– Сьюзен, – усмехнулся я, – иначе как по делу вас в это место и пряником не заманишь. Как вам понравилось в Бренсоне?

Сьюзен Родригес работала репортером в чикагском «Волхве» – желтоватом таком журнальчике, специализировавшемся на сверхъестественных и паранормальных событиях средневосточных штатов. Обыкновенно уровень его статей редко поднимался выше «Человека-Обезьяну видели с незаконной дочерью Элвиса» или «Призрак-мутант Джона Фицджеральда Кеннеди соблазняет несовершеннолетнюю школьницу-скаута». И все-таки очень, очень редко «Волхв» публиковал нечто стоящее. Вроде Вторжения Невидимого в 1994 году, когда весь Милуоки просто-напросто исчез на два часа. Как в воду канул. Съемки со спутников показывали речную пойму, поросшую лесом и лишенную каких-либо следов человеческой деятельности, равно как и самих людей. Вся связь с городом прервалась. А потом, несколько часов спустя, он как ни в чем не бывало оказался на прежнем месте, и никто из его жителей не заподозрил ничего такого.

Помимо всего прочего, она вилась вокруг моих изысканий в Бренсоне неделю назад. Она таскалась за мной по пятам с тех пор, как брала у меня интервью на самой заре моей карьеры независимого чародея. Я не смог отказать ей в этом – у нее имелся нюх. И в придачу к нему довольно любопытства, чтобы попадать во всякого рода неприятности. В завершение этого интервью она ухитрилась встретиться со мной взглядом – этакая нетерпеливая юная репортерша, пытающаяся докопаться до души своего собеседника. Что ж, из всех встречавшихся со мною взглядом в обморок брякнулась именно она.

Она ухмыльнулась мне. Мне нравится, когда она улыбается. Это делает с ее губами презабавнейшие штуки, а уж привлекательности ее губам не занимать.

– Вам стоило бы остаться посмотреть спектакль, – сообщила она. – Все было весьма впечатляюще. – она положила сумочку на стойку и поудобнее устроилась на стуле.

– Нет уж, спасибо, – сказал я. – Я совершенно уверен, что это не для меня.

– Моя редакторша в восторге от статьи. Она уверена, это сорвет какую-нибудь премию.

– Как перед глазами вижу, – кивнул я. – «Таинственные видения преследуют обдолбанную звезду кантри». Настоящая, бьющая в упор паранормальная журналистика. – я посмотрел на нее, и она встретила мой взгляд не дрогнув. Она бы не позволила мне заглядывать в нее, если бы мои хохмочки ее задевали.

– До меня тут дошло, что вас вызывала сегодня шеф специальных расследований, – заявила она, придвинувшись ко мне так близко, что взгляду моему открылись любопытные перспективы в ее декольте. – Мне хотелось бы, Гарри, чтобы вы рассказали об этом. – она одарила меня еще одной многообещающей улыбкой.

Я почти улыбнулся в ответ.

– Виноват, – вздохнул я. – У меня перед городом стандартное обязательство о неразглашении.

– Может, тогда что-нибудь не для записи? – спросила она. – Поговаривают, что убийство-то сенсационное.

– Ничем не могу помочь, Сьюзен, – улыбнулся я. – Этого из меня клещами не вытянуть. И тэ дэ, и тэ пэ.

– Хоть намеком, – настаивала она. – Так, пару слов на тему. Нечто, чем могут поделиться двое людей, испытывающих друг к другу привязанность.

– Это вы, интересно, о ком?

Она облокотилась о стойку, опустила подбородок на руку и, прищурившись, сквозь длинные ресницы посмотрела на меня. Одна из вещей, неизменно поражающих меня в ней, – это то, что она, беззастенчиво злоупотребляя своим обаянием и женственностью, сама не представляет, насколько привлекательна, – я понял это, заглянув ей в душу год назад.

– Гарри Дрезден, – сказала она, – от вашего занудства с ума сойти можно. – глаза ее сощурились еще сильнее. – Вы даже ни разу не заглянули мне в декольте, – выпалила она убийственное обвинение.

Я отхлебнул из кружки и махнул Маку, чтобы тот налил и ей. Он налил.

– Виноват.

– Ну и мужик пошел нынче, – пожаловалась она. – С вами-то что не так, Дрезден?

