И дверь оглушительно хлопнула.

Я бросилась к ней, дернула, но тщетно. Глупо было бы думать, что после всего меня просто оставят и не запрут в четырех стенах, но почему-то стало по-детски обидно. Говорят же, что у Снежных нет чувств, и сейчас я убедилась в этом на собственном опыте. Неужели он не понимает, что Фабиан там совсем один? Напуганный маленький мальчик, который считает, что лишился сестры!

И Стелла… вот же ларгова баба! Наверняка решила, что меня забрали с концами, что я исчезла, как моя мать, и поспешила избавиться от Фабиана. Я ни на секундочку не поверила, что она отправила его к лекарю, ведь ему надо платить! Я помнила, сколько раз она отказывалась приглашать к нам хотя бы травника, когда Фабиан простывал или когда я умудрилась застудиться и неделю провалялась в горячке. Тогда за мной ухаживала Дорота, но лекарь так и не появился.

«Мои воины ищут твоего брата. Как только найдут, сообщат».

И что я должна думать?!

Стянув верхнюю одежду, сложила ее на одно из кресел у камина, во второе опустилась сама. Протянула руки к теплу, как если бы оно могло согреть мое сердце. Нет, я не думала, что Снежный обманет: если он уже отправил воинов на поиски Фабиана, значит, его найдут. Но где? И… в каком состоянии?

Прикрыв глаза, заставила себя сделать несколько глубоких вдохов. Хватит нагнетать, Лив. Стелла, конечно, мерзкая, но она безумно переживает о том, что скажут люди. Ничего плохого она бы Фабиану не сделала. Такого, что могло бы ему навредить…

Но тогда где же он?

Закусив губу, я смотрела на пляшущее в камине пламя, облизывающее камень, когда за моей спиной скрипнула дверь. Неожиданно настолько, что я подскочила и обернулась, встретившись взглядом с мужчиной: высоким, широкоплечим – не настолько, конечно, как снежное величество, но все же. Густые волосы чуть вились, в густой русой бороде терялся подаренный возрастом иней.

– Доброго дня, нэри. Меня зовут Каэтан, я личный целитель его величества Хьяртана-Киллиана Эртхарда. К вашим услугам.

Личный лекарь?!

– Добрый день. Можете называть меня Ливия, Каэтан.

– Приятно познакомиться, Ливия.

В отличие от Снежного, его воинов и перепуганной служанки, которая глаз поднять не смела, целитель выглядел как костер, разведенный посреди заснеженного леса. Наверное, так и должно быть: поговаривали, что их сила настолько светлая, что благодаря исцелению все, кто занимается этим волшебством, становятся гораздо ближе к Богине-матери, чем сестры и братья Великой Обители. Сейчас я испытала это на себе – от мужчины веяло уверенностью, силой и… теплом. Ему хотелось довериться, и я первым делом подумала о том, что он мог бы сделать для Фабиана. Подумала, чуть не спросила об этом, но вовремя прикусила язык.

Уверена, что, когда Фабиана найдут, он не оставит его в беде. Только понять бы, кого я имела в виду, мысленно произнося «он».

– Взаимно, – тепло отозвалась, и целитель улыбнулся, но тут же снова стал серьезным.

– Что у вас случилось?

Я немного замешкалась, потом все-таки призналась:

– Моя проблема заключается в том, что я ничего не помню со вчерашнего вечера. Мои воспоминания заканчиваются на том, как я села за стол… Еще чуть-чуть помню, что общалась с гостями, а потом все исчезает. Не знаю даже, как оказалась здесь, хотя раньше никогда провалами в памяти не страдала.

Каэтан нахмурился. поставил свой саквояж, который держал в руках, на столик между креслами и произнес:

– Присядьте, пожалуйста. Хочу кое-что проверить.

Я опустилась в кресло, невольно вцепившись в подлокотники. С такой силой, что нагретые огнем камина узоры врезались мне в ладони.

– Не бойтесь, – заметив мое напряжение, успокоил Каэтан, – я не причиню вам вреда.

– Я не боюсь… – покачала головой. – Точнее, боюсь, но не вас. Почему-то мне кажется, то, что моя память от меня скрыла, не будет приятным.

Целитель вздохнул, склоняясь надо мной.

