Но Назар неумолим. Он смотрит на меня так, будто готов растерзать собственными руками…

Хотя… Это вряд ли. Мараться не будет. Назар Усманов, скорее, даст команду своей охране, и меня выбросят на улицу, и в подтверждении своих мыслей я слышу его жестокий ответ:

– Дочь останется, а ты уйдешь. Сейчас.

Глава 3

Мне от этих слов так плохо становится, будто сами небеса на мою голову обрушиваются. Алия прижимается ко мне еще сильнее.

– Мамочка… я не понимаю… Почему папа такой злой?

Голос дочки заставляет меня скинуть с себя оцепенение, я будто в себя прихожу и опускаю взгляд на малышку. Замираю от того, как она на меня смотрит, распахнув свои огромные глазки, и на длинных ресничках застыли слезы.

У меня просто сердце кровью обливается, но я не могу позволить, чтобы моему ребенку нанесли тяжелую душевную травму, поэтому я заставляю себя улыбнуться и произнести:

– Все хорошо, моя родная, мы с папой просто шутим… Помнишь, игра такая, мы с тобой в куклы так же играем…

– Но папа… – отвечает малышка, и я машу головой, ласкаю дочку, прижимаю к себе и провожу пальцами по ее длинным прядкам.

– Это просто игра, Аля, просто игра, все хорошо.

И, чтобы перевести внимание дочки, я делаю обманный ход:

– А ты почему не спишь? Знаешь, который час?! Все малышки уже давно спят, вон даже твой Мистер Ушастик спит, а ты его выдернула из теплой кроватки…

Начинаю журить дочурку за то, что не спит. Беспроигрышный вариант, как говорится.

– Мам… я спала… я, правда, спала… просто проснулась…

Качаю головой и улыбаюсь, стараюсь сдержать свои слезы, когда произношу сердито:

– Да и опять босиком… Сколько раз я тебе говорила, что, когда встаешь с кроватки, нужно надевать тапочки?

– Ну… мам…

Малышка выпячивает обиженно губу, и я понимаю, что Алия рассержена. У нее характер Назара. Такой же вспыльчивый… и вот я заставляю малышку сфокусироваться на таких мелочах, как сон, а не на том кошмаре, который происходит здесь и сейчас в доме…

– Быстро в кроватку и спать! – вновь привлекаю внимание Алии, которая поворачивает голову в сторону своей бабки, та наблюдает за нами и переводит вопросительный взгляд на Назара.

Будто молчаливый вопрос адресует сыну: «Почему он меня еще не вышвырнул из дома?»

Я тоже бросаю на Усманова взгляд, и холодные мурашки бегут по моему телу, когда вижу, как он глядит на меня. Будто испепелить готов.

– Мам, пойдем, почитаешь мне сказку… иначе я не засну… ну, пожалуйста… Мистер Ушастик тоже просит…

Моя доченька вновь тянет меня за руку, и я понимаю, что это единственная возможность увести Алию наверх и уложить, поэтому я, улыбнувшись, киваю:

– Только чуть-чуть, и спать…

Дочка тоже радостно кивает и берет меня за руку. Ребенок… Так легко переключить ее внимание. Только вот, когда делаю пару шагов в сторону лестницы, натыкаюсь на взгляд Назара, равняюсь с ним, и муж поднимает руку, его сильные пальцы смыкаются на моем локте, а в глазах вспыхивает предостережение.

Эти светлые глаза… Они обжигают. Даже сейчас, когда в них плещется злость… все равно мое раненое сердце замирает, потому что за секунду любовь не стирается, не уничтожается, она лишь покрывается ранами, волдырями, и каждое слово, которое сегодня произнес Назар, станет шрамом на моей душе, но это все потом…

Сейчас я думаю лишь о своей малышке, о ее психике, о ее детской душе, которую просто обязана сберечь…

– Пусти, Назар. Мне нужно уложить дочку и прочитать ей сказку… – произношу с нажимом и смотрю в глаза собственного мужа.

