Пришлось идти к метро, чтобы снять деньги из банкомата.

На улице было тепло; вообще в этом году удивительно теплый сентябрь, днем погода прямо летняя, вечером, правда, свежо, но все равно приятно.

Проходя мимо витрины обувного магазина, Мила ненароком бросила туда взгляд. В витрине было выставлено несколько пар обуви, в основном уже осенняя коллекция. Среди них стояли красивые лакированные полуботинки – лоферы. Мила подумала, что ей бы такие не помешали на осень, и тут же удивилась – о чем она думает? В ее жизни происходит черт знает что, от нее ушел муж, в квартире хозяйничают какие-то люди, а она разглядывает витрины…

И тут она заметила в этой витрине отражение проходившего неподалеку мужчины.

Это был Павел!

Сердце часто забилось, во рту пересохло, горло перехватил спазм. Мила резко обернулась…

Но на том месте, где только что был Павел или кто-то очень похожий на него, стояла тетка лет пятидесяти с толстым пятилетним внуком. Мальчишка в полном упоении облизывал эскимо, тетка разговаривала по телефону.

Павла не было, да вообще не было ни одного индивидуума мужского пола, кроме этого пятилетнего внука.

Мила на всякий случай оглядела всю улицу, не нашла никого похожего на Павла и медленно двинулась вперед.

«Ну вот, – думала она, – у меня уже начались глюки… Что Павлу тут делать? Ведь он ясно дал понять, что начинает новую жизнь и к ней, Миле, больше не вернется».

Три раза повторил, чтобы она поняла. И то правда, вчера до нее все плохо доходило, как обухом по голове стукнули его слова. Но сейчас-то она в здравом уме.

Нет, это точно глюки. Вчера перебрала спиртного, сегодня умаялась с уборкой, нет, нужно идти домой и лечь спать. И в магазин она не пойдет, сил нет совсем…

Вдруг кто-то взял ее за локоть.

Мила вздрогнула и обернулась.

Рядом с ней шел высокий худой мужчина с темными масляными глазами и маленькой аккуратной бородкой. Он держал Милу за локоть – довольно деликатно – и смотрел выжидающе.

Мила подумала, что это нахальный уличный ловелас, выдернула локоть и раздраженно проговорила:

– Что вам нужно? Оставьте меня в покое!

– Ну зачем вы так! – проговорил незнакомец мягким бархатным голосом. – Мне нужно с вами поговорить… Милица Владимировна. Об очень важном деле…

– Ой! – вскрикнула Мила.

Значит, это не уличный приставала…

Раз он знает, как ее зовут, – это… неизвестно кто, но кто-то куда более опасный. И непонятный.

Потому что все друзья и знакомые, буквально все, знают, как она ненавидит свое полное имя. И никогда и никому его не называет. Даже под пыткой.

Значит… значит, этот тип узнал его из официальных источников. А официальные люди на улицах за руку не хватают, они по телефону звонят и представляются солидным голосом, а потом к себе вызывают по нужному адресу. Или домой приходят и документы в дверях показывают. А тут все не так.

Она вспомнила свою разгромленную квартиру и заверещала дурным голосом:

– Помогите! Грабят!

– Ну вот это вы зря… – разочарованно протянул незнакомец и попятился.

Тут же рядом с Милой возник огромный черный пес с вываленным языком, и раздался хрипловатый лающий голос:

– Девушка, что случилось?

Мила удивленно и испуганно моргнула, и тогда увидела, что за черным псом появился мужчина лет сорока, чем-то неуловимо похожий на свою собаку. Такое же выражение морды, то есть лица, только язык не вывален.

Ну, слава богу, а то она уже подумала, что ей померещился говорящий пес.

Мила огляделась в поисках человека с бородкой – но его и след простыл.

– Так что случилось? – повторил хозяин собаки.

– Ох, извините… ко мне привязался какой-то нахал, но вы с ним, – Мила кивнула на ротвейлера, – вы с ним его спугнули…

– Какой-то нахал? – мужчина оглянулся, никого не увидел поблизости и пожал плечами. – Так, значит, теперь все в порядке? Может быть, вас куда-то проводить?

