После того как Илья Андреевич открыл эльфийское происхождение моего тела, никто так и не явился переговорить со мной на эту тему. Да и на любую другую тоже. Можно было подумать, что на меня банально плюнули, если бы не одно «но». Двери ко мне в комнату всё-таки открывались, аж два раза за сутки: на поздний ужин и ранний завтрак. При этом доставляли мне еду не взрослые члены МГИВ, а дети, над которыми Илья Андреевич проводил свои исследования. Вот только мои попытки пообщаться даже с ними заканчивались полной катастрофой: стоило мне сказать хоть слово, и малышня разбегалась, пока самые храбрые захлопывали и закрывали на ключ двери в мою тюрьму. Похоже, им было приказано ни в коем случае со мною не общаться.

Конечно, при желании я могла бы с лёгкостью раскидать детей в стороны и выскочить наружу, но толку? Допустим, я смогу победить здешнюю охрану, которая слетится сюда, стоит мне лишь покинуть барьер комнаты и выбраться из подземной лаборатории в главный храм, вот только что дальше? Найти Евгения и переговорить с ним? Уверена, его лишь взбесит тот кипиш, который я до этого подниму. Кроме того, вряд ли он хоть чем-нибудь мне поможет, ведь если хотел бы, уже сделал бы. Бежать из МГИВ? Нереально. Я не настолько сильная, чтобы прорываться с боем до самой границы, не говоря уже о метке, способной достать меня где угодно. Да и не хотелось даже ненароком причинить вред малышне, которой просто приказали относить мне еду в комнату.

Кроме того, от Мехмеда, который ещё несколько раз приползал ко мне по вентиляционной трубе, я узнала, почему меня здесь удерживали. Вроде как дело в том, что верхушка МГИВ до сих пор не решила, как со мной поступить, и этот вопрос всё ещё обсуждался на высочайшем уровне организации. Данную информацию пацан подслушал в очередном разговоре Ильи Андреевича. Стоит отметить, что по словам Мехмеда этот чокнутый очень сильно взбесился запрету прикасаться ко мне и проводить надо мной любые насильственные эксперименты. Хоть какая-то приятная новость! Более того, если верить Мехмеду, учёному запретили не только это, но и любые контакты со мной до принятия лидером МГИВ решения. До этого момента никому не разрешалось сообщать мне о том, что я эльфийка. Да уж, нужно не забыть изобразить изумление, когда ко мне наконец придут с этой «неожиданной» новостью.

Насчёт моей дневной жизни, то там дела обстояли получше, чем в ночной, но к сожалению, до идеала так же далеко. Дело в том, что после нападения меня какое-то время держали под наблюдением чуть ли не двадцать четыре на семь. Казалось, что на меня как будто ошейник надели и на цепь посадили!

Во-первых, мне запретили любые посещения города без личного разрешения родителей. Во-вторых, выставили в коридоре возле моей спальни в общежитии охрану. Но это ещё цветочки! Самое ужасное, что ко мне приставили новую служанку, Киру, которая должна была сопровождать меня повсюду в академии и сообщать родителям обо всём, что я делала на протяжении дня. В итоге, эта дамочка чуть ли не сопли мне утирала. Хотя почему «чуть ли»? Она их действительно утирала!

По просьбе отца, с целью обеспечить мне дополнительный присмотр и защиту после неоднократных покушений, эту сорокапятилетнюю женщину избавили от основных дел в академии и направили меня охранять. Дело в том, что она – не обычная здешняя прислуга. Раньше Кира служила боевым магом в гвардии, однако в какой-то момент академия наняла её для предотвращения экстремальных ситуаций. Она, как и ещё примерно каждый двадцатый из здешней прислуги, владела магией, имела повышенную зарплату и занимала руководящие должности среди слуг, в основном раздавая распоряжения, а не работая руками. Вот только даже от этих обязанностей её на время освободили ради «помощи» мне. Почти неделю Кира бегала вокруг меня каждую божью секунду. Стоило мне собраться на пары, служанка тут как тут! Лекция закончилась, Кира уже ждала у входа! Работа префекта? Она постоит у двери! Сумасшедший дом, ей-богу!

