В это время царь зверей все-таки соизволил проснуться и не спеша вышел из своего домика. Помотал мохнатой, гривастой головой, лениво потянулся, посмотрел одним глазом на нас с Азимом и грозно рыкнул: «Кто смеет нарушать мой сон и покой?» Теперь уже побледнел Шерлок Холмс – наверняка представил себе, что произойдет, если хищник кинется на меня. Подбежал к железной двери, спешно отодвинул засов, чтобы я благополучно выскочила наружу. Хотя, если понадобилось бы, я спокойно протиснулась бы и сквозь прутья. Азим хотел было убежать обратно в домик и снова затаиться, но Шерлок успел крепко схватить его за руку и вытащить из клетки, ему активно помогал в этом доктор Ватсон.

– Вот видите, – назидательным голосом произнесла «леди Дитмар», – ваш ужасный лев чуть было не съел этого бедного мальчика. Хорошо, что я оказалась рядом! Малыш так испугался, буквально весь дрожит! Я беру его с собой – нужно показать его врачу, вдруг у него сильное нервное потрясение? И не благодарите меня, это мой священный долг! Идемте!

С этими словами Холмс уверенно потащил Азима за собой, доктор Ватсон прикрывал наш отход. Директор цирка нисколько не возражал – он, по-видимому, был счастлив избавиться от строгой и слишком придирчивой «леди Дитмар», а судьба мальчишки его совершенно не волновала: если нужно, он легко найдет себе других артистов. Дрессировщик, мистер Хальве, выглядел несколько озадаченным: он, по-видимому, прекрасно знал, что Азим прячется в львиной клетке, возможно, даже сам помог ему там укрыться. Но заступаться за мальчишку тоже не стал – лишние неприятности ни к чему.

Холмс и Ватсон крепко взяли воришку под руки – чтобы не удрал, а я бежала сзади, подгоняя пленника. Нам повезло: мы довольно быстро нашли кеб и без приключений добрались до Бейкер-стрит. После чего мальчика, опять же под конвоем, повели на второй этаж. И надежно заперли в ванной комнате. Операция «Арапчонок» успешно завершилась.

Глава восьмая

Вскоре у нас в квартире началось совещание, в котором самое живое участие принимала миссис Хадсон. Ей оказалось достаточно одного взгляда, чтобы понять, в каком состоянии находится бедный мальчик, и она стала категорически возражать, когда Шерлок решил немедленно приступить к допросу.

– Нет, – твердо заявила она, – в первую очередь – купание и чистое белье, потом хороший обед, и лишь после этого – все остальное.

– И кто же будет его мыть? – удивился Холмс. – Доктор Ватсон?

– Полагаю, что я, – хитро улыбнулась моя хозяйка.

И пошла к себе в комнату, однако вскоре вернулась – с нижним женским бельем и двумя большими полотенцами. Холмс с явным недоумением посмотрел на нее, но промолчал, а доктор Ватсон смущенно потер подбородок – кажется, он начал о чем-то догадываться.

Миссис Хадсон вошла в ванную комнату и заперла за собой дверь. О чем она там говорила с нашим пленником, неизвестно, но, очевидно, ей все-таки удалось уговорить его принять ванну. Хорошо, что у нас всегда есть горячая вода – благодаря новейшему паровому отоплению долго греть ее и терять время не пришлось.

Послышался звук льющейся воды, затем – какой-то спор, уговоры – и снова плеск. Холмс сел в свое любимое кресло у камина и взял свежую газету, а доктор Ватсон пошел к себе – готовиться к вечерним визитам. После обеда он обычно посещал пациентов: осматривал их, выписывал лекарства, рекомендовал способы лечения.

Через четверть часа из ванной комнаты вышла миссис Хадсон, а вместе с ней… и очаровательная девочка лет восьми-девяти. Она была завернута в два полотенца, но это не помешало мне заметить, что у нее очень стройная, тонкая и гибкая фигура.

Шерлок с полминуты молча рассматривал ее, а затем с укоризной обратился ко мне:

– Альма, ты это знала?

Я вздохнула: конечно же. Поняла сразу – еще во время нашего первого визита в фургончик мистера Салеха.

