Мне казалось, будто у меня есть все. Мои родители не были женаты или даже вместе, и так было всегда. Я привыкла. Такие отношения – норма для нашей семьи. Мама ни с кем не встречалась, а у папы были какие-то пассии, но до серьезного не доходило. И по какой-то причине Рождество мы всегда праздновали втроем. Я постоянно жила в доме у мамы, но столько же времени проводила и у отца. Родители никогда не ругались, но никогда и не смеялись вместе. Думаю, все их старания были направлены исключительно на меня, за что я им очень благодарна.

Мы не вписывались в рамки, принятые в обществе. Я металась между двумя домами, а родители терпели друг друга ради меня. Но мы справлялись. Кожа у отца белоснежная, почти бледная и с мелкими веснушками, а мама была обладательницей самого нежного темного оттенка. Черное и белое, и я – безупречное несовершенство, сочетающее в себе черты обоих родителей.

Возможно, они зарабатывали не так много, чтобы каждый день рождения осыпать меня подарками или дарить на шестнадцатилетие новую блестящую машину, но они трудились, платили налоги и приучили меня к такому же отношению к жизни. Наша семья, может, и не могла похвастать богатством, но зато могла похвастать принципами.

Однако не все то, чем кажется.

Я не до конца осознавала смысл этой фразы, пока однажды летом перед десятым классом все, что я знала о своей жизни, не было перечеркнуто жестоким разговором по душам. В ту ночь мама немного перепила, как часто бывало, и я помогала ей, придерживая волосы, пока она в перерывах между опорожнением желудка рассказывала о том, как гордится мной.

– Ты намного прекраснее, чем то, чего я хотела, – повторяла она раз за разом. Но потом поток ненужной организму еды превратился в словесный поток, и мама открыла мне правду, к которой я совсем не была готова.

Дело в том, что в истории, рассказанной мне раньше, родители с детства были лучшими друзьями. Неразлейвода, если можно так выразиться. И после нескольких лет постоянных подколов и шуток, что они парочка, родители стали встречаться и обнаружили, что идеально друг другу подходят. Несколько лет они были вместе, а потом произвели на свет прекрасную девочку, которую бесконечно полюбили. Но потом поняли, что просто не подходят друг другу, и решили стать друзьями. Конец. Звучит мило, не правда ли?

Эта история оказалась ложью.

Как и всегда, действительность была более омерзительной, поэтому они и скрывали ее. Но в ту ночь разумом мамы управляла бутылка текилы, поэтому она совсем забыла, почему так старательно мне лгала. Так вся правда и вылилась наружу.

Они и правда были лучшими друзьями, здесь мне никто не врал. Однако родители никогда не встречались. У отца сносило крышу от ревности, и он преследовал каждого парня, который посмел заговорить с мамой. Но и на этом он не остановился. Однажды вечером, когда мама рыдала из-за очередного парня, который бросил ее, отец пришел к ней. И не воспринял «нет» за отказ.

Ни в первый раз, когда она ему сказала.

Ни в одиннадцатый.

Она считала, к слову.

На тот момент маме было всего семнадцать лет, а я стала итогом этой ночи – ребенок, которому не суждено было родиться после кошмара, что не должен был осуществиться вовсе.

Думаю, именно в тот момент я должна объявить, что всем сердцем возненавидела отца, и отчасти так и случилось. Однако я по-прежнему его любила. Он все равно мой папа – мужчина, который называл меня своей малышкой и готовил шипучку, если у меня вдруг случался неудачный день. Даже интересно, как заботливый и ласковый человек, с которым я выросла, мог совершить такое.

Какое-то время я находилась в подвешенном состоянии, балансируя на острие между двумя чувствами – любовью и ненавистью. Однако, когда я набралась сил спросить отца о том, что случилось, он только промолчал. Не извинился, не попытался оправдаться – только разозлился, что мама проговорилась. Тогда чаша весов в моей душе склонилась к ненависти, и я не разговаривала с папой почти пять месяцев после того, как узнала всю правду.

