– Иди. Только остальные не пойдут.

Для одного себя мне разрешение и не требовалось, но ведь Алиса понимала, что не так много толку будет, если больше никто не поможет. Ни завал не разобрать, ни подстраховать в случае чего. Но Джеф, Тихий, Колено и даже Крот молчали, будто их происходящее совершенно не касалось. Призрак терпеливо ждал. Я так злился на Алису, на всех, что жуть от одного только присутствия такого разумного, такого… настоящего куда-то отступила. А ведь мне еще идти с ним по Брошенкам. Одному.

– А вот Хани бы точно пошла. За любым из вас, – кинул я им на прощание, чтобы хоть как-то отомстить.

Я порывисто шагнул к двери, и призрак тут же дернулся вперед, чтобы указывать мне путь.

– Меня-то ждать не собираешься? – не нужно было оглядываться, чтобы узнать, кому принадлежит насмешливый голос.

Скрипнуло кресло, с которого скатился Крот, и вот он уже рядом. Готов идти со мной. Ну почему именно он? Из всех – он?!

Я заставил себя сглотнуть язвительные слова, так и рвавшиеся с языка. Не мне нужна помощь, а Хани. И если идти со мной согласился хоть бы и Крот, пусть будет так. Наверняка он просто выбесился на Алису, что та без спросу решила за всех. Ну и ладно, какая разница-то? Вдвоем больше шансов. Вдвоем – не так страшно.

– Ну, – сказал я скорее себе, чем Кроту, – пошли, что ли…

* * *

Как только мы вышли в коридор, оставив позади комнату с ребятами, я разом позабыл и о том, как наверняка злится Алиса, и о причинах, по которым со мной увязался Крот. Отважиться пойти за призраком, когда в комнате полно друзей, – плевое дело, а вот оказаться с ним считай что наедине в молчаливых Брошенках…

Призрак оглянулся, будто проверяя, идем ли мы за ним, хотя мне показалось, ему вовсе не нужно этого делать, чтобы знать. Через полупрозрачный силуэт я видел и нагромождения ящиков, и железные ступеньки лестницы, по которой призрак провел нас в огромный ангар с цистернами. В чем-то такое путешествие напоминало нашу игру, только глаза мне не завязали, но от этого вовсе не было легче. Я невольно огляделся, хотя, конечно, уже бывал здесь. Щербатая серая плитка пола, плетение стальных реек под невообразимо высоким потолком. И цистерны, цистерны, цистерны в два моих роста. Каждая была маркирована белыми цифрами, и я почему-то представил, что они доверху набиты кусками человеческих тел. Тут же захотелось стряхнуть, отогнать дурную фантазию, но мне не дали. Прямо из зеленовато-серых стен начали выглядывать призраки, пялиться своими едва различимыми глазами. Словно раньше живые их просто не интересовали, а теперь я и Крот почему-то…

Лязгнуло железным прямо за спиной.

Я вздрогнул всем телом, по позвоночнику будто кто-то пробежался ледяными пальцами снизу вверх.

Шея одеревенела страхом, не давая повернуть голову.

– Прости, Алекс…

Голос Крота. Теперь-то я оглянулся. Он наступил ногой в жестяное ведро и теперь стряхивал его с ноги. Как же, как же он меня напугал, зараза! Хотелось ответить как-нибудь грубо и обидно, но тут до меня дошло. Крот и «прости». Он ведь на самом деле только что извинился. И не привычным вредным голоском, с вечной издевочкой, а совершенно по-человечески.

– Да ничего, бывает, – бросил я, постаравшись затолкать изумление куда подальше. И почему-то именно сейчас показалось уместным спросить: – Что это ты вдруг решил со мной пойти? Алиса же сказа…

– Потому что своих не бросают.

И он пошел дальше, догонять манящего нас с другого конца ангара призрака. Я поспешил за ним, и страха разом стало меньше. Будто до этого я шел один, а теперь нас по-настоящему стало двое.

Призрак уводил меня и Крота в глубины Брошенок, где мы лазили не так уж часто. Многие рукава коридоров и вовсе начали казаться незнакомыми. Неужели Хани и правда пошла так далеко одна, просто поверив полупрозрачной фигурке – даже не поймешь, девчонки или мальчишки? Мне стало все сильнее казаться, что права-то была как раз Алиса, а не мое упрямство. Вдруг они уже нашли Хани в одном из коридоров-близнецов совсем рядом с убежищем, а я с Кротом бреду прямиком в ловушку?

