– Я не уверен, – простонал Алексей, поднимаясь с пола и держась за голову. Он сел на полку. Глаза быстро привыкали к темноте, и теперь можно было различить силуэты отдельных предметов. Из окна доносилось странное беловатое сияние, которое не давало света, а, казалось, еще больше усиливает царивший вокруг мрак. Алексей, заинтересованный подобным феноменом, со злостью сложил злосчастный столик, который нанес ему травму, и придвинулся к окну поближе. За стеклом вообще ничего не было видно, но не из-за ночной тьмы, а из-за плотного белого тумана, напоминающего молочный кисель, которым когда-то в детстве угощала Алексея бабушка. – Что за чертовщина? Такого тумана просто не бывает, это физически невозможно, чтобы он был настолько плотным.

– Интересно, а где проводница? – задал вполне резонный вопрос Михаил. – Почему не бегает по вагону, заглядывая в купе, и не успокаивает пассажиров? Вот что, я пойду, попробую выяснить, что здесь происходит. Ты со мной?

Алексей, в этот момент пытающийся включить свет покачал головой, словно в темноте Михаил мог его увидеть. Виски прострелило болью, затошнило, а перед глазами запрыгали разноцветные зайчики.

«Все-таки сотрясение», – вяло подумал он, сев на полку. Затем до него дошло, что попутчик ждет ответа.

– Нет, что-то мне нехорошо, я головой сильно ударился, да еще от болезни не отошел.

– Ну ладно, ты тогда приляг, что ли. Свет включить?

– А свет не включается, я только что пробовал, – ответил Алексей.

– Да что за чертовщина здесь творится? – повторил свой вопрос Михаил и на ощупь добрался до двери.

Алексей только по звуку определил, что дверь открылась, а потом закрылась. Из коридора, где по идее должен был постоянно гореть свет, не доносилось ни звука, и было так же темно, как и в купе.

Внезапно в этой темноте, где не было слышно ни звука, и в которую, словно специально выискивая малейшие щели, проникал киселеобразный туман с улицы, Алексею стало настолько страшно, как не было еще никогда. Стало плохо дышать, появился запах горелой пластмассы.

– Надеюсь, мы не горим, – пробормотал Алексей и встал, чтобы дотянуться до багажного отсека.

Слегка подрагивающими руками он нашел свою сумку и снова сел на полку. Только после того как молния на сумке была открыта, Алексей догадался вытащить телефон и включить фонарик. Пока он искал в настройках значок фонаря, обратил внимание на то, что сети не было ни у одного, ни у второго оператора, чьими услугами он пользовался.

Порывшись в сумке, Алексей вытащил практически пустой блистер с антимикотическим препаратом. Закинув в рот последние две таблетки, он запил их водой, бутылка с которой попалась под руку. Пустой блистер полетел обратно в сумку, а бутылка на полку, на которой Алексей сидел.

В отличие от своего попутчика охотиться на медведя или лося он не собирался, поэтому оружия при себе не имел. Зато у него имелся в наличие отличный набор скальпелей из какого-то новомодного сплава, которые, как уверяли улыбчивые представители компании, не нужно было точить – гарантия пятнадцать лет. В эти сказки хирурги, присутствующие на конференции верили с трудом, но наборы охотно разобрали, а почему бы не разобрать – бесплатно же, в качестве рекламных образцов.

Скальпели были уложены по размерам в специальные крепления на кожаной ленте – этакая стилизация под старину или под антураж маньяка-убийцы. Видимо у креативщиков компании было такое чувство юмора, а может быть они и сами были когда-то врачами-хирургами с уже отрафировавшимися чувствами стыда, совести, жалости и сожалений. Они почему-то очень быстро атрофируются, такая вот профдеформация.

Алексей вытащил брюшной скальпель, он был самый длинный из представленных образцов, аккуратно свернул кожаную скрутку с остальными инструментами и положил ее рядом с собой. Сумку же застегнул и бросил на полку ближе к окну, решив, что уберет потом, когда все разрешится и они поедут дальше.