Между нами будто электрические провода натягиваются, щелкают разрядами от меня к нему и обратно. Кажется, еще мгновение, и меня сожжет до основания…

Я замираю под пристальным взглядом своего пока еще мужа и, будто подсудимый на суде, жду его приговора, внутренне молюсь, чтобы он отставил свою упертую гордыню, которая прямо сейчас разрушает наш брак, и понял, что я пытаюсь спасти нашего ребенка от сильнейшего душевного потрясения…

Только секунды идут, время течет, будто песок в прозрачной колбе, а Назар продолжает молчать. И это молчание не рискует нарушить даже моя свекровь.

Все же муж не тот мужчина, на которого можно повлиять вот так открыто…

Назар медленно скользит по мне взглядом, и каждый сантиметр моей кожи будто огнем обдает, пока наконец его светлые глаза не останавливаются на наших с Алией сплетенных пальцах.

Он глядит на наши руки так, что у меня сердце останавливается… Одного резкого движения достаточно, чтобы вырвать руку малышки из моих тонких пальцев…

И вновь Назар возвращает взгляд на мое лицо. Смотрит так, что у меня душа в клочья разрывается из-за его недоверия, из-за злых слов, которыми он в меня швырял, словно те были ядовитыми дротиками.

Сегодня муж проткнул меня насквозь, показав, что с самого начала наших отношений я была глупой и влюбленной дурочкой, которой манипулировали, чувства которой использовали, заставив подписать контракт, лишающий меня всех прав…

Чувствую, как напрягаются пальчики моей дочки, долго я ее не смогу отвлекать, а пауза слишком затянулась, поэтому я вновь произношу сухими губами, ожидая решения собственного мужа:

– Прошу тебя, Назар. Дай мне уложить дочь… Позволь прочесть ей сказку, тогда Алия уснет…

Смотрю в яркие очи собственного мужа, пытаюсь донести до него, что если сейчас он не даст мне этого сделать, то, в первую очередь, навредит нашей дочери.

Секунды мчат со скоростью света, и Назар опускает взгляд на Алию, глядит на нее, и глаза моего мужа теплеют.

Будто вновь вижу своего любимого, того, кого знаю… Ведь Назар… Тот Усманов, которого я знаю, любил меня до умопомрачения, всегда был на моей стороне, всегда являлся моим надежным тылом…

Нашей семье завидовали. Когда мы с ним на мероприятия ходили, я чувствовала, как на мужа смотрят. С каким трепетом женщины, с каким почтением и уважением мужчины.

Мне завидовали!

Сразу вспоминаю, как в туалете нечаянно подслушала разговор двух светских львиц, когда еще только стала женой Назара.

– Видала избранницу Усманова?

– Боже… тихий ужас! Моль же! Ни кожи, ни рожи!

– Да ладно вам, может, ни кожи, ни рожи, но в постели, поди, умеет то, что вам и не снилось… иначе бы не взяла его за то самое и не держала бы так, что он ни на кого не смотрит, кроме своей молоденькой жены…

Ни на кого не смотрит…

Никогда не смотрел. Я была в нем уверена, в себе уверена. Ведь не мог Усманов подумать, что я его предаю с его конкурентом, нам бы поговорить, но он… он будто оглох и ослеп, а в глазах – его ярость…

Кажется, что убить меня хочет, разорвать на части… И я также ощущаю, как любовь моя в ненависть превращается, потому что он не поверил мне, даже шанса на объяснения не дал, поверил… всем… кроме меня…

– Папочка… – подает голос Алия.

Малышка очень привязана как ко мне, так и к отцу. Усманов не из тех отцов, которые детьми своими не занимаются. Он с ней и в чаепитие играл, и помню, как я хохотала, когда увидела огромного мужчину, склонившегося в три погибели, чтобы уместиться за игрушечным столиком, с розовой игрушечной чашечкой в огромной руке…

Наша семья была счастливой…

Была…

А сейчас словно огромная бездна под ногами разверзлась, пропасть, которая отдаляет нас…

– Да, родная моя… – отвечает малышке, и мое сердце сжимается, потому что этот Назар – он тот, кого я люблю, но стоит ему глаза поднять и на меня посмотреть, как я вижу миллиардера Усманова – чужого, отрешенного, холодного.

Того, кого, оказывается, и не знаю…

– У тебя двадцать минут, – выдает сухо, отпускает мой локоть и шаг в сторону делает, дорогу открывает, вновь становясь безразличным.

Я ничего не отвечаю, беру дочку на руки и прохожу мимо собственного мужа. Мужчины, который за мгновения чужим стал.