Сопоставив сведения и сплетни, которые мне удалось выведать у Ларисы, Руси и Ярика, я пришла к выводу, что всему виной моя мама. Истериками и мольбами она уговорила отца держать меня под надзором и постоянной защитой столько, сколько возможно, в идеале – до момента, когда напавший на меня «Ибрагим» придёт в себя и назовёт имя своего заказчика. На самом деле, она меня даже домой забрать хотела, чтобы я пересидела опасность под её присмотром. Но к счастью, отец попросил маму не сходить с ума, заявив, что подобные действия вызовут непонимания у церкви, выступающей за «доступ к знаниям», и новые лишние сплетни вокруг нашей семьи среди аристократов. В общем, после некоторых споров они сошлись на том, что следует обеспечить мне дополнительный уход и защиту в академии. Не пойму только, как мама ещё роту боевых магов за мной по пятам следовать не отправила?

Лишь вчера я смогла убедить отца избавить меня от излишней опеки. Через артефакт связи я наплела ему кучу всего о том, что подобные вещи влияют на мой авторитет префекта, и соответственно, семьи в целом. Мол, на меня уже студенты косо посматривают и шепчутся о том, что я самостоятельно себе даже шнурки завязать не могу. Несмотря на протесты матери, взяв с меня слово «вести себя прилежно», он согласился, что мои доводы уместны.

Хотя посещать город мне так и не разрешили, по крайней мере, убрали охрану у двери и разрешили Кире больше не бегать за мною по академии, а выполнять лишь те обязанности, что раньше Лидия. Вот только как бы моя душа не ликовала обретённой свободе, неприятный осадок от того, что я была вынуждена просить о чём-то отца, остался. Пришлось долго убеждать себя, что это того стоило, и больше я на сделку с совестью никогда не пойду. Всё-таки выслушивать самовлюблённый и пренебрежительный тон Виктора – слишком мучительная для меня пытка. Надеюсь, сам с собой он так не разговаривает… Хотя всё же не факт.

Впрочем, самое главное: время, проведённое с новой служанкой, заставило меня в полной мере осознать, как сильно я привыкла и привязалась к Лидии, а также как сильно мне её сейчас не хватало. К сожалению, в себя девушка за эту неделю так и не пришла. Во время падения вниз, в созданную лже-Ибрагимом трещину, Лида сильно ударилась головой и получила серьёзное сотрясение мозга.

Благо, её травма не настолько тяжёлая, как та, что отправила принцессу в кому на целых полгода, однако пытаться привести Лиду в чувство с помощью продвинутой целебной магии лекари не рискнули. Здесь операции, связанные с головным мозгом, считались слишком небезопасными и в половине случаев только ухудшали состояние пострадавшего. Так что, в итоге, Лиде была оказана базовая медицинская помощь, после чего лекари велели ждать, пока она сама не очнётся. По их прогнозам, которые, я надеялась, не обычная попытка меня успокоить, с больничной койки в медпункте академии Лида должна встать в самое ближайшее время, так как её состояние было стабильным и показатели постепенно улучшались.

Само собой, всё это означало одну простую вещь: на встречу с Богданой моя служанка ещё какое-то время определённо не явится. Боясь, что МГИВ может решить, будто Лида их предала, и выдать имперским службам тайну её семьи, я поспешила принять некоторые меры предосторожности. Для начала, заручившись помощью своего куратора, позаботилась о том, чтобы о покушении на принцессу судачил весь город.

Как бы невзначай Татьяна разболтала эту новость прислуге в академии, знакомым в городе, да и обычным посетителям кафе, чтобы уже те разносили её всё дальше и дальше. Также я специально направила свою новую напарницу разносить слухи в тот район (сама я, к сожалению, территорию академии покидать не могла), где жила Богдана, чтобы до шпионки МГИВ новость стопудово дошла. Конечно, о нападении на особу императорских кровей слухи и так ходили, однако мне нужно было, чтобы они не упустили из виду одну главную деталь. Богдана должна была узнать, что Лида пострадала во время нападения и до сих пор не пришла в себя. На всякий случай я даже распорядилась отправить отцу Лидии письмо с императорской печатью, в котором было описано случившееся. Во-первых, я считала важным поставить его в известность, во-вторых, если к нему нагрянет Богдана или ещё кто, он сможет показать им это письмо в подтверждение своих слов. Ну и поскольку никакой дополнительно шумихи вокруг Лиды и её семьи до сих пор не возникло, можно считать, что нужные сведения дошли до Богданы, и ещё некоторое время никаких действий МГИВ предпринимать не станет.

