СВОБОДНЫЙ ВЫБОР

Стебель    Устало    Лицо    Поникло
Господи!    Где мы?    Там    Где небо
Неужели скосят?    Края не видно
Созрели    Волнуется    Жатва    Господня

Линии ладони    Растер    Просыпались
Покорно уходит    Нет!    Оборачивается
Начертано    Пред   Как же выбор?    Свободный
Визжат тормоза    На асфальте    Не ты

Только подумал    Уже убил    Последнее слово
Даже и двигаться    Просто задел
Пошло – Покатилось – Толкнуло – Упало —
Подбросило – Щелкнуло – Пуля – в груди!

Что остается?    Все остается
Ты умираешь   – Это мираж
Да оглянись же !    Все как и было
Выбросить стул!    Да на нем же сидеть нельзя!

РЕАЛЬНОСТИ

В некоем белом    Не ощущаемся
«В молоке? Живешь?    Ах ты бедненький!»
Знаками    Друг к другу    Обращаемся
Да видишь ли ты    Собеседника?

В синем    Все же линии    Угадываются
Отвернулась в сумерках    Глаза —
Смотрит на тебя    Тело скрадывается
Только вкус любви    И голоса

В черном вообще    Ходим ощупью
Несмотря на солнце    Несмотря
Что стоишь на сцене    И на площади
Прямо в очи    Ближнему    Смотря

Хорошо когда    Текучая вода
На вокзале    На асфальте    Очертания
время размывает    Тем не менее
быстро едешь    Память дорога

УЛЫБКА

Губы    Улыбаются    Ветер сорвал
Прилепил на столб    Как нарисовал
Трансформатор    Черная коробка
Красная    На черепе    Улыбка

Вспомнилось    как прежде    пряталась в усах
Жизнь была не сахар    Но стоя на часах
Покоряя высоту    Проводя анализ…
Говорят расстрелянные    Тоже    Улыбались

Раскопай    И посмотри:    щерятся останки…
Улыбались глядя    На пожар    Чеченки
Горит их добро    Скот кричит    из огня —
Их безумие    Смеясь    Лезет из меня

Улыбка гиены…    Улыбка орла…
Улыбка плевала…    врала и рвала…
А теперь выходим    Из кафе на двор —
Дышит водкой на снегу    И несет всякий вздор

СТИХИ НАПРОКАТ

Холодно    Сдувает листья    С газона
Толстая такая    Кишка-машина
В ужасе кошка    Белая    С черным
Сзади возникла    Мертвая    Зона

Рифму подыскивать    Кошке    Не хочется
Блохи на брюхе    Ворохом лезут
Листья в машину    Балконы поляки арабы
У русских – закуска    Гашиш и грибы

Толстая кишка    Втягивает    Кошку
С балкона – закуску    С дерева – «Рено»
Прыгают блохи    Это арабы
Поэт    Взят    Напрокат

МЯТЕЖ

Мир    Стал ничем    С незримых гор
Всю жизнь    Рассеивает    Светом
Мятеж и тьма!    И тот    Сапгир
Со мной    Беседует    Об этом

Что не владеет    Мышцей львиной —
Свою    Правой    Половиной
Под темным    Куполом    Гудят
Мозги    Там разум    Бьет в набат

Еще верна ему    Столица
Но закипев    Решила отделиться
провинция    И вся возмущена
Пропеллером    Вращается она!

Хоть в Управлении –    Маразм
Подшмыгиваешь    Правым глазом
Но крепко    Связан    Пуповиной
Твой разум    С левой    Половиной

И понял все    Верховный Генрих
Вокруг себя    Немногих верных
собрал    «На штурм ребята!    Ну!
Объединим    Свою страну»

Нет не понять    на мутном снимке:
Строения    Или обломки
Цветы    Из яркого лубка
Или Бог знает что! –    Из хлора    Облака

