Оса Эриксдоттер: Фаза 3

Посвящается памяти моего отца Ханса Э. Эрикссона

Старость не для неженок.

Бетт Дэвис

ÅSA ERICSDOTTER

FAS 3

© 2022 Åsa Ericsdotter

First published by Bokforlaget Forum, Sweden

Опубликовано с согласия Nordin Agency AB, Sweden

© Сергей Штерн, перевод, 2023

© Андрей Бондаренко, 2023

© “Фантом Пресс”, издание, 2023

ЧЕТВЕРО ПОГИБШИХ В ДОМЕ ПРЕСТАРЕЛЫХ

Газета “Бостон глоуб”

ХАЛЛ, МАССАЧУСЕТС. Один из обитателей дома престарелых “Кулик” нанес смертельные ножевые ранения четверым пациентам этого же учреждения. Сигнал тревоги был получен в местной полиции в 6:30 утра в четверг. Первый труп обнаружен дежурной сестрой, она немедленно вызвала полицию.

Как сообщает полиция Халла, окровавленная одежда и орудие убийства – кухонный нож с длинным лезвием – найдены в комнате одного из пациентов. При задержании тот спокойно спал.

Согласно предварительному заключению, велика вероятность, что именно тот, у кого найден нож, и совершил преступление, – так, во всяком случае, заявил Сал Валехо, пресс-секретарь полиции в Халле.

В данный момент место преступления оцеплено для технического осмотра.

Дом престарелых “Кулик” – небольшое частное заведение на десять мест. На момент преступления в доме проживали восемь человек. Охрана не предусмотрена.

– Мы все потрясены, – сказала заведующая Нэнси Итон. – Немыслимая трагедия, весь город в шоке.

Две сестры, дежурившие ночью, вертолетом “скорой помощи” доставлены в госпиталь с тяжелой психической травмой.

Подозреваемый – 86-летний мужчина из Массачусетса. Никакого криминального прошлого. Помещен в тюрьму Плимут Каунти без права залога.

Личные данные предполагаемого преступника и жертв пока не публикуются. Мотив массового убийства на этот момент неясен.

* * *

КОМУ: Селия Йенсен <celia.jensen@neuro.mgh.harvard.edu>; Эндрю Нгуен <andrew.nguen@neuro.mgh.harvard.edu>; Мохаммед Зедак <mohammed.zedak@neuro.mgh.harvard.edu>

ДЛЯ ОЗНАКОМЛЕНИЯ

ПРИОРИТЕТНАЯ ИНФОРМАЦИЯ

Два подопытных животных умерли. Одна раненая мышь помещена в отдельную клетку. Рекомендация дежурного ветеринара: усыпить.

ВНИМАНИЕ!

Не помещать других животных в клетку с пометкой “СКЛОННОСТЬ К АГРЕССИИ”.

Ветеринарная группа

Часть первая

* * *

– Как вас зовут?

– Роберт.

– Фамилия?

– Маклеллан.

– Какой сейчас месяц?

– Январь.

– День?

– О… – Маклеллан почесал затылок. – Э-э-э… точно не скажу.

– Четвертое января. Четвертое.

Роберт Маклеллан сидел на стуле в диагностическом отделении на третьем этаже госпиталя Масс Дженерал в Бостоне рядом с Гейл. Белая блузка, парчовая юбка, легкий кашемировый кардиган. На шее две тонкие золотые цепочки. Она то и дело машинально трогала их рукой, будто проверяла, на месте ли подвески: маленькая “счастливая” монетка и сердечко с бриллиантиками. Гейл не спускала глаз со своего мужа.

– Возраст? Сколько вам лет?

– Семьдесят… – засомневался было Маклеллан, но тут же уверенно сообщил: – Семьдесят шесть.

– Как зовут вашу жену?

– Э-э-э…

– Роберт!

– Ничего страшного, миссис Маклеллан. – Врач предостерегающе поднял руку и улыбнулся. – Пожалуйста, не вмешивайтесь. И не волнуйтесь так, очень вас прошу.

– Простите. Я только… – Она растерянно покачала головой. – Обычно он не такой, как сейчас…

– Разумеется, – согласился доктор. – Совершенно новая, необычная ситуация. Кто угодно растеряется. У нас будет время поговорить об этом чуть позже.

– Гейл! – с облегчением воскликнул Роберт. – Мою жену зовут Гейл!