Мы ведь ничего-то про этих призраков не знали. Совсем-совсем. Родители их даже не видели. Или не признавались, хотя, скорее, правда не видели. Это даже забавно, ведь вроде бы именно им и полагалось бы видеть и верить в такое. В призраков, жизнь после смерти, ведь верят же они в Бога. Даже не улетели на ОЗ-1206 из-за этого. Не сами родители, конечно, их тогда еще не было, а их пра-пра-пра. Верили, что должны остаться на Земле, где их создал Бог, и смиренно принять то, что он им пошлет. Как по мне, так Бог вряд ли хотел бы, чтобы они сгорели в тучах раскаленного газа или вымерзли от вулканической зимы. Почему им не думалось, что именно Бог помог колонизировать другую планету и улететь туда? Наверное, большинство тех, кого заморозили и отправили на ОЗ 1206, так и считали. А вот другие – нет, и они остались.

Я бы так точно улетел. Но мы с родителями вообще очень разные, даже если не считать наших металлических меток на голове и цифрового кода на запястьях. Мой код был «ПО 0748–2485», что бы это ни значило. Родители и сами понимали разницу, но любили и жалели, считая, что нам придется страдать. А еще называли «надеждой»…

Наверное, мы с Кротом очень глупо поступили. Когда «надежды» так мало, разве можно терять еще целых две ее части?

– Интересно, еще далеко? – спросил я, просто чтобы было еще что-то, помимо звука наших шагов и тишины.

Заряд смелости, который в меня впрыснули слова Крота, потихоньку замещался пустотой отчаяния. За себя уже особенно нечего было бояться, мы шли слишком долго. Глупо было бы заманивать нас настолько далеко, чтобы просто убить, ведь правда же? А вот то, что мы все еще не нашли Хани, – это удручало по-настоящему. Может, никаких призраков и правда нет, я и остальные их попросту выдумали, и наш фантомный проводник – тоже лишь часть фантазии? Я просто сам запутал себя и Крота и теперь…

– По-моему, за нами кто-то идет, – Крот, плетущийся сильно позади, вдруг оказался совсем близко и шептал мне в самое ухо: – Не заметил?

Если честно, то я не обращал внимания. Вот до того самого момента, как он мне это сказал. А теперь я вдруг понял, что за смутная тревога во мне засела. Я тоже чувствовал. Не видел, не слышал, но каким-то неназываемым чувством ощущал присутствие. Оно совсем не походило на подглядывание призраков, тут другое: то легкий шорох, то скользнет длинная тень, а еще взгляд, который следует за тобой.

– Спрячемся? – шепнул я Кроту.

Тот коротко кивнул, дернулся в сторону. Я заметил, куда он смотрит: сбоку нагромождение коробок, за ним плохо освещенный коридор и двери, двери. Часть закрыта, но открытых достаточно, чтобы нас так просто было не найти. Крот прошмыгнул за ближнюю коробку, я следом. Затаились. Согнувшись, двинулись в коридор, стараясь держаться густых теней. Может, нам все почудилось, но проверять ни один из нас не хотел.

Призрак, заметив наш маневр, замотал головой, засуетился. Но плевать я хотел. Это он нас завел, и я уже не знал, не был уверен, желает он нам помочь или наоборот. Крот, похоже, считал точно так же.

Мы пробрались мимо двух открытых и одной запечатанной двери.

– Давай сюда! – Крот дернул меня за рукав.

Электронный замок на двери справа светился красным, будто был закрыт, но от подземных толчков или еще чего его частично выбило, и дверь поддалась. Мы скользнули внутрь и бегло осмотрелись – кругом какие-то чёрные блоки с лампочками и проводами. Сзади пиликнул и щелкнул замок. Я шел последним и мог поклясться, что оставлял щель! Именно для того, чтобы подобного не случилось, я же…

Крот глянул сначала на дверь, потом – на меня. Сейчас я принял бы от него любую издевку. Но он даже взглядом не упрекнул, метнулся к двери. Похоже, вся его вредность осталась там, где безопасно.