– Нет, спасибо, не нужно… все в порядке… я живу совсем близко… – Мила вымученно улыбнулась и пошла дальше под внимательным взглядом двух пар глаз.

Зайти в магазин она благополучно забыла, так что просто выпила чаю с темным кусковым сахаром, пачка которого в процессе обыска упала на пол неповрежденной.

После чая Мила оглядела прибранную квартиру и решила, что самое время ей лечь спать.

Заснула она быстро, и снился ей странный сон.

В этом сне она стояла на палубе старинного корабля, впереди нее стоял человек в черном бархатном камзоле, отделанном серебряным галуном, с кружевными манжетами на рукавах. В подзорную трубу он смотрел на горизонт.

Вдруг он шагнул вперед, взмахнул рукой и крикнул:

– Пираты!

Тут же на его плечо спланировал большой красный попугай и крикнул, словно передразнивая хозяина:

– Пир-раты! Гр-рабители!

И в этот момент Мила проснулась. Проснулась от какого-то постороннего звука, вторгшегося в ее сон.

Стояла глубокая ночь, в квартире царила тишина…

Нет, не полная тишина.

Из-за двери спальни, со стороны прихожей, донесся приглушенный звук.

Мила поняла, что это такой же звук, как тот, который ее только что разбудил.

Тихий скрип отворяемой входной двери…

В первый момент спросонья она вообразила, что это Павел вернулся ночью из командировки и тихонько открывает дверь, чтобы ее не разбудить…

Но тут она проснулась окончательно и вспомнила, что муж от нее накануне ушел. Кроме того, она поменяла замки, и даже если бы Павлу вздумалось зачем-то прийти посреди ночи, он не смог бы попасть в квартиру.

Дверь еще раз скрипнула, потом раздался какой-то стук, и мужской голос тихо выругался.

И тут же второй человек шикнул на первого:

– Тш-ш! Ты ее разбудишь раньше времени!

Тут Миле стало по-настоящему страшно. Потому что слабая надежда на то, что это явился муж, теперь окончательно растаяла, как дым. Вот именно: несмотря ни на что, она надеялась, что Павлик вернется, что все, что случилось в пятницу, окажется неправдой. Теперь же она окончательно проснулась и выругала себя за глупые надежды.

Да смирись уже, наконец, с тем, что тебя бросили! Подло, мерзко, отвратительно, но бросили. И с этим ничего не поделаешь, нужно как-то приспосабливаться.

Тем более что данный момент явно не тот, когда можно предаваться печали. К ней снова кто-то вломился.

Она ощутила неприятное покалывание в корнях волос… это наверняка те же люди, которые утром проникли к ней в квартиру. И новые замки их нисколько не задержали. И на этот раз они пришли ночью, точно зная, что хозяйка дома…

Господи, ну что им нужно?

Мелькнула мысль кому-то позвонить… но кому?

В полицию? Но пока они приедут, ее уже могут убить… Отчего-то она твердо знала, что эти люди шутить не будут.

А самое главное…

Мила вспомнила, что накануне оставила телефон в сумке, а сумку – в прихожей… так что о звонках можно забыть! Надеяться можно только на себя саму!

Стараясь двигаться бесшумно, она выскочила из кровати, подкралась к двери…

На двери спальни была задвижка, которая осталась от старых жильцов. Они купили эту квартиру недавно, чуть больше года назад, и денег на хороший ремонт не было, просто обои переклеили самостоятельно да линолеум в прихожей перестелили. Павлик сказал, что денег подкопят и потом уже займутся ремонтом. Ага, как же…

Мила тут же одернула себя: о чем она думает? Ее сейчас убивать станут, а она про ремонт…

Задвижка была очень хлипкая, сломать такую можно одним ударом. Мила все же задвинула ее, а потом для верности заблокировала дверную ручку ножкой стула.

Так она хоть немного задержит этих людей…

Но опять-таки, надолго дверь их не остановит, она выиграет не больше нескольких минут.