– Могла бы и намекнуть мне, – прошипел с обидой Шерлок. – А вы, Ватсон? – обратился он к своему другу.

Тот смущенно кашлянул:

– Я стал подозревать значительно позже…

– Понятно, – протянул Шерлок и повернулся к девочке: – Как тебя звать, прелестное дитя?

– Перед началом разговора мне хотелось бы кое-что обсудить с вами, джентльмены, – вмешалась миссис Хадсон. – Во-первых, я обещала Баси́не, что ни при каких обстоятельствах мы не станем привлекать полицию. Вы согласны со мной?

Холмс и Ватсон дружно кивнули. Разумеется, полицейские нам ни к чему. Миссис Хадсон продолжила:

– Отец Баси́ны постоянно пугал ее, говорил, что она должна избегать встречи с полицейскими. И скрывать, кто она на самом деле, иначе их разлучат: его посадят в тюрьму, а ее отдадут в сиротский приют. И они больше никогда не увидятся… Девочка ему верила, ведь отец для нее – самый близкий и дорогой человек. И единственный, кто остался из родственников – мать умерла, а больше никого близкого нет. Отсюда – и ее мужская одежда, стрижка «под мальчика» и все прочее. Это маскировка… Впрочем, мистер Салех в этом был совершено прав: быть мальчиком у нас в некотором смысле гораздо удобнее и проще, чем девочкой, меньше вопросов и хлопот. Далее, второй момент: мы должны спасти Баси́ну от тех негодяев, которые хотели убить ее отца…

Шерлок и доктор Ватсон снова дружно кивнули.

– Третье: мы постараемся выручить отца Баси́ны из той неприятной ситуации, в которую он попал, а девочка за это поможет нам найти украденные царские сокровища. Так ведь, дитя мое?

– Да, – кивнула Баси́на, – кроме бронзового амулета с кошкой. Он должен вернуться в Египет, к царице Нефед…

Девочка неплохо говорила по-английски – в отличие от своего отца. Она, по всей видимости, больше и чаще общалась с циркачами, поэтому и имела гораздо больше практики. Кроме того, дети, попав с другую страну, как правило, довольно быстро начинают говорить на чужом языке, взрослым же на это требуется гораздо больше времени и усилий.

Впрочем, я снова отвлеклась, давайте вернемся к нашему повествованию.

– Раз мы с вами пришли к полному взаимопониманию, – продолжила миссис Хадсон, – то, полагаю, вы, мистер Холмс, можете задать Баси́не свои вопросы. Но не сейчас, а потом, когда я найду для нее подходящую одежду и накормлю хорошим обедом. Бедняжка больше суток ничего не ела, она очень голодна!

С этими словами миссис Хадсон, не дав Холмсу даже рта раскрыть, увела девочку в свою комнату. Я, естественно, побежала следом – интересно же! Шерлок остался сидеть в глубокой задумчивости, а доктор Ватсон отправился наносить визиты своим пациентам.

Я не могла не восхититься мудростью и великодушием моей любимой хозяйки: она не только нашла общий язык с Баси́ной, но и завоевала ее полное доверие. А это очень важно для нашего дальнейшего расследования! Кроме того, вернуть девочке привычный вид было абсолютно правильным и своевременным решением: бандиты, несомненно, следят за нашим домом – они знают, что Шерлок Холмс участвует в расследовании. Но ищут они мальчика, а у нас же – девочка. Кожа Баси́ны довольно светлая, и если одеть ее соответствующе, да еще немного причесать, чуть-чуть обучить правильной походке и некоторым манерам…

В результате мы получим прелестную юную леди, с которой не стыдно показаться в любом обществе, даже в высшем. Да хоть на приеме у самой королевы Виктории! Я, кстати, смогла бы в этом случае составить ей компанию – для бо́льшего правдоподобия. Милое дитя с маленькой собачкой на поводке – что может быть безобиднее, чудеснее и невиннее? И никаких тебе грязных, голодных, испуганных мальчишек в арабской одежде!

