– Удиви меня!

– Круглые.

– Можешь перевести с мудацкого на человеческий язык?

– Какое число у нас круглое? Правильно, ноль!

– Ошибаешься, гений. Я абсолютно уверена в своих способностях и в том, что отбор будет справедливым. Поэтому, говоря твоим языком, мои шансы пройти равны двум кругам и одной палочке.

– Два круга и палочка посередине – это член! Здесь ты права, со стопроцентной гарантией выиграет только обладатель фаллоса, к коему ты, к сожалению, не относишься.

– Намекаешь, что твой член победит?

– Хочешь поговорить о моём члене?

– Нет! – вскрикнула излишне громко. – Я вообще с тобой разговаривать не хочу.

– Ну вот, дошла до самого интересного и сразу затыкаешь рот.

– Это твой член… затыкает рот… – не сдержала вырывающийся смех, а потом уже мы оба заливисто рассмеялись.

– Ладно, рыжая, живи. Тебе только не повезло, что ты не в моем вкусе. Так что о повторном сексе даже не мечтай. Между нами ничего не будет.

– Однозначно! А чисто из любопытства: в твоём вкусе я перестала быть, как только ты стянул последний презерватив той ночью?

– Частично. Я не люблю рыжих. Да и брюнетки меня не заводят. А вот блондиночки – моя слабость.

– То есть ты настолько самовлюблённый кобель, что трахаешь исключительно баб, похожих на тебя внешне?

– Какая глубокая мысль. Никогда об этом не задумывался.

– Думать, вообще, бывает очень полезно.

– И это мне говорит человек, который додумался по пьяни лишиться девственности с незнакомцем из бара.

– Я об этом очень жалею. К сожалению, время нельзя повернуть вспять.

– У меня, между прочим, после тебя никого больше не было.

– Серьёзно?

– Я имею в виду девственниц. Они до сих пор, как шуганые, при виде меня дорогу переходят. А ты что успела надумать?

– Ничего,– скрестила руки на груди.

– А как твой сексуальный опыт? Что уже успела попробовать? Иррумация? Свингерство? БДСМ? Групповушка? Пуби-секс? Сплошинг? Фистинг?

Почувствовав, как краска приливает к лицу, я отвернулась к окну.

– Что, совсем ничего? Ясно! Значит, все эти годы ждала меня. Ну, если сильно припрёт, звони. Я проверю время в своем расписании.

– Спасибо, как-нибудь обойдусь без твоих пары минут.

Открыла телефон, сделав вид, что занята проверкой сообщений. Конструктивный разговор у нас явно не клеился. Макс так и норовил при каждой моей фразе поддеть меня и вызвать на спор.

– Дверью не хлопай! – водитель оживился, когда мы заехали на мою улицу. – Тачка не моя. Друг дал попользоваться.

– На свою кругляшков на банковском счёте не хватило?

– Папаша запрещает возить мою красавицу на работу. Боится, что не так поймут.

– Поверить не могу, что ты можешь быть прилежным сынком у строгих родителей.

– А я не могу поверить, что ты больше ни с кем, кроме меня, не трахалась.

– Пошёл ты в задницу!

– С удовольствием! Только звякни.

Макс притормозил возле моего подъезда. Я пулей вылетела из автомобиля и со всей дури хлопнула дверцей.

– Сволочь, – прошипела сквозь стиснутые зубы. Обида затопила меня с головой.

Макс приоткрыл окно и, высунув голову, крикнул мне вслед.

– За дверь ответишь, куколка!

Я ускорила шаг, чтобы побыстрей скрыться.

Как же он меня раздражает.

Макс – это худшее зло, которое могло произойти со мной. Ничего хуже просто быть не может.

Адреналин гулял в крови, хотелось разогнаться и куда-нибудь побежать, сломя голову. Прошла мимо лифта, сняла туфли и босиком помчалась по лестнице на седьмой этаж.

Затормозила уже у двери, восстанавливая дыхание.

Вдох-выдох.

Я справлюсь. Ничего страшного не произошло. Пока…

Чёрт тебя дери, соберись!

Положила ладонь на грудь, где до сих пор бешено колотилось сердце. С этим парнем мне точно не будет покоя.

