Легенда гласила, что Сальсирия была создана Великой Богиней Иллиарой Даар не для людей, а для драконов. Люди пришли в этот мир гораздо позже. И пока юная богиня продолжала учиться, создавая другие миры, люди ухитрились истребить в Сальсирии всех её крылатых любимцев. Оставался только один дракон, последний. И как раз в тот момент, когда он тоже должен был расстаться с жизнью, Иллиара Даар наконец-то спохватилась. Она успела спасти последнего дракона, но при этом связала биение его сердца с сердцем драконоубийцы, имя которому было Ландр Хараган. Суть заключалась в том, что Сальсирия якобы создана на драконьей магии. Если умрёт последний из драконов, весь этот мир канет в небытие. Но если он выживет, то породит новых драконов, и снова начнётся непримиримая борьбы между людьми и крылатыми чудовищами. Богиня придумала простой выход из этой ситуации – она взвалила ответственность за судьбу человечества на род Хараганов. Пока бьётся сердце последнего мужчины этого рода, последний дракон будет мирно спать под горой Таорнаг и никому не причинит беспокойства. При этом в каждом последующем поколении у Хараганов может появиться на свет только один мальчик, а матери всех детей, включая девочек, будут умирать в родах.

Это жестокое решение на протяжении многих столетий заставляло Хараганов отказываться от любви, потому что терять любимых очень больно. Они начали видеть в женщинах только средство получения долгожданного наследника. О сделке Харагана с Великой Богиней узнал весь мир, потому что последствия касались всех. Если последний наследник проклятого рода умрёт раньше, чем подарит Сальсирии следующее бьющееся сердце, дракон проснётся и начнёт кровавое пиршество. Осознав это, люди буквально обезумели. Одни начали возводить Храмы Даар во всех королевствах и воспитывать там наложниц – потенциальных матерей-мучениц для будущих поколений Хараганов. Другие считали участь проклятого рода величайшей честью и придумывали способы перетянуть это одеяло на себя. Третьи желали Хараганам смерти только потому, что почитали драконов за богов.

Оракулы Тсалитана не верили, что под горой Таорнаг спит последний дракон – никаких доказательств этому в наличии не имелось. Легенду и существование проклятия они тоже ставили под сомнение, считая Хараганов очень ловкими мошенниками. Род Хараган возвысился, объявив своих наследников Сердцем Сальсирии. Доверчивый народ с трепетом ожидал появления на свет очередного лорда Харагана, а когда это случалось, семья наследника получала поистине королевские дары от всех четырёх королевств. Но при этом попасть в замок Латернон у горы Таорнаг мог довольно-таки ограниченный круг избранных – туда даже королей впускали исключительно по предварительному об этом соглашению. И с помощью магов выяснить правду было нельзя, поскольку земли Латернона охранялись фьорагами – огромными свирепыми псами, ненавидящими магию в любых её проявлениях. Даже если магу и удавалось обмануть стражу и пересечь мост через реку Таор, на другом берегу никто из таких ловкачей не смог сделать и десяти шагов – фьораги просто разрывали таких гостей на куски.

К тому моменту, как Тсалитан вознамерился стать Империей, о Хараганах было доподлинно известно немногое. У Латернона есть хорошо обученная армия, но она насчитывает немногим больше пяти сотен воинов. Магов у них нет. Последний наследник рода Нэйджел Хараган при весьма странных обстоятельствах сочетался браком с Алимеей Рионской – дочерью какого-то мелкопоместного князя или барона северо-западных земель Иллиафии, граничащих непосредственно с Латерноном. Сам лорд погиб ещё до того, как леди Алимея во всеуслышание объявила себя его законной супругой. Дракон после смерти Харагана не пробудился, но леди Латернона и Риона на сносях, поэтому народ уверен, что вскоре она подарит Сальсирии нового наследника.

