– Тут не иначе как помощь магии потребуется, чтобы исправить этот ущерб. – Ее слова были такими же резкими, равнодушными к притворной робости Марико. Странно, хотя упрек этой женщины ни в коей мере не был утешительным, он все же немного согрел Марико. Он напомнил ей тихое, вездесущее ворчание ее матери.

«О нет. Только не это».

Поведение служанки напомнило ей о Ёси.

При мысли о ворчливом добродушном поваре у Марико не на шутку заслезились глаза.

Служанка уставилась на нее с поднятыми бровями.

Но на этот раз осуждение пожилой женщины вызвало у Марико совершенно иную реакцию.

Гнев забурлил под ее кожей. Она отдернула руку и отвела взгляд, как будто испугалась. Устыдилась. Суровое лицо служанки дрогнуло. Как будто стыд Марико она могла понять и принять. Когда она снова взяла руку Марико в свою, ее прикосновение было осторожным. Почти нежным.

А Марико тем временем пыталась обуздать свой гнев, и мысль проскользнула в ее голове:

«Мой страх, даже притворный, кажется убедительнее в сочетании с гневом».

Одна из девушек, помогавшая грубой служанке, поклонилась возле деревянной ванны, прежде чем поднять с пола ворох грязной потрепанной одежды.

– Моя госпожа, я могу избавиться от этого? – Ее круглое лицо и нос пуговкой сморщились от отвращения.

Это была одежда, которую Марико носила в лесу Дзюкай, когда притворялась мальчишкой. Она отказывалась избавиться от выцветшего косодэ и штанов, даже несмотря на настояния Кэнсина. Это было все, что у нее осталось. Ее глаза расширились, заставляя лицо, как она надеялась, принять печальное выражение. Марико покачала головой.

– Пожалуйста, постирайте их и сложите в комнате. Несмотря на то что я больше всего хочу забыть о том, что со мной произошло, важно иметь хоть одно напоминание о последствиях неправильного поворота в жизни.

Ворчливая старая служанка фыркнула в ответ на ее слова. Другая девушка схватила руку Марико и принялась тереть под ногтями щеткой из щетины из конского волоса. Пока та была занята делом, служанка с круглым лицом и носом пуговкой добавила в воду ароматные масла и бросила свежие цветочные лепестки. Масло поблескивало вокруг Марико, как угасающая радуга. Лепесток приклеился к внутренней стороне ее колена. Она опустила ногу под воду и смотрела, как лепесток уплывает.

Это зрелище напомнило ей о том, что сказал старик в таверне в ту ночь, когда она впервые встретила Черный клан, одетая как мальчишка. Он сказал ей, что она похожа на воду. Тогда Марико резко отвергла его слова. Вода была слишком текучей и изменчивой. А ее мать всегда говорила, что Марико похожа на землю – бесконечно упрямая и прямолинейная.

«Сейчас мне больше, чем когда-либо, надо стать водой».

Марико задумалась о том, что стало с Черным кланом после того, как Оками сдался ее жениху. Задалась вопросом, как Ёси, Харуки, Рэн и все остальные перенесли этот страшный удар. Всего три ночи назад они узнали, что их главарь годами обманывал их. Что на самом деле он не был сыном Такэды Сингэна. Что юноша, за которым они следовали почти десять лет и которого называли Ранмару, оказался сыном Асано Наганори. Что он взял на себя роль Такэды Ранмару, чтобы защитить своего лучшего друга и загладить вину за предательство отца – предательство, которое разрушило обе их семьи. Что настоящее имя этого юноши было Асано Цунэоки.

Что всех их обманули.

А жених Марико – принц Райдэн – покинул лес с добычей, достойной того, чтобы преподнести ее на могильный холм своего отца.

С настоящим сыном Такэды Сингэна, последнего сёгуна Ва: Оками.

Ненависть вспыхнула и быстро погасла в груди Марико. Чувство вины свернулось в ее желудке. Она посмела сидеть в ванне с ароматной водой, позволяя полировать свою кожу и расчесывать до блеска свои волосы, в то время как судьба тех многих, кто был ей дорог, была неизвестна.

