– Да… Конечно, – проговорила тихо и бегом бросилась к бару. Испугалась его? Или разволновалась?

Андрей хорошо знал женщин. Особенно соплячек, приезжающих из провинций на «заработки». Каждая вторая искала себе папика, чтобы тот, потрахивая её, одаривал деньгами и другими благами. У Андрея тоже была одна такая. Правда, подобные отношения заканчиваются быстро. Его хватило на месяц.

Аня не была похожа на такую. Но он был бы не против. Он бы щедро её отблагодарил. Потому что та ночь была охеренной. Мало кто удовлетворял его настолько. Обычно женщин пугает такая особенность.

Илья отошёл в туалет, а к Андрею подошла другая официантка.

– Вы готовы сделать заказ?

– Нет. Я хочу, чтобы меня обслуживала другая девушка. Та, которая принесла нам меню. Позови её.

Девушка кивнула и, поджав губы, испарилась. А через минуту в зал вышла она. Аня. К его столику подошла аккуратно, ступая на носочках, словно крадучись к зверю. Они встретились взглядами, и Андрей мог бы поклясться, что она подумала о том же, о чём и он. О сексе. Страстном, грязном, без комплексов.

– Привет, Аня, – усмехнулся, взглянув на её бейджик. Действительно запомнил имя. – Как дела? Всё хорошо? – улыбнулся ей, а она покраснела, опустила глаза в пол.

– Нормально… Вы готовы сделать заказ? – совсем тихо, будто опасаясь, что он бросится на неё прямо сейчас. А он бы не против. До туалетной кабинки не опустился бы, а вот в машину её утащить мог бы. Единственное, что останавливало – работа. Его и её.

– Как насчет вечера? Встретимся? – ходить вокруг да около не стал. К чему расшаркивания, если они уже трахались.

– Нет. Не встретимся. Я не ваша шлюшка, – бросила ему в лицо и снова отвела взгляд. – Так вы будете что-то заказывать или нет?

Вот, значит, как. Всё-таки не ту парни притащили. Ошибочка вышла. А жаль. Он бы не поскупился. Что ж, всё понял и отвалил.

– Кофе принеси. И побыстрее.

– А ваш напарник? Он определился с заказом?

– Ему тоже кофе.

Кофе им принесла другая официантка, и Андрей подумал, что стоит перейти на обеды в другой ресторан.

ГЛАВА 8

Несколько месяцев спустя

Я смотрела на свою маленькую крошку и не могла поверить, что стала мамой. Слёзы текли по щекам, потому что я не знала, как мне теперь жить и где взять столько денег на её лечение. Врач, хладнокровно сообщивший мне о том, что моя дочь больна, молча покинул палату, даже не удосужившись хотя бы подсказать, что делать. Я была абсолютно потеряна и дезориентирована. Я только-только взяла её на руки в первый раз, а теперь выясняется, что могу потерять…

Сердце билось в груди, стеная и плача, а я не могла остановить слёзы, капающие с подбородка на маленькие, бледноватые щёчки дочери.

Я даже не успела дать ей имя…

– Я найду деньги, слышишь? Я найду. Вылечу тебя. Ты обязательно выздоровеешь. Ника. Будешь у меня Никой, – прижалась губами к её лобику, зажмурилась, пытаясь прекратить плакать. Слезами горю не помочь. Нужны деньги. Много денег. И я на всё пойду, чтобы их достать.

Выписалась раньше на три дня, не желая терять время. Пока моя дочь в больнице, я обязана найти деньги. Нужна дорогостоящая сыворотка и бесплатно её не получить.

Я начала искать его. Ворвалась в квартиру к Женьке, как обезумевшая схватила её за руки.

– Аня?.. Ты же должна быть в роддоме…

– Мне нужен его адрес! Где живёт, где работает, куда ездит обедать, хоть что-то! Слышишь меня, Жень! Любую подсказку дай!

– Тихо-тихо. Ты что… Посмотри на себя в зеркало, ты же на сумасшедшую похожа. Кто тебе нужен, объясни нормально. Давай пройдём на кухню, выпьешь чаю и расскажешь мне всё.

Пить чай я не хотела. Мне казалось, что, теряя каждую секунду, я теряю Нику. Но Женька меня заставила присесть, дала в руки чашку с горячим чаем.

– Выпей, приди в себя. Может коньячку капнуть?

Я мотнула головой, уставилась на чашку.

