– Встреча со змеей – хороший знак. Змеи – мудрые и загадочные существа. Символ трансформации. В конце концов, они красивы. Кстати, меня зовут Лика. Это полное имя, если что. А то некоторые думают – то ли Леокадия, то ли Гликерия. Просто Лика. Без отчества. Все свои.

– Очень приятно. Лиля, – представилась я.

– Красивое имя. Похоже на имя первой женщины Адама – Лилит.

– Я только про Еву знаю.

– Ева – вторая. С Лилит Адам не справился из-за ее своенравия, пришлось создавать Еву.

Я пожала плечами, не зная, что ответить. По пути нам встретился ларек с кофе, чаем и сладостями (они здесь на каждом шагу). Лика взяла нам чай.

– Сколько с меня? – спросила я.

Она закатила глаза.

– Я же тебя спасла. По древней китайской традиции это значит, что теперь я за тебя в ответе. Давай пей.

Я отхлебнула вишневый чай. В стакане плавали круглые сладкие ягодки.

Лика села на деревянную скамейку с видом на реку и кивнула мне – садись, мол, рядом. Я потеряла контроль над ситуацией еще на стадии встречи со змеями, поэтому села без лишних раздумий.

– Так о чем мы говорили? – спросила она.

– О Лилит.

– Да, ну так вот. Любопытный факт: в Библии ничего нет про Лилит. Но вот что интересно. Сначала, если идти по тексту, бог создает мужчину и женщину – заметь, одновременно. Потом вдруг снова создает женщину – уже из ребра. Куда тогда делась та, первая? Есть мнение, что из этого текста вырезано упоминание Лилит.

Казалось, этот вечер уже не станет более причудливым, но вот мы сидим и разговариваем про тайно вырезанные куски из Библии. Что же дальше?

– Кстати, а что ты тут делаешь? Куда ты направлялась, сражаясь по пути со змеями? – спросила Лика.

– Гуляла, – я пожала плечами.

– Правда? Бесцельно? – она внимательно посмотрела мне в глаза.

Я неопределенно помотала головой и отпила из стакана.

– Я хочу предложить тебе работу, – вдруг сказала Лика.

Какая еще работа?.. Мы знакомы несколько минут. Я напряглась.

– Вот так просто? Вы меня даже не знаете.

– А я уже узнала все, что мне нужно. Мы можем дать тебе все, что захочешь, а тебе нужно будет выполнять для нас кое-какую работу. Я знаю, чего тебе не хватает.

Я молчала. Она посмотрела мне в глаза.

– Какие печальные глаза. Что же у тебя приключилось, девочка моя?

И тут я разрыдалась. Лика поставила стаканчик на землю и крепко прижала меня к себе. Я плакала взахлеб, уткнувшись в ее плечо. Наверное, так плачет ребенок в материнских объятиях. Со мной такого никогда не случалось. Я никогда не плакала на людях. Мне было стыдно, но и хорошо. Со слезами выходило то, что отравляло меня годами. Лика гладила меня по голове и повторяла:

– Знаю, милая, знаю… Ты моя хорошая… Все будет хорошо…

Никто еще не гладил меня по голове, когда я плакала. От родителей я скрывала слезы, а бабушка никогда не стала бы меня гладить. Чаще она ругалась: уныние – грех.

Когда я успокоилась и оторвалась от плеча Лики, она бережно вытерла мои слезы большим пальцем и сказала:

– Ну и как тебя после этого оставить? Чтобы ты всяких глупостей понаделала? Соглашайся. Пойдем со мной. Чего тебе терять?

Я почувствовала себя подростком, который ввязывается в страшную игру, предложенную анонимным аккаунтом в соцсети, только потому, что тот проявил к нему внимание и как будто понял его.

Человеку, который находится во тьме, достаточно капли ласки, и он сделает для вас все что угодно.

– Ты сейчас на нуле, в полной пустоте. Твоя жизнь сейчас может свернуть куда угодно.

– Честно говоря, я совсем запуталась.

– Оно и видно.

– Как называется ваша организация?

– «Гидра».

– Не слышала.

– Мы не сильно светимся. Просто попробуй. Попытка не пытка, не понравится – уйдешь. Что тебе терять? Хуже не будет. А вот лучше стать может, и я тебе обещаю, что так и будет. Доверься мне.

