– Нет. Но для разговора мне бы нужно было выбрать время и застать вас одного. Это явно не те сведения, которые стоит обсуждать при посторонних. А сделать это было довольно сложно, согласитесь. Поэтому я и решила пока сделать так. Ни вы, ни я ничего не теряем в случае отложенной брачной ночи.

– Да, Катрин. Я думаю, что у вас есть и ум, и характер, и сила воли. Вы очень неглупы. Пожалуй, я не буду поднимать шум. Если вы мне сейчас объясните, что такое происходит с вашим лицом. Днем вы однозначно были взрослее и…

– И красивее? – Я засмеялась. – Главное, что у меня правильные и красивые черты лица. Это и есть врожденная красота. Я только немного подчеркнула ее красками. Красота стоит очень дорого. А я умею ее создавать.

– Ага, вот и ответ на следующий мой вопрос! О вашем странном лирде. А откуда у вас такие сведения, Катрин?

Мне даже тут повезло, что я запомнила слова Даги. А валить все на покойников – очень удобно. Пойди проверь, где именно я лгу.

– Меня учил читать и считать гвайр Людус.

– Да, ваш отец говорил, что вы получили хорошее образование.

– Вот. Он увлекался на досуге алхимией.

– Только не говорите, что вы собираетесь искать философский камень!

– Вовсе нет, Марк. Эти поиски не для женских умов. Пусть золото ищут мужчины. А вот попутно он сделал несколько не очень важных открытий. И рассказывал мне. Вот так я и узнала. Потому и запросила такой лирд. Я не собираюсь всю жизнь быть на обеспечении мужа. Согласитесь, Марк, иметь жену, которая со временем перестанет тянуть деньги на платья, это очень хороший бонус.

Вроде бы так – нормально сказала. И подчеркнула, что не считаю женщин умнее, но и себя не обидела. А уж перспектива сэкономить, пусть и в будущем, должна его порадовать однозначно.

– Значит так, дорогая жена, с этого момента мы говорим друг другу «ты». Достань кусок чистой ткани – перевязать ранку. Утром ее никто не должен видеть. Ты мне действительно нравишься, малышка. Но поклянись, что больше вранья не будет.

– Клянусь господом нашим! – торжественно сказала я.

Если учесть, что я атеист, то клятва не слишком меня обязывает. Но я не собиралась ему больше врать. Он честно простил мне надувательство и отнесся хорошо. Он не глуп, не качает права, объявляя себя самым умным и главным. Нет, думаю, что в глубине-то души он в это свято верит, но хоть ведет себя прилично. А от добра добра не ищут.

Но меня насторожило то, что на вопрос о своей матери он предпочел не отвечать.

* * *

На следующий день с утра я проснулась от странного ощущения. Ночью мой муж подгреб меня к себе, прижал мою спину к своему животу и так и удерживал. Сквозь тонкую ткань сорочки я пятой точкой ощущала некоторое неудобство. Честно – мне стало страшно, и я попыталась аккуратно вывернуться из-под его руки.

Думаю, я его разбудила, потому что хриплым со сна голосом Марк буркнул:

– Лежи спокойно и не елозь. Раз уж ты моя жена, привыкай. Для мужчины это естественно. Так что не стоит бояться. Потом, когда станешь старше, увидишь, что там.

Я еле сдержала нервный смешок. Похоже, с мужем мне таки повезло. На редкость вменяемый парень.

– Когда нам нужно вставать?

– Нас разбудят, когда придут за простыней.

– Марк, а почему ты вчера не захотел рассказать мне про свою маму?

– Вот же… заноза мелкая.

Я повернулась к нему лицом. Глаза у него были янтарно-карие, красивые. Но он хмурился.

– Марк, если знаешь точно, к чему готовиться, не так страшно.

– Моя мама – леди. Она – украшение графства. Но жить с ней под одной крышей не слишком легко.

– Почему?

– Она слишком безукоризненна. Она всегда точно знает, что и как нужно делать. От нее не скроется ни одна мелочь. Но все это касается только внешней стороны.

– Это как?

– Ну, ее не интересуют дела графства, ее не интересует, где берутся деньги на ее прихоти. Что была война и крестьяне разорены – тоже не ее проблема. Зато не дай бог горничная подаст ей не те туфли.

