– Получится, – бросаю взгляд на сыновей и удовлетворенно хмыкаю. Все складывается удачно. Однако меня мучает один вопрос: – Вам так нужны деньги, Лилия?

– Работа, – строго исправляет она меня.

– Это одно и то же, – скептически хмурю брови.

– Не всегда, – занудно спорит. – Деньги добываются разными способами, не всегда честными и чистыми. А я хочу именно заработать. Своим трудом…

– Значит, нужны деньги, – делаю единственно верный вывод, однако мои слова вынуждают Лилю нервно фыркнуть. Гордая, хотя в ее положении это мешающий фактор. – Я мог бы вам предложить должность…

– В строительной компании? – перебивает Лиля, превращаясь в напряженный серый комок. – Вы же ею руководите? Ни за что! Я там работать не буду, – выпаливает испуганно, с налетом горечи.

Покосившись на часы, отсчитываю время до возвращения Игоря. Надеюсь, он нароет всю информацию об этой странной, таинственной девчонке. Ему и так пришлось бы это сделать, ведь теперь у меня появилось полное право ею интересоваться.

– Почему? – все-таки уточняю, недовольный отторжением Лили к делу всей моей жизни. Точнее, теперь уже ее жалкого остатка длиной в год.

– Личный триггер, – опускает голову, чтобы спрятать взгляд. Хотя в ее больших серых глазах я и так ничего прочесть бы не смог, будто блок стоит.

– Лилия, кажется, вам самой не помешал бы психолог. Сапожник без сапог? – хмыкаю невозмутимо и поглядываю на притаившихся мальчишек. Два сгустка чистого любопытства, они подслушивают нас, впитывая каждое слово.

– Не буду спорить, – бубнит в ответ, уставившись на свои тонкие, наверняка холодные пальцы. – Каждый человек рано или поздно нуждается в помощи специалиста. У нас слишком нервная жизнь. К сожалению, лишь единицы это понимают, – растирает ладони.

Ставлю обогрев на максимум. Дергаю себя за ворот рубашки, ослабляя его. Зажариться можно с этой мерзлячкой, но приходится терпеть, чтобы она не простудилась. Больничный в виду последних событий нам ни к чему.

– Нет абсолютно здоровых – есть не дообследованные? – бросаю напоследок. Невольно пробуждаю собственные триггеры.

Больше не нарушаю молчание. До тех пор, пока в поле зрения не появляется нужный дом. Замедляю движение.

– Спасибо, что вы… – начинает тараторить Лиля, чуть ли не на ходу выпрыгивает из салона. – А куда? – озадаченно осматривается.

Подаю сигнал охране, и ребята шустро активируют ворота. Жду, пока тяжелая конструкция отъедет вбок.

– Въедем на территорию, чтобы не мокнуть под дождем, – киваю начальнику в знак приветствия.

– Я бы сама добежала. Вы же торопитесь, – по-прежнему не догадываясь, что происходит, Лиля сопротивляется на автомате. Будто это встроенная функция, которая никак не отключается. Или брак при производстве. Сложно мне придется с такой «несовершенной моделью». Я привык к беспрекословному подчинению.

Покачав головой, выхожу из машины, перехватываю зонт у подбежавшего охранника. Обхожу капот, чтобы открыть пассажирскую дверь.

– Да, Лилия Владимировна, в точку, – подаю ей руку. – Домой дико хочется, поэтому, будьте добры, пошевеливайтесь, – повышаю голос.

Чувствую прохладу на ладони, словно ветерок прокатился. Я был прав: ее кисть ледяная. А еще маленькая и невесомая. Едва касается моей, подрагивая.

– Хм, благодарю, – лепечет Лиля растерянно, принимает зонт и шагает под ним к крыльцу.

Мы с мальчишками следуем за ней.

– О, а Лиля в гости к нам? – спохватывается Леша, сориентировавшись быстрее англичанки.

– Класс, – одобрительно кивает Даня, шлепая по островкам воды.

Лиля оборачивается, непонимающе сводит брови, изучая нас. Не замедляя шаг, случайно сталкивается на пороге с управляющей. Лихорадочно извиняется.

– Добрый вечер, Альбина Степановна, – передаю женщине детей.

Пока она помогает мальчикам разуться, Лиля застывает рядом со мной, будто врастая в землю. Терпеть не могу, когда подчиненные туго соображают, но ей прощаю замешательство.

