Глава 24

Артем

– Ну привет, – мой голос буквально режет тишину, воцарившуюся в комнате.

Опираюсь руками на костыли, быстро оказываюсь прямо перед ней, бросаю опору на пол, перемещая ладонь на стену возле ее лица. Шумно втягиваю ноздрями запах с оттенками чужой тачки и Калужского парфюма. Он едва уловим, но планка падает.

Спортивный спрей заморозил мне ногу. Как могу, ставлю ее на пол, чтобы освободить обе руки.

– Хорошо погуляли? – цежу сквозь зубы, дергая Элю за руку. Она теряется, шипит.

Больно тебе? Потерпишь! Я же терпел полдня.

Кручу ее лицом к стене, прижимаю корпусом, смещая вес так, чтобы нагрузка на больную ногу была минимальна. Немного двигаюсь в сторону, чувствуя грудью ее глубокое частое дыхание.

– Север, ты чего творишь?! – дергается Этель и получает свой первый звонкий шлепок по заднице. – Ай!!! – взвизгивает, оглушая меня на долю секунды.

Снова дергается. Глупая. Я умею держать в захвате даже с травмой. На ринге мне бы долбанули в больное колено, и я бы упал. Но это не ринг, и она так не поступит со мной.

Пытается вывернуться. Получает еще один удар по пятой точке. Всхлипывает, упираясь лбом в стену.

– Я что тебе сказал?! – рычу ей прямо в ухо. – Не смей связываться с Платоном!

Ее тёмные волосы попадают мне в лицо. С кайфом наматываю их на кулак, но больше не делаю больно, просто убираю в сторону.

– Расскажи мне, – ревниво хриплю. – Как провела день с ним, пока я, как дебил, ждал тебя там, в больнице!

– Север, прекрати, – просит. – Отпусти меня и выйди из моей комнаты.

– Не-а, – скалюсь в ответ.

Разворачиваю ее к себе лицом и снова прижимаю к стене. Ресницы влажные, на щеках темные дорожки от растекшейся туши. Красивая… Даже так красивая. Я дышу в ее губы, не прикасаясь к ним.

– Ты целовалась с этим уродом?

– Дурак!!! – упирает ладони в мою грудь.

Вот сейчас если толкнет, я упаду. Но она не толкает, она пытается спрятать от меня свои полные слез глазки.

– Что было, Эля?!

– Да ничего! Ничего не было! За кого ты меня принимаешь?

Ничего… Я верю. По ней легко читается, что говорит правду. Меня потряхивает от эмоций. Я с того звонка накачивал себя ими по самое горло. Они ищут выход, мешают дышать и думать. Эля отключает мою голову, прикусывая губу, чтобы не плакать. На ней выступает маленькая капелька крови. У меня сводит горло от желания ощутить вкус этой алой жидкости на своих губах.

– Я меняю твой статус, сводная, – вновь смешиваю наше дыхание. – Ты теперь моя девочка, – глажу пальцами скулу. – И больше никто. Никто, слышишь меня?! Не имеет на тебя прав!

Задыхаясь от ярости и желания, прижимаюсь к ее губам своими и уже почти тону в этом ощущении, как дверь распахивается…

– Ты что творишь, маленький засранец?! – получаю ощутимый удар ладонью между лопаток. Ещё один. И еще… Рефлекторно закрываю собой шокированную Элю.

– Ба, хватит! – ору на очень злую бабушку. – Ты опять не стучишь?!

– Я тебе постучу сейчас, Северов! Так постучу, что ты неделю сидеть не сможешь! Пошел вон из ее спальни! Я сейчас отцу все скажу. Неуправляемый! Бессовестный! Паша! – кричит в коридор. Я успеваю развернуться и продолжаю закрывать Этель теперь горячей спиной. Бабушка поднимает с пола мои костыли, всовывает их мне в руку. – Вон отсюда, я сказала! Она сестра тебе!

– Сводная! – рычу в ответ.

– Вышел! – уперев одну руку в бок, второй указывает мне на дверь.

Сейчас проще подчиниться, иначе прилетит еще и моей девочке. А ей прилетать может теперь только от меня. От остальных я на себя принимаю. Тем более никто не мешает мне вернуться в эту комнату позже и продолжить наш интересный разговор. У меня остались вопросы.

– Мало того, что всю больницу переполошил своим побегом, еще и такое устраивать! – не успокаивается бабушка, двигаясь вслед за мной. – А если бы я не зашла?

«Не обломала бы нам первый поцелуй!»