Она сделала успокаивающий вдох.

Это было необходимо. Это была причина, по которой она попросила Кэнсина отвезти ее в Инако. Если Марико собиралась привести в исполнение свой план, придуманный за время пути из леса Дзюкай в столицу, она должна была заполучить власть. Должна найти способ освободить Оками. Должна убедить своего жениха, что она – именно та влюбленная глупая девушка, которую он, несомненно, желал бы видеть своей невестой. Затем, как только она завоюет некоторое доверие, она сможет найти способ начать передавать информацию вовне. Тем, кто боролся за то, чтобы изменить будущее столицы и восстановить справедливость для ее жителей.

Тем, кто хотел свергнуть зло с его хваленого пьедестала.

– Встаньте, – резко потребовала служанка.

Уважение к старшим – вне зависимости от статуса – заставило Марико беспрекословно подчиниться свирепой женщине. Она позволила ей отвести себя к самому большому зеркалу из полированного серебра, которое она видела в жизни. Ее глаза расширились при виде отражения своего обнаженного тела.

Время, проведенное в лесу Дзюкай, изменило Марико и внешне. Углы ее лица обострились. Она стала тоньше. То, что раньше было стройным, теперь стало отточенным. Мышцы, о существовании которых она не подозревала, двигались, когда она шевелилась, словно рябь на поверхности пруда.

Она стала сильнее во многих отношениях.

Пожилая служанка снова цокнула языком.

– Вы тонкая как тростинка. Ни один мужчина не захочет ласкать кожу да кости, и уж тем более такой, как принц Райдэн.

Марико снова захлестнуло желание огрызнуться. Несмотря на то что причин презрения служанки она толком не понимала, она подозревала, что эта пожилая женщина считала девушку, жившую среди разбойников, недостойной выйти замуж за члена императорской семьи. Не заслуживающей внимания принца. Правда вспыхнула огнем внутри ее. Она была кем-то большим, чем просто объектом желания мужчины. Но в этом конкретном случае служанка была права. Ей действительно надо больше есть, если она собиралась сыграть свою роль правильно.

«Будь водой».

Марико улыбнулась со сжатыми зубами. Позволила своим губам дрогнуть, будто она ужасно устала. Ослабла.

– Ты права. Пожалуйста, сделай все, что в твоих силах, даже если потребуется магия, чтобы вернуть меня к моему прошлому «я». Помоги мне стать женщиной, которая могла бы понравиться принцу. Больше всего на свете я хочу забыть все, что со мной случилось. – Она изо всех сил постаралась вытянуться. Старалась выглядеть гордой.

Хотя морщины на лице служанки стали глубже, она кивнула:

– Меня зовут Сидзуко. Если вы будете делать так, как я говорю, возможно, мы сможем исправить последствия этого… несчастья.

Марико скользнула руками в предложенный ей шелковый нижний халат.

– Сделай меня достойной принца, Сидзуко.

Сидзуко фыркнула и кашлянула, а затем махнула другим служанкам выйти вперед. В их руках были рулоны блестящей ткани. Стопки парчи и расписного шелка, завернутые в листы прозрачной бумаги. Подносы с украшениями из нефрита и серебра и черепаховыми гребнями.

Марико провела кончиком пальца по тонкой серебряной шпильке. Вспомнила, когда в последний раз держала подобную в руке.

В ту ночь, когда она проткнула глаз мужчине за то, что тот напал на нее.

Марико знала, что ей нужно делать. Ради тех, кто ей дорог, ей нужно было казаться высокой и гордой.

И несчастной.

Она заговорила почти шепотом, как будто ее слова были не чем иным, как запоздалой мыслью:

– Императорской семье потребуется, чтобы я выглядела такой же сильной, как они.

«Так же как и им это понадобится».

Потому что у Хаттори Марико был план.

И эта недовольная старая женщина уже подарила ей первую часть головоломки.