– Виктор Юрьевич, у нас гости? – управляющая сканирует хрупкую фигурку встроенным рентгеном. И тоже тормозит, как допотопный компьютер. – Что же вы не предупредили, я бы…

Устав от объяснений и пустых переговоров, я укладываю ладонь на поясницу Лили.

– Не совсем, – подталкиваю ее в теплый коридор, иначе так и будет стоять под дождем, изображая из себя садовую статую. – Лилия Зимина, соискательница на должность нашей няни. Вы должны быть в курсе, – небрежно представляю девчонку, и ее лихорадочный, ошеломленный вздох прокатывается по помещению.

– Да… Агентство… – Альбина восстанавливает логическую цепь. – Вы опоздали, – пристреливает и без того растерянную Лилю строгим взглядом, но спотыкается о мой предупреждающий – и смягчается. – Сейчас я быстренько собеседование проведу.

– Это лишнее, – отрезаю бесстрастно и прохожу вглубь дома. – Она принята. Оформляйте.

– Хотя бы рекомендации проверю, – включает неуместный профессионализм. Начинает утомлять меня.

– Даня, Леша, вам Лиля нравится? – выкрикиваю в холл, где возятся с одеждой сыновья.

– Да! – одновременно показывают большие пальцы в знак одобрения. Вот кто в этом доме понимает меня с полуслова. Пятилетки умнее и находчивее взрослых.

– Как видите, рекомендации у Лилии Владимировны отличные.

– Как скажете, Виктор Юрьевич, – лениво растягивая слова, со скрипом произносит Альбина и поворачивается к побледневшей англичанке. – Жду вас завтра в восемь со всеми документами. Не опаздывайте.

Лиля неестественно медленно взмахивает ресницами, заторможено переводит взгляд с управляющей на меня, смотрит не моргая, будто читает только по губам и если отвернется – пропустит важную информацию. Внешне почти ничем не выдает своего настроения. Поза не меняется, руки крепко держат сумочку, плечи опущены. Может, так кажется из-за бесформенного светло-коричневого плаща, который совершенно не идет девчонке: добавляет ей возраст, прячет фигуру, невыгодно оттеняет и без того бледную кожу. Похож на кокон, в котором прячется бабочка и не хочет освобождаться. Не учитывает, что если не выберется в нужный момент, оболочка затвердеет, навсегда похоронив ее внутри. Глупой, упертой бабочке уже не суждено будет расправить крылья и взлететь. Но это ее жизнь и ее выбор.

– Альбина Степановна, на сегодня можете быть свободны, – выдыхаю вперед, не разрывая зрительного контакта с Лилей. Считываю каждую ее эмоцию, однако на бескровном лице будто застыл гипсовый слепок. Кокон все прочнее. – Утром Лилия будет здесь, потому что… сейчас она никуда не уезжает, – озвучиваю свое поручение намеренно холодно и безапелляционно.

Не знаю, что со мной происходит в этот момент. Возможно, побочные эффекты болезни, лекарств и не отпускающей мигрени, но… Продолжаю с неадекватным любопытством наблюдать за Лилей, как будто она особо редкий подопытный экземпляр.

Нежно-розовые губы поджимаются, превращаясь в напряженную прямую линию, брови сходятся к тонкой, ровной переносице, а в больших серых глазах переливается ртуть.

– Виктор Юрьевич, а не слишком ли много вы на себя берете? – Лиля говорит тихо и размеренно, но каждое ее слово пропитано иголками, и она беспощадно стреляет ими в меня.

– Ну, наконец-то, – усмехаюсь. – А то я уже думал, что с вами не так? Переживать начал за пострадавшую психику психолога, – вальяжно шагаю к ней, становясь практически вплотную. Не боится. Наоборот, вызов бросает всем своим видом. – Проходите, располагайтесь. Ужин через полтора часа. Плащ Альбине передайте, иначе вы мне гостиную каплями забрызгаете.

Мое приглашение звучит как приказ. Отдав его, невозмутимо иду к сыновьям, боковым зрением поглядывая за Лилей. Поборов первый шок, она вспыхивает от недовольства, покрываясь легким румянцем, и он ей к лицу.