Доктор одобрительно кивнул и как ни в чем не бывало продолжил:

– А сейчас надо всего-навсего заполнить анкету.

Гейл опустила глаза и почувствовала, как от смущения загорелись щеки. Покрутила золотой замок на лежащей на коленях маленькой сумочке. “Фенди”, оригинал. Совсем новенькая, между прочим. В прошлое воскресенье нашла на распродаже в галерее Копли и была счастлива всю неделю. Роберт теперь покупает такие странные рождественские подарки…

Доктор не сдавался. Сколько центов в никеле? Вы покупаете что-то за тринадцать долларов и даете двадцатидолларовую купюру. Сколько вам должны вернуть?

Гейл стиснула зубы.

– Что это за животные? – Доктор указал ручкой на три контурных рисунка.

– Лев. Лев и…

Роберт и в самом деле в последнее время был не в себе, но то, что происходит сейчас… Возможно, повлияла больничная обстановка. Или не выспался: все чаще, просыпаясь ночью, она обнаруживала, что Роберта рядом нет. Обычно она находила его в гараже. Никуда не собирался ехать – просто сидел за рулем. А вчера ночью она проснулась от грохота. Бросилась в гостиную – оказалось, в темноте он наткнулся на журнальный столик и опрокинул красивую французскую лампу. Весь пол в фарфоровых осколках, склеить невозможно.

– Носорог.

Она посмотрела на мужа. Седые, да что там – совершенно белые волосы красиво зачесаны назад. Светло-голубая сорочка, подтяжки. Утром побрился, она видела. Кожа на шее стала дряблой, возрастная пигментация на лбу. И что? Все-таки далеко за семьдесят. Ну нет, надежда не потеряна. Есть новые лекарства – так, по крайней мере, сказал их домашний врач.

Доктор написал что-то в компьютере.

– Я прочитаю сейчас несколько слов, Роберт. Если можете, повторяйте за мной.

Она так устала от всех этих скитаний по врачам. Сама Гейл за всю жизнь провела в больнице всего лишь одну ночь. Детей у них нет и не было. А Роберт вообще никогда ничем не болел.

Раньше был полноват. Не критически, но все-таки лишний вес. А теперь похудел – разве плохо? И липидемии нет: насыщенные жиры если и превышают норму, то совсем чуть-чуть. Раньше считалось – нельзя есть много яиц, а он всю жизнь ел яйца по десятку в день. И ничего. Теперь говорят – все это глупости, насчет яиц. А некоторые даже советуют: яйца, яйца, яйца. Как можно больше яиц.

Ей и самой было с чем сражаться – щитовидка. То гипотиреоз, то гипертиреоз, то одно, то другое. Все слова выучила, но уже несколько лет капризная железа вообще не дает о себе знать, даже таблетки пить перестала. Короче, до поры до времени жизнь миловала их обоих.

Гейл посмотрела на часы. Всего десять минут прошло, а такое ощущение, что больше часа.

– Лицо, – бубнил Роберт. – Бархат. Церковь. Подсолнечник.

Она накрутила на руку кожаный ремешок сумочки. К элегантной черной “Фенди” прилагалась тонкая золотая цепочка для ношения через плечо, очень подходящая к ее цепочкам с необычными подвесками. Вообще говоря, эта сумочка ей не нужна. Сумок у нее хватало. Да и ходить с ней некуда – вот уже полгода они безвылазно сидели в доме на Честнат-Хилл и разговаривали только друг с другом. Но почему не доставить себе удовольствие, тем более за полцены?

Разговаривали друг с другом… Нет, не так. Разговаривала она, а Роберт сидел в своем кабинете с открытой на одной и той же странице газетой.

Мысли Гейл переключились на загородный дом, и она опять взглянула на часы. Надо позвонить дизайнеру по интерьерам насчет новой кухни. Эта дама из архитектурного бюро буквально завалила ее предложениями – поняла, что клиент за деньгами не постоит. Дорого, но плевать. Может, в этом году они смогут переехать туда пораньше. Роберту наверняка полезно подышать свежим морским воздухом. Вчера она рассматривала дизайнерские предложения целый вечер. Кухонный остров с мраморной рабочей поверхностью выглядел очень заманчиво, но зачем им такой большой? Пусть будет поменьше, а мрамор подороже – и глазу приятно, и больше воздуха. Все-таки дом летний, зимой они там не живут. Разделочный стол – ясеневый, очень дорогой, но Гугл безапелляционен: лучший материал – ясень. Лучше дуба или даже бука.