Крот толкнул дверь. Над ней вдруг замигала красная лампочка, а по полу и по нашим лицам заметались алые полосы.

«Несанкционированное проникновение! Несанкционированное проникновение! Несанкционированное проникновение!»

Динамик в углу надрывался, будто стремился обезвредить злоумышленников одними только мощными ударами звука.

– Скорей, может, есть другой выход!

Мы с Кротом бросились осматривать, ощупывать стены. На мгновение в комнату занырнул призрак, бессильно заметался и убрался назад в коридор. Может, он и правда не хотел нам зла, только какая теперь разница.

Динамик надрывно вопил о проникновении, мешая собраться и подумать. Как тут вообще что-то уцелело? Наверное, какие-нибудь важные данные, которые нам при всем желании не украсть. И, конечно, в таких местах не делают несколько выходов. Как следует в этом убедиться мы не успели.

Откуда-то сверху – скрежет и шипение.

Я, может, не заметил бы, но вдруг запах затхлости в воздухе сменился резким, химическим. Не сговариваясь мы с Кротом задрали головы: прямо под потолком открылись небольшие окошечки, и воздух над нами заколебался – газ!

Сначала я еще пытался подтянуть ворот куртки к самым глазам, дышать через ткань, но запах почти не ослабевал. Я перестал ощущать ноги – в первые минуты только пальцы, потом до самых коленей. Крот тоже рухнул на четвереньки. Мы поползли к замуровавшей нас двери. Сначала помогая ногами, потом – на одних руках.

Лежа на животе, молотили кулаками в глухую равнодушную поверхность.

Раньше сюда наверняка сбежалась бы охрана, а теперь – никто. И услышать тоже некому. Единственные существа, знающие о нашей беде, не могли помочь.

Я изо всех сил старался не думать, что нам остается только лежать без движения под ор сирены и медленно умирать. Если повезет, удастся потерять сознание…

Я мог только едва-едва моргать, и, пусть мы вряд ли лежали так хотя бы полчаса, мне уже начинало казаться, что я сойду с ума. От бессилия, от страха, от невозможности забыться из-за навязчивого голоса, бьющего из-под потолка. Наконец он стих сам собой. Только красная лампочка продолжила мигать. И если раньше мрачная тишина Брошенок угнетала, в нее хотелось плеснуть смехом, болтовней, то сейчас казалось, что нет ничего блаженнее отсутствия звука. Будто оглох на мгновение, и это было до странности хорошо.

А потом я услышал что-то за дверью. Кто-то топтался, скребся, возился. Несколько ударов – тишина. И тогда я испугался по-настоящему. Смерть от жажды долгая и случилась бы не прямо сейчас. А еще она хоть и ужасна, но все же понятна. Но если сюда ворвется кто-то… Кто-то, кого я не мог и представить, тогда… Я боялся, что страх будет слишком огромным. Зато все случится быстро.

За дверью снова стало тихо. Может, от газа, от неподвижности и долгого звучания сирены в ушах мне просто показалось? Я даже не мог спросить Крота, слышал ли он то же.

И тут снова: шаги, возня. Дверь медленно отворилась внутрь. Задела мою голову – хоть я и не мог двинуться, но чувствовал все отлично. Тот, кто входил, видимо, понял, что мое тело мешает открыть дверь, и двигался осторожно. Тогда я увидел этого кого-то…

Захотелось вскрикнуть, подскочить, но я мог только дважды моргнуть и произнести про себя: «Алиса…»

Она протиснулась в щель, в секунду огляделась. Я уже принюхался к специфическому запаху парализующего газа, но Алиса сразу ощутила, сморщила нос. Времени у нее было не так много, но она не суетилась. Задержала дыхание, подхватила меня под руки, поволокла в коридор и усадила, прислонив спиной к стене. Продышалась и только потом ринулась за Кротом.

Мне невольно пришла мысль, не останусь ли я таким навсегда? Алиса, конечно, придумает, как вернуть нас в убежище, но я не хотел, не хотел быть таким. Я стал изо всех сил втягивать в себя воздух, чтобы прогнать из тела отраву, и вдруг ощутил, что уже слегка могу шевелить губами. Сразу стало так хорошо, будто пробежался за руку с Хани. Хани… Только бы и она не попала под одну из таких охранных систем.