Много лет назад, перед самым завершением состязания за звание личного телохранителя Беллами, Крессида подошла к Хейвен и попросила ее шпионить за принцем. В обмен на полезную информацию Крессида обещала Хейвен желанную должность.

Хейвен в довольно грубых выражениях отказалась.

После этого Крессида приказала наставнику Хейвен, мастеру Грейсону, сделать все, чтобы упрямая девушка не победила в состязаниях.

В знак неповиновения, которое унижало Крессиду и по сей день, наставник все же присудил победу Хейвен.

В наказание его выбросили за рунную стену. Хейвен больше никогда его не видела, но воспоминание о том, как наставник исчез в темном лесу в сумерках, до сих пор преследовали ее.

– Осторожнее, девчонка! – Крессида усмехнулась. – Тебе так же легко найти замену, как и тому старому дураку.

Развернувшись на каблуках, Крессида направилась к выходу, покачивая гривой длинных волос, и напоследок через плечо бросила Хейвен:

– Как жаль, что ты не мальчик. Боюсь, даже ты больше бы подошла на роль принца, чем Беллами.

С уходом Крессиды дышать стало легче, а Белл, казалось, снова стал выше. Хейвен разжала челюсти и попыталась сохранить нейтральное выражение лица.

Меньше всего ей хотелось, чтобы Белл тревожился, как бы она не совершила какой-нибудь опрометчивый и глупый поступок… как, например, она едва не сделала сейчас.

Белл изучал носки своих начищенных черных сапог.

– Тень Монстра Теней, она просто невыносима! Я думал, что сегодня все будет по-другому. Я думал, раз уж наступил мой День Руны… Неважно. С таким же успехом я мог бы ожидать, что скорпион не нападет.

– Возможно, однажды она запутается в своих ярких волосах и задохнется.

Белл выдавил из себя слабый смешок.

Но Хейвен знала, что никакими словами не сможет утешить друга. Она пыталась и терпела неудачу уже сотни раз, каждый раз делая только хуже.

– Ты должна оставить меня, Хейвен. Поезжай в какое-нибудь экзотическое и красивое место. – В голосе Белла прозвучала решительность, которая напугала девушку.

– С чего бы это?

Белл встретился с ней взглядом, его глаза блестели от непролитых слез.

– Я скоро женюсь, и все изменится…

– Я тебя не оставлю.

– Ты мой лучший друг, Хейвен, – вздохнул он. – Мой близкий человек. Но я не думаю, что твой удел – жить в чьей-то тени… даже если это тень такого прекрасного принца, как я. Когда-нибудь ты поймешь это и сбежишь из этой тюрьмы.

– Никогда больше не говори мне такого! – отрезала она, позволяя гневу на Крессиду взять верх над собой. – Ты моя единственная семья, и я никогда тебя не покину. Понял, дрооб?

– Во имя всех рун, что значит «дрооб»? – криво ухмыльнулся принц.

– Дурак, – соврала Хейвен. Она позаимствовала это слово у торговца с Севера, который научил ее нескольким ругательствам на солиссианском.

– Хорошо, а теперь скажи, что это на самом деле значит?

Хейвен злобно усмехнулась.

– «Членоголовый». Хочешь услышать еще одно? Румпфалия.

Белл приподнял бровь.

– Это значит «недоумок».

Белл рассмеялся, но звук был сдавленным и быстро перешел в рыдание. Слезы потекли по лицу принца. Две ужасно крупные слезы, которые неумолимо напомнили Хейвен, что она не сможет исцелить Белла даже знаменитыми солиссианскими оскорблениями.

Она позволила принцу немного поплакать, затем положила руку на его хрупкое плечо, вложив все свои эмоции и слова в одно это прикосновение и стараясь, чтобы пальцы касались легко, а не сжимались в гневе.

Казалось, с каждым днем эта мерзкая ведьма все больше сокрушает прекрасный дух Белла, – и все потому, что его темная кожа напоминала ей о женщине, которую король всегда будет любить.

Больше всего на свете Хейвен презирала тех, кому нравится издеваться над другими. А Крессида издевалась над Беллом с явным удовольствием.

