Я усмехнулась. Что ж… И как теперь выкручиваться? Прежде всего, нужно решать проблемы по мере их поступления. Вспылить и убежать, как Фроська, я всегда успею… Но можно же все вывернуть так, чтобы этот Оресьев и сам отказался от брака… В том, что просватывать родители будут меня, а не сестру, я была уверена почти на сто процентов.

– Ты же не против, Финни? – папа посмотрел на меня, а я поняла, что правильно угадала его мысли.

– Думаю, мы сможем договориться с Михаилом Федоровичем…

Подумала о том, как все запуталось, и отчего-то до одури снова захотелось мороженного. Вздохнула. Какое-то наваждение…

Фроську я нашла в комнате, зареванной и злой. Она лежала на кровати, зарывшись лицом в подушки и от бессилия кусала их, тихонько подвывая, казавшись мне эдаким милым зверьком, правда, отчего-то очень грустным.

– Фрось… – я присела на кровать, чуть погладив ее по плечу. – Переставай плакать, сватать меня будут, а не тебя…

Но сестра зарыдала еще больше.

– Ненавижу… Какая разница меня, или тебя?! Ты хоть и ледышка… Но тоже… Тоже же живая! Ты тоже достойна того, чтобы найти свою любовь!

Я засмеялась. Да уж… Любовь. Наверное, это последнее, о чем я буду думать перед вступлением в брак. Да и к тому же, я была почти уверена, что сумею отвадить этого Оресьева, и наша свадьба с Иваром состоится. Вот уж отец будет удивляться, когда все получится!

– Спасибо, милая… И все же, я, уверяю тебя, что обязательно справлюсь со всем, что выпадет на мою долю. А вот тебе обязательно нужно успокоиться и срочно привести себя в порядок. Ты ведь не хочешь предстать перед твоим мороженщиком с красным носом и опухшим лицом?

Фроська, как и ожидалось, подскочила, как ужаленная, садясь на кровати и с изумлением смотря на меня.

– Маман меня теперь в жизни не отпустит!

– Одну – нет. Но если я скажу, что ты пойдешь помогать мне выбирать новый платок и платье, то уверена, что она согласится.

Сестра просияла. Кинулась меня обнимать, вымаливая прощение за свои резкие и несправедливые слова. Да я, если честно, уже перестала на нее сердиться. Фроська всегда была эмоциональной, могла сказать что-нибудь сгоряча, а потом раскаиваться неделями и винить себя. Она была искренней, но переменчивой, словно ветер.

Как я и предполагала вместе нас матушка отпустила. Правда, для того, чтобы наш поход выглядел убедительно, за платьем и платками мы действительно зашли. Я выбрала себе красное с узорами по подолу и расшитое цветными нитками на поясе, а Фроська – зеленое, контрастировавшее с ее рыжими волосами.

После мы отправились к палатке мороженщика, у которого, как и в прошлый раз, была огромная очередь. Вздохнула, понимая, что пошла сюда не только ради сестры. Ради пломбира, которого хотелось до изнеможения… Подумала, что, может быть, не хватает чего-то организму. У меня такое было после болезни несколько лет назад. До одури хотелось рыбы. Мама тогда купила огромного красного лосося, и мы, засолив его, ели всей семьей несколько дней подряд.

Когда наша очередь подошла, Лед приветливо улыбнулся.

– Ефросинья… Финника. Какое мороженное барышни выбрали? – и почему от его голоса у меня по спине мурашки побежали?

Ни у кого такого голоса не встречала, глубокого, бархатистого, раскатистого…

– Мне фруктового щербета и черничную лакомку! – Фроська улыбнулась. – Лед, а ты пойдешь к купчихе Савиновой на зимнее чаепитие в эти выходные?

Ох, Фроська! Я строго посмотрела на сестру. Никаких манер и приличий!

– Боюсь, ты уже не первая, кто об этом спрашивает… – мягко улыбнулся мужчина, протягивая сестре сверток с мороженным. – Я постараюсь… Мне передали официальное приглашение, но я пока не готов ответить с уверенностью.

Фроська вздохнула.

– Ясно…

– Молодой человек, и пломбир, пожалуйста, – напомнила я, пользуясь передышкой сестры. – С ореховой посыпкой и…

– Ты же не любишь орехи, – прошептала изумленно сестра.