Дрожащими руками вытащила из сумки ключи, едва их не уронив. Только вставила ключ в замочную скважину, как дверь вдруг резко распахнулась. Зажмурилась со всей силы и вновь открыла глаза, потому что не могла поверить увиденному.

Передо мной стоял папа!

– Здравствуй, Наталья, – нацепил фирменную улыбку, которую я часто лицезрела на театральных афишах. – Совсем взрослая уже стала.

Молча кивнула, потому что от шока забыла, как складывать звуки в слова.

– Наташа уже здесь? – из квартиры послышался голос мамы.

Я окончательно потеряла связь с реальностью. То, что сейчас происходило, не укладывалось у меня в голове.

На пороге показалась Лара, а к её ноге прижимался маленький рыжий мальчик, похожий на меня как две капли воды.

3.2

Мне вдруг срочно понадобилась группа поддержки.

– А где бабушка? – с трудом проглотив комок в горле, спросила я родителей.

– Сбежала! – фыркнула Лара, рухнув в любимое кресло бабули.

Она вела себя так расслабленно, словно попала к себе домой. Живя с бабушкой всю свою жизнь, я никогда не позволяла себе садиться на её любимое кресло даже в отсутствие хозяйки. Это что-то вроде её личной зоны комфорта. У нас с бабушкой есть неписаные бытовые правила: я не трогаю ее вещи, а она мои. У каждого есть своё личное пространство.

– Может мне кто-то объяснить, что здесь происходит? – я всё ещё пребывала в полном недоумении. И мне вдруг стало до жути неприятно находиться в собственном доме.

– Наталья, ты присаживайся. Разговор будет долгий, – предложил отец и я охотно последовала его совету. Сердце колотилось как бешеное. Мне нужно было хоть как-то расслабиться и прийти в себя.

Я настороженно огляделась. Мой взгляд вновь упал на мальчишку. Ребёнок тихо сидел в центре зала и играл своими машинками. Солнечный свет, проникающий из окна, подчёркивал яркую рыжину его медных волос. Миловидное личико, выразительные серые глазки. Мальчик выглядел таким серьёзным, что, казалось, улыбка на его лице – редкая гостья. Вспыхнуло странное чувство, будто я смотрю на свою ожившую детскую фотографию. Только в этом возрасте у меня были длинные волосы, собранные в аккуратные косички.

– А чей это ребенок? – спросила я Лару.

– Наш!

Её короткий ответ стал мощным ударом мне в грудь, разом выбившим кислород из легких.

– Чей “наш”? – встревоженно переспросила.

– Как выяснилось, мы с твоим отцом его родители, а ты, соответственно, сестра.

– А почему вы решили только сейчас мне о нём рассказать?

– Не только тебе. Я сам узнал лишь вчера утром! – Евгений театрально поднял руки и с усталым видом устроился возле меня на диване.

Мы словно разделились на две команды: Лара, как обвиняемый на допросе, на бабушкином кресле с одной стороны комнаты, а мы с отцом на диване с другой. А объект нашего обсуждения сидел как раз по середине на мягком ковре и, не обращая на нас внимания, играл с игрушками.

– А сколько ему лет? – вновь поинтересовалась я у Лары.

– Зимой будет четыре!

Сделала в уме быстрые подсчёты, сопоставив с событиями в прошлом.

– Если он ваш общий ребенок, то получается, что вы…

Отец приложил палец к своему рту, жестом прося меня остановиться.

– Будь аккуратна с выражениями. Павел нас тоже слушает.

– Патрик! – поправила его Лара.

– Теперь он будет зваться Павел.

– Его зовут Патрик? – мой голос от удивления прозвучал излишне громко.

– Павел, – поправил меня Евгений. – И да, мы были с твоей матерью вместе после твоего выпускного.

– Я уже поняла. Мне только не понятно, зачем она скрывала от тебя ребёнка все эти годы.

– Ничего я не скрывала, – женщина начала рассматривать свой маникюр.

– Лара, не тяни! Расскажи Наташе, как всё было.

Закоренелый скептик внутри меня так и вырывался наружу. Где же бабушка? Тут разыгралась сцена, достойная её мыльных опер. Она просто обязана присутствовать.

