Бомс! – водный смерч ударил в небо столбищем
лоханка – океаном! рокабль перехлебнулся!
шпангоут вам в даг! – из туч на морячков
смотрела бабья жабища с ухмылкой —

    о б я з а т е л ь н о   к   т е т к е – «Д о м   н а   х о л м е»

развратная бугрящаяся в мыле
(так утверждал потом мичман Т. С. Элиот
а не верить ему я не имею причин)
нет нет это не было лицом младшего Дэвида

        – Д э в и д   з а ч е м   т ы   э т о   с д е л а л

Он их давил – по дюжине на коготь
сминал перешибал надстройки переборки
вмиг! – косо перехлестнуло хлябь и свет
ах мозгоножки! успели-таки всадить ему заряд буркет
в брюхо

        – Д е с я т ь   с у т о к   р е м н я   н е г о д я й

Доктор – бледный поднялся с пола показал шприц – пустой
мужчины растерянно смотрели на лежащего – он спал
дакерон порфироносный из семейства кронозавров
из отряда змеевидных – змеегигант

                    А б с о л ю т н о…

ВСТРЕЧА

Арух – свободный дух
в горах витая летним утром
случайно встретился с компьютером
Ввысь поднимал эфирный ветер
внизу дремал чернея кратер
летали люди вроде мух

Вынырнув в этом времени
из своего – из незримого пламени
понял еще не ступив в эту реку
время принадлежит человеку —
просторы сознаньем своим озарив
все гладко – загадка – наткнулся на риф:

с такой быстротой шла работа счета
как будто кто-то настигал кого-то
мчались водопады цифр – шел за валом вал
и недоумевая:
так не ведет себя материя живая —
Арух за ними еле поспевал

Арух – свободный дух уразумел итог
Ты слышал как смеются духи?
При ярком солнце крик совиный…
Сходили снежные лавины…
Все небо было в этом смехе —
и времени унес его поток

ПЕСНЯ

Я придумал: олуби ихтасу
и увидел гнездо и какую-то горную трассу

Я подумал: лагоре эребос
и увидел море автобус

Я услышал: илария лов
и увидел тень за тканью слов

СТРАЖИ

Там на страшной высоте
реют силые линоны
длиннокрылые линоны
тамнастра и тимносте

озирает тамнастра
тамнасиние падины
где восходят саладины
соболея до утра

там на страшной высоте
искра хлизнула – блеската
нисходящее стоккато —
и ныряет тимносте

тамнастра и тимносте —
чутко стреет эта пара…
только серая лунара
в стороне пройдет как тень

ЖУРХА

Журха урхала и мурхала
следила высунув стрекало
высвечиваясь как в луче
за тем что называют че

как че само себя лучало
попеременно выставляло
что называют ру и но —
движенье было учтено

Жужука стала делать так
и сразу так настрекуляла
что все смешала – свет и мрак —
и чусти с клясти посцепляла

И мурехла ей прожужжала:
зачем и чем ты подражала?!
Жухра вспухала тяжело —
она урхала и мурхала —

и букву Q изображала

ШАРДАХЛА

По ноге мертвеца
мурмуришки – улица

Шардахла – умница
корешки журжакла
косолоки вурдахла
соки слакие пила
чуяла движение —
комьев раздвижение
свирла в раздражении

Дом требует починки
посыпались личинки
роет гладкий гнуцирос
тычет нос – светонос
под щитки – и в хьюс и в клиз
влез в заветный вокализ
шардахла поберегись

Еле-еле шардахла
свой тавот ушардахла
мертвецу – ноге – под ноготь
и сидит пуская деготь

ХЛЕН

когда еще – еще когда
предутреннее никогда
пустынно уступает хлену
когда в окне светлеют не
дома не окна не в окне —
бо видит небо перемену

когда не знаешь – Свет ли Звук
ли – перехленилось вокруг
и реют светлые хленизмы
я просыпаюсь и хленюсь
еще я жизни не боюсь
и сонно дышат праленизмы

В ПУТИ

длинная степь за стеклом вагонным
кто движется сам
кто движется сум
несом к небесам
лицом унесен лесом парасонным

махнул рукавом
нигде никогда никгдагда никгдогдо

черно угублен
в зерно углублен
син сен сун сон

СОТ В СОТ

а что это? не утро и не веч
не день не ночер
и не посолонь
но дует все оттуда
супесок
след в след
свет в свет

а это что? не рено и не лон
не мрань не кроно
и не стробан
но шрует све оттуда
шарабонь
сет в сет
сот в сот

с высот

В САДУ

(романс)

Алорихи плясали по верхам
и лорхи шалашились и блестели
шушурики ходили как хотели
       по ворохам

Меж тем прошла в лалифе Танаиф
всей решетью боженственно живая
Сны вижу но ловлю не успевая —
       лишь тени их

И всякий ржестлик жабо-золотой
и каждый краплик хрусткой паутины —
все лишь мазки и зяблики картины
       забвенной – той…

ОЧЕВИДНОЕ

Ты пошарил глазами – нащупал меня – не увидел

Нечто бурое – пыльный мешок – не увидел

Коридором прошел – (следом – тенью большой) – ну! глаза подними – я мелькаю возьми! – не увидел

Опусти – на стене – вот я – боком угла – здесь я – взгляд щекочу – я взбугриться хочу – не увидел

Я босой – по воде – на паркете прошлепал сейчас – свет! – отбросил его! – заслонил тебя! спас! —

не увидел

Эта кровь – этот смех – эти алые соки на всех – голосят зеркала – смуглой рыбкой тела – не увидел

Прямо тут – подавились друг другом – но жрут – и вон там – на балконе – расплавив стекло – тянет мысли твои из тебя и тепло – не увидел