– Если бы я знала, что тебя так сильно расстроит слово «членоголовый», – поддразнила она, отчаянно пытаясь подбодрить его, – то ограничилась бы только «дураком».

– Возможно, я и есть членоголовый, по крайней мере, по словам Крессиды. – Белл покосился на подругу, темные ресницы, обрамлявшие его топазово-голубые глаза, слиплись, но слезы прекратились. – Что, если она права, Хейвен? Я не тот принц, который нужен королевству. Я не умею обращаться с оружием, еще хуже дело обстоит с лошадьми. Мне нравится с головой уходить в чтение книг, погружаться в воображаемые миры, где я могу быть кем угодно. Но стоит мне выйти за пределы библиотеки, как я становлюсь разочарованием. Я – это я, и сегодня все это увидят.

– Белл, – заговорила Хейвен дрожащим от переполняющих эмоций голосом, – ты лучше любого человека в этом королевстве…

– Это не имеет значения, – пробормотал он, как будто не слышал ее. – Не имеет значения, как усердно бы меня ни заставляли тренироваться, сколько бы совещаний я ни посетил, я не могу быть тем принцем, которого все хотят.

Хейвен вдруг поняла, что так и не вложила свой меч обратно в ножны. Она медленно вернула оружие на место, борясь с ощущением беспомощности, которое сгустилось у нее внутри и от которого становилось дурно.

Она была телохранителем Белла, обученным защищать его от любой мыслимой угрозы. Все ее существование сводилось к тому, чтобы обеспечивать безопасность принца. Но какой от нее толк, если она даже не может уберечь его от родных?

Защищать его тело было легко; защитить сердце оказалось намного сложнее. Если бы только существовала руна, способная уберечь Белла от разбитого сердца, Хейвен обошла бы весь мир, чтобы найти ее.

Хейвен поцеловала Белла в щеку, мокрую от слез, и пообещала скорее вернуться, чтобы ему не пришлось оставаться на рунном празднике в одиночестве. Но ее мысли все еще были заняты этой отвратительной женщиной.

Однажды, если будет на то воля Богини, Хейвен поможет любовнице короля пораньше сойти в могилу.

Глава седьмая

Пока Хейвен осматривала рынок, расположенный внутри городских стен, у нее обгорели на солнце щеки, и это испортило ей настроение. Она буквально чувствовала, как на лице проступает россыпь веснушек.

Повинуясь инстинкту, она подняла руку, чтобы опустить поля шляпы… и тут вспомнила, что потеряла ее.

– Везет как Монстру Теней, – пробормотала она, понукая свою чалую кобылу, Леди Перл, пробираться сквозь толпу.

Люди считали, что Богиня превращается в огненное светило и наблюдает за ними в течение дня, но как бы сильно Хейвен ни любила Богиню, она не испытывала симпатии к безжалостному солнцу Пенрифа.

Она провела всего десять минут под его сердитым взглядом, и пот уже пропитал тунику сзади и щипал глаза, а жемчужная кожа приобрела розоватый оттенок. Даже черно-золотой шарф, прикрывавший ее волосы, превратился в уныло свисающую с головы влажную тряпку.

Перед Хейвен расстилалось море румяных, блестящих от пота лиц. Город выглядел необычайно оживленным, его переполняли гости из соседних королевств, расположенных по эту сторону рунной стены.

Мягко потянув за поводья, Хейвен направила Леди Перл в обход палатки с рунными амулетами, и продолжила прокладывать путь дальше на север. Леди Перл была хорошей, надежной лошадкой, но городская суета заставляла ее нервничать.

– Хорошая девочка, – проворковала Хейвен, поглаживая влажную от пота шею лошади. Толпа впереди выглядела слишком плотной, чтобы проехать. Хейвен заслонила рукой глаза от солнца и огляделась, пытаясь уловить общее настроение горожан.

Знамена Пенрифа гордо развевались в окнах белых домов, расположенных по бокам площади. Над красными черепичными крышами дрожало в воздухе марево зноя. Ароматы засахаренного миндаля и разбавленного эля смешивались с раскаленным воздухом в густой, как сироп, дурман, от которого у Хейвен защипало глаза.