– Четыре года назад я начала встречаться с одним ирландцем, – начала свой рассказ мама. – У нас не было ничего серьёзного. Виделись изредка. Когда я вернулась в Дублин из Москвы после твоего выпускного, то узнала, что беременна. И сразу же подумала, что отец ребёнка Пидар.

– Кто?

– Мой муж. Пидар.

Я покосилась на отца, нашего самовызвавшегося блюстителя морали. Но тот сидел молча, как ни в чём не бывало.

– Может, лучше не материться в присутствии ребенка?

– Пидар – это мужское имя. Ирландское. Его так зовут! – коротко пояснила мама.

– Аааа… – не сдержала смешок.

Если бы не ребёнок, который тихо сидел напротив меня, то я бы подумала, что родители меня разыгрывают. Уж слишком эта ситуация казалась неправдоподобной.

– Мы поженились. Родился Патрик.

– Павел, – вновь поправил отец.

– Пока по документам он Патрик. Рыженький мальчик, как и его отец.

– Отчим, – снова поправил.

– Я была уверена, что он похож на моего мужа. Но буквально недавно мы сдавали анализы, и случайно выяснилось, что по группе крови Пидар не может быть его биологическим отцом. Узнав правду, он разозлился и выставил меня с ребёнком из дома, полностью оправдав своё имя!

– Я в шоке. Это очень жестоко по отношению к ребёнку. Ведь он же его растил с пелёнок…

– Зато теперь у меня есть сын! Знаешь, как я о нём мечтал? – перебил меня отец.

– А бабушка уже в курсе?

– Вчера мы приехали к Жене, – голос матери стал звучать жалобно. – Но и он нас выгнал.

– Не преувеличивай. Я же уже объяснял не раз! У меня открытие сезона в театре, и меня нельзя отвлекать. Мне нужен полноценный отдых между выступлениями.

– Да отдыхай ты сколько хочешь! Всю жизнь только для себя и живёшь, – начались упрёки.

– Сезон продлится только два месяца! Потом я заберу Павла к себе. А Маргарита Юрьевна сейчас как раз на летних каникулах и сможет позаботиться о внуке. Говорить его научит по-русски.

– А он совсем не умеет? – мне вдруг стало любопытно узнать о мальчишке побольше.

– Понимает, но не говорит.

– А что сказала бабушка?

– Она сбежала, – пренебрежительно бросила Лара, закатив глаза.

– Вышла в магазин?

– Нет! Собрала вещи и сказала, что до осени будет жить на даче. Одна!

– То есть ты останешься с Па… – оба родителя, затаив дыхание, ждали чью сторону я выберу, назвав правильное имя. Но я ещё не была готова принять столь важное решение, – с сыном здесь?

– Маргарита Юрьевна не сказала ничего против. В квартире полно места. Я займу комнату для гостей. А Патрик может спать в зале. Он боится темноты.

– Вот и отлично! А я буду вас каждый день навещать, – довольно заключил отец.

– Навещай сколько хочешь, – глаза Лары горели каким-то злорадным блеском. – Главное – плати алименты. Жить-то нам на что-то нужно.

Меня окутали холодные мысли. Я окончательно потеряла всякое уважение к Ларе. Мама обвинила отца в эгоизме, когда сама ничуть не лучше. Нет, я ошиблась. Она лучшая в своём роде! Более самовлюблённой стервы я ещё никогда не встречала. Стоило, конечно, встать и высказать ей в лицо всё, что я думаю о ней, как о матери и как о человеке в целом. Но делать это на глазах маленького ребёнка было бы жутко неправильно.

Перспектива жить с этой женщиной и её ребёнком совсем не привлекала. Но, похоже, за меня, как обычно, уже всё решили.

– А тест ДНК вы делать будете?

Не мог же отец поверить ей просто на слово?

– Конечно! Сегодня утром уже сдали кровь. Если результат будет положительный, я дам ребёнку свою фамилию и другое имя, – твёрдо заявил он.

Сердце неприятно сжалось. Странно, вот уж не думала, что могу ещё испытывать какие-то эмоции к своим родителям. Наши с ними жизни как две параллельные. Удивительно, что они вообще помнят о моём существовании. У них теперь есть новый ребенок, и, похоже, ему уготована совсем другая судьба: мальчик будет любим.