Сгибая руку так, что кровь капает на песок, мы смотрим в небо, а его – наше – пение эхом разносится по лесу. Чудовищные крики, которые нам не принадлежат, разрывают ночь, но они звучат тускло по сравнению с песнопениями, которые держат мою душу в ловушке. Облака начинают быстро двигаться по небу, затемняя землю, а вместе с ними приходит буря, которая поглощает луну. В обсидиановых облаках гремит гром, и серебряные стрелы с треском пронзают их пустоту.

Тьма взывает ко мне. Хаос призывает меня своими когтями. Я знаю, что это обман, заставляющий поверить, что у меня может быть выбор подчиниться этому зову.

Но я не позволю ему забрать меня. Я скорее умру, чем позволю ему превратить мое тело в свой постоянный сосуд. Я не знаю, что он такое или кто он такой, но я найду способ убить его, если он это сделает.

Его пение продолжается, а моя рана не заживает, оставаясь широко открытой. Заклинание жаждет еще больше крови, вытягивая ее из моей руки, пока она не начинает литься на землю так же бурно, как водопад. Пятна танцуют у меня перед глазами, и мое тело становится невесомым.

Молния прорезает небо и ослепляет меня, поражая прямо в сердце, сжигая мои легкие, пока не проникает в самую душу. Одна-единственная доля секунды кажется вечностью. Все, что произошло в моей жизни, отражается в моем сознании серией душераздирающих образов: предательство моего отца, помолвка с королем Нодиси, смерть моего брата, казнь моей сестры… Я снова проживаю эту боль.

Моя кровь кипит. Мне кажется, что плоть отрывается от костей, пока мое тело не расколется и не срастется обратно. Я не могу кричать. Я не могу дышать. Я хочу забыть все страдания. Я хочу, чтобы боль прекратилась.

Когда молния покидает мое тело, я падаю на холодный песок. Агонии больше нет, но воспоминания все еще при мне.

Мое тело реагирует на мои бурные эмоции, и я инстинктивно сжимаю свое ожерелье, снова и снова поглаживая гладкий, невредимый камень, и вспоминаю улыбку моей сестры – последний раз, когда она улыбалась.

Мои мышцы напрягаются, когда краем глаза я замечаю мелькнувшую тень, а пальцы сжимаются в кулак. Не обращая внимания на кровь, просачивающуюся между пальцами, я наслаждаюсь ощущением того, как моя кожа затягивается, слой за слоем.

Я вернула себе свое тело.

Энергия луны обрушивается на меня. Я чувствую себя как дома, но в то же время как-то так чуждо. Прошло много времени с тех пор, как я ощущала, как ее сила течет через меня, когда луна находится на пике своего могущества. Это не так опьяняет, как ее сила, но даже луна все еще может быть дикой.

Пришло время посмотреть, на кого падет мой гнев.

Я вскакиваю на ноги, вытаскивая нож, спрятанный в моем ботинке. Сегодня ночью прольется чья-то кровь.

Небо прорезает молния, облака разрываются, пропуская сквозь себя резкий блеск лунного света. Волосы темнее обсидиана ниспадают каскадом на его лицо, и свет струится по щекам, изгибаясь, вдоль челюсти, выточенной Богом войны. Каждый вдох вырывается из его широкой груди, поглощая воздух вокруг него, в то время как в его свирепом взгляде бушует ярость.

Передо мной стоит мужчина, который выглядит так, словно может превратить целые королевства в пепел. Ураган отлился в форму, чтобы стать самым прекрасным из бедствий.

Передо мной стоит мужчина, который завладел моим телом.

Дэкс.
Глава 4

Он не смотрит на меня, напрягая плечи и сжимая кулак так сильно, что его дрожащие костяшки белеют. Его прерывистое дыхание сбивается само по себе, как будто он забыл, как дышать.

– Кто ты? – я рычу, повторяя те же слова, которые он впервые сказал мне. Только на этот раз мой нож обнажен, зажат мертвой хваткой, в то время как кинжал, которым пользовался он, лежит позади меня, окровавленный и позабытый.

Его бледная кожа на лбу собирается в складочки, а губы искривляются в злобной гримасе. Он не обращает внимания на мое движение, его не пугает оружие в моей руке, как будто я приставляю ложку к основанию его горла.

