Но ещё одно важное изменение организма я запустил ещё до своего похода в Лабиринт – тоже в щадящем режиме, чтобы не отвлекаться на побочные эффекты. Я уже, признаться, успел забыть о нём – слишком много всего произошло за это время, и я отвлёкся. Но после второй нашей ночёвки в пустошах Ама оповестила меня о том, что, наконец, вырастила у меня в мозгу новую структуру.

Глаз Абраксиса.

Обзавестись этой штукой меня уговорила Джабари, представительница Ординаторов, вышедшая со мной на связь после Жатвы. По её описаниям это было что-то вроде телепатического радио, которым пользовались многие носители амальгамы. Обычные средства связи на Аксисе работают хреново – мешают помехи от рассеянного в атмосфере игниса. Частицы хаоса в газообразных средах растворяются очень медленно, так что могут плавать в верхних слоях атмосферах годами. Но псионным волнам, используемым Глазом Абраксиса, эти помехи нипочём. Они транслируют образы напрямую в мозг адресату.

Пси-волны – ещё одна технология древних арранов, утерянная современными хозяевами Аксиса. Помимо «Глаз Абраксиса», её сейчас можно увидеть лишь в некоторых артефактах древних. В основном в так называемых мнемо-пластинах, или «чёрных зеркалах». Найти эти устройства можно в архивах и библиотеках древних, хотя в нетронутом виде их практически не осталось – большинство пластин повреждены и содержат лишь осколки некогда помещенных в них данных.

Даже поверхностного знакомства мне хватило, чтобы понять, что Глаз – это не просто «телепатическое радио», а куда более мощный и разносторонний инструмент. Например, сразу же вышла на иной уровень связь с Амой. Искусственный интеллект амальгамы теперь не просто был бесплотным голосом в голове – её речь начала сопровождаться довольно чёткими и яркими образами, живо напомнившими мне видения, возникающие над каменным столом Госпожи Эреш. Кажется, корнями эта технология тоже уходит в Лабиринт.

Как я понял, основная функция Глаза Абраксиса, помимо связи с другими обладателями такой аугментации – это прямая передача информации в мозг, без посредников в виде текста или прочих двухмерных изображений. Информация на мнемо-пластинах, наверное, и вовсе представляет собой что-то вроде загрузочных дисков из первой «Матрицы». Вжух – и «Мама, я знаю кунг-фу!».

Почти сразу же после активации Глаза Абраксиса я получил «входящий вызов» от Эрит-Джабари-Тан. Чуть помедлив, я ответил – разговора с ней всё равно не избежать. К тому же у неё можно кое-что выведать.

Образ Ординатора всплыл передо мной – такой чёткий и яркий, что я в течение всего разговора невольно приглядывался к нему, изучая мельчайшие детали. Впечатления были, как при запуске новой компьютерной игры с графикой нового поколения – я поражался красоте и безупречной реалистичности изображения.

В прошлые разы Джабари представала передо мной в виде объёмной, но одноцветной голограммы, проецируемой летающей линзой. Образ, продуцируемый Глазом Абраксиса, был полноцветным, и я невольно залюбовался величественной красотой облачения советницы. Сочетания золота, слоёв белоснежной, голубой и черной ткани, вычурный головной убор, вызывающий ассоциации не то с древним Египтом, не то с причудливыми нарядами принцессы Падме из «Звездных войн».

– Рада видеть вас целым и невредимым, Ян! Вы не представляете, как нас огорчило и испугало ваше внезапное исчезновение. Нам только несколько часов назад удалось снова засечь ваше местоположение через амальгаму, и сразу же, как ваш Глаз Абраксиса стал доступен, я…

– Сколько я отсутствовал? – перебил я её поток дежурных любезностей.

Если вопрос и удивил Джабари, она не показала вида, продолжая придерживаться нейтрально-вежливого тона.

– Больше недели. Мы не знали, что и думать! Если бы вы погибли – связь с амальгамой всё равно оставалась бы. Но вы словно сквозь землю провалились! Впрочем, это неудачная метафора. Даже самые глубокие шахты – не помеха для псионных волн… Где вы были, Ян?

Я задумался, помедлив с ответом.

