Смеюсь глазами: кто ты дорогая? —
Весь в белом летчик – может быть моряк —
И в руки нам – все мандарины рая! —
Все приобрел, все в жизни потеряв

В хоромах спал – на простынях бывало —
Противно холодно – и в душу поддувало…
Общественность? – уж как-нибудь я сам

Ни возраста ни близких ни заботы —
Лишь солнце – сквозь вино… Не знаю кто Ты —
Провеял ласково по редким волосам

БОРИС ГОДУНОВ

Явился самозванец самиздатом
«Тень Грозного меня усынови…»
Мнил – цезарем, любимцем меценатом
Отторгнут – чужеродное в крови

Развращены бездельем блудом блатом
Ворье и грязь – кого ни назови
Сопливясь от усердья и любви
Да! сильного признаем Старшим Братом

И между тем как свиньи жрут почет
Толкается! – под ребрами печет
И чует правду – прожигает просто

(Тень Грозного?) Встряхни ж нас царь Борис
Да крепче поухватистей берись
Чтоб отлетел весь мусор гной короста!

МОСТ

Бородачи пузаны – малышня
Гуляем во дворе нарядных ясель
Лепечем и пузыримся: ня! ня!
Визжит как смерть! – упал и нос расквасил

Влез на горшок величие храня
Все девочек исследует – мамасик
Обиделся: не поняли что – классик
Дым! шоры! обезьянник! злоба дня!

Когда иду я через Крымский мост —
Стальные фермы – балки вперехлест —
Заклепки в два ряда – стальные шляпки —

Весь в солнце – над рекою – в пустоте
Теряя чешую монетки перья тряпки
Завидую высокой простоте

ЦВЕТЫ С ОКРАИНЫ

Вьюном ефросинья вся в желтых цветочках
У ржавой трубы где труха и кирпич —
Мильон срамокашек… пук лапушек сочных
И скромный лиловый иван-ильич

Хлион и валерия – белые точно
Движенье души – все равно не постичь
И чемпиоза – махроза мистич-
ческая – вся в клопах и окантах барочных!

Собрать эту живность и нечисть в канаве
Домой принести и поставить на стол
Принюхайтесь к этой любви и отраве —

Как будто здесь чистили рыбу и жрали
Арбуз пили пиво газету марали —
И кровью и спермой букет изошел!

БЕССТРАШНАЯ

Памяти Нади Эльской

И плоти-то в ней не было почти —
Одна улыбка. Смерти что за пища! —
Пронзительные светлые глазищи
А вот о н а возьми и предпочти

Споткнулась и лежит на полпути
А там весной как соловьи засвищут
Ее покойный Цыферов отыщет
И скажет: «Есть надежда… не грусти…»

Искусство лезло в парки и в квартиры
Бульдозеры корежили картины
И коршуном над паствою – Оскар…

Соратница! пьянчужка! анархистка!
Ты – с нами! мы – с тобой! мы здесь! мы близко!
Вот только б тебя Генка отыскал

ЖИВЫЕ И МЕРТВЫЕ

При получении извещения с черным крестом из Праги

Мой тесть Гуревич Александр Давыдович
И музыкант из Праги Глеб Ерохин
Солагерники – что вы там навиделись! —
И снова вместе – тени духи вздохи

И собеседник мой пожалуй с виду лишь
Еще вполне – он мертв – и ухо в мохе
А если жив ему не позавидуешь —
Кариатида вымершей эпохи

Но в памяти живет и ходит Прага
В глазах блестит предательская влага
Как бриллиант весь мир омыт в апреле

Вон Федоров идет по тротуару
С ним – Цыферов… И эту знаю пару
Кто умер тот живой на самом деле

ВСТРЕЧА

Памяти Юло Соостера

Был автобус – ехали к Юло
Было бледно ветрено и тонко
Бормотала старая эстонка —
Их глаза что лед или стекло

Было море ласковей теленка
Лес сквозил что аиста крыло
И шоссе куда-то вверх вело
– М е т с а к а л м и с т о о – наша остановка

Свечи на земле – на мокрой хвое
Пламя белое стоит как неживое
Позабыл я, ты в каком ряду?

Все что первым – жизнь насквозь – заметил
Чем сквозь холст – в порыв бумаги бредил
Так и знал что я тебя найду

УРАЛ ЗИМОЙ ПЯТИДЕСЯТОГО

Сугробом кровля – овощехранилище
С зарей приводят женские бригады —
Штаны платки бушлаты и заплаты
Внизу темно и скользко – запах гнили еще

Зато попеть позубоскалить рады
Всему научат в лагере: училище
—А эта блядь откуда еще вылезла? —
Глаза блестят и губы виноваты

—Скучает дура по тебе траншея! —
Из-под тряпицы тоненькая шея —
Картофелина вроде проросла

Вверху белеют смутные окошки…
Возились двое на горе картошки —
Да это ведь любовь у ней была

МНЕ 12 ЛЕТ

Весь встрепанный и потный со двора
Вбежал: отец!.. И сразу тихо стало
Из темных рук бумага выпадала —
И той бумаге не было конца

Он плакал половиною лица
Над Витебском над мятой похоронкой —
И горе вдаль веревочкой – воронкой
Закручивалось – дымная дыра

Устами – всеми звездами крестами
Отец рычал хрипел: «Будь проклят Сталин!»
Обмолвился?.. Ослышался я? да?

Не Гитлера винил он в смерти сына…
Пусть жжет вас пламя Страшного Суда! —
Да керосина больше! керосина!

