Вивиан с удовольствием пошевелила пальцами ног, лежа в постели. Она гордилась тем, что сумела постоять за себя и заставила Рольфа с ней считаться – пусть маленькая, но важная победа.

В остальном мир все так же вращался вокруг него: его выставок, поездок, друзей, клуба «Бланш». Вивиан была не более чем винтиком в этом сложном механизме. И все-таки вчерашняя ночь что-то переломила. Вивиан повеселилась на празднике, не будучи при этом тенью Рольфа.

Она оглядела комнату. Как и во всех номерах «Большого отеля», темой интерьера был один из крупных портовых городов мира, в данном случае Токио. На стенах в каждой комнате – письма некоего капитана Классена, адресованные его сестре, с описаниями японской столицы. Вивиан была разочарована, когда узнала, что Классен – вымышленное лицо. Но номер ей нравился.

Вообще с отелем повезло. Все номера были забронированы задолго до вчерашнего праздника, но как раз перед тем, как Вивиан наудачу спросила на регистрационной стойке, кто-то позвонил и отменил бронь. Вивиан это не особенно удивило. Положение Луны в этот период обещало успех в делах, даже если Рольф считал астрологию полным бредом.

И вчера в зале Вивиан чувствовала мощные энергетические потоки. Что-то происходило по ту сторону реальности, но что именно, Вивиан так и не смогла уловить приглушенными алкоголем рецепторами.

Она надеялась, что Элизабет и Хеннинг не разочаровались в празднике. Вивиан любила Бауэров. Они близко общались с Эстер, когда та была замужем за Рольфом, но и Вивиан приняли в свой круг с распростертыми объятиями. Бауэры, конечно, поселились в одном из «люксов».

Поначалу Вивиан тоже хотела снять «люкс» для себя и Рольфа, но тот отказался ночевать в отеле ради прихоти. Рольф всегда говорил, что достаточно пожил в гостиницах по всему миру в связи с работой.

Вчерашнее платье аккуратно развешано на дверце шкафа. Вивиан спала в длинной поношенной футболке. Ей не меньше десяти лет, но ничего более удобного под рукой не нашлось.

Она встала с постели и раздернула шторы. Неба не видно, вместо него – густая, кашеобразная дымка. Окно выходит на Галербакен. Галерея справа, но отсюда не просматривается, как ни крути головой. И все-таки сквозь туман Вивиан чувствовала: там что-то происходит. Обычно в это время года спуск к площади Ингрид Бергман пуст, за исключением разве случайных прохожих. Но сегодня по нему потоком текли люди и автомобили. Вивиан не могла понять, отчего сжался желудок в недобром предчувствии. Ее удивило, что до сих пор не было эсэмэски. На протяжении двадцати лет, вне зависимости от того, были ли они в ссоре или нет, если доводилось спать порознь, в семь утра Рольф присылал эсэмэску: «Доброе утро, сердце мое!» Но только не сегодня.

Это должно было насторожить ее раньше, но до первой чашки кофе мозг Вивиан как вязкий сироп. Лишь теперь вовсю засигналила тревожная кнопка.

Вивиан быстро достала из сумки брюки и свитер и оделась. Заплетенная на ночь коса растрепалась, но это уже не имело значения. Словно неудержимая сила тянула Вивиан вниз, к галерее.

Она сбежала по лестнице, натягивая кардиган поверх свитера. Девушка за регистрационной стойкой окликнула ее, но Вивиан, ничего не слыша, продолжила путь в сторону спуска – и вдруг резко остановилась. Внизу, на крохотной парковке под круто обрывающейся скалой, стояло множество полицейских машин и «скорая». Ничего не видя перед собой, Вивиан побежала через дорогу и чуть не попала под машину, водитель которой сердито засигналил. Только возле галереи она была остановлена сурового вида пожилым мужчиной.

– Вам туда нельзя.

– Мой муж… Рольф… – пробормотала Вивиан; ее ноги вот-вот были готовы подкоситься.

– Галерея принадлежит вашему мужу? – спросил седовласый мужчина.

– Нет, он фотограф. Должен здесь выставляться.

– Вам лучше подождать здесь.

Вивиан поплотней закуталась в кардиган, но ничто не могло защитить ее от распространявшегося изнутри ледяного холода.