В его глазах начинает поблескивать ярость.

– Я спросила, кто ты такой? – Я подхожу к нему ближе.

По моим венам струится необузданная энергия луны, вызывая покалывание в кончиках пальцев в смертоносном танце контроля и абсолютного кровопролития. Мое ожерелье мирно гудит у меня на груди, напоминая мне, что это я выбираю, когда использовать силу, а не луна.

Я не проклятие.

Я не пророчество.

На его лице выгравирована глубокая сосредоточенность, когда он начинает выпячивать грудь, отводя руки в стороны и снова опуская их, его грудная клетка опадает. Как будто он пытается что-то призвать.

«К черту все это», – подумала я. Позволяя магии просочиться в мои мышцы, я прыгаю, целясь ему прямо в горло.

Я двигаюсь быстро, но он двигается еще быстрее, отпрыгивая в сторону, как тень, преследуемая светом. Собирая мощь для атаки, он широко растопыривает пальцы. В его глазах темнеет проблеск замешательства, и я воспринимаю это как свой шанс. С силой луны, струящейся сквозь меня, я устремляюсь на него изо всех сил, отталкивая его до тех пор, пока он не ударяется спиной о дерево.

Лезвие поблескивает на свету, когда я прижимаю его к горлу мужчины и наслаждаюсь мыслью о том, что могу рассечь ему кожу точно так же, как он это сделал с моей. Его фигура возвышается над моей, и мне требуется все мое мужество, чтобы не съежиться в ответ.

– Давай-ка я повторю это еще раз, – шиплю я сквозь зубы, глядя в его невеселые глаза. – Кто ты…

Мир вокруг меня вращается, когда нож вырывают из моей руки, он переворачивается в воздухе и молниеносно оказывается в воде. Вскрикнув, я ударяюсь грудью о шероховатую поверхность дерева. Мое горло обхватывает заскорузлая рука, в то время как другой рукой он делает шейный захват, прижимая меня к дереву.

– Ты ошибаешься, если думаешь, что в твоем положении можно задавать вопросы, маленькая ведьма. – Его грудь прижимается плотнее к моей спине с каждым его рыком мне на ухо. От этого я содрогаюсь сильнее, чем когда он управлял мной изнутри.

Мой взгляд устремляется к скалам, окаймляющим границу между лесом и пляжем. Я вытягиваю пальцы, и от меня расходятся щупальца серебряной силы.

– Я не совершаю ошибок. – Я сгибаю пальцы. Ухмыляясь, наблюдаю, как несколько камней несутся по воздуху в нашу сторону. Ни один камень не попадает в цель, все пролетели мимо его головы.

– Ты только что пыталась забросать меня камнями? – недоверчиво произносит он.

Как так вышло, что ни один из камней не попал? Стиснув зубы от разочарования, я снова призываю силу луны в свои мышцы. Ткань моей юбки натягивается, когда я просовываю колено в пространство между собой и деревом. Используя свободную ногу, я отталкиваюсь со всей силой луны.

Мы стремительно проносимся по воздуху, моя голова крепко прижата к внутреннему сгибу его локтя. Его хватка не ослабевает, пока мы не оказываемся параллельно земле. Учитывая количество затраченной энергии, я ожидаю, что мы приземлимся посреди озера, но мы оказались лишь на пару шагов дальше от дерева.

Я бросаюсь к ножу. Мои пальцы находят утешение в его знакомой тяжести, и, повернувшись на носках, я вижу, что он стоит, поправляя воротник своего пальто.

Снова направив на него нож, я говорю:

– Если ты не хочешь говорить мне, кто ты, то, по крайней мере, скажи мне, что ты такое.

– Я полагаю, что я первым должен получить ответ на свой вопрос, раз ты та, кто пробудил меня. – Я не упускаю резкие нотки в его голосе, явный признак того, что его терпение на исходе.

– Нет, это ты меня разбудил.

Он смотрит на меня короткое мгновение, как будто обдумывает какую-то стратегию.

– Ты тратишь мое время, – ворчит он, прежде чем отвернуться от меня с неземной грацией и зашагать в лес, более не удостоив меня взглядом.

Я в смятении наблюдаю за его удаляющейся фигурой. Что только что произошло?