– Они сказали, что Ника больна. Это врождённая болезнь, и чтобы её вылечить нужна сыворотка из заграницы. Она очень дорогая. Мне нигде не найти такие деньги. Кредит на такую сумму мне, безработной, никто не оформит. Мне нужно найти его… Отца Ники. Я попрошу у него денег. Пусть даже в долг. Он же богат. Вдруг поможет? – я посмотрела Жене в глаза, будто она могла знать ответ на мой вопрос.

Она пожала плечами.

– Не знаю, Ань… Всё сложно с такими мужчинами. Обычно им плевать, кто там от него залетел и родил. И проблемы подобного рода их не особо парят. А деньги… Ну, знаешь, он потому и богат, что умеет их считать. И всё же сходи. Сходи к нему и попроси. Правда, он женился недавно. Не наткнись на его жёнушку, а то точно никаких денег не получишь. Где живёт он – не в курсе, такие вещи не афишируют, сама понимаешь. А главный офис его компании находится рядом с нашим рестораном. Сейчас на карте тебе покажу.

Решиться клянчить у него деньги на лечение своего ребёнка было сложно. Но я не позволила себе сдать назад. Для Ники я сделаю всё, что угодно. Хоть в самую бездну прыгну.

Охрана на входе в главный офис господина Романова меня не пропустила. Даже когда я сказала, что пришла по личному делу. Ожидаемо. Никто даже пальцем не пошевелил.

Однако и я сдаваться не собиралась. Села на лавочку в парке напротив и уставилась на раздвижные двери немигающим взглядом. Я не знала, сколько придётся так просидеть, но точно знала, что никуда не уйду, пока не увижу его. Рано или поздно он появится.

Он появился спустя несколько часов, я узнала его сразу. По походке, по развороту плеч, а за ним целая толпа охранников и помощников. Такого человека не заметить нельзя.

Я бросилась под машины, перебегая дорогу, чтобы успеть перехватить его. Мне посигналили, кто-то открыл окно и обложил матом. Но я не видела и не слышала ничего и никого, кроме него.

– Андрей! – закричала я, когда один из его охранников перехватил меня на лету и попытался откинуть назад. – Пустите меня! Андрей!

Он обернулся. В глазах промелькнула заинтересованность, а вот узнавания не произошло. По крайней мере мне так показалось.

– Я хочу поговорить с вами! – выкрикнула, опасаясь, что он не расслышит.

– Пусти, – бросил он удерживающему меня охраннику, и тот разжал свои пальцы, отпуская моё предплечье. – Слушаю, – это уже мне, заставляя обрадоваться.

ГЛАВА 9

– Кто ты и что тебе нужно? – шагнул ко мне, кивая своей толпе. Те разошлись по кругу, словно я могу представлять для него, здорового мужика, какую-то опасность.

– Я Аня… Мы с вами как-то встречались. Вы меня… – вдохнула воздуха побольше, но произнести это так и не смогла. – Я родила от вас дочь. Она больна. И ей сейчас нужна помощь. Дорогостоящая сыворотка, которой в нашей стране нет. Вы могли бы помочь, для вас это сущий пустяк. Я верну вам всё до копейки…

– Слушай меня, Аня… Или как там тебя. Если бы я платил каждой с кем трахался, я бы уже разорился. А сколько таких, как ты, прибегали ко мне с детёнышами на руках – не счесть. Так что, давай. Проваливай. Пока я не приказал выкинуть тебя отсюда за шкирку. Свободна, – в глазах чернота, а в голосе сталь. И столько жестокости в нём, что страшно смотреть.

– Её не станет! – меня схватили под руки два амбала, а он развернулся, чтобы уйти. – Слышишь ты, подонок?! Её не станет, если мне не удастся найти деньги на эту сыворотку! Помоги ей! Она твоя дочь! Её зовут Никой! – я кричала пока он не вошёл в здание, а охранники грубо швырнули меня на дорогу, и я едва не угодила под машину.

Водитель выскочил из машины, бросился ко мне, лежащей на асфальте и заливающейся слезами отчаяния.

– Вы как? С вами всё хорошо? Может вам в больницу? – мужчина трясёт меня за плечи, а я смотрю в его глаза невидящим взглядом и тихо реву.

– Мне нужно найти их, понимаете? Без них ей не помочь!

– Девушка, с вами всё хорошо? – подключается ещё какой-то мужчина, а я вырываюсь из рук водителя, мотаю головой.

