– Так что с тобой случилось? – внимательно посмотрела на меня Алена. – У тебя же сегодня день рождения…

– Похоронный праздник, – перебила я подругу. Настроение было омерзительным.

– Кого хоронить будем? – ухмыльнулась Алсу. – Двадцатый год?

– Точно, его, – вздохнула я.

– Так что приключилось? – вновь требовательно подал голос Дан. – Ты так и не ответила?

Остальные его поддержали. Ребята тут же загомонили, наперебой требуя рассказать, что произошло, но я сказала, что сначала мы должны оказаться в клубе, в нашей отдельной комнате с диванчиками и караоке-системой. Им пришлось подчиниться – они чувствовали себя виноватыми, потому что так задержались.

– С тобой точно все в порядке? – спрашивали меня они всю короткую дорогу до дверей, ведущих в клуб.

– Все нормально! Это недоразумение.

– Что-то у тебя волосы всклокоченные, – заметил эстет Дан и попытался пригладить выбившуюся прядку, но у него ничего не получилось.

Если честно, я боялась, что охрана нас реально завернет, даже увидев, что у нас есть бронь на комнату. И страхи у меня появились не на пустом месте. Как я уже говорила, фейсконтроль в клубе строгим – охрана могла не пустить даже из-за джинсов. А мои друзья были разными и нестандартными.

Глава 5

Думаю, пора представить своих друзей. Про Дана, шагающего справа от меня, я уже рассказывала. Парнем он был симпатичным и обаятельным, одетым со вкусом. Как-никак он отлично понимал, какие цвета сочетаются с его типом кожи, каштановыми волосами и карими глазами, какая одежда лучше подчеркнет фигуру и какие аксессуары нужно надеть, чтобы выглядеть уместно.

Мы так привыкли друг ко другу за годы совместного съема квартиры, что иногда мне казалось, будто мы – супруги. Но неправильные супруги. В роли жены – Дан, отлично умеющий готовить, любящий наводить чистоту и с каким-то непонятным мне удовольствием гладящий белье. А в роли мужа – я, носящаяся всюду с ноутбуком в обнимку, учащаяся, работающая, занимающаяся организационными вопросами разного рода в университете. Часто я приходила домой, и Дан, улыбаясь, предлагал мне заботливо ужин – если, конечно, сам не был занят, а я нахваливала его кулинарные таланты. В общем, жили мы гармонично, не ругались, и в квартире у нас было хорошо и чисто – мы оба были любителями порядка.

С Даном проблем на фейсконтроле никогда не бывало, как, впрочем, и с Аленой, моей лучшей подругой, которая шла с левой стороны от меня и держала под локоть. С ней мы общались с сентября первого курса, а теперь вместе домучивали филфак. Алена – наша гордость, умница и настоящая красавица, которая участвовала в конкурсе на звание мисс города. Но к нашему сожалению, несправедливо заняла лишь третье место, тогда как первое заняла девица, которую я терпеть не могла.

У Алены не было отбоя от поклонников. Она была действительно эффектна и похожа на девицу-красу из народных преданий. Мягкая и в то же время выразительная славянская внешность, подчеркнутая шикарной светлой улыбкой, женственная изящная фигура и длинная толстая светло-русая коса до самого пояса, которую подруга, правда, заплетала редко, предпочитая распущенные волосы. И имя ей было под стать – такое же плавное и симпатичное. Правда, несмотря на популярность среди мужчин всех возрастов, Алена ни с кем не встречалась. Говорила, что ждет большую и настоящую любовь.

За этих двоих я не боялась. Но за остальных…

Прямо за Аленой бодро шагал невысокий, худой, но очень проворный и подвижный парень с темными, чуть прищуренными хитрыми глазами. Его волосы, небрежно касающиеся плеч, были выкрашены в черный цвет, а правый висок выбрит, в ушах блестели серебряные серьги, под сердцем было выбито тату с какими-то древними магическими символами, а от левого запястья до самого предплечья красовалась устрашающая татуировка в стиле биомеханика – казалось, что сквозь разорванную кожу проглядывает механизм.