Забывшись, делает шаг – и замирает на пороге, не рискуя наступить на идеально вычищенный паркет. Судя по напряженному выражению лица, она прокручивает в голове мои слова. Пойти против и сделать назло ей не позволяют воспитание и врожденная бережливость. А еще Лиля уважает чужой труд, поэтому со вздохом снимает обувь и плащ, сама относит их в коридор и аккуратно раскладывает по местам, чтобы не утруждать Альбину. Нехотя возвращается.

– Почему вы не сказали, что мы едем к вам домой? – приближается к нам с мальчишками, почему-то при этом не выпуская сумку из рук. Словно это ее единственное орудие защиты.

– Что бы это изменило? – вскидываю бровь.

– Как минимум, это было бы честно, – по-учительски строго поддевает меня, заставив сцепить зубы.

– А я вам и не лгал, – после паузы, необходимой мне, чтобы совладать с эмоциями, я бесстрастно продолжаю: – Лилия, в машине вы подтвердили, что вам нужна работа. Собеседование вы прошли, с хозяином пообщались, – указываю на себя, а потом на ребят: – Детей вы хорошо знаете. Сами же говорили, что контакт с подопечными важен. У вас он есть. Вы нам подходите, а мы – вам. Не понимаю, в чем нечестность?

– Мне сказали, что мальчик будет один… – задумчиво лепечет.

Видимо, пытается осознать свою ошибку и найти себе оправдание, ведь она приехала на собеседование вслепую, ничего не узнав заранее о семье. Понимает, что не права, но винит меня и злится. Хотя я и сам терпеть не могу ложь.

– Альбина Степановна? Что значит «один»? – грозно окликаю управляющую, которая уже собралась уходить.

– Совет агентства, – не теряется она. – Там решили, что няню для одного ребенка проще будет найти, тем более, в нашей ситуации, когда никто не задерживается дольше пары месяцев. Мы почти всех кандидаток перебрали. Последнюю, Аллу Ивановну, почетнейшую няню с багажом знаний и опытом работы… – укоризненно зыркает на близнецов. – Даня закрыл в кладовке, пока Леша громко и жалобно просил ее выпустить, иначе крысы съедят. В итоге, пришлось вызывать скорую. Благо, все обошлось, но ноги Аллы Ивановны здесь, разумеется, больше не будет.

Как по команде, мы с Лилей одновременно поворачиваемся к мальчишкам и посылаем им укоризненные взгляды.

– Она обзывалась, – оправдывается Даня.

– У Аллы Ивановны стаж и… – грозит пальцем Альбина, но я жестом останавливаю ее. Хочу выслушать версию детей.

– А там правда крысы, – пожимает плечами Леша и надувает губы, обиженный недоверием.

– В этом доме нет никаких вредителей! – повышает голос управляющая. Прищуривается так, будто хочет добавить: "Кроме вас". Но при мне не рискует.

Морщусь, взметая руку к виску, надавливаю средним пальцем. Опять ноет.

– Я слышал, – спорит Леша.

– Трусишка, – показывает ему язык Даня.

– Сам такой!

Мальчишки заводятся с полуоборота, нападают друг на друга и пытаются драться. Правда, получается неумело и неловко. Выглядит так, будто два котенка бьют друг друга мягкими лапками и фырчат. Вдвоем валятся на диван.

– Вот видите, с ними никакая няня не справится, – победно хмыкает Альбина.

Вот только в этот же момент рядом с детьми оказывается Лиля. Хрупкой девчонке даже не приходится разнимать их – они сами, почувствовав ее присутствие, отлетают друг от друга, как два мячика.

– Мальчики, как вы себя ведете? – покачивает головой Лиля, и унылый тугой хвост на макушке двигается в такт.

Присев, она поправляет на Дане и Леше смятую одежду, застегивает пуговицы, приглаживает взъерошенные волосы. При этом постоянно что-то нашептывает им, будто заговор читает. Все больше склоняюсь к чертовщине, когда лица сыновей становятся серьезными, а темные головки послушно кивают.

– Лилия справится, – убедительно отвечаю Альбине и мысленно добавляю: «Ведьма».

Глава 9

Как только за Альбиной захлопывается дверь, Лиля подскакивает на ноги и с опаской озирается по сторонам, будто боится оставаться со мной «без свидетелей».

Зашуганный мышонок. Никогда не сталкивался с такими и не знаю, как реагировать. Молча слежу за ее метаниями, жду, когда она предъявит вслух свои претензии. Гадать по звездам – не мой конек. Я приземленный практик.