– Ты любишь ее?

– Она любила моего старшего брата. Да и то… потому, что он наследник. Я никогда особо не пользовался ее вниманием.

– Я поняла. Можно еще один вопрос?

– Спрашивай.

– Кто из нас старше? Я или она?

– Естественно она!

– Нет, ты не понял вопрос. Я сейчас – графиня. А она – вдовствующая графиня. Так кто из нас старше по положению?

– С ума сойти! Уж не собираешься ли ты объявить ей войну?

– Зачем мне с ней воевать? Я хочу понять, кто из нас главнее в замке.

– Ну, по социальному статусу старше ты.

Так я и думала. Со смертью мужа женщина теряет часть своего статуса. Так было и на Земле. Другой вопрос, что я буду делать с этой безукоризненной дамой? Вряд ли ей понравится подчинятся малявке. Но и я плясать под дудку идиотских правил не буду. Судя по тому, что он рассказал, маман – та еще эгоистка. Конечно, дай бог, чтобы я ошиблась.

– Знаешь, мне нравится, что ты все понятно объясняешь.

Он засмеялся.

– Кто бы мне сказал, что вместо любви я с женой буду определять ее статус, – не поверил бы!

Тут я поняла, что возникла еще одна проблема. Я хотела в туалет.

– Марк, одевайся и иди из комнаты?

Он удивился.

– Ты меня гонишь?

– Нет, но мне нужно, чтобы ты вышел!

– Зачем?

Ну, вот как ему объяснить-то?

– Так, лисица, не хитри, а говори прямо!

– Я в туалет хочу!

– У тебя же есть ночная ваза? Я видел сам, своими глазами.

Он уже смеялся надо мной.

– Марк, иди из комнаты!

– Ну, не стоит первое утро семейной жизни начинать со скандала!

Он вскочил резко и быстро. Его нелепая сорочка до колена скрывала тело. Но я все равно немножко подсматривала. Крепкий высокий парень. Ноги ровные и не слишком волосатые. Одевался он быстро.

Он наклонился над кроватью, чмокнул меня в кончик носа и сказал:

– Я пришлю тебе служанку, но не вылезай из-под одеяла, пока не затопят камин.

Выйти он не успел. В дверь постучали и, не дожидаясь разрешения, вошли священник, отец, леди Тирон и леди Фания. Пятой была та самая женщина, которая сидела на скамейке в молельной комнате. Я так и не рискнула спросить, кто она такая.

Мне было стыдно, что все пялились на нас. Но, похоже, Марк был к этому готов. Он ловко завернул меня в одеяло и весь этот кокон взял на руки.

– Вы можете забрать свидетельство, леди Фания.

Леди подошла и аккуратно сняла с кровати простыню с несколькими пятнами крови.

– Все ли благополучно, милорд?

– Да?

– Все ли благополучно, леди?

– Да, все хорошо.

– Значит, графиня Шарон, вам повезло больше, чем вашей сестре.

С этими словами все и вышли. Марк посадил меня на кровать и велел ждать служанку.

О чем говорила леди Фания, я поняла только за поздним завтраком. Наш отъезд отложили – его величество изволил задержаться еще на один день. Сестра вышла к завтраку с таким лицом, что мне стало ее жалко. Похоже, у нее даже несколько сосудов в глазах лопнули. И то, что она долго плакала, было видно. Опухшие веки, прокушенная губа. Зато этот жирный ублюдок прямо сочился самодовольством. Я заметила, как поморщился Марк, глядя на него. Завтракали все молча и быстро. Гости частью разошлись вчера, частью разъезжались сегодня, сразу после еды. В комнату мы вернулись вместе. Я предложила спросить на кухне чая и еще поговорить.

– Марк, расскажи, почему женят всех из разных государств? Почему ты говоришь на нашем языке без акцента?

– Потому, что еще семьдесят лет назад это было единое государство. И язык у нас одинаковый.

– А теперь хотят снова объединить?

– Да, у вашего короля нет наследника. Зато есть два брата, с которыми он не слишком ладит. Вот чтобы вновь не вспыхнула война, как раньше, ваша принцесса выйдет замуж за нашего принца. И страна вновь станет целой.

– А где будет столица? У вас или у нас?