Думаю, мне не стоило обижаться на маму за то, что она не рассказала мне раньше, но я не могла поступить иначе. Она не заслуживала такого отношения с моей стороны, потому что предпочла рисовать отца в моих глазах хорошим человеком. С тех пор моя жизнь перестала быть прежней.

Как я уже упоминала, ненависти к маме у меня не было. Но после той ночи между нами образовался какой-то клин. И каждый раз, когда я смотрела на нее, его острый конец ударял меня в самое сердце.

Поэтому чаще всего я предпочитала не смотреть.

– Ладно, – сдавшись, ответила она. – Надеюсь, ты хорошо проведешь время. – Я до сих пор копалась в комоде в поисках плавок, и, собравшись уходить, мама остановилась и произнесла: – Я люблю тебя.

Замерев, я закрыла глаза и глубоко вздохнула.

– Я тебя тоже, мам.

Даже после того как наши отношения изменились, я продолжала до безумия ее любить.

Когда я переоделась в купальный костюм, закинула доску для серфинга на крышу своего старенького внедорожника и поехала в сторону пляжа, бремя дня начало меня медленно душить. Но как только я оказалась в воде, а руки почувствовали знакомое жжение от ритмичной гребли, дышать стало легче.

Серфинг в Южной Флориде – не самое впечатляющее занятие, однако для моих целей оно подходило идеально. Самое лучшее времяпровождение, когда я могла спокойно побыть наедине с водой и собой. Все тщательно обдумать и переварить. Для меня серфинг стал тем же, что фитнес и еда для других людей – способом совладать с эмоциями, успокоиться, пережить проблемы или окончательно о них забыть в зависимости от настроения. Он стал моим утешением.

Поэтому я почти свалилась с доски, когда вдруг увидела подплывающего ко мне Джейми.

– Не ожидал тебя здесь увидеть, – задумчиво произнес он. Стоило мне потерять равновесие, как я услышала смешок. Я прищурилась, но все равно улыбнулась. И вдруг все мое представление о теле этого парня перевернулось с ног на голову. Я тяжело сглотнула, проведя взглядом от очерченных линий плеч к прессу. С правой стороны красовался шрам, и я пялилась на него слишком долго, прежде чем откашлялась и вновь уставилась на воду.

– Я думала, у тебя планы с Дженной.

Он пожал плечами.

– Были. Но у нее вдруг произошла какая-то проблема с группой поддержки.

Мы встретились взглядами и не смогли сдержать смех.

– Никогда не понимала групповые виды спорта, – поделилась я, покачав головой.

Джейми прищурился, взглянув на солнце, когда нас приподняла небольшая волна. Мы сидели на досках, свесив ноги.

– В смысле? Тебе никогда не понять, что это значит – иметь команду, с которой вы идете к одной цели?

Я усмехнулась.

– Не беси. Ты прекрасно понял, о чем я.

– О, тогда тебе не нравится развлекаться?

– Нет, нравится. Но я ненавижу групповые виды развлечений. – Я глянула на него краем глаза, немного ухмыльнувшись, а после того, как и Джейми приподнял уголок губ, моя улыбка стала еще шире. – Знаешь, я не думала, что ты увлекаешься серфингом.

– Ну, да, – просто ответил он. – Веришь или нет, нас, людей, которым нравятся увеселительные групповые виды спорта, интересуют и индивидуальные.

– Ты теперь от меня не отстанешь, да?

Джейми засмеялся, и я немного расслабилась. Ну подумаешь, у него кубики молодого Бреда Питта вкупе с невероятной внешностью? Думаю, я смогу с ним просто дружить, игнорируя небольшой зуд в животе каждый раз, когда он улыбается мне. Приятно иметь еще одного друга, помимо Дженны. Она с легкостью сходилась с людьми – я же, скорее, отталкивала их специально или волею случая. Может, идея трио «Джейми – Би – Дженна» не такая уж и провальная?

Но когда я вдруг серьезно задумалась о возможности подружиться с мужчиной, в животе все перевернулось по совершенно иной причине. В голове вспыхнула картинка, как мама с налитыми кровью глазами скрючилась над унитазом. С ее губ срывалась болезненно неприятная правда, которая резала мне горло ледяными остриями. Я сглотнула, всего на секунду прикрыв глаза, и посмотрела на водонепроницаемые часы на запястье.