Если насчёт Лиды я слегка успокоилась, загадка лже-Ибрагима беспокоила меня до сих пор. Дело в том, что до того, как целители оказали ему первую медицинскую помощь, он успел потерять слишком много крови от ножевого ранения. Само собой, та целительница, что была в отряде гвардейцев, пришедшем на мой вызов, в первую очередь принялась оказывать помощь принцессе. За лже-Ибрагима взялись, лишь когда меня и Лиду отправили в больницу, минут через двадцать после того как я отключилась. Имперские следователи и их лекари буквально вытащили его с того света ради того, чтобы получить нужные им сведения. Вот только, как я поняла, несмотря на то, что убийца выжил, ничего толкового ещё не сказал. После переливания крови он несколько раз приходил в себя, однако очень быстро снова отключался. Так же, как и о Лиде, врачи говорили, что нужно ждать, пока его организм окончательно восстановится.

В итоге, вопрос о том, что это за кадр такой, всё ещё оставался без ответа. Тем не менее, в том, что это не Ибрагим, я была уверена. Продвинутое владение земляной магией, другой голос, странное поведение, ещё и эта его непонятная фраза: «Моя жизнь и так уже ничего не стоит, однако ради них я тебе уйти не позволю». Что за «они» такие? Насколько мне известно, единственный, кого хотел спасти настоящий Ибрагим – это Мехмед, и он сейчас находился в относительной безопасности.

Кроме того, анализируя стычку с лже-Ибрагимом, я вновь убедилась в одном своём выводе. При желании он мог убить меня куда быстрее и практически незаметно. Складывалось впечатление, что он позволил мне вызвать подкрепление и даже дождаться его. Зачем ещё ему давать мне время себя подлечить?

Что же мы имели в итоге? Кто-то умудрился разузнать внешность «наёмного убийцы», напавшего на меня в прошлом, и зачем-то перевоплотился в него. Как я смогла выяснить, подобная операция далеко не из дешёвых, а значит, здесь замешан вполне состоятельный человек. Идём дальше. Этот «кто-то» должен был на меня напасть, но так, чтобы не остаться незамеченным, или, если я права в своих догадках, чтобы оказаться схваченным. Другого объяснения промедлению лже-Ибрагима я просто не могла придумать, и сейчас объясню, почему.

Как я поняла, убийца никак не сопротивлялся взятию под стражу, не пытался покончить с собой. А это, между прочим, было бы вполне логично, учитывая, что судя по его непонятной фразе, на покушение этот кадр пошёл ради кого-то близкого, плюнув на собственную жизнь. Будь его основной задачей прикончить меня тихо и незаметно, то заложникам точно не жить. Слишком уж много ошибок допустил убийца, а теперь ещё и попал под стражу, что потенциально могло привести следствие к его нанимателю. Если же предположить, что главная цель нападения была иной, всё становилось на свои места.

Например, ему могли заплатить не за покушение на принцессу, а за то, что он скажет после него. Учитывая, сколько стоила смена внешности, и так понятно, что без очередных интриг знати здесь не обошлось. Звучало правдоподобно, вот только… Я уверена в том, что лже-Ибрагим хотел меня убить. У него было два задания? Или же я что-то упустила? Может, он обычный садист, любящий убивать жертв медленно, и я в своих рассуждениях пришла совершенно не туда? Похоже, ответов на эти вопросы до того, как целители поставят лже-Ибрагима на ноги, мне не видать. Жаль только, что нельзя поделиться своими догадками со следователями. Подозреваю, они не поймут моей уверенности в том, что этот «Ибрагим» – не настоящий, и станут засыпать целой кучей дополнительных вопросов.