Ондатра сделала недовольное лицо, поразмыслила ещё немного, и наконец, пришла к решению.

– Ладно, ты меня убедил, что можешь что-то, – неохотно согласилась она. – Договор в силе. Другим тоже передам, что они решат – не знаю. Но я всё равно лучше бы с Драганой дело имела.

– А уж я-то как бы рад был с вами дела не иметь, – сказал я в сердцах. – Думаешь, мне сильно хочется? С деньгами у меня проблем вообще никаких, вы для меня лишняя морока. Просто Драгана и князь меня попросили, и я никак не мог сказать им нет, вот и всё.

– Верю, верю, – проворчала она. – Всё, договор заключён, нечего тут больше обсуждать. А раз так, нам с тобой надо решить, что делать с Ивой, они сильно нас прижимают.

– Ну ты разошлась, Старая, – засмеялся я. – Ты что, решила, что я буду твоих врагов крушить? Вот если они на тебя нападут, тогда я их мужчин поубиваю, а их женщин и детей ты себе заберёшь. А до тех пор решай свои проблемы сама. И помни, что если ты сама на кого-то нападёшь, то я тебе помогать не стану. Уничтожить тебя, может быть, и не дам, но лучше на это не рассчитывай. Мы поняли друг друга?

– Поняли, – недовольно фыркнула она. – Попробовать всё равно стоило.

– А племя Ивы, кстати, под договором или нет? – вдруг пришёл мне в голову интересный вопрос.

– Ну договор с тобой они же ещё не подтвердили, – ничуть не смутившись, ответила Ондатра.

– Однако ловко ты дела проворачиваешь, Старая, – искренне восхитился я. – Нет, так дело не пойдёт – пока они не отказались, договор с ними считается действительным. Даже не думай под шумок кого-то прижать. И раз уж ты такая ловкая, давай сделаем так: в следующем рейсе передай с капитаном список для меня, кто подтвердил договор, и кто отказался. И до тех пор, пока я сам не поговорю с отказавшимися, они будут под моей защитой. Ещё что-то у нас осталось обсудить?

– Всё обсудили, – недовольно буркнула Ондатра.

– Ну мы тогда пошли, пока-пока.

– Эй, постойте, – забеспокоилась Старая Ондатра, – парней-то освободите.

– Вот не стоило бы, – наставительно сказал я. – Полежали бы так месяц-другой, зато уяснили бы, когда стоит к другим со своими половыми проблемами лезть, а когда разумнее своими силами обойтись. Ладно, чисто ради нашей будущей дружбы, Старая. Отпускай этих придурков, Лена.

Обратный путь происходил совершенно без приключений. Мы никого не встретили и даже не почувствовали поблизости. Наконец, мы вышли из леса, и я смог расслабиться.

– Ну и работка же это, людей дурить, – с облегчением выдохнул я.

– У тебя это неплохо получается, Кени, – заметила Ленка. – Но вообще-то, не так уж сильно ты её и дурил.

– Несильно, – согласился я. – Но несколько раз по краю прошёл. Ты мне здорово помогла, твой подход Ондатру очень впечатлил. Не уверен, что у меня получилось бы так легко и небрежно с теми парнями разделаться, и тогда её гораздо сложнее было бы убедить. Что ты там сделала, и почему никаких структур Силы не было видно?

– Потому что там всё было под землёй. Если не замыкать пространство, как мы делали раньше, а искривлять его в какой-то форме, то средоточие этого искривления начинает всё притягивать, а само искривление фокусирует воздействие.

– Это что получается? Всё же можно таким образом получить гравитацию? – задумался я. – Вообще-то, логика в этом есть, гравитация и искривление пространства неразрывно связаны, да собственно, это одно и то же. А сколько силы это забирает? По тебе было совсем незаметно, чтобы ты сильно напрягалась.

– Я там схитрила, сделала не одну большую фокусную точку, а пять совсем маленьких. Ну и в источнике гораздо легче работать. В нормальном поле Силы я даже таким образом вряд ли смогла бы их дольше пары минут держать.

– Всё равно, – заметил я. – Возможности просто поражают. Интересно, кто-нибудь пространством занимается? Хотелось бы поучиться у знающего человека.