Время на Осколках течет по-разному, и Эреш предупреждала, что могут быть сдвиги в ту или иную сторону. Она-то обещала скомпенсировать их, возвращая меня на Аксис. А вот Энки, похоже, было не до подобных мелочей. Ну что ж, могло быть и хуже. Но караван Кхемеда мне точно уже не догнать. Они, скорее всего, давно уже миновали Крысиный замок и сейчас на пути к анклаву Хамунд.

Впрочем, мне ведь не сам караван нужен. Надо найти Харула Полудемона. Из всех моих знакомых, приобретённых на Аксисе, пожалуй, ему я доверял больше остальных. И я бы не отказался от его помощи. Как ни крути, но мне нужен проводник по Аксису. Какую-то общую информацию я могу почерпнуть из архива Ординаторов через Аму. Но это всё равно, что пытаться сориентироваться в чужой стране исключительно по путеводителям. Всё же лучше, когда тебя сопровождает кто-то из местных.

– Я был в Лабиринте, – наконец, вывалил я.

Повисла пауза – Джабари, похоже, ждала продолжения, но я молчал, пытаясь угадать выражение её лица под матовой маской.

– В лабиринте? – осторожно переспросила она.

– Только не говорите, что не знаете, что это такое, – проворчал я.

– Да нет, просто… Тот самый Лабиринт? Место ритуальных испытаний древних Ныряльщиков?

– Вас это так удивляет?

– Мягко говоря! После Раскола не было известно ни одного подтверждённого случая выхода в Лабиринт. Как вам удалось туда попасть?

– Возможно, расскажу, но позже. Сейчас меня интересует другой вопрос. Мне нужны сведения о кельтаррах. Я уже пытался расспросить об этом Аму, но она ответила, что у неё нет никаких данных по этой теме. Что довольно странно…

– Кто такая Ама?

– Я так называю голосового помощника, встроенного в амальгаму.

– Ах, вы об этом… Через амальгаму у вас есть выход только на общедоступный архив данных. Сведений о тёмных культах вы там точно не найдёте. После Раскола всё, что было связано с ними, уничтожалось подчистую, включая книги и мнемо-пластины, где кельтарры упоминались хотя бы вскользь.

– Но уж в ваших-то архивах наверняка что-то осталось.

– Позвольте спросить, откуда такой интерес к этой теме? Да и вообще, откуда вы узнали о кельтаррах? Это как-то связано с вашим погружением в Лабиринт?

– Отчасти. Это связано скорее с тем, что происходит на Аксисе. В том числе с похищением моей дочери. Вам что-нибудь известно о Красной руке? Это некий культ, действующий сейчас на Аксисе. Судя по тому, что я о них уже разузнал – это кельтарры.

Джабари ненадолго утратила своё хвалёное самообладание. Лица её не было видно под маской, но судя по движениям и короткому удивлённому вздоху, она была совершенно не готова к таким откровениям.

Собственно, на это у меня и был расчёт – разом, без подготовки, вывалить на неё эту информацию и посмотреть, как она будет реагировать. Правда, эта дурацкая маска всё же здорово мешает. Да и сама советница быстро взяла себя в руки – замешательство длилось буквально несколько секунд.

– В это… сложно поверить, Ян, – деликатно возразила она. – Как вы сказали? Красная рука?

– Да. Ещё мне известны прозвища нескольких культистов, – я сверился со своим заметками. – Ходок. Голем. Угорь. И Кошмарник. Этот, похоже, какая-то важная шишка. Возможно, главарь. И, возможно, находится где-то в окрестностях Калиозиса.

Джабари вздохнула.

– Всё это больше похоже на какие-то бандитские клички. Они мне ни о чём не говорят. Может, вы слышали ещё какие-нибудь имена или названия?

– Пока это всё, что я могу сообщить.

– Боюсь, этого мало. Я, конечно, попробую проверить эту информацию по нашим каналам, подключим эмиссаров из анклава Калиозис. Но… ничего не обещаю. А причем здесь ваша дочь?

– Она у них. И не спрашивайте, откуда я это знаю.

– Ян, мы не сможем вам помочь, если вы не будете с нами откровенны, – укоризненно промолвила Джабари.

– Строго говоря, я от вас пока и не получил ничего, кроме обещаний. Дайте мне сведения о кельтаррах – и я пойму, что вы действительно настроены серьёзно.