– Почему вы так уверены, что я подхожу?

– Ты оказалась здесь не просто так. И я пришла сюда не на реку посмотреть.

– Все, что я умею, – писать глупые тексты про торты, – честно сказала я.

Лика закатила глаза.

– Не выдумывай, пожалуйста. Ты можешь гораздо больше. Мы тебя всему научим.

Мы еще немного побеседовали. И… Я согласилась на собеседование.

Лика проводила меня до гостиницы. Мы обменялись телефонами и договорились встретиться в Москве.

Вернувшись в свой номер, я вдруг четко осознала: что-то началось. В моей жизни впервые за много лет что-то меняется. Пространство вокруг буквально зашевелилось.

Но куда это приведет? На что я вообще согласилась?

Глава 6. Дверь открывается

На следующий день после разговора с Ликой я купила билет и вылетела в Москву.

Наступил день, на который было назначено собеседование. До нужного места я доехала на метро. По адресу, который дала мне Лика, оказалось темно-серое здание в семь этажей. Нечто среднее между маленькой сталинской высоткой и университетом. Здание скрывалось в заросшем саду, окруженном высоким металлическим забором. На карте я увидела только невнятный серый квадрат.

Лика предупредила меня о коде, открывавшем калитку. Ручкой для калитки служила большая металлическая змея черного цвета с высунутым языком. Набрав код, я потянула за змею и зашла на территорию. Ручка была теплая. Это меня ободрило: как будто ее кто-то специально согрел для меня.

По обе стороны от ведущей ко входу дорожки росли высокие кусты, надежно закрывавшие обзор. Над ними нависали клены. Калитка с железным вздохом закрылась, отделяя меня от прежнего мира. Городской шум – гул автомобилей, голоса – теперь доносился издали, как из другого мира.

Уже было тепло, и в саду распускались цветы: розовые, алые, белые пятна повсюду. Сад навевал мысли о тайнах. Извивающаяся тропа привела меня ко входу в здание. Перед дверью я позвонила в домофон. Открыли почти сразу. Потянув за еще одну ручку-змею, я зашла.

На входе меня встретила Лика. На этот раз она была одета в мягкое серое платье. Она обняла меня.

Холл оказался неожиданно роскошным. Поднявшись по лестнице, мы попали в длинный коридор, похожий на гостиничный. Выкрашенные в багровый цвет стены освещались редкими тусклыми лампами. Там, куда их свет не дотягивался, сгущалась тьма. По бокам коридора приткнулись красные плюшевые пуфики. Ковер тоже был алый, с желтыми узорами.

Возле стены висела огромная картина с женщиной, отрубающей мужчине голову. Кажется, Юдифь. С другой картины смотрела Медуза Горгона, чьи волосы-змеи приподнялись и разинули пасти в готовности броситься.

Мы повернули еще раз – я поняла, что дороги назад сама уже не найду, – и зашли в дверь, рядом с которой стояла большая ваза. За дверью был роскошный кабинет: дорогая мебель цвета шампанского, уютные диваны и кресла молочного цвета. Сев в кресло, я утонула в его мягкости: захотелось свернуться калачиком и прикрыть глаза.

– Чай будешь?

– Да, спасибо.

– Ромашка или мята?

– Мята.

В ловких движениях Лики сквозили материнские забота, спокойствие и уверенность. Она налила чай в две маленькие фарфоровые чашки. На каждой – изящный цветок белой лилии.

Подставка удерживала заварочный чайник над свечой, которая его подогревала. Свет мягко играл в светлой жидкости с листьями мяты.

– Понятно, что твой основной вопрос – чем мы занимаемся, – Лика сделала глоток горячего чая. – Перейдем сразу к делу. Одни вещи должны происходить, другие – нарушают баланс и законы вселенной, рушат общую картину, и их приходится исправлять. Выравнивать картину мира. Этим мы и занимаемся. Это если в целом. Если в частности…

Она вдруг заметила мое выражение лица и остановилась. Я испытывала целый спектр эмоций – от страха, что предложат заниматься нарушением законодательства, до опасений разочароваться, что это какой-то, скажем, сетевой бизнес по продаже косметики с сектантской атмосферой.