– Алина никого не знает, – с грустью ответила Ленка. – Среди Высших тоже никто не знает, она спрашивала. Приходится самой доходить понемногу.

Глава 6

Идти до дирижабля было совсем недолго, и у нас не было возможности обсудить визит к лесным – мы успели только обменяться несколькими словами до того, как подняться на борт. Сразу же после этого команда начала снимать растяжки и отчаливать, и мы с Ленкой разошлись по своим каютам, чтобы спокойно переждать их суету и перекрикивания. Нормально поговорить нам удалось только через час, когда дирижабль уверенно взял курс на Рифейск, а мы вдвоём переместились в кают-компанию.

– Полетишь сюда снова? – поинтересовалась Ленка, возясь с защёлками только что закипевшего чайника. Конструкция была поистине удивительной – на гранитной плите была смонтирована спиртовка, к которой особыми защёлками крепился специальный чайник. Ленку это устройство тоже удивило – по её словам, на «Фрейе» подобных хитроумных приспособлений не было, и камбуз там мало чем отличался от обычной кухни. Вероятно, такая оригинальная система была разработана специально для маленьких курьерских дирижаблей, которых, в отличие от больших грузопассажирских, временами здорово мотало. На нашей «Бодрой чайке» такого, правда, тоже не было – впрочем, она была настолько крохотной, что ей вообще никакого кухонного оборудования не полагалось.

– Зачем мне сюда снова? – не понял я.

– Ну как зачем? С остальными лесными ведь тоже надо договор подтвердить?

– Нет, с ними ничего не надо подтверждать, – отрицательно покачал головой я. – Никто из них от договора не откажется – все они понимают, что отказавшегося сразу же загрызут соседи. Достаточно было убедить Ондатру, что мы в состоянии договор выполнять, а дальше всё само собой образуется.

– А мы в состоянии договор выполнять? – скептически посмотрела на меня Ленка.

– Мне этот вопрос тоже не вполне ясен, – честно признался я. – Что ты можешь сказать о своих возможностях?

– Зависит от обстановки, – пожала плечами Ленка. – В лесу, как оказалось, легко могу и пятерых держать. Пожалуй, и немного больше смогу, может даже, до десятка или около того. Наш источник гораздо мощнее, там я, вполне возможно, смогу и Высшую так прижать.

– То есть для блефа хватит, а для геноцида недостаточно, – сделал вывод я. – А если не в источнике?

– Если не в источнике, то эффект не очень сильный, – призналась Ленка. – Я на Генрихе разок попробовала. Он споткнулся и замедлился, ну а я ему как следует вмазала.

– Что за лексикон, Лен? – поморщился я. – Ты при маме не вздумай так выразиться.

– Что я – совсем дура при маме так говорить? Хотя интересно было бы узнать, как она сама в молодости выражалась.

– Попробуй спросить, вдруг скажет, – хмыкнул я. – Только не говори «в молодости», вряд ли она считает себя старухой. Я её, кстати, тоже старой не считаю. Ну ладно, а дальше что было?

– А дальше Генрих мне как следует вмазал, – с грустью сказала Ленка. – То есть эта способность за пределами источника тоже применима, но на Владеющих действует слабо.

– Ну, это не так уж очевидно, что на Владеющих действует слабо, – задумчиво заметил я. – Генрих совсем не показатель, я давно уже понял, что у него ранг сильно занижен. Надо больше информации. И расскажи поподробнее, пожалуйста – что ты делаешь и как?

– Как бы это сказать… – задумалась она, явно пытаясь подобрать формулировку. – Я сначала создаю такой плотный шарик, как бы средоточие, а потом разными цветами задаю направление и форму воздействия.

– Какой-то цветовой код, что ли? – не понял я. – Что-нибудь вроде красный-жёлтый-зелёный?

– Нет, не цвета, а цветы, – терпеливо объяснила Ленка. – Вокруг средоточия как бы образуется цветок. Тычинки направляют силу, и сам цветок определяет форму. Например, если надо направить силу узким лучом, то хорошо подходит тюльпан – бутон надо сжать, и воздействие тоже сфокусируется. Или вот для тех придурков из леса я брала фрезию, у неё воздействие фокусируется, а потом лепестки расходятся и захватывают объект. Но это когда средоточие рядом с объектом. Если объект чуть подальше, то хорошо подходит белоцветник. А если надо совсем широко воздействовать, то лучше всего брать даурскую лилию. Только надо за длиной лепестков следить, а то они загибаются, и получается ещё боковое действие, от него никакого толку нет.