* * *

– Когда прибудут криминалисты? – спросил Патрик, осторожно переступая порог галереи.

Он хотел как можно скорее получить представление о ситуации и в то же время боялся уничтожить какие-либо следы или улики.

– Будут с минуты на минуту, – ответил Йоста и показал на пепельную блондинку в объемной кофте и голубых брюках, вперившую напряженный взгляд внутрь галереи. – Это как будто его жена. Если, конечно, он и есть фотограф, который должен был здесь выставляться.

– Это он, – кивнул Патрик. – Рольф Стенкло, я узнал его.

– Мне распорядиться, чтобы о ней позаботились? – Йоста повернулся к женщине, у которой, похоже, зуб на зуб не попадал от холода.

– Мартин здесь?

– Будет через пять минут.

– Передай ее ему, у него лучше получается с людьми.

– Мне позвонить Пауле и Мельбергу? – для порядка спросил Йоста.

– Нет, слишком много народа для места преступления. Я попросил Аннику вызвать их в отделение. Пусть подождут нас там.

Йоста показал вверх окутанного туманом спуска:

– Сейчас будут криминалисты.

– Отлично, – отозвался Патрик и попятился к двери.

Он пытался снять на телефон место преступления, насколько это было возможно, не проходя вглубь галереи. Рамки с подписями на стенах. Мертвый Рольф Стенкло на полу и тоненькая струйка крови из его головы.

– На Торбьёрна можно положиться, – сказал Патрик.

– Да, но… – Йоста замялся, – это не Торнбьёрн…

– Всем доброе утро! – послышался задорный женский голос. – Ну вот, кажется, мы на месте. – Женщина помахала им рукой. – Меня зовут Фариде Мирза. Теперь я вместо Торнбьёрна Рууда.

– Вместо… Торнбьёрна? – удивился Патрик. И тут же вспомнил, что разговор об этом действительно был.

– Торнбьёрн ушел на пенсию по выслуге, – объяснил Йоста и успокаивающе положил руку на плечо Патрика.

Тот стиснул зубы.

– Так что у нас с местом преступления? – снова заговорила Фариде. – Насколько его можно считать нетронутым, я имею в виду?

Она строго посмотрела на Патрика, и тот невольно выпрямился. Вне сомнения, у этой женщины сильная энергетика.

– Его обнаружила уборщица сегодня утром. По ее словам, она вошла в дверь и тут же выбежала, не притронувшись к телу. Был дежурный врач, который констатировал смерть.

– Хорошо. А вы?

Она подозрительно оглядывала Патрика и Йосту. За спиной Фариде два криминалиста в полном вооружении ждали сигнала к началу работы.

– Я прошел, но не больше чем на шаг от двери, – ответил Патрик. – А Йоста стоял снаружи.

– Отлично; значит, не все так плохо. – Фариде шагнула через порог галереи и обернулась к Патрику: – В следующий раз не входите вообще.

– Хорошо, – смутился он, почувствовав себя нашалившим школьником.

– Так-то… – восхищенно прошептал Йоста вслед решительной Фариде.

Патрик неопределенно хмыкнул. Он скучал по Торбьёрну. Ну почему мир так непредсказуемо изменчив?

К месту преступления приближался судмедэксперт.

* * *

Таблетка самарина громко зашипела, погружаясь в воду. Может, и не так громко на самом деле, но в раскалывающейся голове Эрики это было подобно Ниагарскому водопаду. Самарину предшествовали альведон и ипрен, но, как видно, они еще не успели вступить в бой. Боже мой, это в самом деле невыносимо… Даже если вина вчера было многовато, пару лет назад Эрика не ощутила бы ничего, кроме легкой пульсации в лобной части. Зато теперь в голове играл симфонический оркестр. Особенно усердствовали ударные.

Она положила самарин на место. При этом из шкафчика над кухонной вытяжкой выпала другая упаковка, на которую Эрика уставилась с угрюмым видом. Это лекарство она получила от свекрови Кристины, после многочисленных жалоб на странные ощущения в теле, которые проявились, можно сказать, внезапно. Если не за одну ночь, то, по крайней мере, за несколько дней, что, по-видимому, тоже было своего рода нормой.