– Боишься услышать что-то не то, да. Правильно. Мозг это взорвет точно. Если в частности – мы убираем из картины мира людей, которые нарушают правильное течение событий.

– Убираете…

– Не убиваем, нет. Мы возвращаем на место их энергии, которые пошли не туда. Для этого нужно сделать одно движение на груди человека, там, где сердце – особая древняя техника, о которой знают очень немногие. Бывает, что это приводит к смерти, когда человек ушел совсем не туда, очень сильно сошел с дороги, и возврат к гармонии для него несовместим с жизнью. Если не приводит к смерти, то человек так сильно меняется, что, фактически, прежнее «я» отмирает.

– Бывает, что это приводит к смерти, – повторила я.

– К этому надо быть готовой. Мы тебя всему научим, будем поддерживать, ты не будешь в этом одна. То, что отмирает в процессе, и вся та энергия чрезвычайно важны. Негативная энергия приносится в жертву. Мы со всем этим работаем.

– Как вы… находите этих людей?

– Бывает, своими способами узнаем, что человек что-то серьезно нарушает. Бывает, к нам приходят заказчики, которые сами что-то заметили…

– А заказчики знают, что все проходит… так? Древняя техника и так далее…

– Еще как знают, многие из-за этого и обращаются к нам. Удивительно, насколько склонны к эзотерике многие люди, особенно мужчины. А для обманутой жены самое то, что мужа-изменника не просто уберут, но и принесут в жертву.

– Но… причем тут я? Я же совсем случайный человек в этой истории. Я не умею… такого. И никогда таким не занималась.

– Ты вовсе не случайный человек. Потом поймешь. Каждую девочку мы тщательно отбираем. Случайных тут нет, все на своем месте. Вас мало, поэтому мы вас бережем. Деньги у нас есть. Мы будем заботиться о тебе, решим все трудности, будем рядом, будем работать со всеми сложными переживаниями – они, конечно, будут. Мы не оставим тебя одну. Если решишься, то сразу станешь частью нашей семьи, одной из нас. Мы всегда будем рядом.

– Что конкретно нужно делать? Как это происходит?

– Мы называем это рубиновым цветком. Это самое важное, что ты узнаешь здесь. Эту технику не знает практически никто за пределами «Гидры». Но я не могу рассказать об этом, пока ты не станешь одной из нас, – Лика заглянула мне в глаза и куда-то еще глубже. – Но, думаю, ты станешь. И будешь помогать нам удерживать вселенную на месте. Станешь жить совсем другой жизнью. У тебя будет все, о чем ты мечтала, обещаю.

– Неужели вселенная не может справиться без нас?

– Неужели ты не можешь справиться без рук, глаз, сердца…

Не знаю, было ли дело в ораторских способностях Лики или в чем-то внутри меня, но ее слова зажигали во мне нечто важное. Внутри меня то тут, то там загорались восторженные огоньки. Ее слова звучали безумно. Но я хотела всего, о чем она говорила. Все это откликалось во мне. Она говорила, а огонечки разгорались все сильнее.

– А с деньгами как?

После всего сказанного вопрос прозвучал глупо (как будто из астрала я выпала на обычное собеседование), но Лика с готовностью ответила:

– На полном обеспечении плюс оклад и гонорары. С нас жилье – здесь, в этом здании. Питание, спортзал, учеба. Зарплата в двести пятьдесят тысяч. За выполненное дело – миллион.

– Миллион рублей? – глупо спросила я.

– Ну не копеек же.

– И все-таки речь об убийствах…

– О том, что может закончиться убийством. Да и вообще… Людям свойственно убивать и умирать. То, что мы делаем, лишь капля в море. Люди постоянно друг друга убивают, зачастую куда более жестокими способами. К тому же от этих смертей ничего в мире не меняется в лучшую сторону. По большей части убийцы – просто жалкие безумцы, которых вселенная отправила нести в мир хаос. О миллионах смертей ты даже не узнаешь, потому что в СМИ другая повестка. Посмотри, только за последние две недели: Польша напала на Новую Зеландию, Швейцария – на Мексику. Это помимо того, что мир и так в огне.

Она добавила кипятка в заварочный чайник.