– Оригинально, – ошарашенно сказал я. – Но для меня не очень полезно, Лен, я в цветах плохо разбираюсь. Розу от ромашки отличу, конечно, но это практически мой предел.

– Для ромашки можно применение придумать, – заметила Ленка, – а роза вряд ли для чего-то подойдёт. Но это неважно, ты ведь можешь свои образы придумать. Тебе нужно просто объяснить Силе, что ты от неё хочешь, а будут это цветы или какие-нибудь шестерёнки, для Силы не имеет значения. Главное, чтобы Сила поняла, что ты у неё просишь.

– Примерно ясно, как это делается, – кивнул я. – Только для начала мне самому надо понять, что я у неё прошу. Слушай, а давай так попробуем – сделай что-нибудь простое, а я попытаюсь почувствовать твои ощущения при этом.

– Ну давай попробуем, – с сомнением согласилась она. – Я открылась полностью, скажешь, как будешь готов.

Оказалось на удивление просто объединиться с ней и ощутить её спокойную сосредоточенность. Я сказал: «Готов» и почти сразу же импульс воли сформировал впереди шарик, сияющий от содержащейся в нём энергии. Новый импульс создал лепестки, и я совершенно ясно, как будто глазами, увидел узкий луч, протянувшийся от плотно сжатого бутона. Мгновением позже Ленка быстрым движением руки поймала летящую к ней вилку.

– Здорово у тебя получается, – с восхищением сказал я. – А вот интересно – это действительно гравитация или, скажем, какой-нибудь телекинез?

– Я не знаю, Кени, – пожала плечами Ленка. – Ты умный, ты и разберись, а я не знаю, и даже не особенно интересуюсь. Мне достаточно знать, как это работает…

Я не очень внимательно её слушал, детально, шаг за шагом, вспоминая все её ощущения. В общем-то, выглядело не особенно сложно, и я был уверен, что смогу это повторить. И действительно, шарик средоточия возник без особого усилия, а затем он расцвёл металлическими лепестками, которые плавно загнулись вперёд и плотно сошлись, оставив маленькое отверстие. Ещё одно волевое усилие, и шарик внутри металлического цветка раскрылся.

К счастью, я успел вовремя поймать вилку, которая точно нацелилась зубьями мне прямо в глаз. Но поймать я сумел только вилку – ложка сильно ударила меня пониже другого глаза, а вторая ложка попала мне прямо в бровь. Я непроизвольно сморщился – боль была очень сильной, похоже, эта ложка удачно угодила в какое-то нервное окончание, ну или просто удачно угодила. Потрогал бровь – больно, но сухо. Кровь не шла, рассечения не было.

– … и если бы ты дослушал меня, Кени, – как ни в чём не бывало продолжала Ленка, – то узнал бы, что с этим надо много тренироваться, прежде чем у тебя начнёт хорошо получаться, и тренироваться нужно очень осторожно, соблюдая все правила безопасности. Правда, мне казалось, что ты сам это мне говорил, но я, наверное, всё перепутала.

– Не перепутала, – виновато вздохнул я. – Это было очень глупо с моей стороны. Не знаю, что на меня нашло.

– Тебе очень повезло, Кени, – серьёзно сказала Ленка. – Повезло, что мы сейчас рядом с лесными, и вокруг их лесов поле Силы почти отсутствует. В нормальном поле ты мог в лучшем случае серьёзно повредить дирижабль, а в худшем – воткнуть эти ложки себе в голову.

Мне оставалось лишь ещё раз виновато вздохнуть. Действительно, что такое на меня накатило, что я даже не задумался о последствиях?

– Я буду очень осторожен, Лен, обещаю. Посмотри, пожалуйста – у меня никакого синяка не намечается?

Я напряжённо ожидал её ответа, пока она внимательно разглядывала моё лицо.

– На щеке под глазом покраснение есть, – наконец сказала она, – но непохоже, что синяк там появится. Если бы удар пришёлся чуть ближе к глазу, красовался бы ты сейчас с роскошным бланшем.