– Да, но сейчас что-то захотелось… – машинально ответила я и вдруг заметила перемену на лице у мороженщика.

Его взгляд, бывший приветливым, спокойным и мягким, вдруг наполнился другими эмоциями… Эмоциями, природу которых я не могла понять. Он стал более серьезным, решительным, внимательным и… И странным. Определенно странным.

– Что-то не так? – спросила я, замечая, что Лед не спешит заворачивать для меня угощение.

– Простите, барышня… Я… Задумался. Ваша сестра говорила о чаепитии… Вы ведь обе тоже будете там?

– Конечно же будем! – тут же пискнула Фроська, однако, Лед, казалось, вовсе ее не заметил.

Смотрел на меня… Скользил до неприличного взглядом, будто пытался запомнить черты, чтобы потом их нарисовать…

– Пломбир, – напомнила я, ловко уходя от ответа.

– Пломбир-р, – улыбнулся кошачьей улыбкой мужчина. – У меня нет готового… Но… Я сотворю его специально для вас…

Сотворю? О чем он говорит? Не притащит же он сейчас сюда молоко и сливки и....

Я ошиблась. Конечно же речь была не об этом. Потому что мужчина, на минуту уйдя в свою палатку, принес пустой хрустящий вафельный рожок, щедро внутри политый молочным шоколадом. Под звуки удивленно зашептавшейся толпы, он использовал магию… Как и говорила Фроська прежде, для этого ему не нужен был какой-нибудь источник. С его изящных тонких пальцев заструился синеватый с искрами свет, наполняя рожок сливочно-белым ледяным кремом. Он чуть изменил наклон кисти, и вот сверху он оказался полит глазурью и посыпан теми самыми орешками…

Лед протянул мороженное мне под восторженный писк влюбленных в него девиц. Наши руки на мгновение соприкоснулись.

– Сладкий, сливочный, нежный и чуть терпкий… Наслаждайтесь, Финника…

И снова этот взгляд. Пронзительный, колкий, дразнящий… Точно какое-то наваждение.

Поспешила забрать мороженное и расплатиться.

– Благодарю, хорошего дня…

– Пока, Лед! – замахала рукой Фроська.

– До встречи, – мягко ответил он, переключаясь на другие заказы.

ГЛАВА 4

– Мадам Жовинна очень просила… – горько вздохнула я, глядя на хмурого отца. – Благотворительный аукцион уже завтра, а ничегошеньки не готово! Мы и так все дни проводили, стараясь изо всех сил к нему подготовиться, и вот сейчас все вышло так… Если завтра мы опозоримся… Перед всем высшим светом…

Отец нахмурился.

– И все же я не понимаю, почему этой подготовкой, пусть даже срочной, нужно заниматься именно ночью.

На наш спор прибежала и мама.

– В чем дело? Мефодий, что опять?

– Финни хочет ночью идти готовиться к благотворительному аукциону, который должен завтра состояться у мадам Жовинны! Я считаю, что ночью таскаться по темноте сейчас нецелесообразно! Особенно в связи с последними событиями.

Вот же! Подключилась тяжелая артиллерия… Маму будет убедить гораздо сложнее, чем отца…

– Финни, ты никуда не пойдешь. Думаю, мадам Жовинна обойдется на этот раз без тебя.

– Но мама… Как же наше положение в обществе…

– Совсем скоро ты станешь невестой князя Оресьева, – сказал самодовольно отец. – Твой статус будет куда выше многих! Все… Не хочу больше ничего слушать! Иди спать…

Спор был проигран. Ни мама, ни папа и слышать не желали ничего о том, чтобы я покинула дом ночью. А мне позарез как нужно было это сделать! А значит, оставался только один вариант – сейчас прикинуться тихой мышкой, а после сбежать.

– Да, я понимаю ваше волнение… – покорно склонила я голову. – Думаю, сегодня мне и правда лучше будет остаться дома. Я пошлю мадам Жовинне записку, что мне нездоровится.

– Ну вот и отлично! – сказал папа.

Я попрощалась на ночь с родителями, обняла их, а после пошла к себе в комнату. Переоделась там в длинную ночнушку, расшитую узорами в виде перьев и звезд, надела чепец. Решив, что лучше продемонстрировать свою покорность и готовность ко сну прилюдно, прошлепала в тапочках до кухни, наливая там себе кружку теплого молока. Отец, тоже зашедший за водичкой, довольно кивнул.