Сегодня же позвоню, решила Гейл. Дождусь, когда Роберт приляжет после ланча, и позвоню. Договорюсь с дизайнером. Картинки картинками, но надо съездить вместе с этой дамой на место и посмотреть своими глазами, послушать ее доводы. Обязательно съездим, как только стихнут дожди.

Ей вдруг страшно захотелось на дачу. Зима была ужасной – морозы, каких давно не видели. Казалось, она никогда не кончится, эта зима. Рекордно низкая температура и снегопады чуть не каждый день. К тому же Роберт все глубже и глубже погружался в себя, замыкался в невидимом коконе равнодушия.

А этот чудесный дом на Кейп-Код! Как он греет душу…

Они купили его двадцать лет назад. Коллега Роберта по адвокатской конторе пригласил их в гости. Большая вилла на побережье. Плавательный бассейн, несколько флигелей – настоящее поместье. Прогулялись по пляжу, а по пути назад в глаза бросился двухэтажный белый дом с табличкой “Продается” – и телефонный номер маклера.

В тот же день маклер показал им дом. Дом, конечно, великоват для летней дачи и без вида на море. Но именно из-за этого чуть не вдвое дешевле. Это во-первых. А во-вторых, Гейл влюбилась в него с первого взгляда.

И с тех пор они проводили здесь каждое лето. Гейл приезжала уже в мае и дожидалась Роберта – он, как правило, появлялся четвертого июля, в День независимости. Запирал их дом в Бостоне и приезжал в Труру. Роберту никогда не хватало терпения существовать в отрыве от цивилизации больше чем три-четыре недели, особенно в те годы, когда у него все еще была фирма. А Гейл ничего не имела против такой изоляции. Ей было чем заняться. Благодаря ее стараниям участок в четверть гектара уже в первые несколько лет превратился в элегантный мини-парк. Само собой, следить за этим хозяйством было нелегко, она почти целыми днями возилась в саду. Жаловалась, сердилась, но тяга к усовершенствованиям была неодолимой. Видимо, в роду ее были крестьяне и земледельцы – почти каждый, кто попадал в ее владения, произносил одну и ту же фразу: “Вы родились с зелеными пальчиками, Гейл”. Ее пионы у веранды вызывали всеобщее восхищение. А что говорить о полуметровом декоративном луке с сиреневыми шарами соцветий позади кизиловых кустов. Плетистые розы карабкаются по шпалерам с таким усердием, будто ищут встречи с Всевышним.

Но красота обманчива. Чтобы ее поддерживать, требуется немало усилий. Две недели без ухода – и белые корни лютика опутывают кусты шиповника, как удавчики; иногда ей кажется, что если хорошенько присмотреться, можно заметить их неуклонное движение. А сладко-горький паслен будто дожидается удобного случая, чтобы задушить сирень. Иногда опускались руки. Почему бы не остановиться? Природа сама знает, кому суждено распорядиться эволюцией в свою пользу, а кому нет. Почему бы не оставить все как есть? Но есть и другая точка зрения: да, все верно, природа самодостаточна, но беда в том, что ты уже вмешался в естественный цикл. А уж если вмешался, надо продолжать, экологический баланс нарушен, ты уже пошел против воли природы. И Гейл работала с утра до ночи. Не успеешь закончить прополку одного участка, тут же выясняется, что и соседний успел зарасти сорняками. Посадить деревце можно, но будь готова посвятить осень рыхлению, подкормке и обрезке. Вещи, которыми ты владеешь, в конечном счете владеют тобой, со вздохом повторяла она. Гейл очень любила такого рода максимы, хотя вся ее жизнь свидетельствовала: это преувеличение. Вряд ли она находится во власти двух домов и трех дорогих авто. Скорее наоборот.

– Возьмите бумагу в руки, согните пополам и положите на колени.

Роберт взял бумагу обеими руками и посмотрел на Гейл, ища поддержки. Она ободрительно кивнула и тут же оглянулась на врача – может, и кивать нельзя?

Ее муж выглядел как ребенок, которому предложили сложить бумажный самолетик, а он не знает, как взяться за дело. Было что-то безнадежное в его взгляде.