Оракулы сочли этот клочок суши недостойным своего внимания. Вдова умрёт в родах, как и все женщины Хараганов до неё. Неважно, наказание Великой Богини это, или Хараганы сами убивают своих женщин, чтобы поддерживать легенду – в Латерноне из правящего рода останутся только малолетняя дочь Нэйджела и новорожденный младенец. Воевать там будет не с кем. Даже если на свет появится мальчик, его опекун будет вынужден подчиниться воле Императора Тсалитана. В противном случае Латернон будет полностью уничтожен, и его не спасут ни фьораги, ни немногочисленная стража.

Тсалитан просчитался именно на Харганах. Оракулы игнорировали Латернон до тех пор, пока не получили из надёжного источника весть о том, что дракон Таорнага всё же пробудился. Драконы – существа особенные и вроде бы разумные. Их магия не изучена, и было непонятно, как вписать эту новую деталь в грандиозный план становления Империи. Даже один живой дракон мог стать хорошим союзником или опасным врагом, поэтому для уверенности требовалось хотя бы как-то обезвредить его на тот период, пока четыре королевства будут перевоплощаться в одну Империю. Но как обезвредить дракона, ничего о нём не зная? Убить? Но если он существует, то и легенда может оказаться правдивой. Смерть этого единственного дракона может стать причиной гибели всей Сальсирии. Оракулам пришлось перенести дату нападения Тсалитана на три других королевства на неопределённый срок – до тех пор, пока не удастся изловить дракона. Они не могли допустить, чтобы крылатый хищник, прячущийся в горах Таорнагского Хребта, свёл все грандиозные планы на нет.

Началось осторожное изучение ситуации в Латерноне, в ходе которого выяснилось, что последний лорд Хараган неожиданно воскрес из мёртвых после того, как кто-то похитил его беременную супругу. А потом Нэйджел Хараган снова испарился, но появился дракон, вернувший леди Латернона домой. Дракона искали, но так и не смогли найти. По весне Алимея Рионская родила наследника рода и умудрилась выжить. Проклятие Хараганов, если оно существовало, каким-то образом оказалось снято.

Праздник в Латерноне начался со дня появления наследника на свет ранней весной и продолжался до начала цветения садов. Народ всех четырёх королевств всё это время дрожал от ужаса, ведь если дракон жив, то непонятно, чего от него можно ждать, а если кто-нибудь убьёт это чудовище, то Сальсирии настанет конец. Не дрожали только оракулы, поскольку придумывали новый план. Они решили выдать нападение на северные королевства за милость. Люди боятся дракона? Хорошо. Пусть боятся. Тсалитан встанет на их защиту. Поставит титулованных боевых магов во всех краях под свои флаги и заставит их поймать крылатого хищника. Так для оракулов откроются двери во все королевские дворцы, и уничтожить врагов будет намного проще.

Их первоначальный план мог бы сработать, если бы они продолжали ему следовать. Пока Латернон варился в котле собственных проблем, Сальсирия вполне могла стать единой Империей, но Тсалитан упустил этот шанс. В тот день, когда оракулы разослали правителям Иллиафии, Сазалинии и Хейнорма весть о том, что Храмы Стихий готовы сплотить своих выпускников для поимки опасного чудовища, случилось нечто непредсказуемое – магия покинула Сальсирию. Вся магия. Остались только способности божественного происхождения – дар провидцев и дар оракулов. А Нэйджел Хараган в тот день вернулся в Латернон и объявил, что в этом мире больше никогда не будет ни драконов, ни колдовства.

Тогда Сальсирия не прекратила своё существование, но фактически оказалась полностью разрушенной – вся, включая алчный Тсалитан. Не пострадали только Латернон и те уголки континента, где люди отродясь магией не пользовались. Стены великолепных дворцов, укреплённые и украшенные с помощью колдовства, осыпались буквально на глазах. Природа наконец-то получила возможность поливать земли дождями или высушивать их солнцем тогда, когда это угодно ей, а не магам. Алхимики и безмагические знахари не справлялись с работой, потому что за помощью с любым недугом тогда можно было обратиться только к ним. Сельское хозяйство, промышленность, торговля – в упадок пришло абсолютно всё. Люди не привыкли жить без магии, им фактически пришлось голыми руками поднимать королевства с колен.