Сразу за воротами начинался Королевский Тракт, окруженный покатыми зелено-голубыми холмами, простиравшимися до горизонта. На фоне города на вершине крутого скалистого холма возвышался замок Фенвик.

Шпили громадного, как гора, монолита извергали зеленое пламя в честь Дня Руны второго принца, богато украшенные фронтоны и невероятно высокие башни закрывали половину неба. Из многочисленных труб валил темный дым.

Все уже почти забыли, что принц Реми был первенцем. Родившись на одиннадцать лет раньше Белла, Реми погиб в финальной битве Последней войны незадолго до своего двадцатого лета.

Хейвен едва исполнилось девять, когда ее вместе с Беллом спрятали в летнем королевском дворце, вдали от боевых действий. Именно тогда, пока они сидели в тех сырых стенах, прижавшись друг к другу в страхе, Хейвен решила, что поступит в королевскую военную академию и станет личным телохранителем Белла, когда достигнет совершеннолетия.

Битва длилась два долгих, ужасных месяца. А когда все закончилось, победителей в ней не было.

Хейвен до сих пор не забыла, как Белла рвало в тот день, когда ему пришлось усвоить две суровые истины: его старший брат убит, а он сам теперь стал наследником пенрифского трона.

Оторвавшись от горьких воспоминаний, она пришпорила Леди Перл, понукая ее двигаться сквозь плотную толпу.

– Разойдитесь! – крикнула она, наклонившись вперед и вцепившись пальцами в белоснежную гриву Леди Перл, когда та шарахнулась в сторону. – Дайте проехать!

Хейвен даже представить себе не могла, что такое количество людей из уцелевших западных королевств заполнит Королевский Тракт, вытаптывая траву и распространяя вокруг себя вонь немытых тел.

Началась потасовка, и толпа хлынула вниз с холма, опрокидывая палатки и импровизированные рыночные прилавки, торгующие поддельными рунными камнями. Хейвен нервно вздохнула, ощущая зуд в ладонях.

У них не хватало солдат, чтобы сдерживать толпу такого размера, а ведь с течением дня она будет только увеличиваться. Через несколько часов Белл и его свита отправятся по этой дороге в храм, где принц вступит в свои рунные права.

Паническое чувство пронзило Хейвен, когда толпа надавила с обеих сторон. В тесноте ей было некомфортно.

Очевидно, с Леди Перл происходило то же самое. Лошадь заржала, тревожно взмахивая хвостом. Хейвен снова крикнула, требуя освободить дорогу, но мало кто даже взглянул на нее.

Королевское знамя, развевающееся на ее седле, три черных георгина на зазубренном лезвии кинжала – на все это попросту не обращали внимания.

Сжав коленями бока лошади, Хейвен наклонилась вперед и натянула поводья, одновременно с этим пришпорив Леди Перл. В толпе закричали, когда лошадь встала на дыбы и ее длинные изящные ноги взметнулись в воздух.

Люди расступились, и Хейвен повела Леди Перл по кругу, постепенно освобождая еще больше пространства, пока ее сердцебиение не успокоилось.

Теперь, когда дорога освободилась, Хейвен пустила Леди Перл галопом к замку. Сердце стучало в такт звуку копыт лошади.

Если не принять меры предосторожности, День Руны Белла может закончиться катастрофой.

* * *

Аппетитные ароматы привели Хейвен в главный зал, где были накрыты столы для знати из соседних королевств. Из всех помещений замка Фенвик, даже с учетом библиотеки, это было ее любимое и единственное место, где остался хоть какой-то намек на общепризнанный вкус королевы.

Высокие сводчатые потолки из витражного стекла пропускали солнечный свет, а хрустальные люстры отбрасывали блики на стены, украшенные серебряными и позолоченными панелями из слоновой кости.

Пробираясь через свиту слуг, Хейвен провела пальцем по нарисованным от руки георгинам, полностью покрывающим все колонны.

У нее потекли слюнки, как только она приметила на ближайшем столе мясо и вкусные пироги. Другой стол был уставлен серебряными подносами со спелыми и красочными фруктами и ягодами, вареными грушами, фаршированными оливками и ассортиментом сыров. На третьем столе красовалась выпечка.