Время текло медленно, но все-таки текло. Прошла минута, вторая, десятая. Когда прошел час, Алексей понял, что случилось что-то страшное, раз его попутчик не вернулся и, похоже, возвращаться не собирался. А может быть он сейчас в вагоне-ресторане, нашел новых собеседников, с которыми было гораздо веселее, чем с ним.

Прошло еще полчаса. Алексей внезапно понял, что уже неплохо различает различные предметы, а темнота стала не столько кромешной, сколько темно-серой. В очередной раз выглянув в окно, он увидел, что туман понемногу рассеивается, а ночь начала сменяться темными предрассветными сумерками. Поняв, что больше не может сидеть один в пустом, темном купе Алексей поднялся, и хотел уже было выйти, как вагон заметно тряхнуло, а потом раздались приглушенные звуки выстрелов.

– Да не очень-то и хотелось, – пробормотал парень, садясь на полку в самый угол, как можно ближе к двери, чтобы при ее открытии оставаться как можно дольше незаметным. Бросив взгляд на лежащий на верхней полке кейс с винтовкой, Алексей быстро отказался от этой идеи, и замер, сжимая в потной руке скальпель.

Снова раздались выстрелы, уже ближе, и Алексей напрягся, но тут его скрутила острая боль в животе. Выронив скальпель, он схватился за живот, и согнулся пополам. Накатила тошнота, а виски пронзила такая боль, что на мгновение Алексей потерял ориентацию в пространстве и долго не мог понять, где верх, а где низ, и почему он лежит, скрючившись на полу. Боль в животе прошла так же внезапно, как и началась, а вот головная боль и не собиралась отступать, переместившись из висков к затылку. Тошнота не проходила, и Алексей уже хотел, чтобы его вырвало – возможно, после этого он почувствовал бы хоть какое-то облегчение.

«Неужели у меня инсульт?», – эта мысль промелькнула в голове и скрылась, поглощенная новой волной разрывающей голову напополам боли.

А еще что-то непонятное начало твориться со зрением. Каринка то приближалась, то удалялась, а то начинала казаться размытой, словно он смотрел через сильно грязное стекло.

Алексей уже не обращал внимания на происходящее вокруг. Он сидел, стиснув голову руками, чувствуя, как по лицу что-то течет. Оторвав одну руку от головы, он вытер эту влажную субстанцию и поднес руку очень близко к глазам, потому что разглядеть что-либо стало проблематично и граничило с совершением подвига.

«Кровь, у меня из носа идет кровь», – мысли текли вяло, и Алексей довольно тупо рассматривал окровавленные пальцы, поражаясь самому себе, ведь даже когда он болел, на самом пике лихорадки, его мысли были четкими, а мыслительный процесс быстрым. Сейчас же даже такая деталь как кровь на руке доходила до его разума очень медленно и как-то неохотно, словно прорываясь через преграду.

Дверь в купе распахнулась, и Алексей равнодушно посмотрел на стоящего в проеме парня. Парень был одет в камуфляж, на ногах у него были берцы, а в руках он уверенно сжимал автомат. «Спасатели», – сгенерировал работающий все медленнее и медленнее разум Алексея.

– Эй, Анж, здесь еще один. Судя по виду зараженный, уже почти переродившийся, только какой-то странный, – обратился парень к кому-то, кого Алексей не видел, но манера обращения подсказала ему, что парень обращается к старшему.

– Быстро они, – из-за спины парня раздался голос, показавшийся Алексею знакомым. – Впервые такой быстрый кластер вижу. Это последнее купе?

– Последнее.

– Кончай его, бедолагу, и пойдем. Мы и так здесь нашумели и подзадержались. Мертвый кластер в ста метрах, как бы никто не пожаловал.

– Да кто сюда может прийти? – парень зашел в купе и передернул затвор. – Если только скреббер.