– Нужно поймать следующую волну.

Я не стала дожидаться, пока Джейми ответит, и начала грести навстречу поднимающейся воде.

Сегодня были неважные волны – они едва толкали нас к берегу. В конце концов, мы оказались там же, где и начали, болтая ногами в соленой воде и наблюдая за ее поверхностью. Солнце за нами медленно садилось, уходя на запад и заливая берег золотистым сиянием.

– Где ты витаешь, когда занимаешься всем этим?

– В смысле? – спросила я.

– У тебя такой взгляд, будто ты смотришь куда-то далеко-далеко. Ты будто тут, но это не так.

Джейми смотрел на меня так же, как и в первый день нашей встречи. Я провела пальцем по одному из черных рисунков на доске и пожала плечами.

– Просто задумалась.

– Звучит опасно.

Джейми улыбнулся, и я почувствовала, как раскраснелись щеки, хотя никто и не мог этого увидеть. На моей коже румянец не был так заметен, как у Дженны.

– Может быть. Тебе нужно смотреть в оба.

Джейми прикусил губу, все еще смотря на меня, и открыл было рот, чтобы сказать что-то еще, но не стал. Он повернулся в ту сторону, куда смотрела я, и только спустя какое-то время произнес:

– И о чем же ты сейчас думаешь?

Я медленно выдохнула.

– Думаю о том, чтобы побыстрее уехать отсюда, перебраться в Калифорнию и наконец-то словить настоящую волну.

– Ты переезжаешь?

– Пока нет. Когда буду поступать в колледж.

– Понял, – произнес он. – Как я понял, у тебя нет интереса поступать в университет Палм-Сауз?

– Слишком много лишнего пафоса, – покачала я головой. – Мне хватит спокойного колледжа на западном берегу. Где не такие скучные волны.

Джейми опустил руку и загреб немного соленой воды, плеснув на разгоряченную кожу плеч.

– Мне тоже, Брекс. Мне тоже.

От произнесенного имени меня всю передернуло.

– Просто Би.

– Просто Би, да?

Я кивнула.

– Тоже хочешь поступать в Калифорнию?

– Планирую. У дяди есть связи в нескольких учебных заведениях. Ты уже что-то присмотрела?

– Еще нет. Просто хочу уехать подальше.

Джейми кивнул и, к счастью, не стал расспрашивать после моего немного драматичного высказывания. Еще какое-то время мы сидели в тишине, а потом водрузили доски на плечи и последовали к машинам. Под ногами рассыпался песок, но мне это даже нравилось. Все, что связано с пляжем, приносило мне радость, особенно серфинг. Я глянула на Джейми с благодарностью за то, что встретила его сегодня.

Джейми помог мне загрузить ярко-зеленую доску на крышу моей «старой, но не бесполезной» машины. Но, как и всегда бывает с такими красотками, «Киа» тысяча девятьсот девяносто восьмого года решила не заводиться.

– Прекрасно, – пробормотала я и стукнулась головой об руль. Только Джейми загрузил свою доску, как вернулся ко мне обратно.

– Не заводится?

– Кажется, сегодня у меня счастливый день.

Джейми улыбнулся и потянул за ручку, чтобы открыть дверь.

– Давай я тебя подвезу.

Тогда я не знала, что такой простой дружеский жест, всего какие-то четыре слова, изменят все между мной и Джейми Шоу.

Глава вторая
Легкое опьянение

Как бы сильно я ни любила пляж, с той же силой ненавидела то, что он делал с моими волосами.

Я – гремучая смесь родителей, которая вобрала в себя их черты в одинаковых пропорциях: глаза отца, волосы мамы, смешанный оттенок кожи. Если отец был обладателем белой кожи, а мама – темной, то мне досталось что-то среднее – оттенок, как у мокко латте со сливками. Невысокого роста, как мать, и упертая, как отец. Мама была миниатюрной без каких-либо выразительных форм, в чем я ее абсолютно копировала. Мне нравилось мое спортивное телосложение, пусть оно и не привлекало столько внимания, как бедра Дженны.