КРИК И ШЁПОТ

Отпусти меня!
Обнимая сжимая
Сама же кричишь:
– Отпусти меня!
– Прости меня!
– Не смотри на меня!
– Не кричи на меня!
– Скорее скорее
бери меня! —
– Говори говори говори меня…

Плавая    В прозрачной глубине
Шепчет    Глубина:
Ты – во мне

ПАМЯТНИК

Избуду свой век    Буду далее    Не существуя
Имя мое    Шевелить    Будто вправду живу я
Рифмы мои    Оглашать    Повторять
Будто    Боясь    Потерять

В чьей-то гортани    Чужим языком    И губами
Повторенный    Рождаясь опять    Дыханьем
Иное увижу    И буду жить    Как в своем
И опять    Лягу спать    В окоем – водоем

Кого-нибудь жду    Стоя в ряду    Под переплетом
Каждая книга    Надеется быть    И любопытствует: что там?
Черемуха?    Муха?    Когда же?    Когда?
Нарисуйте мне    Глаз и ухо    И скажите:    Да!

КАРТИНА

Деревянная рама    Крюк    Грубая изнанка —
Ткань холста    Углом горы –    Потолок и стенка
Лапки чистят    Усики    Хитиновое тело
Где-то    Сотым глазом    Видит: полетела

Таракан    На подоконнике    Не ты ли рыжий?
Или –    На газете    Рыбой свежей?
Смотрит    Перламутровый    И круглый
Куколкой    Одновременно –    Барби куклой

Но еще обидней    Таракан Как я жил    Живу я
Ждет трамвая    Над забором:    Туча грозовая
Зонт забыл    Расстроился    Тоже не резон
Таракан    Ушел    За горизонт

ТРЕТЬЯ ЖИЗНЬ

Первая –    22 года назад
Оборвалась инфарктом    Вторая —
Ночью    Инсультом    На пятое марта
В черепе    Грянули    Колокола

Снег и коробки    В окне больницы
Привыкаю    Учусь ходить
Говорить    Выговаривать звуки
Правой рукой    Ложку держать
В двух первых    Держал и не думал
В этой падает на пол – и все
Третья жизнь    Началась

Старый ребенок    Кому это надо!
Те же дворы    Стены    Бутырки —
Башня – темница    Екатерины
Если бы Рим    Или Иерусалим!
Новую жизнь    Начать эмигрантом
В климате теплом    И благодатном
И обязательно    Пенсионером
Так чтобы выжать    Из государства
Все что другим    Всегда доставалось —
Хлебные крошки    Как воробью!

В новой жизни    Не буду учиться
В жизни внеплановой    И сверхурочной
Буду учить    Не одобрять
Глазом по-птичьи    Косить
Мстительно стану    Ко всем относиться
Стану долбить    И долбить    Своим клювом
Знаю наверно    Никто не посмеет
Старого дятла    Не одобрять
Сам    Не люблю стариков

Кто разрешил    Доживать равнодушно
Быть неопрятным    И неприятным
И не стыдиться    Раскрытой ширинки
Вечно небритой    Мокрой щекою
Внука    Небрежно любить

СОБЕСЕДНИЦА

Не смотри на меня    С такой грустью
Вижу твой исток    И сразу – устье
За твоими берегами    (Знать не хочется)
Осень Больницу    И как оно кончится

Вижу всю тебя    Сквозь хрусталь    Много разных
Следующую жизнь    Ленточки    И праздник
Девочка – щепка    Глаза – во лбу
И твои потомки –    Целую толпу!