Этого парня считали остряком или же императором дурных шуточек – смотря у кого какое было чувство юмора. Слово «острый» как нельзя кстати подходило к нему. Он не только мог сказать что-нибудь острое и едкое, но и сам был какой-то острый: заостренный нос, острые кончики тонких пальцев и ушей, резко вычерченные скулы и линия подбородка, даже взгляд у него был пронизывающим, проникающим прямо в душу – по крайней мере, так казалось при первом знакомстве. Таких людей, как он, или принимали полностью, со всеми достоинствами и недостатками, или не принимали вообще.

Звали его Олег, но по имени к нему обращались крайне редко, используя донельзя оригинальную кличку Темные Силы. Наш Олежка верил в магию и прочую чепуху и мог целыми сутками рассказывать про призраков, неупокоенных духов, монстров всех мастей и прелести мира загробного. А еще он умел гадать – на картах Таро. Обмолвился как-то, что его этому научила бабушка. И хотя я не слишком любила все эти околомистические штучки, иногда наш Олег говорил очень странные вещи, которые даже иногда сбывались. Но я всегда списывала это на его умение логически просчитывать наперед на каком-то подсознательном уровне.

Подругой Олега была моя хорошая подруга – Алсу, тоже весьма необычная девушка. Она училась вместе со мной и Аленой в одной группе на филфаке, и так получилось, что именно я познакомила Алсу и Темные Силы. Он влюбился в нее с первого взгляда и долго добивался, используя весьма необычные методы, и однажды Алсу сдалась. С тех пор эти двое всегда были вместе, и отлично друг другу подходили.

Со стороны Алсу можно было принять за какого-нибудь гота. Длинные черные волосы до лопаток, бледное лицо, на котором двумя небольшими аккуратными безднами выделяются умело подведенные темные глаза, несколько проколов в ушах и на лице. Чего только стоит бридж – пирсинг переносицы на уровне глаз! Кроме того, Алсу одевалась в темную одежду, слушала тяжелую музыку и казалось меланхолично-спокойной, погруженной в свои мысли. Она была довольно немногословна, однако умела иронично шутить. поэтому с ней, как бы парадоксально это ни звучало, всегда весело.

Именно из-за экстремалки Алсу, которая подрабатывала в тату-салоне, делая пирсинг, я когда-то проколола себе нос. Вернее, она сама мне его проколола. Дело было на далеком второй курсе, и с тех пор я хожу с аккуратной серебряной серьгой в левом крыле носа, называемой нострил.

Почти нога в ногу с Олегом и Даном шагала Ранджи, девочка тоже весьма неординарная. Она с детства занималась единоборствами и вольной борьбой и достигла в этом определенных успехов – время от времени Ранджи ездила на соревнования самого разного уровня и привозила оттуда на радость тренерам и собственному отцу-боксеру награды и медали. Да и на родном факультете физического воспитания на нее не могли нарадоваться.

Ранджи была сильной. И телом – казалось, что ее пресс сделан из железа. И духом – стойкости и выносливости ей было не занимать. Ранджи была пацанкой, и ее внешность казалась кому-то грубоватой из-за резких черт лица, тяжёлого волевого подбородка и пристального взгляда темных глаз. Да и одевалась в футболки, джинсы или же и вовсе спортивные костюмы, и нередко со спины ее принимали за парня – особенно когда она прятала под бейсболкой темно-каштановые волосы. Впрочем, это ее не волновало – мнение других людей вообще не трогали ее. И именно это нравилось мне в ней больше всего. Ранджи была классной – и внутри, и снаружи. А кроме того, на кажущуюся суровость она оказалась отзывчивым и душевным человеком, для которого слово «дружба» стояло не на последнем месте. К тому же она круто дралась, за что ее боялись и уважали.

Чуть впереди меня шел последний член нашей команды, двоюродный брат Дана – Женька. Он учился в нашем университете, только на биохимическом факультете, хотя на самом деле ему было плевать на учебу – он жил музыкой.