Он вселился в меня, нарисовал символ, которого я никогда раньше не видела, чтобы сотворить заклинание, используя мою кровь, а потом обвинил меня в том, что я пробудила его.

Я перевела взгляд на книгу. Кажется, она выглядит точно так же, с венами, расползающимися от моего пятна крови, растекшегося по обложке. Но она больше не пульсирует.

Я не подойду к книге, пока не буду уверена, что он не вернется. Я не слышу, как листья хрустят под тяжестью его шагов, и это заставляет мою кожу покалывать от жуткой тишины. Мышцы его спины все еще напряжены.

В тот момент, когда он почти скрылся из виду, кровь отливает от моего лица. Облако дыма поглощает его целиком. Крепче сжимая клинок, я поднимаю руки перед собой, переводя ноги в боевую стойку. В мгновение ока тот же дым появляется рядом со мной, принеся с собой мужчину, который овладел мной.

– Я думала, ты собирался уходить, – говорю я сквозь стиснутые зубы, но это не мешает удивлению просачиваться в мой голос. Я знаю очень мало существ и людей, которые могут телепортироваться, и он не относится к их числу. Он слишком «привлекательный», и уши у него не заостренные, как у фейри.

– Я забыл свою книгу. – За его показной уверенностью маячит сомнение.

Его книгу.

Какое он может иметь к ней отношение? Или он стремился заполучить ее так же, как те мужчины в кабинете? Сатир сказал, что с этой книгой что-то не так, но, очевидно, ни он, ни люди из кабинета в это не поверили.

На этот раз он замечает мое оружие и пятится к книге, как будто наконец-то видит во мне угрозу. Подхватив книгу с земли, он направляется обратно в лес. Книга кажется такой крошечной в его руках, что трудно поверить, что в ней заключена какая-то реальная сила.

Ответы, которые я ищу, могли быть написаны моей кровью на этих страницах. Стоит ли бороться, пытаясь вырвать книгу из его рук?

Лесные обитатели выходят из своих укрытий, наполняя воздух гармонией, которая нарушает призрачную тишину. Его фигура начинает исчезать из виду, и я расслабляюсь, но он снова появляется рядом со мной.

На этот раз я не доверяю своему клинку. Меня переполняет сила, готовая взорваться его энергией.

– Не шути со мной. – Мое терпение опасно истощено. Я должна была спать в постели и видеть сны о том, что я могла бы купить на единственную монету, которую получила бы от продажи книги.

– Будешь говорить, когда к тебе обратятся, смертная, – он даже не смотрит на меня, когда говорит. Выражение его глаз говорит мне, что и его терпение вот-вот лопнет. Мышцы его челюсти подрагивают в такт шагам, когда он снова шагает по лесу.

Я прикусываю язык, чтобы удержаться от того, чтобы не сказать что-нибудь такое, из-за чего я в дальнейшем могу лишиться сна в принципе. Чем скорее он уйдет, тем скорее я смогу вернуться к своей жизни.

Он снова скрывается из поля моего зрения, его окутывают тени, и он снова появляется прямо рядом со мной.

Он резко вытягивает руку в мою сторону, растопырив пальцы и повернув ладонь ко мне. Вена на его лбу пульсирует вместе с яростью, полыхающей в его глазах. Я вскидываю руку, блокируя любую магию, которую он направляет в мою сторону, но ничего не происходит.

Вскидываю еще одну руку, и звук его разочарованного стона наполняет меня неуместной радостью. Мой щит держится крепко, и я не могу сдержать охватившее меня веселье от тщетности его попыток.

– Что ты сделала со мной, ведьма? Где мои крылья? – рычит он, и лесные твари замолкают.

Он думает, что я ведьма? Хорошо. Пусть так и будет.

– Это ты вселился в меня! Я ничего не делала. – За исключением, конечно, оставленной крови на его книге.

– О, ты точно что-то сделала. – Он делает шаг ко мне, и моя душа, кажется, сжимается от его присутствия. – Никто, обладающий «Книгой Сумрака», не невинен. – Каждое его слово так и сочится неприкрытым презрением.

– Это была просто случайная книга с тонизирующими эликсирами, – возражаю я, зная, что это что угодно, только не «случайная книга».

– Эта книга важнее всего в твоей ничтожной жизни, – шипит он, брызгая слюной.