В Храмах Стихий, знаках магического отличия и титулах больше не было никакого смысла. Всё это исчезло. Тсалитан лихорадило не так сильно, как другие королевства, поскольку он существовал в основном за счёт торговли. Да и оракулы сохранили свои способности, поэтому мародёрство в пределах королевства или нападения извне были исключены. Это был, пожалуй, самый удачный момент во всей истории Сальсирии, когда можно было создать единую Империю, но несостоявшийся первый Император отказался от этой затеи – ему нужно было сначала навести порядок в собственном доме, прежде чем зариться на чужие.

Смутное было время. В какой-то момент правителей Иллиафии, Сазалинии и Хейнорма возмутило то, что Тсалитан, несмотря на всеобщее тяжёлое положение, продолжает похищать людей из других королевств и перепродавать их как рабов. Громче всех возмущался король Сазалинии, поэтому проклятие оракулов коснулось в первую очередь именно его народа. Так появились кьорвиги – дикое кровожадное племя, лишённое понятия о чести и желания развиваться. Оракулы показали возмущённым, что может быть зло похуже рабства. Страшно не тогда, когда дорогих тебе людей превращают в товар, а тогда, когда их на твоих глазах убивают другие родственники – просто так, без особых причин, за кусок хлеба, красивую вещь или приглянувшуюся женщину. Необузданные люди-звери куда страшнее торговцев рабами.

Разруха, хаос, междоусобицы, кьорвиги – Сальсирия ещё не успела прийти в себя после этих ударов, а её уже поджидал новый. Сначала это было не слишком заметно, но Океан начал подниматься. С каждым годом он поглощал всё больше суши. Заливы и порты затапливало. Прибрежные города отодвигались всё дальше и дальше вглубь континента. Высокие приливы приносили солёную воду в низины, уничтожая плодородные земли. Люди винили оракулов и в этой беде тоже, за их головы даже цену начали назначать, но вина была не за Тсалитаном. Только тогда, когда началась настоящая резня, Хараганы решились озвучить правду.

Сальсирия существовала за счёт магии, но не драконьей. Жизнь в этот мир вдохнула Великая Богиня Иллиара Даар – она же эту жизнь и отняла. Легенда о проклятии рода Хараган была лживой, как и большинство других легенд. Её придумала сама Великая Богиня. Придумала и накрепко вбила в голову охотника за драконами Ландра Харагана, убившего последнее крылатое чудовище. Так она хотела наказать людей за смерть всех драконов Сальсирии, а потом целую тысячу лет забавлялась, наблюдая за тем, как Хараганы страдают, а другие люди трясутся в страхе и превозносят проклятых. Но Нэйджел Хараган удивил её. Он оказался единственным представителем своего рода, способным на самопожертвование. Иллиара Даар сочла его достойным награды, а человечество – недостойным магии.

Такова справедливость богов – одной рукой они оказывают милость, а другой в то же время отнимают гораздо больше. Великая Богиня простила Хараганов, но не смогла простить людей. Сальсирия существовала для драконов, а без них её существование утратило смысл. Иллиара Даар знала, что её решение уничтожит этот мир.

Хараганы не надеялись этой правдой остановить стихию. Они тоже не сразу догадались, почему Океан вздумал затопить континент, но сильно состарившийся к тому времени лорд Нэйджел вспомнил, что богиня говорила о магии этого мира. Правдой он лишь хотел выторговать у гибнущих королевств помилование для оракулов, а у оракулов – избавление Сальсирии от кьорвигов. Континент погружался под воду не стремительно, и люди ещё могли успеть придумать, как им выжить, но для этого нужен был мир. Ежеминутно думая о том, как уберечься от клинка, о благополучии будущих поколений размышлять сложно. Остановить бесполезное кровопролитие – вот чего добивался старый лорд Хараган. А добился в итоге только казни для всех представителей своего рода, включая стариков и новорожденных детей. С оракулов обвинения в потопе были сняты, и охота на них прекратилась, но лишь потому, что нашёлся другой виновник. Ещё и сам признался, что Великие Боги устроили потоп не без его участия.