– Я чист сердцем и душой, – объяснил я. – Поэтому меня не подкупить.

С минуту она смотрела на меня с досадой. Потом откинула голову назад и рассмеялась. Смех у нее тоже что надо: гортанный, сочный. Когда она рассмеялась, я все-таки не удержался и на мгновение заглянул ей под рубашку. Вот такие они, чистота сердца и души. Чистота чистотой, но рано или поздно гормоны все равно скажут свое слово. Кстати, я, конечно, не мальчик, не сопливый тинейджер, но и экспертом в таких делах меня тоже не назовешь. Считайте это преобладанием профессиональной карьеры над всеми другими моими интересами, но у меня никогда не находилось достаточно времени на общение с прекрасным полом. А когда находилось, все выходило тоже не лучшим образом.

Сьюзен обладала несомненными достоинствами: она была привлекательна, незаурядна, сексуальна, цели ее были просты и ясны, и она преследовала их самозабвенно и искренне. Она флиртовала со мной потому, что ей нужна была информация, но и потому, что считала меня привлекательным. Иногда она получала то, что хотела. Иногда – нет. Этот случай был для «Волхва» слишком горяч – можно и обжечься. К тому же стоило Мёрфи узнать, что я хоть словом проболтался кому-то о том, что случилось, и она съела бы меня с потрохами.

– Я вам вот что скажу, Гарри, – сказала Сьюзен. – Давайте вот как: я буду задавать вопросы, а вы – отвечать просто «да» или «нет». Идет?

– Нет, – коротко ответил я. Черт бы ее побрал. Враль из меня никудышный, и понять это можно, обладая мозгами и попроще Сьюзеновых, репортерских.

В глазах ее вспыхнул веселый, недобрый огонек.

– Томми Томм был убит паранормальным существом или способом?

– Нет, – упрямо повторил я.

– Нет – в смысле, не паранормальным способом или, в смысле, не существом?

Я покосился на Мака, словно моля его о помощи. Мак не обратил на меня внимания. Мак не принимает ничьей стороны. Мак чертовски умен.

– Нет – в смысле, что я не собираюсь отвечать на вопросы.

– Есть ли у полиции какие-нибудь улики? Подозреваемые?

– Нет.

– Вас-то самих не подозревают, Гарри?

– Нет. – не самая приятная мысль. – Сьюзен… – потеряв терпение, начал я.

– Вы не откажетесь поужинать со мной в субботу вечером?

– Нет! Я… – Тут до меня дошло, что она сказала, и я зажмурился. – Что?

Она улыбнулась, пригнулась ко мне и поцеловала в щеку. Губы ее, которыми я так восхищался, и на ощупь оказались очень даже ничего. Очень, очень ничего.

– Супер, – сказала она. – Я заеду за вами к вам в контору. Часов, скажем, в девять?

– Я что-то пропустил? – спросил я.

Она кивнула; темные глаза ее искрились весельем.

– Я закачу вам фантастический ужин. Вы бывали в Ви-ай-пи? В «Амбассадор-Ист»?

Я мотнул головой.

– Стейки там – с ума сойти, – заверила она меня. – И самая что ни на есть романтическая атмосфера. Пиджак и галстук обязательны. Как, пойдете?

– Э… да? – осторожно отозвался я. – В смысле, это ответ на вопрос, иду я с вами или нет?

– Нет, – с улыбкой ответила Сьюзен. – Это ответ, который я вытянула из вас хитростью, так что тут вы попали. Я просто хотела убедиться, что у вас найдется что-нибудь еще, кроме плаща и джинсов.

– Ох. Да, – только и сказал я.

– Супер, – повторила она, поцеловала меня в щеку еще раз, встала и взяла сумочку со стойки. – Значит, договорились: в субботу. – Она отодвинулась и с улыбкой посмотрела на меня в упор. Это был взгляд убийцы – знойный, манящий. – Я приеду. В вечернем платье.

Она повернулась и вышла. Я, типа, повернулся посмотреть ей вслед. Челюсть моя при этом соскользнула со стойки и отвисла до полу.

О чем я договорился только что? О свидании? Или о допросе?

– И о том и о другом, возможно, – пробормотал я.