– Но что конкретно вас интересует?

– Да всё, что есть! Всё, что может вывести на след Красной руки. Может, это название промелькнёт где-то в архивах…

– Очень сомневаюсь в этом. Я же уже сказала – после Раскола и окончательной победы над ересью кельтарров на Аксисе постарались уничтожить даже память о них. Я не верю в то, что какой-то из культов смог пережить несколько столетий жесточайших гонений…

– Значит, он возродился недавно. Может, кто-то нашёл глубоко запрятанные записи, или артефакты… Или же культисты прибыли на Аксис извне, из старых арранских колоний.

– Это тоже крайне маловероятно.

– Впрочем, возможно, даже не нужно никаких гостей из других миров. Я поизучал карты Аксиса, которые загружены в амальгаму. Десяток анклавов к северу от Лазурного моря – вот и вся территория, которую арраны контролируют на данный момент. Но это же наверняка не единственный уцелевший островок цивилизации на планете.

– Всё так, – терпеливо кивнула Джабари. – Поймите, Ян, я ведь не отбрасываю эти возможности полностью. И именно потому, что угроза возвращения кельтарров всегда рассматривалась всерьёз, мы до сих пор придерживаемся таких жёстких законов насчёт любых тёмных культов. И постоянно контролируем этот вопрос. Мы не могли прозевать появление целой организации!

– По-вашему, я лгу?

– Я этого не говорила, Ян. Не нужно воспринимать всё так близко к сердцу. Просто вы на Аксисе совсем недавно, и во многом вам ещё только предстоит разобраться. Почему вы решили, что та банда, с которой вы столкнулись – именно кельтарры?

– Те, с кем я столкнулся, порчены игнисом и обладают сверхъестественными способностями.

– Красная порча – не редкость на Аксисе, вы же уже знаете. И порой она действительно может наделять мутантов необычными свойствами…

– Нет, тут другое. Насколько я знаю, Красная порча чаще всего уродует внешность человека и повреждает его рассудок. А тут больше похоже на то, что культисты целенаправленно работают с игнисом. И со Скверной. Я своими глазами видел, как один из них сжёг себя дотла с помощью кристалла с чистым игнисом, вживлённым в тело. А двое других воспользовались побегами Скверны, как… своего рода телепортом.

На этот раз Джабари не перебивала и, судя по неосознанному жесту, глубоко задумалась.

– Путешествия с помощью Скверны? Была такая смелая теория в работах одного исследователя Второй эпохи. Он считал, что грибница уходит своими корнями в Заарум, но способна опутать всё древо миров, словно плющ.

– Похоже на правду. По крайней мере, в Лабиринте она тоже встречается.

– Вы уверены? – переспросила Джабари.

Вместо ответа я скорчил гримасу в духе мема с Дауни-младшим. Она меня что, за идиота держит? Уж как выглядит Скверна, я знаю.

– Просто я удивлена… – поспешила добавить советница. – Согласно нашим исследованиям, грибница – довольно недавнее явление, и мы связывали её исключительно с последствиями войны Раскола на Аксисе. Я не сталкивалась с упоминаниями подобного проявления Скверны в других мирах или, тем более, в Лабиринте. Это ценные сведения, Ян!

– Да на здоровье. Но что с ними будем делать?

Джабари замерла на добрые пару минут. Образ её оставался совершенно неподвижным – то есть это было не просто замешательство, а именно пауза в переговорах.

– Простите, Ян, мне нужно было кое-что проверить, – извинилась она после возвращения. – Откровенно говоря, наш разговор принял совершенно неожиданный для меня поворот. Мне необходимо будет посоветоваться кое с кем…

– Ну, а пока вам ответить нечего?

Она вздохнула.

– Хоть я и разговариваю с вами от лица всех Ординаторов, я далеко не всё могу решать единолично. Но от себя лично готова заверить вас – ваши слова услышаны, и мы постараемся принять меры. Если бы мне что-то было известно о возвращении кельтарров на Аксис – я бы точно поделилась с вами. А уж мне-то это точно было бы известно, поскольку я специализируюсь на истории.

– Я помню. Поэтому меня так и удивляет, что у вас нет сведений на этот счёт.