– Знать правду всегда лучше, Ливия. В любом случае сейчас память я вам не верну, просто проверю одну теорию, и тогда уже мы с вами решим, как быть дальше. Хорошо?

– Хорошо. – Я кивнула.

Поразительно, но к этому мужчине я с каждой минутой проникалась все большим доверием, поэтому, когда он поднес руки к моим вискам, не отпрянула. Напротив, расслабилась и увидела, как на ладонях Каэтана замерцали бледно-голубые искры. Он прикрыл глаза, прошептал что-то, и искры снежинками осели мне на виски. Кожу закололо, как от настоящих холодных крупиц, а потом неожиданно стало жарко. Тепло растеклось по всему телу, достигло словно самого сердца, и в ту же минуту Каэтан вздохнул – как мне показалось, облегченно, а потом поднялся.

Дымка магии рядом со мной развеялась, и целитель произнес:

– Что ж, у меня две новости, Ливия. Начнем с хорошей – с вами в целом все отлично, вы полны сил и чувствуете себя замечательно. Но, думаю, вы это и без меня заметили. – Он прав. Не считая тревоги за Фабиана, я сегодня отлично выспалась – впервые за долгое время, как бывало только в детстве, когда были живы и мама, и отец.

– Ну а вторая похуже. Вчера за ужином вас, судя по всему, опоили, добавили в еду очень опасное вещество. Это зелье запрещено, и, кто бы его ни сделал, а уж тем более кто бы ни применил, преступник заслуживает наказания. – Ноздри Каэтана раздулись, выдавая его отношение к тому, о чем он говорил. Меня коснулись нотки его ярости, совершенно не вязавшиеся с образом этого светлого человека. – Оно подавляет волю, лишает возможности сопротивляться, а впоследствии выжигает из памяти все произошедшее, чтобы пострадавшие – в данном случае вы – не могли ничего вспомнить. К счастью, все поправимо.

Он раскрыл саквояж и начал выставлять на стол многочисленные склянки.

– Сейчас я создам для вас зелье, которое вернет вам память. Принимать его нужно будет постепенно, по капле в день, и память тоже будет возвращаться постепенно.

– А сразу нельзя? – уточнила.

– Нет, – покачал головой Каэтан. – В ваш разум и так было серьезное вмешательство, и мгновенное восстановление памяти может навредить. Не переживайте, Ливия, за неделю, может, чуть раньше – все зависит от ваших сил и скорости восстановления организма – вы все вспомните.

Я кивнула и больше не задавала вопросов. Не отвлекала целителя от работы, пока он смешивал какие-то порошки, жидкости из крошечных бутылочек, порой загадочно мерцающие, шептал заклинания; наконец, он вручил склянку мне, а из саквояжа достал запечатанную в бумагу ложечку.

– Можете приступать. Первый раз попробуете при мне, чтобы я мог отследить ваше состояние.

Я распечатала ложечку и капнула, как и было сказано, одну каплю. Осторожно поднесла к губам. Ожидала противной лекарственной горечи или чего похуже, но зелье оказалось сладковатым, с легким цветочно-травяным вкусом. Мгновение ничего не происходило, а потом перед глазами вспышкой родилось первое воспоминание: застолье, пьяные гости распаляются в обсуждении Снежных, а Душан масляным взглядом скользит по моему лицу и губам.

Моргнула – и воспоминание развеялось, а Каэтан удовлетворенно кивнул.

– Хорошо. Вижу, начало положено. Не пугайтесь, Ливия, воспоминания будут приходить неожиданно, не только когда вы принимаете капли. Кстати, – он протянул мне крышку от флакона, – его лучше закрыть.

Запечатав бутылочку, он принялся собираться, а я, поднявшись, выдохнула:

– Спасибо!

– Да не за что, нэри. Это моя работа. Или, скорее, – мужчина улыбнулся, – мое призвание.

– Скажите… – я закусила губу, – можно ли исцелить того, кто не может ходить?

Мужчина снова нахмурился, оглядел меня с головы до ног.