…Георгины    Астры    …Речью по-сорочьи
А зрачки    Поблескивают    Затаенной ночью
В yellow субмарине –    Погружаясь    На дно
При любом различии    Сознание одно

НА ДАЧЕ

Я вижу    Как моя    Кардиограмма
Вычерчивает    МАМА    МАМА    МАМА
И не машины    Люди сидя    Мимо
Проскакивают    Скорлупа    Незрима

За дачами    Не сосны    Чьи-то мысли
В закате    Просияли    И погасли
Там в блеске звезд    Встает    Бутылка водки —
И краем уха –    Гости    У калитки

И сразу все    Друзьями    Композиторами
Их женами    И чаем    И компьютерами
И спор и вздор…    Вдали    Во мраке белом
Возникло шумом    Утонуло гулом

РОССИЯ ХХ

Прадед – полковник    Поставили к стенке
матросы    Дед – большевик    На Лубянке —
в затылок    Отец    Подорвался в танке
Сына    Афганцы    Внука    Подонки
Проклята Россия    До седьмого колена
Но счастлива будет?    Ага!    Непременно

УТРОМ И ВЕЧЕРОМ

Арон    «Арион»    Тимирязевский
За метро    Будто был всегда    Рынок
Думает    Нищая перебежала    Синяя
С желтым    К беде    Пристает

Привезли    Убивать    Радуюсь
Азербайджан    Мешки с огурцами    В цвету
Забыл    Под навесом    Стараюсь
На цепь    Беспокоюсь    Товар

«Зной    Дерево    Где отдыхал…»

Зной    Дерево    Где отдыхал
Дали    Поэтому    Листья крупно
На глаз    Надет    Сквозной чехол
Там    Окантовый лист    Лепной
Вокруг    Скорлупы    Черепной —
Два негодяя    И гения    Совокупно

«Или спасутся…»

Или спасутся
Все    Спасутся все
Или никто    Даже думать    Редко случалось
Такой серьезный    Разговор    Почти не слышно
Ужас такой    С алтаря    Веет
Что Ты –    Ничтожество

СЛОВО

Из Слова    Прорастают    Все слова
Так за ночь    Появляется    Трава
В какую ночь    Блаженнейшей    Весны
Мы были    Произнесены?

ДВОЙНОЙ СВЕТ

Бледнеет мир    С незримых гор
Меня    Пронизывает    Светом
Который Свет    И тот Сапгир
Со мной    Беседует    Об этом

Знает ли бабочка    Сидя    На стене
Что она –    Свет и тень?

«Помни    Я жду    Стоя в ряду    Под переплетом…»

Помни    Я жду    Стоя в ряду    Под переплетом
Каждая книга    Надеется быть    И любопытствует: что там?
Черемуха?    Муха?    Когда же?    Когда?
Нарисуйте мне глаз    И ухо    И скажите: Когда

ФРАГМЕНТЫ

«Шлеп коровы    Скрип    Скрученной травы…»

Шлеп коровы    Скрип    Скрученной травы
Меж челюстей    Рогатой головы
Как на шарнирах    Ходит    Кое-как
Пятнистой шкурой    Обтянутый костяк

Один костяк    Стоит    Дырявый храм
Душе травы    Служу    Внутри по вечерам
Кузнечик

«Смотришь    Из кресла    У самых ног…»

Смотришь    Из кресла    У самых ног
Волны шипят    Заливая    Паркет
Где высились    Здания    Минуту назад
Косо стал    Раскачивая    Лодку    Океан

Выстрелил опередив

Вместо    Мечты    И поэзии
Ждут нас    Иллюзии    И фантазии

Пришла    И расхаживает    Кто?    Против света
Женщина    Которую    Видел    Когда-то
Там в коридоре    Наискосок
Волны шипят    Заливая песок

«Хруст челюстей    Сладкая кость…»

Хруст челюстей    Сладкая кость
Крыса    Оглядывается    Хвост
            Тащится следом

ТРИ ИЗ МНОГИХ

За последние годы я написал целый ряд стихов, циклов и книг, в которых реализуются некоторые новые идеи, из тех, что давно мне не давали покоя и время от времени проявлялись в моих вещах. Кстати, как точно в английском языке, «вещь, дело, существо» – одно слово «thing». А «think» – «мыслить» немногим от него отличается. Вещь, еще вернее, живое существо – воплощенная идея. В русском языке эта философическая зависимость не так заметна. А для искусства не так важна идея, как то, каким образом она воплощена в материале и кто это сделал. Другими словами – мастерство, полутона, тонкости, впечатление…