Мак шлепнул передо мной на стойку мои картошку и сэндвич. Я мрачно выудил из кармана несколько купюр и получил от него сдачу.

– Она ведь ничего не будет делать, кроме как пытаться выудить из меня информацию, которую я, Мак, не должен ей давать, – вздохнул я.

– Угу, – согласился Мак.

– И зачем я только согласился?

Мак пожал плечами.

– Она хорошенькая, – сказал я. – Умная. Сексуальная.

– Угу.

– Любой мужик с кровью, а не водой в жилах поступил бы так же.

– Хм, – фыркнул Мак.

– Ну, может, кроме тебя.

Мак чуть улыбнулся, польщенный.

– И все равно, у меня с этого не будет ничего, кроме неприятностей. Я просто псих, что иду на все это. – Я взял со стойки свой сэндвич и вздохнул.

– Балда, – сказал Мак.

– Да нет, она все-таки умна.

Лицо Мака осветилось той самой редкой улыбкой, которая делает его моложе, почти мальчишкой.

– Не она, – сказал он. – Ты.

Я занялся обедом. И был вынужден признать, что он прав.

Это внесло в мои планы некоторые коррективы. Моя идея пошататься вокруг селлзовского домика на озере и поковырять информацию там имела смысл только в ночное время суток. Завтрашняя ночь была уже забита разговором с Бьянкой, поскольку я сильно подозревал, что Мёрфи с Кармайклом не удастся наладить сотрудничество с вампиршей. Все это означало, что мне придется переться в Лейк-Провиденс сегодня, поскольку субботняя ночь теперь исключалась из-за обеда со Сьюзен – по крайней мере, первая ее половина.

У меня пересохло во рту при мысли о том, чем может оказаться занята вторая половина этой ночи. Тут уж ничего не скажешь заранее. Она обвела меня вокруг пальца, она выставила меня дурак дураком, и она, возможно, испробует все трюки из своего арсенала, чтобы вытащить из меня побольше информации для понедельничного номера «Волхва». С другой стороны, она была сексуальна, умна и по меньшей мере немного симпатизировала мне. Это намекало на то, что дело может не ограничиться обедом и беседой.

Вопрос только, хотелось ли мне этого?

Все мои отношения с женщинами кончались жалким образом, начиная с первого, юношеского увлечения. Ну конечно, большинство подростков терпят неудачу в первой любви.

Только мало кто из них убивает вовлеченную в это девушку.

Я постарался переключиться на другие мысли, пока эта не вызвала избыток старых воспоминаний.

Я ушел из «Макэнелли» вскоре после того, получив напоследок от Мака увесистый пакет и короткое «Мистер» вместо объяснения. Шахматная партия в углу все продолжалась, и игроки сидели, окутанные облаком ароматного дыма из своих трубок. Идя к машине, я пытался определить, как вести себя со Сьюзен. Стоит ли привести в порядок мою берлогу? И кстати, все ли у меня имеются ингредиенты чар, которые мне придется наложить на этот озерный домик сегодня ночью? И не провалится ли Мёрфи сквозь крышу прямо на мою с Бьянкой беседу?

Садясь в машину, я все еще ощущал на щеке поцелуй Сьюзен.

Я ошарашенно тряхнул головой. Говорят, мы, чародеи, хитры. Поверьте, наша хитрость бесполезна, совершенно бесполезна против женщин.

Глава 6

Когда я вернулся домой, Мистера нигде не было видно. На всякий случай я все-таки положил корм ему в миску. Рано или поздно он простит мне все мои поздние возвращения. Я взял с кухни все, что мне нужно: свежевыпеченный хлеб без консервантов, молоко, мед, свежее яблоко, острый серебряный перочинный ножик, еще немного снеди на подносе, миску и чашку, которую сам выточил из куска тикового дерева.

Потом я вернулся в машину. Мой «Голубой жучок» больше не голубой – с тех пор, как обе двери пришлось заменить, слева зеленой, справа белой, да и крышку багажника спереди заменили такой же, но красной. Впрочем, название за ним так и осталось. Майк – механик высший класс. Он никогда не спрашивает ни о том, какая сила прожгла дырку в крышке багажника, ни о том, чьи стальные когти изорвали обе двери. Такая помощь неоценима.