– Спокойной ночи, Финни.

– Спокойной ночи.

В комнате честно сидела около получаса. После посмотрела на массивные деревянные часы-ходики на стене. Пора. Снова переоделась, на этот раз влезая в плотное удобное и неприметное платье. Затолкала в сумочку всевозможные усилители и восстановительные снадобья. После набросала под одеяло на кровати кучу всевозможного тряпья и отошла в сторону, любуясь на свое творение. Если никто не будет подходить близко, то и не заметит, что меня нет…

Раскрыла окошко, впуская морозный воздух в комнату. Второй этаж… Довольно высокий. Вздохнула. Ладно. Все равно выбора нет. Жаль только, что часть магического резерва уйдет на левитацию.

Прикрыла глаза, потянулась сознанием к своему воплощению… Почувствовала, как огонь напитывает тело… Взмахнула руками, глядя, как появились огненные завихрения и перья вокруг них. Взмахнула еще раз, приподнимаясь над полом. Отлично. Этого вполне хватит…

Подхватила легкую шубку с собой и, пересев на подоконник, не слишком долго думая, спрыгнула вниз. Огненные крылья позволили мне мягко спуститься. Магией захлопнула за собой окно и, в последний раз оглянувшись на дом, быстро заспешила туда, где была назначена встреча.

На Изумрудной вовсю светили фонари. Снег в их свете поблескивал, создавая вокруг поистине сказочную атмосферу. Нужно было пересечь площадь, а после по Староречной улице дойти до поворота…

Когда зашла на площадь, невольно улыбнулась, поражаясь тому, как разительно она отличается от того, что я видела днем. Ни шума, ни толпящихся людей. Только у неработающего фонтана, прислонившись спиной в драном полушубке к бортику, сидел какой-то пьянчужка. Да горел свет в палатке мороженщика. Когда проходила мимо, заметила и его самого. Мужчина сидел на невысокой приступке-лесенке и смотрел на зимнее морозное небо, пытаясь разглядеть там какие-то созвездия.

Старалась ступать по снегу мягко и тихо, но меня все равно заметили.

– Доброй ночи, леди… То есть, барышня, – бархатный голос заставил меня все же остановиться на мгновение.

– Доброй ночи.

Хотела пойти дальше, но мороженщик поднялся, подходя ко мне.

– Ночью, да одна… – он, чуть нахмурившись, прошелся по мне взглядом. – Ваши родные знают? На улицах небезопасно.

– Благодарю, но это только мои проблемы… Я очень спешу.

– Я вас провожу.

Ох, нет! Только не это. Свидетели мне точно не нужны. Тем более маги!

– Не стоит.

– Я провожу, Финника. Это не обсуждается… – в его голосе зазвенела незнакомая мне сталь.

Мужчина не привык, чтобы ему перечили? А что же тогда я видела за прилавком? Показную вежливость?

Он уже подошел ближе, явно собираясь меня провожать, но я, будучи с этим категорически несогласной, вспыхнула:

– Что вы себе позволяете?! Я на свидание иду! Может, мне прийти с другим кавалером, чтобы мой жених вызвал вас на дуэль?

Лед остановился. Приподнял бровь.

– Интересное время для встреч, не находишь?

– Это только мое дело! – снова с нажимом ответила я. – Всего хорошего.

Пошла вперед, гордо расправив плечи. Главное не обернуться, не показать свою слабость… Хотя, конечно же, мне было немного тревожно. И пьянчужка смущал, и странное внимание Льда и темный впереди переулок без фонарей… Да и то, что я должна была сделать, внушало мне некоторые опасения… Однако, я знала зачем и ради чего это делаю. А значит, я должна побороть свои страхи.

Улица Серебряных роз располагалась довольно далеко и от моего дома, и от площади. К страху добавился еще и холод. Мороз щипал щеки и хотелось быстрее оказаться в тепле, за чашкой горячего чая с брусникой…

– Финни! – Полоз появился так неожиданно, что у меня едва сердце не остановилось от страха.

– Ох, это ты!

– Я шел за тобой от самого дома, но на площади не мог подойти, думал, что нас заметят вместе…