Пременопауза. Одно это слово заставило Эрику содрогнуться от отвращения. Так или иначе, такой диагноз поставил ей «Гугл», и Кристина с ним согласилась, после чего снабдила Эрику набором натуральных средств, якобы облегчающих дискомфорт в этом состоянии.

Эрика и сама не понимала, почему ей так неприятно думать об этом. В конце концов, не такие уж они с Патриком старые. Или все-таки… Когда же это произошло и жизнь покатилась под гору? Менструации перестали быть регулярными, Эрика часто потела и не узнавала своего вечно разгоряченного тела. Что-то стало по-другому, она сама не могла уловить суть изменений.

У мужчин все проще. Они преодолевают этот рубеж без гормональных изменений, беспокоясь разве что о редеющей шевелюре да лишних килограммах на талии. Но с некоторых пор Эрика стала замечать, как Патрик все больше укореняется в своих привычках, воспринимая изменения как нечто невозможное. Что это, как не признак старости?

Она убрала упаковку таблеток, обещавших гармонию в интимной жизни, обратно в шкаф. Боль в голове не прошла, но притупилась. Эрика налила себе полный стакан воды и сделала глоток, хотя не чувствовала жажды. Баланс жидкости должен быть восстановлен. Тем более что она собиралась сделать большую чашку обезвоживающего кофе, с тем чтобы посидеть с ней на веранде.

Часы без детей – подарок судьбы, который нужно использовать по максимуму. Эрика много раз слышала, что возраст «до пяти» – золотое время, которое быстро и безвозвратно уходит и потому нужно успеть насладиться им, но никак не могла согласиться с этим. Она любила своих мальчиков до смерти, но – боже мой! – как же ей хотелось, чтобы этот беспокойный период поскорей закончился…

На застекленной веранде было холодно. Эрика включила обогреватель и завернулась в толстое одеяло, прежде чем опуститься в плетеное кресло. Только сейчас она решилась подумать о том, что могло произойти в галерее. Патрик прислал короткое сообщение: «Рольф убит. Не знаю, когда буду дома». Конечно, делиться подобной информацией с женой против всех полицейских правил, но Патрик давно смотрел на Эрику как на дополнительный ресурс расследования и поэтому без опаски вводил ее в курс дела.

Она подскочила от неожиданности, когда в дверь позвонили. Сбросила одеяло и пошла открывать. На пороге стояла раскрасневшаяся Луиза.

– Даже не спрашиваю, не хочешь ли ты сегодня прогуляться. Наверное, вам с Патриком нужно отоспаться после вчерашнего. Но… ты уже на ногах! Угостишь кофе?

– Входи. – Эрика отступила в сторону, пропуская Луизу. – В котором часу ты сегодня встала?

Луиза повесила в прихожей спортивную куртку.

– Рано. Я ведь вчера не могла позволить себе дуть вино ведрами, как некоторые. Вот и выбралась сегодня прогуляться часок. Так здорово! Если совсем повезет, родители успеют позавтракать до моего возвращения. Представь только, сегодня я прошла целую милю!

Ответить на это Эрика могла только неопределенным мычанием. Тошнота подступила к горлу при одной мысли об утреннем моционе.

– У тебя нос зеленый, – заметила Луиза. – Похмелье? Кстати, где Патрик?

Луиза оглядела гостиную и кухню. Эрика поняла, что подруга проходила мимо отеля до того, как обнаружили тело. Можно ли ей об этом рассказать? Хотя Луиза все равно обо всем узнает, как только вернется в отель.

Эрика не спеша наполнила свою чашку и подала Луизе ее черный. Сама она никогда не понимала, как можно пить кофе без хорошей порции жирного молока.

– Пойдем посидим на веранде.

– Сегодня плохой обзор, – сказала Луиза, вглядываясь в оконное стекло. – Обычно с веранды видно море, но только не при таком тумане, который все сгущается.

– Да, погода не радует.

Эрика потягивала кофе и думала о том, как преподнести Луизе последние новости. Она не знала, насколько хорошо та была знакома с Рольфом Стенкло, но Луиза близка к Элизабет и Хеннингу и работает с Хеннингом, а тот, в свою очередь, связан с клубом «Бланш». С учетом этого, у Луизы тоже должно быть много общего с Рольфом.