Бык и крыса

Между ними были сложные отношения.

Построенные на каркасе из ненависти, сложившиеся на фундаменте обмана. Отношения, корнем уходившие в интриги двух молодых матерей, которые воспитывали своих сыновей так, чтобы те разделили их взаимную неприязнь, пока сами женщины соперничали за внимание скучающего императора. Ждали, пока он одарит их своей благосклонностью.

Одна из матерей была хороша в этой игре, но она вступила в нее с явными и скрытыми преимуществами. Стройная сильфида, еще много лет назад покорившая сердце будущего императора. Женщина, коварство которой превосходило ее красоту. Колдунья с магией, текущей по ее венам. Она воплотила его мечты в реальность. Научила общаться с разными существами и собирать секреты в тенях. Женщина, показавшая ему, что такое любить и быть любимым. Канако, родившая первенца императора – Райдэна. Канако, которая была низведена на второе место в жизни императора, несмотря на господство в его сердце.

Другая женщина была навязана императору долгом и семьей. Она – со своим приданым в миллион коку – тяготила его, охотилась на него, уводя прочь от его истинной любви. Но он заставил ее заплатить за это. В течение многих лет императрица Гэнмэй правила лишь одиноким курятником хихикающих приспешниц, хотя ей и посчастливилось родить наследного принца, Року.

Эти две женщины воспитывали своих сыновей так, чтобы они возненавидели друг друга.

Но несмотря на все усилия их враждующих матерей, между сводными братьями образовалась неожиданная близость.

Весной на своем десятом году Райдэн сломал ногу, упав с лошади. Пока его рана заживала, малыш Року украдкой носил для него сладости, спрятанные в шелковом рукаве его кимоно. Затем – когда Року в одиннадцать лет заболел опасной для жизни болезнью – уже Райдэн сидел у его постели, рассказывая похабные истории, которых Року еще не понимал.

Но младший брат все равно смеялся над ними.

Их матери продолжали шептать им и хмуриться, глядя на то, как мальчики делятся улыбками, но два брата крепко привязались друг к другу, соединив себя прочной дружбой. То, что началось как осторожное детское доверие, со временем переросло в прочные узы. Но все равно те, кто нашептывал им, часто задавались вопросом, не придется ли сводным братьям столкнуться с настоящим испытанием их связи.

Противостояние силы и права.

Бык против крысы. Один – трудолюбивый, другой – сообразительный. Две стороны одной и той же незаконченной медали.

Этой ночью два сына императора Минамото Масару стояли рядом в луче света от потрескивающих факелов в самом низу замка Хэйан. Тот, что повыше, – старший брат – прислонился к каменной стене, его полированная броня отражала яркие языки пламени. Младший брат – пониже и похитрее – медленно вышагивал перед каменной лестницей, спускавшейся в темноту; его шелка казались чистыми и блестящими даже в самых темных уголках замка.

– Райдэн, – произнес новоиспеченный небесный повелитель Ва, замерев спиной к брату.

Райдэн насторожился и оттолкнулся от стены.

– Да, мой повелитель.

– Я знаю, что у тебя есть вопросы.

На лице старшего брата появилось задумчивое выражение.

– Больше опасения, чем вопросы.

– О, но ты забываешь: опасения – это удел неуверенных. – Року улыбнулся себе под нос, все еще стоя спиной к брату. – А вопросы для невоспитанных.

Холодный смех Райдэна прорезал тишину.

– Полагаю, я заслужил это. Отец был бы горд, услышав, что ты напоминаешь мне об этом.

– Хоть он и во многом ошибался, у нашего отца всегда было наготове резкое замечание. – Року развернулся, глядя на старшего брата. – Но я не заинтересован в том, чтобы кто-то открыто бросал вызов мне, брат. – В его тоне звучало предупреждение, черты лица застыли в напряжении.

Райдэн скрестил руки на груди, закаленная кожа нагрудника скрипнула от этого движения.

– Я тоже не хочу бросать тебе вызов. Я лишь желаю избавить тебя от волнений.