– Столица будет общая, на границе, где была старая.

– А сколько нам ехать?

– От сорока до пятидесяти дней. Смотря по погоде. Если будут бураны снежные, то может получиться и дольше.

Он еще немного посидел со мной, рассказывая про свой замок, а потом сказал, что должен пойти проверить своих солдат.

– А можно я с тобой?

– Зачем, малышка?

– Я хочу посмотреть, в чем я поеду.

– Хорошо, одевайся.

Марк отвел меня к небольшой крытой повозке и наказал никуда не отходить.

– А соседняя повозка?

– Это для леди Сании.

Интересная конструкция. Полозья, но явно можно переставить на колеса. Сам домик-коробочка висит на очень толстых кожаных ремнях. Значит, даже на колесах будет трясти меньше. Внутри есть диван, на нем можно спать во время движения. Даже ремень есть – пристегнуться. В углу маленькая печка, типа буржуйки. Она на высоких ножках и прикручена к полу намертво. И два небольших застекленных окошка. Если учесть, что тут мне предстоит провести месяца полтора минимум радоваться нечему. Хотя верхом мне было бы еще хуже.

У Сании домик был побогаче. На дверцах резьба, да и окошек аж четыре. Ну, лучше бы два, но с двойным остеклением. Но внутрь я не полезла. От греха…

Когда я повернулась к дому, то увидела, что из окна, которое сейчас спешно закрывали, выкинули длинный шест и к нему прикрепили две простыни со следами крови.

Вот же идиотизм!

* * *

После завтрака я стала одеваться в дорогу. Фица суетилась рядом. Она уже сбегала и растопила печку в кибитке. Ну, я понимала, что это не совсем точное название. Но больше не придумала, как называть. Так что пусть будет кибитка. Как у кочевых племен. Самым неприятным моментом оказалось то, что Фицу брать в домик нельзя. Не положено леди ездить со служанкой. Для нее и горничной Сании была приготовлена отдельная повозка. Там еще поедут лакеи короля. И там нет печки. Я отдала Фице свой старый плащ. Наказала взять вычищенные войлоки. Не хватало еще простудить ее.

– Ой, да вы, леди Катрин, не волнуйтесь сильно. Там соломы такой слой, что холодно не будет. И дверка на шнуровке. Да и ткань не только холстина – внутри войлоком все обито. А кибитка маленькая – надышим.

– Сапоги у тебя не слишком теплые. Надень вторые чулки. А в дороге постараемся тебе купить на меху. Нужно было мне раньше сообразить.

– Ой, леди Катрин, да для меня главное, что вы меня с собой берете! Вы не думайте, я стараться буду! И прически вам всякие научусь делать и все-все, что нужно.

В холле родного дома стояли баронесса Рибут, отец и леди Тирон. Баронесса держала в руках икону.

И что это значит? Последнее благословение?

Первыми подошли Сания с мужем. Граф встал на одно колено. Сания склонила голову и молитвенным жестом сложила руки на груди. Отец что-то негромко им говорил.

Следующая очередь – наша.

Марк встал на колено, я сложила ручки.

– Да благословит вас господь, как я благословляю. Да даст он вам изобильное потомство и достаток.

Марк и я перекрестились, и мы уже собирались отходить, когда я заметила лицо леди Тирон. Уж не знаю, в чем она меня надула, но выражение было слишком красноречивым. Ну, нет, дорогуша, не с такой улыбкой ты со мной прощаться будешь…

И я громко, на весь холл, спросила:

– Сания, сестричка, а ты в этой суматохе не забыла забрать у леди Тирон матушкино благословение? Помнишь, ты его на хранение леди Тирон отдала?

Раньше Сании вопросительно на леди Тирон уставился граф Пуго. Да, дорогая мачеха. Это тебе не затюканную девочку давить. Вот ее муж – как раз твоей весовой категории. Разбирайся.

Да, дорогая мачеха, да! Это тебе не с беззащитной Санией воевать! Ее муженек тебе точно не спустит воровство! И не криви морду, гадина. А для сестры хоть какое-то утешение будет в этих побрякушках.

Еще несколько минут суматохи. Леди с багровым лицом принесла шкатулку. Уверения Тании, что все-все-все лежит на месте, и под занавес тихий вопрос Сании: