Книга посвящена Джанет Гэлбрейт, которая координирует и продвигает писательскую группу «Письма из-за решетки»^[34] – организацию, которая сотрудничает с заключенными беженцами (или теми из них, кто ранее содержался под стражей), развивает и поддерживает их литературу и творчество.

Джанет неустанно трудилась, чтобы поддержать Бехруза с самого начала его писательской карьеры на острове Манус (в 2014 году она была одной из первых, кто связался с Бехрузом по поводу его работы и ситуации). Она и Мунес также работали над переводом одной главы, которая была опубликована в журнале Mascara Literary Review (под названием «Превращение в MEG45»^[35]), этот текст сыграл важную роль в получении контракта с издательством Picador.

Арнольд Зэйбл

Арнольд: «Вы говорите, что через четыре года после отъезда из Ирана Вы чувствуете себя лицом без гражданства и не принадлежите ни к одной стране. Где Ваше место сейчас? Каким Вы видите мир вокруг? Каково это – достигать неизвестных границ и пересекать их?»

Бехруз: «А что такое граница по сути?.. Эта концепция “границы” оказала влияние на всю мою жизнь».

Писатель Арнольд Зэйбл также работал с Бехрузом с самого начала творчества и борьбы Бучани. Арнольд и Джанет представили работу Бехруза PEN International^[36], обозначив его случай как требующий неотложного международного внимания.

Арнольд начал сотрудничество с Бехрузом в 2015 году и с того времени написал рецензию на его фильм «Чаука, подскажи нам, который час» (совместно с Арашем Камали Сарвестани), руководил дискуссионными форумами и использовал интервью Бехруза для публикации в ряде важных медиаорганизаций. Сейчас он работает над новым литературным проектом – многообещающей инициативой по налаживанию диалога. Как и Джанет, Арнольд давал нам ценную обратную связь и поддерживал нас на протяжении всего процесса перевода.

Киррили Джордан

Киррили: «Привет, Бехруз… я создаю художественное оформление для одного из моих проектов, чтобы попытаться привлечь больше внимания к тому, что творится на островах Манус и Науру. Я наткнулась на несколько Ваших стихотворений в Интернете и хочу спросить, могу ли я использовать Ваши слова в своем проекте?»

Киррили Джордан также сыграла очень важную роль в процессе написания книги Бехруза. Будучи академиком и художником в Австралийском национальном университете, Киррили познакомилась с Бехрузом в начале 2016 года. Они совместно работали над арт-проектом, посвященном поэзии Бехруза.

С тех пор Киррили регулярно оставляла отзывы о работе Бехруза, когда он писал на английском языке. Их переписка, где обсуждались черновые главы книги после перевода с фарси, послужила для Бехруза источником идей и предложений для последующих доработок перевода.

Издательство Picador

Ранний набросок главы 10 «Пение сверчков, жестокие обряды. Мифическая топография Тюрьмы Манус» был опубликован в 2017 году журналом Island^[37]. Команда Picador сразу же осознала срочность проекта и его глубокий посыл. Они следили за бедственным положением и текстами Бехруза на протяжении всего процесса. Многие важные эстетические и структурные решения в книге были результатом взаимодействия с редакционной командой, и переписка с ними дала оригинальные и творческие результаты.

Picador, Бехруз и команда переводчиков также признательны Джону Коннолли, чье щедрое пожертвование на покрытие расходов на перевод книги помогло воплотить в реальность этот труд, и Саре Дэйл, главному юристу RACS^[38]. Безвозмездная работа Сары была необходима для рецензирования книги с юридической точки зрения.

Наджем Вейси, Фархад Бучани и Тумас Аскариян

На протяжении всего своего пребывания в Тюрьме Манус Бехруз общался с тремя друзьями из Ирана: Наджемом (Наджмедином) Вейси, Фархадом Бучани и Тумасом Аскарияном. Наджем и Бехруз знакомы с тех пор, как поступили в университет. Фархад и Бехруз – двоюродные братья (по отцовской линии) и близкие друзья с самого детства. Тумас и Бехруз также подружились в университете.

Наджем, Фархад и Тумас – чрезвычайно важные доверенные лица Бехруза, и их влияние имело решающее значение для книги, поскольку Бехруз регулярно отправлял им свои тексты из тюрьмы через WhatsApp^[39]. Их обмен мнениями и попытки понять феномен Тюрьмы Манус открывают новый дискурс о сотрудничестве в контексте творческой и интеллектуальной работы. Их взаимоотношения в сочетании с процессом перевода также формируют представление об общей философской деятельности.

Мунес Мансуби и Саджад Кабгани

Мунес Мансуби начала переводить журналистику Бехруза еще в 2015 году и сыграла ключевую роль в поддержке его описания и анализа ужасов Тюрьмы Манус. Поэтому помимо ее работы над этим проектом Мунес заслуживает особого упоминания. В процессе перевода Мансуби была незаменима – она с самого начала помогала мне в качестве консультанта. Ее тонкое понимание иранских литературных традиций (как классических, так и современных) было неоценимо. Также Мунес, используя свое образование в области международных отношений и службы поддержки беженцев, доработала многие социальные, культурные и политические нюансы книги.

Саджад Кабгани также работал со мной в качестве консультанта по переводу. Он является исследователем в области философии образования и литературы, и его вклад, как и работа Мунес, значительно улучшил мое понимание оригинального текста. Консультации с Саджадом помогли мне понять многие детали и привели к более точному переводу.

Обсуждения каждой главы длились несколько недель. Я переводил большие разделы за раз, выделяя слова и отрывки для дальнейшего изучения при встрече с консультантами по переводу. Во время этих встреч я читал на английском, а консультанты следовали за мной, делая обзор на фарси.

Я сотрудничал либо с Мунес, либо с Саджадом, по очереди, чтобы завершить каждую главу. Как правило, мы собирались раз в неделю или раз в две недели и проводили за обсуждением от нескольких часов до целого дня. С самой первой встречи с каждым из консультантов наше взаимодействие приняло форму динамичных философских семинаров. Мы подолгу изучали, интерпретировали новые отрывки и размышляли над ними; время от времени мы обращались к Бехрузу за разъяснениями и обратной связью или просто для того, чтобы поделиться мыслями и выразить наше восхищение.

Этот перевод представляет собой по-настоящему многоплановый совместный проект. Наши беседы с Мунес и Саджадом оказали заметное влияние на перевод, и крайне важно, чтобы фрагменты наших диалогов были записаны и прокомментированы здесь, чтобы показать контекст процесса перевода и послужить свидетельством их незаменимого вклада.

Значение, структура и место

Мунес: «Теперь я понимаю, насколько неадекватны многие словари с фарси на английский и наоборот… А работа Бехруза со словами и фразами в этой книге особенно многогранна и уникальна; он описывает контекст событий глубоким, сложным и часто причудливым языком, в удивительно творческой манере. Разнообразие ситуаций и его воображение добавляют новые и чрезвычайно самобытные нюансы к терминам и фразам».

Омид: «Будь у нас лишнее время, мы могли бы создать глоссарий для объяснения ключевых слов и фраз».

Мунес: «Это отличная идея на будущее. Однако, работая над этой книгой, я осознала, как срочно нужен проект всестороннего и междисциплинарного словаря. Думаю, книга Бехруза расширяет значение некоторых слов – он добавляет новые смысловые слои».

Поиск подходящих английских слов и структур предложений зависел от целого ряда факторов. Литература, написанная на фарси, в основном состоит из длинных сложноподчиненных предложений с множеством различных составных частей в последовательном порядке. Подлежащее находится в начале, а глагол обычно в самом конце после ряда разнообразных сегментов.

При переводе с сохранением целостной структуры предложения на фарси текст на английском получается слишком громоздким, так как длинные сложные предложения и отрывки хорошо звучат на фарси именно из-за поэтичности языка и его ритмической гармонии. Поэтому при переводе я решил разбить предложения в различных вариациях и соответственно им повторить ключевые слова и фразы. Иногда я комбинировал этот прием с параллелизмом^[40], аллитерацией^[41] и идущими друг за другом синонимами. В некоторых случаях я просто разделял длинные предложения на серию коротких, а короткие фразы разбивал на предложения из одного слова. Также я применял знаки препинания как творческий прием, чтобы точнее донести каждую идею или подчеркнуть смысл и создать своего рода устойчивый ритм.

Парадоксальность и сопоставление – определяющие черты повествования Бехруза, создавшие множество возможностей для разбивки предложений и реструктуризации отрывков. Его стиль и литературные приемы позволили мне творчески применить антонимы и оксюмороны при переводе. Использование флешбека (аналепсиса^[42]) и флешфорварда (пролепсиса^[43]) направляет и усиливает эмоциональный эффект и посыл текста, его философско-эвристистическую сторону и пробуждает интерес читателя.

Бехруз включает эти элементы в свою писательскую стратегию, переплетая их с курдским фольклором и элементами курдского сопротивления, персидской литературой, священными сказаниями и преданиями, местной историей и символами природы, ритуалами и церемониями. Он вплел в книгу не только философские и культурные особенности, присущие Курдистану и Ирану, но и другие, в частности, обычаи острова Манус. На него оказала влияние и западная литература (например, он читал «Процесс»^[44] Кафки, «Незнакомца»^[45] Камю и «Моллоя»^[46], «Мэлон умирает» и «Безымянного» Беккета). Знание писательских техник Бехруза и тем, повлиявших на его творчество, а также переложение его текста на английский язык с помощью различных литературных инструментов гарантировали, что поэтические свойства и характерный литературный стиль оригинала не будут утрачены.

Текст Бехруза богат культурным, историческим, политическим контекстом и аллюзиями. В нем переплелось множество нарративов, социальная и культурная обусловленность которых отсылает нас к Курдистану, Ирану, самому острову Манус и построенной на нем тюрьме… а также к океанам во время мучительных морских путешествий. Я счел, что лучший способ передать эти впечатления – это сделать предложения обрывочными или изменить их конфигурацию, а также оформить некоторые разделы в виде стихов. На мой взгляд, самые захватывающие и впечатляющие отрывки книги – те, где проза внезапно превращается в стихи и обратно. Перевод прозы как поэзии оказался лучшим вариантом, чтобы остаться верным поэтическому языку и литературному стилю Бехруза.

Выбор слов также определялся вниманием к контексту. Все сцены работают через локации, ситуации и обстановку так, чтобы увлечь читателя. Чтобы не слишком снизить эмоциональное воздействие, тщательно выстроенное Бехрузом, я постарался подобрать слова и фразы, характеризующие выбранные места и окружение. Поэтому во многих случаях английский перевод существительных, глаголов, прилагательных и наречий выполнен метафорично, с учетом географических и физических аспектов содержания глав и их различных отрывков. В некоторых случаях я делаю больше упора на абстрактную и философскую терминологию, а в других фрагментах описываю сцены с бо́льшим реализмом.