ВОРОНА

Оказывается не чуждо чувство юмора
и птицам. Вот – бросаю палку пуделю —
Палка перед ним как живая прыгает
по асфальту. Ранний октябрьский

иней выбелил траву кусты. Оттуда
за нами ворона следит с любопытством
Лохмушка радуясь гарцует, перехватывая
белыми зубами толстый прут крошит

Бросаю снова. С элегантностью пантеры
ворона низко проносится над пуделем
опережая подхватывает палку – выронила

в притворном ужасе: «сыр выпал!» – тот кидается
Вдруг сообразив оскорбленно заливается лаем
Она смеется клюв беззвучно разевая

ПОЭЗИЯ ЗЕМЛИ

«Поэзия земли не знает смерти» —
Счастливая земля и небо Китса!
Перелистаешь, так и екнет сердце:
Двадцатый век – последняя страница?

Там чудище в тумане черным чертит
А здесь в березняке – и снег и птицы
И слышно как деревьям лето снится…
Опомнитесь! замрите и не смейте!

…что графоман я понял по затылку
Поставил абрикосовой бутылку
И высыпал на стол орехов грецких

День остывал – дышалось в Коктебеле
И так хотелось «плыть и плыть без цели»
Под ровный гул стихов его – советских

СОНЕТ ДАНТЕ АЛИГЬЕРИ

Здесь воздух весь – полынь – и небо птичье
Потеки лавы, камень как нарост
Кто растолкует мне косноязычье? —
И отчего возник незримый мост?

Над Коктебелем ярче сфера звезд
Явился дух – знакомое обличье
Спала под легкой тканью Беатриче
Воробышком – так осторожно нес

Он огневел – и все во мне дивилось
Насквозь – гора и моря полоса
Приблизился – невероятно вырос…

Зрю: виноградом сердце на ладони
Он дал вкусить свой дивный плод – Мадонне —
И я проснулся в горе и в слезах

НИКИТСКИЙ САД

Славе Лену

Никитский сад – твой камерный театр
Здесь все деревья – духи и актеры
Все гонишься за призраком который —
В зеленый бархат… В дырочку следят…

Ты сам для них – и дух и экспонат
Спускаясь к морю ты уходишь в горы
Где – гул аплодисменты разговоры
Где – Горького и Невский и Монмартр

Здесь все отрепетировано, даже —
Твоя фигура на вечернем пляже
И горы декорацией висят

Что там мелькнуло – чайка ли?.. собака?..
Когда себя сыграем как спектакль
Пусть занавесом нам – Никитский сад

СОНЕТЫ-89

ДЖОЙС

Ты Гамлет, Клинк. А море как трюмо
Бык выбривал с усердьем подбородок
Внизу в подвал с каким-то невозмо
Омфал… Ку-ку!.. зеленый луч короток

План Дублина – и Трои – и настроя
Суп из цитат – сплошное недове
Фантастика такая в голове
Хоть торт лепи из главного героя

Суть всех вещей – я жду – куда-то делась
Не прячь глаза и не… – Эт видит Деус! —
Он растянулся навзничь в острых ска

Собачий лай… Игрушки сэра Лута —
Песок и камни – вечная минута —
И ночь полусознания близка

ПРИШЕСТВИЕ

1

Между Самарией и районом Капотня
Где в песках коптит всегда факел нефти
Трубы крысы стражи и хрущобы
Встретило Его человек десять прокаженных

И когда Он приблизился к Городу
МЫ ИДЕМ СЕМИМИЛЬНЫМИ ШАГАМИ
Если верить милицейскому протоколу
«Анна не отвечала. Кондуктор»

(Бабеля арестовали утром на даче)
На недавнем пленуме Верховного Совета
Было преимущественно без осадков

От 16‐го микрорайона до метро ВАРШАВСКАЯ
Одного по правую, другого по левую сторону
… И посыпались кубики в белое небо

2

—Галактика! Амон и царь Египта…
Все звезды – да! – кто – светом, кто – звонком
И первой вышла женщина из лифта
Которую слизнуло языком

Темно и стра на складе заводском
Встают и бродят… А туман? а взрыв-то?
Тряс мальчика… глаза открыты… жив? да?
В лесу тянуло страхом и дымком

И столп пороховой в пустыне вырос
Свершилось! – нам сквозит Христос – Озирис
Открой окно – там стекла сотряса…

В палатах продолжаются дебаты
Ждут призраки компьютеры солдаты…
Отсрочка вам еще на полчаса

БИБЛЕЙСКИЕ СОНЕТЫ

1

Не Ты ли дал красивые перья павлину
(Нет речь не идет о годах войны и голода)
Он оставляет яйца свои на песке
Заведующему ювелирным магазином

Не Твоей ли мудростью летает ястреб —
Группа военачальников и пропагандистов
Он смеется над опасностью и не робеет
Обвинений направленных против директора бани

Вот я ничтожен – что могу ответить Тебе?
Он восстал против насилия – он восстал
Афродитовый червь из отряда кольчатых

Был общим родственником но не входил
Приговорен к высшей мере но не признал
И успокоил его Господь в земле его предков

2

Можешь ли ты из пучины выудить левиафана —
Черная полоса проходит через глаз
Диаграммой реальных розничных цен —
Почернеть от забот но справить субботу

Кто может отворить двери лица его? —
Где находится скользкое анальное отверстие
В завершенье проекта Госплана – над скатертью
Он горит золотым семисвечником

Крепкие ляжки его – великолепие царства!
Грызущие ротовые части кузнечика
Пистолет – пулемет системы Дегтярева!

Вопреки широко распространенному мнению
За простои вагонов мы платим валютой и кровью
С тех пор как существует еврейский народ

ДИАГНОЗ

Директора наших новых форм и объединений
Единственные между двукрылыми отличаются
Конкретными фактами неоправданных проволочек —
Крылья их прозрачны, жужжала белые