Нет. Я никуда не уйду отсюда. Никуда. Пока он не поможет мне. Я буду дневать и ночевать у входа этого проклятого здания, но не отстану от него, пока он не даст мне деньги. И плевать, что он ничего мне не должен. Он должен маленькой крохе, которой дал жизнь. И точка.

Я возвращаюсь на ту же лавочку, где сидела до этого. Жду. Вокруг всё бежит, меняется. Все и всё в движении, лишь я, как застывшая глыба, жду, когда он выйдет, чтобы попытаться снова.

Приходится просидеть до вечера, и как только он выходит на крыльцо, я бросаюсь к нему. Снова меня хватают чьи-то ручищи, удерживают, как взбесившуюся кошку.

– Ты меня изнасиловал, подонок! Ты едва меня не искалечил! Ты мне должен, слышишь?! Я не прошу тебя признавать её! Дай только денег на сыворотку, и ты больше о нас не услышишь! – кричу, вырываюсь из лап охраны, как сумасшедшая, но всё зря. Он лишь бросает на меня равнодушный взгляд и уходит к своей дорогой тачке, в которую садится и тут же уезжает. Меня отпускают, но ноги не держат, и я падаю на колени. Опустив голову плачу, захлёбываюсь слезами. Я сейчас на всё готова. На всё. Даже убить этого урода. Только моей Нике это не поможет.

– Слушай, не моё дело, но шла бы ты отсюда, – ко мне подходит охранник, кажется, один из тех, которые меня удерживали. – Он урод моральный. Будешь надоедать – прикажет прикопать где-нибудь в лесочке. И прикопают, никто тебя не пожалеет. Иди лучше отсюда. С него ты ничего не стрясёшь.

Мужчина даже подаёт мне руку, помогая встать, и я ухожу, растрёпанная и униженная. Иду к остановке, чтобы успеть в больницу. Я так хочу увидеть свою девочку.

Время уже не раннее, но сочувствующая медсестра впускает меня, позволяет даже принять душ у них и переодеться. Чуть позже ко мне приносят мою проснувшуюся крошечку. Я прижимаю её к груди и, закрыв глаза, долго укачиваю.

– Всё будет хорошо, малышка. Я все равно достану деньги. Не у него, так у других. Надо будет – украду. Я тебя не оставлю, моя малышка. Ни за что.

Мы засыпаем вместе, и я ночью слышу, как у меня её забирают. А потом отключаюсь, чтобы проспать до утра. До самого страшного утра в моей жизни.

Умывшись и приведя в порядок волосы, сажусь на кушетку, ожидая, когда принесут Нику. Но время тянется, а медсестры всё нет. Начинаю нервничать, но успокаиваю себя тем, что у персонала пересменка, они ведь тоже люди.

Когда ожидание становится невыносимым, выхожу из палаты и тут же натыкаюсь на нашего доктора.

– Арсений Николаевич, доброе утро. Я за Никой, вы её уже видели? Как она себя чувствует?

Мужчина останавливается напротив меня, задумчиво поджимает губы и опускает взгляд.

– Вам ещё не сказали? Что ж… ваша дочь ночью… Её уже кремировали. Мне жаль.

– Что? – в этот момент меня как-то дико передёргивает, и я вонзаюсь в него бешеным взглядом. – Вы что-то путаете! Моя дочь – Ника! Она была со мной с вечера и её только ночью забрали! Она не могла… Не могла она… Голос пропадает, и я начинаю хрипеть.

– Я не ошибаюсь, Анна. Мне очень жаль. Честно говоря, я думал, что время ещё есть и сыворотка может помочь, но я ошибался. Простите за ложную надежду.

ГЛАВА 10

Бреду по улице, иногда спотыкаюсь. Меня шатает и мотает из стороны в сторону, а люди обходят меня, будто пьяную. Им страшно дотронуться до меня. Они думают, что я какая-то алкашка или наркоманка.

Не знаю, что служит причиной такому состоянию. Не знаю где я. Лишь помню, как орала, вцепившись в белый халат врача и требовала принести мне мою Нику. Затем укол и меня выдворяют из больницы.

– Давай проваливай. Пошла отсюда! – толкает в спину охранник, а я смотрю на свои руки, в которых ещё недавно держала дочь и ступаю босиком на асфальт. Я в одном больничном халате, даже обуви нет.

Не понимаю что происходит и где моя доченька. Почему меня выгнали? Как они могли? И как мне забрать у них мою малышку? Они твердили мне, что её больше нет, но я не верю. Это не правда.