С виду Женя выглядел в меру покладистым студентом – доброжелательный взгляд, задорная улыбка, короткие жесткие волосы, черный напульсник, джинсы, футболки с забавными принтами, кеды, рюкзак за спиной. Настоящая студенческая классика! Кроме того, он обожал пешие походы, сплавы и восхождения. Женька был добрым, но вспыльчивым парнем, и иногда его просто переклинивало. Кроме того, он играл в местной метал-группе, отзывался на кличку Хирург и неплохо управлялся с бас-гитарой. Их команда изредка выступала в клубах – мы всегда приходили поддержать ребят, и я видела, что с Женей делает сцена. Из задорного и веселого парня он превращался в какого-то зверя, который слышал лишь зов музыки. И хотя то, что играла его группа, мне не нравилось, я уважала его за творчество. Творческие люди всегда казались мне необычными.

Раньше Женька редко общался с нами, куда большее внимание уделяя парням из группы, но теперь мы общались все чаще и чаще. И в какой-то момент я поймала себя на мысли, что присматриваюсь к нему – не как к другу, а как к парню. Он был симпатичным, открытым и знал себе цену. Кроме того, меня тянуло к нему – рядом с ним было спокойно и комфортно.

О моей симпатии знали девчонки и Дан. Первые говорили, что мы классно смотримся вместе, а второй давал ценнейшие советы в надежде, что мы с Женькой начнем встречаться. Было только одно но – никто из нас не решался на более активные шаги, словно мы оба чего-то выжидали. У меня были принципы (Дан называл их просто завихрениями мозга), один из которых гласил, что парень должен первым проявить инициативу. А Женька не делал этого, видимо, боясь быть напористым, и наши отношения продолжали раскачиваться, никак не переходя на новый уровень. Впрочем, я не слишком страдала, надеясь, что все будет как надо. Ждать я всегда умела. Больше страдал Дан, который хотел нас свести.

Перед входом в клуб я оглянулась и внимательно оглядела друзей. Если кого-то из них завернут, придется искать новое место празднования моего дня рождения. Однако боялась я зря. Охрана без проблем пропустила нас всех, как только услышала, что у нас резерв. Полностью оплаченный, между прочим.

Только оказавшись в полутемной комнате с окном, из которого открывался вид на один из танцполов, и усевшись на вожделенный мягкий диванчик, я смогла расслабиться и кратко, но более-менее связано пересказать случившееся. Друзья слушали меня с изумлением – даже не перебивали.

– Ты его укусила? – недоверчиво спросил Дан.

– Пришлось.

– Еще и морду разрисовала?

Я скромно кивнула.

– А другому дала под дых.

– Офигеть. То-то этот тип в пальтишке был такой злой.

Женька засмеялся.

– Это же Настя. Настя, ты просто огонь!

– Когда это имя Настя стало синонимом к слову ненормальная? – внимательно глянула на меня Алсу. – Не делай так больше. Мало ли что они могли тебе сделать?

– Не обидели же. Так что все в порядке. Ну а теперь вы кайтесь, почему я вас так долго ждала? – хищно посмотрела я на ребят, но отвечать они мне не стали.

– Настена-сластена! – вскочив на ноги, улыбнулся мне во все зубы Темные Силы, который не хотел говорить на эту тему. – Мы поздравляем тебя с твоим личным праздником! Давайте-давайте, – помахал он рукой остальным. – Присоединяемся!

Друзья заговорщицки переглянулись и вышли из-за стола, став передо мной в два ряда, достав кто – губную гармошку, кто – колокольчик, а кто – старинные, чуть ли не дореволюционные на вид бубенцы. А после они все вместе, хором, под непосредственным руководством Темных Сил, нашим непревзойденным массовиком-затейником, спели «С днем рождения тебя!» Получилось это громко и эпично, и если учесть, что слух в нашей компании есть только у Женьки и у меня, то еще и не очень музыкально. Однако все это было так трогательно, что у меня даже подозрительно защипало в носу, а на лице сама собой появилась улыбка.