Возможно, если бы у нас был шанс поговорить, если бы мы могли обсудить все, что произошло, с глазу на глаз, но…

Назар уничтожил все во мне, и теперь, когда я поднимаюсь в детскую, когда сажусь рядом со своей малышкой, когда начинаю читать ей книжку, я все думаю о том, что за ужас происходит в нашей жизни, как с этим справиться…

Алия засыпает, а я наклоняюсь и целую ее в лобик, покатый, чистый, убираю шелковистые волосики и наконец осознаю, что я буду бороться за дочь, а для этого я должна переговорить с мужем, должна с глазу на глаз пообщаться с Усмановым!

Я мысленно убеждаю себя в том, что это правильное решение, что нужно наступить на горло своей гордости и сделать это ради Алечки, только ради нее…

Сегодня Назар наговорил много всего, много обидных фраз бросил, но больнее всего то, что он мне не поверил! Он повелся на какие-то фотографии и россказни своей матери!

Хотя… должен был понять, что я верна ему! Господи, да я даже ни одного мужчину и близко к себе не подпускала, всегда был только он – мой Назар.

Влюбилась в него, как кошка, и мне казалось, что и он сходит по мне с ума, а вышло, что с самого начала были какие-то документы, которые я подписала, и мне дико интересно, что именно я подписывала…

Он сказал, что у меня нет прав ни на что…

Страшные мысли буквально взрывают мозг, и я бросаю отчаянный взгляд на свою малышку.

Понимаю, что должна попытаться! Должна попытаться ради Алии! И ради малыша, которого ношу под сердцем!

Я должна попытаться спасти свою семью!

Вернуть то, что у нас было, попытаться забыть колкие слова и обвинения Назара!

Я встаю с кровати, но, видимо, движение слишком резкое, голова кружится и накатывает тошнота.

Я бегу в ванную и едва успеваю склониться над унитазом, как меня скручивает в рвотном позыве. Меня вырывает пустотой. Вспоминаю, что весь день почти ничего не ела, накатывает слабость, да такая, что я просто падаю на холодный кафель, прикрываю глаза и стараюсь пережить прыгающие перед глазами мушки.

Не знаю, сколько я так лежу. Мне удается прийти в себя, и только после того, как все перед глазами перестает кружиться, я поднимаюсь, опираясь о стенку.

Оправляю платье, открываю кран и долго мою руки под холодной водой, полощу рот, умываюсь. Прикладываю мокрую руку к шее…

Вновь смотрю на свое бледное отражение с горячечными глазами. Переступаю через себя, через свою слабость и решаюсь.

Я должна поговорить с Назаром с глазу на глаз!

Должна поговорить с ним, попытаться достучаться ради нашей семьи, ради нашей Алии и малыша, которого я уже ношу под сердцем!

Дышу носом. Прогоняю тошноту. Хотя хочется пойти к дочке, лечь рядом с ней, поверх ее одеяла, прижаться, вдохнуть ее запах, который меня всегда успокаивает, и уснуть…

А проснуться в другой реальности, где нет того кошмара, который происходит, прижаться к Назару и рассказать ему о том, какой несуразный и дурной сон видела…

Посмеяться и утонуть в объятиях любимого…

Еще раз смотрю на свое бледное отражение с горячечным взглядом и выхожу.

Надо быть отчаянно храброй, чтобы защитить свою семью, чтобы хотя бы попытаться.

Я знаю буйный нрав Назара. Он очень вспыльчивый. Надо начать разговор с главного, с правильного, тогда будет шанс, что он меня выслушает.

И хоть мне обидно и больно из-за того, что муж не выслушал меня, что бросил в меня обвинения, я все равно считаю, что ради доченьки, ради своего еще неродившегося малыша… я должна наступить на свою гордость, должна попытаться поговорить…

Хотя… если Назар повелся на это все, он может посчитать изменой одно то, что я встретилась с Булатом.

Я по факту виделась с другим мужчиной. С тем, кого по каким-то неведомым мне причинам мой муж ненавидит до глубины души. Эта неприязнь взаимная…

И если подумать, если бы я могла повернуть время вспять, я бы сто раз подумала, прежде чем сгоряча звонить чужому мужчине и договариваться о встрече.