– Кто-то из ваших близких…

– Да, мой брат. У него… он сломал позвоночник. В детстве, когда катался с горки. – Я глубоко вздохнула. Говорить об этом было сложно и непривычно, особенно когда столько лет надеялась, искала способы, и вот передо мной самый настоящий целитель, сильнейший маг! – Это случилось несколько лет назад. У меня не было средств, чтобы оплатить его лечение, но если вы…

Ошейник! Это воспоминание обожгло посильнее, чем могло бы обжечь пламя, вздумай я сунуть руку в камин. У меня же под подушкой остался ошейник, я могу оплатить лечение Фабиана! Надо только его забрать… если еще никто не забрал. Мысль прокатилась по телу холодом, но я немедленно ее отогнала. В моей комнате для мачехи нет ничего интересного, а убираться наверняка будет Дорота. Если и найдет ошейник, уж точно не станет говорить о нем Стелле, скорее припрячет для Фабиана.

– Если бы вы взялись, я бы оплатила лечение! – Счастливая, я прижала руки к груди, глядя Каэтану в глаза.

Лекарь покачал головой.

– Ливия, здесь все оплачивает его величество. – Он поднял руку, не позволяя мне возразить. – Это первое. А второе – мне нужно увидеть вашего брата, провести обследование, чтобы понять, что я могу сделать.

– Но такое возможно? Вы могли бы его исцелить?!

– Я никогда не даю ответов, не оценив пациента. Но могу сказать в общем: любая, даже самая серьезная травма поддается исцелению, если она не была закреплена магией. Поэтому предварительно – да, я смогу помочь вашему брату.

Да… Да!

На глаза невольно навернулись слезы, которые я спрятала за улыбкой.

– Спасибо… – выдохнула взволнованно. – Вы только что сделали меня самой счастливой на свете!

Лекарь улыбнулся в густую бороду и захлопнул саквояж.

– Рад был познакомиться, Ливия. И сделать вас счастливой, несомненно.

Когда за ним закрылась дверь, я не закричала только потому, что побоялась его напугать. Зато как сумасшедшая запрыгала по комнате, кружась в понятном только мне танце, хлопая в ладоши и улыбаясь, – по ощущениям уголки губ растянулись до ушей.

Да, да, да!

Все было не зря! Фабиана можно спасти! Осталось его найти, а потом…

Раскинув руки, я упала на кровать поверх покрывала и, прикрыв глаза, слушала свое сумасшедшее сердце. А оно определенно сошло с ума, потому что колотилось безумно и счастливо, несмотря на то, что я в замке у Снежных, в Эрнхейме.

Да и ларги бы с ними!

Главное, мой брат снова будет ходить.

Глаза открыла оттого, что скрипнула дверь. Ойкнув, подскочила на постели.

Вошедший светловолосый мужчина был статен и красив, но какой-то жесткой, отталкивающей красотой. Не нужно было обладать выдающимися умственными способностями, чтобы узнать в нем Снежного. Его выдавали и манера держаться, и источаемый им холод, и выражение лица: на меня смотрели, как на нечто крайне ничтожное, но… забавное.

– Кто вы? – спросила, но меня не удостоили ответом.

Я хотела подняться, но не успела: короткое движение, как порыв зимнего ветра и нахлест снега, и вот Снежный уже стоит рядом, опираясь ладонями о кровать по обе стороны от меня.

– Любопытно, – произнес он. – У моего братца определенно странный вкус, но…

Жесткая ладонь рывком легла мне на затылок, а потом с настойчивой силой впечатала мой рот в тонкие надменные губы.

Хьяртан-Киллиан Эртхард

Оставив бунтарку в замке, Хьяртан вернулся в Борг. В душе клокотала злость, и сложно было понять, на кого злился больше: на строптивую девчонку, которая не умела слушать и слышать (с повиновением, к слову, тоже имелись сложности), или на ее странную семейку. В то, что норра Селланд отправила мальчишку к лекарю, его величеству мало верилось.

– Где он? – оказавшись в прогретой, даже чересчур, гостиной, сразу приступил к допросу.

– Кто, ваше величество? – решила прикинуться идиоткой хозяйка дома. Она сидела в кресле возле камина, в котором ярилось пламя, и при этом лихорадочно обмахивалась веером, старательно делая вид, что в любой момент может потерять сознание.

– Ваш пасынок, – из последних сил давя в себе раздражение, ответил Снежный.

– У лекаря, – продолжая бледнеть, проблеяла Стелла и, захлопнув веер, судорожно сжала тонкие пластины из слоновой кости.