– Пасть захлопни, – в голосе старшего прозвучало раздражение. – Совсем спятил, всуе их упоминать?

– Да ладно тебе, это всего лишь сказки таких динозавров как ты, да других стариков, – и парень снова повернулся к Алексею, направив на него ствол автомата.

До него, только что дошло, что все это взаправду и эти люди, которых он принял сначала за спасателей, хотят его убить. Это осознание невольно взбодрило Алексея, он моргнул, зрение перестало сбоить, а мыслительные процессы пошли быстрее.

Нашарив рукой ручку скальпеля, Алексей сжал ее, решив, что просто так без боя не сдастся, и выпрямился, опуская вторую руку, несмотря на сильнейшую головную боль. Выпрямившись, он посмотрел прямо в лицо своему убийце, игнорируя направленный на него ствол. Их взгляды встретились, и парень опустил автомат, ставя его на предохранитель.

– Анж, ты должен это видеть, – тихо произнес парень, делая шаг назад в направлении двери, а потом, становясь боком, позволяя пройти старшему.

– И что ты мне хочешь показать? – он был старше парня, но ненамного. На вид ему было около тридцати. Молодой мужчина, темноволосый, с серыми глазами. Высокий, худощавый, но крепкий, с довольно привлекательным лицом – ничем не отличающийся от сотен подобных ему мужиков. Если бы не одно «но». Алексей во все глаза смотрел на это нахмуренное лицо, позабыв на мгновение даже про мучительную головную боль. А Анж, не дождавшись ответа от своего подчиненного, перевел взгляд на Алексея. – Ну ни хрена себе, – протянул он, опуская руку, с зажатым в ней пистолетом. – Вот это номер.

Алексей был полностью согласен с каждым словом, потому что это лицо он привык каждый день видеть в зеркале. Они с Анжем были копией друг друга.

Глава 2

Первый шок быстро прошел. У двойника Алексея, которого первый парень называл Анж, он прошел гораздо быстрее.

– Это ничего не значит, мне говорили, что среди двойников почти никогда не бывает иммунных. – Сказал Анж и поднял руку, с зажатым в ней пистолетом. Алексей понял, что это все, конец, и вскочил, вызвав этим рывком такой приступ головной боли, что перед глазами замелькали разноцветные мушки, а к горлу в который раз подступила тошнота.

И тут вагон тряхнуло так, что люди, находящиеся в купе, с трудом сумели удержать равновесие.

– Анж! Валим отсюда! – от двери раздался истеричный крик, который тут же перешел в мучительный стон, а спустя десять секунд и вовсе затих.

– Что за… – парень, имени которого Алексей так и не узнал, сделал шаг к двери, но тут же дернулся и выпустил из рук автомат. У него изо рта хлынула кровь, которая щедро плеснулась на Алексея, а из груди показался какой-то невероятно острый шип.

«Это же какой силищей нужно обладать…», – мысль, которая хоть и не пришла так медленно, как пару минут назад, но все же отличающаяся от обычного состояния Алексея, не была закончена. Потому что в купе протиснулось, небрежно стряхивая мертвое тело с огромного шипа, Нечто. Именно «Нечто», потому что описать это существо не представлялось возможным, у Алексея и в его нормальном состоянии не хватило бы словарного запаса, чтобы это сделать, теперь же он смог сформулировать только это слово, которое характеризовало монстра.

Алексей замер, глядя на этот оживший кошмар. Невозможно было сказать, где у этого существа была голова: все тело было представлено сплошным переплетением каких-то жгутов, наростов и шипов. Единственным, что позволяло ориентироваться в том, где же все-таки расположен командный центр Нечта, было наличие огромной пасти с множеством саблевидных клыков.

«Ими же неудобно пищу пережевывать», – со зрением снова что-то случилось. Алексею показалось, что сразу оба глаза затянули бельма катаракты. Все стало мутным и расплывчатым, а разум отказывался поддаваться панике и вообще хоть что-то соображать.