважно, что девочка из смешанного рода. Разве может это перевесить шанс на продолжение нашего?

Я уступил в тот раз.

Решил, что жена не помешает разгульной жизни, к которой привык.

Она и правда не мешала.

Была кроткой и послушной, безоговорочно доверяющей моим словам о «мужских» посиделках, постоянных делах в городе и сугубо деловых приемах, где ей будет непомерно скучно.

Меня все устраивало.

До вчерашней ночи.

Она застала меня с Роуз. И кроткой милой девочке не хватило мозгов тихонько уйти, дождавшись разговора в спальне. Мона применила магию! Это выбесило гораздо больше ее возмущенных криков.

А уж когда не успокоилась и продолжила вопли в спальне… Да еще заикнулась о возможности собственной измены! Мне просто сорвало башню.

Я был груб с ней. И пожалел об этом наутро. Приставил дополнительную охрану, дабы следили, не спуская глаз.

Даже уехав с Рози в город, не мог целиком быть с ней, постоянно возвращаясь мыслями к жене. Я подозревал, что она сотворит какую-нибудь глупость. Потому вернулся и поставил ограничения магии на спальни.

А потом…

Думал, что вино немного ослабит паранойю, поселившуюся в голове, но нет. Ко всему прочему метка истинности начала странно себя вести. Покалывать и мерцать, чего раньше не наблюдалось.

Как оказалось, не зря.

Тихая скромная Мона надумала сбежать!

Немного успокаиваюсь, подхожу к окну и раскрываю ставни. Опираюсь на подоконник, глядя в даль туманных гор, закрывающих горизонт.

Интересно, где она сейчас? До города пешком не дойти и за несколько дней, а дорога сложная, скалистая, иногда забегающая в чащу леса.

Хотела проявить себя? Пожалуйста! Переночуй под открытым небом, в окружении волков.

– Что ж… Даю тебе фору до рассвета, родная. А потом пеняй на себя.

Юита Андервуд

– Наклон! Поворот! Выпад! – командует тренер Сторм, чеканя каждое слово.

Я растворяюсь в движениях настолько, что чувствую себя тряпичной куклой, которой играет старый мастер. Противник нервничает и обливается потом, то и дело пропуская мои атаки, а меня охватывает чистый восторг.

Я люблю выигрывать. И делаю все, чтобы всегда и везде быть первой. Быть лучшей. Лучшим адептом боевой академии! Где семьдесят процентов обучающихся – мужского пола.

Ну, по крайней мере, я очень стараюсь. Хотя в списках, висящих в зале наград, мое имя значится лишь на двенадцатом месте. Но это из сотен человек! Успокаиваю себя этим и не прекращаю свой путь к пьедесталу почетных выпускников.

Последний год из семи непростых лет. Я поступила сюда в двенадцать! Не верится даже, ведь пролетели они, как один день.

Долгий, полный событий и приключений день.

– Заканчиваем круг! – рявкает мастер.

Я совершаю плавный и быстрый разворот, собираясь направить рапиру в район горла соперника, и тут вылавливаю взглядом стремительный шаг черной фигуры.

Ректор направляется в замок, следуя от ворот.

– Ай! – вскрикиваю от резкой боли в щеке.

Человек, которым вот уже два года заняты мои мысли, теряется в пелене накативших слез.

– Черт! Прости, Андервуд, – выдыхает Кристо́ф Шае́р и опирается на колени, согнувшись.

Тяжело дышит, склонив голову.

– Иди ты со своими извинениями!

Раздосадованно швыряю рапиру и сажусь прямо на горячий песок.

– Не думал, что ты решишь ворон словить на последних секундах боя.

Он выпрямляется и смотрит с усмешкой. В лукавых глазах блестит море.

Я даже злиться на него не могу. Ведь сама виновата.

Бросаю беглый взгляд на сокурсников. Они переговариваются, обсуждают свои ошибки, к некоторым подходит тренер, отчитывая или хваля.

Откидываюсь на спину и смотрю в небо. Надо что-то делать с этой глупой влюбленностью. Но как? Следующая пара как раз у лорда де Мортена, где просто невозможно спрятаться от его глубоких темно-карих глаз. А еще прохлады голоса и ауры неприступности.

Он будто скала посреди океана!

Как можно быть таким классным и ледяным, будто снега Диких земель, одновременно?

На меня падает тень, просторы неба перекрывает широкая хмурая физиономия тренера Сторма. На лысине блестят капельки пота, которые он тут же протирает кристально белым платочком.