И тут она сообразила, что из спальни есть выход на балкон…

Не рассуждая, Мила осторожно раздвинула шторы, открыла балконную дверь, как была, в пижаме, выскользнула на балкон и закрыла дверь за собой…

Ее охватила ночная свежесть, от которой Мила уже окончательно проснулась и осознала, что оказалась в ловушке.

Вот она стоит на балконе, и что дальше?

Она живет на пятом этаже, летать не умеет.

Те люди, которые влезли в квартиру, скоро проникнут в спальню, не найдут ее, выглянут на балкон – и вот она я! Берите меня тепленькую! Что они и сделают.

Так что она выиграла в лучшем случае пару минут…

Мила зябко поежилась и огляделась.

Ни одно окно в доме не светилось.

Все люди благополучно спали, и надеяться на их помощь не приходилось…

Неподалеку от нее, метрах в двух, был балкон той квартиры, где жила ее новая соседка Клава. Вот если бы Мила каким-то чудом смогла перебраться на ее балкон…

Но летать она, как уже сказано, не умеет.

Тут Мила вспомнила, как в прошлом году рыжий кот Розалии Яковлевны прыгнул с балкона за птичкой.

Птичку он упустил и чуть не разбился, но чудом уцепился за ветку огромной липы, что растет возле самого дома, а уже с той липы его выманили рыбным паштетом на соседский балкон…

Розалия уже хотела МЧС вызывать, забыв, что кот обожает рыбный паштет и за него не только родную хозяйку продаст, но и на чужой балкон запросто перепрыгнет.

Мила посмотрела на эту липу. Да, конечно, возле нижнего этажа ветки толще, опять же весит она побольше кота, хоть Розалия его неприлично раскормила.

Однако один толстый сук дотянулся почти до самого ее балкона, не доставая до него меньше чем на метр. Судя по внушительному виду, он мог бы выдержать вес не только кота, но и человека.

А что, если…

Мила взглянула вниз.

Ей стало страшно…

Внизу стояли припаркованные машины, которые с высоты пятого этажа казались маленькими, как майские жуки. Если она сорвется отсюда, костей не соберет…

И тут из спальни донесся приглушенный скрип.

Там уже пытаются открыть дверь… еще немного, и они ее найдут… Пока громко стучать боятся, но скоро осмелеют.

Мила взвешивала два страха – страх высоты и страх перед теми двумя бандитами, которые ломились в спальню. И высота показалась ей уже не такой страшной.

Она огляделась.

На балконе не было порядка, до балкона она в процессе уборки не добралась. Зато эти, утром, успели тут побывать. Раньше стояли здесь коробки с остатками краски от ремонта, старый неработающий пылесос и тому подобное барахло. Теперь это все валялось вперемешку, из новых вещей были только швабра и половая тряпка, Мила выставила их на балкон, чтобы просохли.

Недолго думая, Мила схватила швабру, зацепила ею ветку липы, подтянула ее к балкону. Не отпуская, привязала к перилам тряпкой. Вместе с этой веткой она подтянула к своему балкону тот самый толстый сук.

Теперь до этого сука можно было запросто дотянуться.

Стараясь не смотреть вниз и сжимая швабру под мышкой, Мила осторожно перелезла через перила, ухватилась за сук и вскарабкалась на него.

Ничего, получилось; хорошо, что совершенно нет у нее лишнего веса.

Невольно она представила, как выглядит со стороны.

В одной пижаме, со шваброй наперевес, Мила сидела верхом на суку, на высоте пятого этажа… ужас! И картинка с черным котом на груди. Вылитая ведьма! С тем только отличием, что ведьмы вроде как умели летать, а она – нет.

Но зато теперь ее не достанут бандиты, вломившиеся в квартиру…

Однако впереди ее ждала самая тяжелая часть операции.

Мила потянулась к перилам своего балкона, отвязала тряпку…

Сук, на котором она сидела, угрожающе заскрипел, немного покачался, но не сломался, а вернулся в прежнее положение – между ее балконом и Клавиным.

Мила зацепилась шваброй за перила Клавиного балкона и потянула за нее.

Сук предательски затрещал… А сердце у Милы пропустило пару ударов.

Что, если сук сломается?

Мила с трудом удержалась от того, чтобы посмотреть вниз, и потянула сильнее.