Но я молчу. В данном случае это самая правильная тактика. Пусть выговорится. Мои аргументы сейчас не сработают. Бабушка подталкивает меня в спину на эмоциях. Захожу, кидаю костыли рядом с кроватью, сажусь и внимательно смотрю на нее.

– Тебе не хватает мужского воспитания. Я сегодня же буду говорить об этом с твоим отцом. Или он занимается тобой… Я найду, как на него повлиять!

– Ба, ну хвати уже. Поздно меня воспитывать. Я вырос давно.

– Завтра же вернешься в больницу.

– Не хочу я туда. Я дома буду лежать. И на процедуры отсюда могу ездить.

Как я и говорил, она меня не слышит. Погрозив мне пальцем как десятилетке, уходит, громко хлопнув дверью. Прислушиваюсь к шагам. Проходит мимо комнаты Этель. К отцу, скорее всего. Сейчас будет отрываться на нем.

Ищу свой телефон. Надо сделать один важный звонок, чтобы этот вечер считался завершенным. Машинально облизываю губы. Тело тут же реагирует на вкус нашего поцелуя. Мышцы напрягаются, тянутся. Это ощущение смешивается с нарастающей болью в ноге. Перенапряг. Заморозка отпускает, сейчас будет неприятная месть организма за несанкционированную нагрузку. Плевать. Я все равно вернусь в соседнюю комнату. Мы не закончили!

– Вот ты где, – нахожу мобильник.

Ложусь на кровать, стараюсь расслабиться и не дышать слишком часто. Выходит паршиво, потому что я все еще чувствую ее запах, смешанный с чужим и мой, наложившийся сверху, смешавшийся с горячим волнующим прикосновением. Это какой-то адский коктейль. Мне чертовски нужен холодный душ!

Надо отвлечься. Открываю мессенджер. Там создан новый чат. Дашка в админах. Пара сотен сообщений и они продолжают падать. Открываю. Что вы так бурно обсуждаете?

Читаю…

– Я тебя точно придушу, Киреева!

Выхожу из чата. Набираю Платона.

– Только попробуй влезть в это! – рычу на него с лету.

– Я уже влез. У нас с тобой старые счеты, – усмехается он. – И я реванш хочу. Чем Эля не вариант, чтобы отыграться? Она стоит десятка прошлогодних девчонок. Да и ставки высоки, Север. Если Дашка сольет весь компромат с марафона, будет задница. Я вместо элитного универа в армию идти не согласен. Но… ты можешь сразу сдаться, конечно. И я выиграю. Игроков ведь только двое. Упрости мне жизнь, Север.

– У вас там совсем крыша поехала?! Я не отдам тебе ее! Это моя девочка!

– Фу, быть таким жадным, Север, – ржет Калужский. – Да и отношения со сводной… – усмехается. – Этой инфы еще нет в чате, но я сейчас добавлю. Будет интересно.

В ухо пиликает параллельный вызов. Трясущимися пальцами отрываю мобильник от уха, смотрю на экран. Макс. Сбрасываю Калужского, принимаю звонок от друга.

– Ты видел уже? – вибрирующим от возмущения голосом говорит он. – Мы же закрыли эту тему еще в прошлом году. Какого черта она устроила? Киреева же всех утопит!

– Тише ты, – сам стараюсь успокоиться. – Она ревнивая истеричка, которая не понимает слово «нет»! Сначала делает, потом думает. И я не знал, что она сохранила все. Думал, мы почистили. Стерва.

– Что будешь делать?

– Спасать наши задницы, – усмехаюсь. – Вариантов нет.

– А Эля, Север?

– Ты же читал условия? Этель я потом буду все объяснять. Тем более, что проигрывать я не собираюсь!

Но черт возьми, это жестко!

Завершив разговор, снова открываю чат. Народ бомбит от Дашкиной выходки. Она поставила репутацию и будущее десятка парней на карту, втянув в игру лишь двоих. Или мы подтверждаем участие и идем до конца, или компромат увидит свет, и тогда… не хочу я об этом думать. Я этим летом уже огреб по полной, но это были цветочки. Внутри семьи, так сказать.

Нахожу сообщение от Платона, подтверждающее участие.

Пишу свое: «Я в игре!»

И быстро сохраняю себе скрином список участников чата. Лу в нем нет. Да много кого нет из тех, кто мог бы рассказать Этель о происходящем. Ладно. Она здесь, рядом со мной. Надо сделать все, чтобы эта девочка досталась мне, потому что в своей голове я ее давно уже присвоил, а сегодня еще и вслух обозначил. У меня не осталось иных вариантов. Я не могу проиграть.