Глава девятая

Шерлок намеревался приступить к расспросу Баси́ны сразу после обеда – как только миссис Хадсон накормит ее, но у него опять ничего не вышло: девочка просто заснула. Бедняжка так настрадалась за последние сутки, столько всего перенесла… Она начала клевать носом еще во время еды, и миссис Хадсон, заметив это, помогла Баси́не добраться до кушетки и прилечь. И заботливо укрыла ее теплым шерстяным пледом: пусть поспит, наберется сил! А мистеру Холмсу придется немного подождать со своими вопросами. Пусть и очень важными…

Кстати, миссис Хадсон подобрала для Баси́ны вполне подходящую одежду: красивое темно-синее платье с белым отложным воротником, светлые нитяные чулки и бордовые лаковые туфельки. Они (как и многие другие вещи) остались у нас от двоюродной племянницы хозяйки, Элли Клайн, гостившей у нас на Бейкер-стрит позапрошлым летом. Они оказались для Баси́ны несколько великоваты, но зато мгновенно превратили ее из чумазого «арапчонка» в приличную и очень симпатичную английскую девчушку.

Я, находясь внизу, слышала, как великий сыщик нетерпеливо ходит у себя в комнате в ожидании возможности задать Баси́не необходимые вопросы, но ничем не могла ему помочь. Да, мне тоже хотелось услышать рассказ девочки, но нельзя же мучить бедное дитя! Пусть и в самом деле немного отдохнет и придет в себя.

Между тем короткий зимний день начал постепенно клониться к закату. Фиолетовый сумрак лондонских улиц сделался мутным, густым и вязким, его, как всегда, резко разрывали четкие квадраты желтых окон и расплывчатые круги газовых фонарей. И я решила, пока не поздно, пойти погулять. Выскочила через свой кухонный дверной лаз на улицу и побежала по привычному маршруту.

– Сосиска на ножках, сосиска на ножках! – раздалось тут же сверху.

Я даже не подняла голову – ясно же, что это рыжий разбойник Пигсли. Не обращая на него внимания, я сделала свои дела и понеслась вдоль длинного забора, отгораживающего наш задний двор от соседнего, – искать кота Барти. Но того нигде не было видно.

– Что, своего дружка ищешь? – ехидно спросил сверху Пигсли. – Так его нет – ему Ганси и Труди изрядно надавали.

– За что? – удивилась я.

– За то, что дружит с тобой, – злорадно прошипел рыжий. – Это же просто неприлично – чтобы благородный уличный кот и якшался с какой-то вшивой шавкой! Позорище невероятное!

– Интересно, Пигсли, а ты себя тоже считаешь благородным? – ехидно спросила я у кота.

– Конечно! – надулся тот от гордости. – Разве могут быть какие-то сомнения? Я – настоящий джентльмен улиц и лорд лондонских дворов! От самого рождения и до самой своей смерти!

– Тогда скажи, Пигсли, за что тебя хотели утопить? Не за воровство ли? А разве благородные коты так поступают – тащат чужую еду?

Рыжий зло, противно зашипел: бывшие хозяева и в самом деле едва не утопили его – за то, что воровал на кухне. Надо сказать, Пигсли раньше жил в весьма приличном доме, был всегда сыт, ни в чем не нуждался, но не смог удержаться, стал красть еду. Натуру ведь не исправишь! Его поймали, что называется, с поличным и собирались сурово наказать…

Пигсли с большим трудом удалось вырваться и скрыться в каких-то подвалах, с тех пор он живет в нашем районе. И очень не любит людей. А также собак – за то, что мы им помогаем. Но если разобраться, рыжий сам виноват в своих бедах: жил в тепле и уюте, его хорошо кормили, любили, даже лечили, когда болел. Но все-таки начал потихоньку таскать хозяйскую еду: подцеплял острым когтем мясо из кастрюли, уволакивал в темный угол и съедал втихую. А кому это нравится? Вот и получил, что называется, по заслугам.

Барти же, наоборот, с самого рождения – настоящий благородный уличный кот, домашней жизни никогда не знал. И она ему, пожалуй, даже не нужна – слишком высоко он ценит свою волю и независимость. Его девиз: пусть голодно, зато свободно. Поэтому, кстати, Барти и не захотел войти в банду Бальтазара, хотя ему не раз предлагали. А ведь мог бы сейчас каждый день есть мясо и колбасу! А не какие-то там объедки из помойки… Но он решил, что, согласившись, утратит часть своей независимости и кошачьей вольности. И наотрез отказался.