И на улице там – выпотрошил и заглотал – съели время и воздух – источили и дух и металл —

не увидел

Им и сумерки – суп, и людишки – ества – в колоссальный желудок в перспективе уходит Москва —

не увидел

Так пирует незримое нечистью всей – ты и сам – пирогом и твой разум – кисель не увидел

БОЛШЕВО ЗИМОЙ

Вдруг пространство разъехалось с визгом
и в искристом провале – внизу я увидел себя
шапка – ноги – расплюснутым – близким

…Вечереют снега – я иду на зарю
дачной улицей – прямо в лицо январю —
и ощерясь на ветер себе говорю

Ты которого я не знаю и знал всегда
из какой ты субстанции? – солнце? звезда изо льда?
онемел подбородок – тру!.. а тебя излучает сюда —

Вдруг почувствовал – вспышкой света – к ветру спиной
как ты въехал в меня как знакомишься ты со мной —
и синея насквозь мой поселок блеснул новизной

Это было: солдат – силуэт дом и дымка
Так же думал – не думал мы слиты – мы дышим – одним
я – усатый в дубленке и я – огонек невидимка

АРМАГЕДДОН

– В себе что видишь, женщина?
– Там алое, там золото,
Кинжалы и камзолы там,
Идут, идут торжественно.

Штандарты и знамена там,
И грифы и вороны там,
И графы и бароны там —
И нищих миллионы там.

Средневековой Англии
Подобно это шествие —
И пламенные ангелы
Орут, как сумасшедшие.

– Еще что видишь, женщина?
– Из бронзы маски бонз,
Рты рваные, как трещины,
И лбы их ярче солнц.

Монашки за монголами
Блестят ногами голыми —
И зазывает плоть —
Хватать, щипать, колоть!

Что это за нашествие?
Чье это сумасшествие?
– Здесь гордость, злость и лесть,
Корысть и любострастие,
Грех со слоновой пастью
И грех еще клыкастее…
И всех не перечесть!

Летят, трубят и каркая!
Ты их игрушка яркая,
Их приз, добыча жаркая,
Ты – их дворец и трон,
Вся – боль и унижение,
«Ты – поле их сражения»,
Ты – их Армагеддон!

АНГЕЛЫ СЛЫШАТ

Светом слышат ангелы в стане Силоам
детское дыхание – предшествие словам

Слышно им как просто думает старик
«Умираю… Выпал снег… Вообще привык…»

Слышат много умных слов – но лишеннных смысла —
это человечество маревом повисло

Слово МИР как слово МИФ…
Вместо БОГА – БЛАГО…
тлеет гноем лопаясь – корчится бумага

И на самом дне слова будто муравьи
их не слышат ангелы —
а все о любви

1987 г.

ДАМОН

И эта радость святотатства —
и этот гнев – и это чувство
неправоты и превосходство
как зуб больной уходит в детство —
в присущее тебе уродство
Так! раздувая свары гомон
ручаюсь некий демон Дамон
срезает голову твою
от плеч неслышно отделяет
и приставляет голову свою —
и голова врет брызгает и лает

И приходя в отчаянье «что я делаю?
зачем? ведь я ее люблю!»
выкрикиваешь оскорбления
и даже «я тебя убью!»
Он хочет крови демон Дамон —
и тут в игру вступает сам он
(полуистлевшие клочки могильной ткани)
«Ах если бы я знал заранее!»
сует ножи предметы в руки
(убей убей мерзавку суку)
в мозгу какое-то верчение —
(и непременно будет облегчение)
вид жертвы только накаляет —
и на плечах твоих камлает
рогатая башка козла…
Скорей уйди! уйди от зла

ВЕСЕННЕЙ НОЧЬЮ

Душа часто думает о себе в третьем лице: он, она, они.

отделяется от спящего
тенью – бледное чело
протекает сквозь стекло
ночь вдали шумит навязчиво

но к постели обернулся
где преследуемый догом
(кто?) тонул во сне глубоком
чутких век его коснулся

дёрнулся и перевел дух
сразу легче стало
созерцая блеск кристалла
тот бормочет: «крылья как у мух»

«что о нас ты знаешь! спи» —
так подумала любовно
что влилась в него и словно
высветила все черты

но тянул и звал магнит
искра длинная седая
не навеки покидая
вверх параболой летит

далеко платформы крыш
близко месяц синим краем
ты теперь неузнаваем
к возносящимся спешишь

белый голый месяц вылез
вы склубились и слились —
и смешалась даль и близь —
и в безличном растворились

ПУТЕВОДИТЕЛЬ ПО КАРАДАГУ
(1990)

ФОРМА ГОЛОСА

Коктебель 1990 г. Лето.

«навстречу кругу, выцветшему флагу…»

навстречу кругу, выцветшему флагу
навстречу белой набережной, копьям
ограды, парку и кинотеатру
открытому с толпой зеленых скамей
навстречу чайкам – в солнце ослепительным —
в сознании – зигзагом – с горизонта —
и сразу на полнеба – крылья гарпии!
на фоне пляжа, вешнего цветенья
чудовище мелькнуло быстрой тенью —
в душе еще стоит разгром и визг
но пахнет серебристый тамариск

«проснувшись, ощутил себя двумя…»

проснувшись, ощутил себя двумя
моим лицом и сердцем были оба
я в зеркало смотрел – и сам я был
зеркальным отражением! – я падал
в колодец звезд! – и сам себе навстречу
летел из неба – звездного колодца —
и весь как дождь пронизывал себя! —
нас было двое – Существо и Сущность
но Существо могло быть только Сутью
А Суть могла быть только Существом