– Орден решил это место изучать, – продолжила Бри. – А потом мистрис Белинда договорилась с фейри, и те стали работать на Орден.

«Интересно, как она договорилась? – подумала Элли. – Может, директора расспросить?» – и перебила Бри:

– А Орден не очень древний?

– Не очень-то, – согласилась Бри. – Я читала про тайные общества. Тамплиеры были еще в Средние века! Масоны и иллюминаты возникли почти одновременно с нами, в восемнадцатом веке, а в девятнадцатом и того больше – всевозможные студенческие братства в Америке или декабристы в России.

– Нет, я не об этом, – пояснила Элли. – Я хотела спросить, почему тогда тут… викка? Она ведь недавно появилась, я читала.

Брианна некоторое время молчала.

– Я не вполне в курсе, – признала она. – Может быть, Джеральд Гарднер был членом Ордена. Понятно, что об этом никто не пишет, Орден-то тайный. Самый тайный, секретней масонов. Или кто-то из наших был членом его общества. Даже сама мистрис Белинда! – И, вдохновившись этой мыслью, воскликнула: – Вот бы спросить! Ты не знаешь, она летом приедет?

– Не знаю, – вздохнула Элли.

Взгляд Брианны упал на циферблат будильника.

– Пять часов! Опоздали! – и одним прыжком она оказалась у двери.

Элли тоже вскочила следом, попадая под влияние энергии Брианны. Взявшись за руки, они выбежали из общежития, пересекли парк и вскоре оказались у школы. Открыв дверь особняка, они опять помчались: теперь уже по пустынным, пересекающимся коридорным лабиринтам. Элли не запоминала дороги. Ей мгновенно стало жарко, в висках стучала кровь. Ей даже не хотелось есть, но в Бри было что-то заставляющее следовать за ней.

«Мы же на чай идем, а не от людоеда спасаемся, – размышляла Элли на бегу, но слишком запыхалась, чтобы высказаться вслух. – И что будет, если мы опоздаем?»

Наконец Брианна остановилась у двустворчатой резной двери темного дерева и с явным напряжением потянула бронзовую ручку. Девушки оказались в столовой, где уже почти не осталось свободного места.

Столовая оказалась огромной и больше напоминала кафе. Здесь была такая же роскошная обстановка, как и в других помещениях, которые Элли уже видела: темное полированное дерево и бежевые занавески на огромных окнах, светильники в виде факелов в бронзе и причудливая лепнина на потолке. Только столики были совсем непривычные – треугольные. На взгляд Элли, совершенно неудобные.

На противоположной стороне от входа располагалась раздача, где нужно было самому брать поднос, а потом говорить работнице, что именно ты будешь сегодня есть.

Брианна сразу прошла к раздаче и перевела дыхание. Хмурая женщина, которую Бри назвала А́зра, заявила, что здесь не дом и есть положено по часам. Несколько минут работница кухни бубнила что-то о благовоспитанных и юных. Элли молчала. Если бы она была одна, то ушла бы сразу после первого отказа. Женщина немного пугала ее, особенно цветом кожи – землистым, желтовато-зеленым – и грубыми чертами лица.

Вдоволь наговорившись, Азра предложила им чай и большое блюдо разнообразных сладостей: кексов с начинкой, пирожков с тыквой и домашних цукатов. После работница кухни скрылась за ширмой, а девушки прошли к столам.

Вопреки прошлому школьному опыту Элли, посуда тут оказалась не пластиковая одноразовая, а как в лучших аристократических домах – тяжелое серебро и тончайший фарфор. Сейчас Элли пила чай из чашки, расписанной маками и фиалками. Эстетическое наслаждение почти утолило ее голод без еды. На Бри это, похоже, распространялось в меньшей степени – она ела, как маленький экскаватор. Элли даже заинтересовалась, каким образом ее новая подруга остается такой тонкой, как… как волшебная палочка.

– У меня все в жажду приключений уходит, – пояснила Бри.

Элли ела немного, предпочитая рассматривать окружение. Столиков было достаточно, и многие студенты, не успевшие познакомиться и сдружиться, пока сидели отдельно. Кого-то Элли уже видела в парке, а кого-то в вестибюле общежития.

Круглолицая девушка с косой – староста Шинейд – подождала, когда сядут опоздавшие, и, встав, обратилась ко всем:

– Привет, кого еще не видела…

– Всех видела… – пробормотал высокий кирпично-рыжий парень за соседним столом и, когда Элли невольно повернула голову на голос, подмигнул ей. На его руке виднелась пестрая татуировка.

– Нужно решить, кто будет поступать, – продолжила Шинейд.

– Куда? – снова лениво хмыкнул тот же парень.

– В клубы миракля.

Восторги активистки почти никто не разделил. Элли даже пожалела ее, мгновенно сникшую.

– А что за клубы, кого берут? – спросила она.

– Клубов четыре. Назвали их в честь геральдических животных, еще когда игру только создали, – затараторила Шинейд. – У каждого клуба есть свой древний кодекс и свой стиль игры, и новых игроков ищут таких, чтобы они соответствовали всему этому. Поэтому для новичков придумывают опасные испытания.

На этом месте Шинейд многозначительно замолкла. Кто-то фыркнул, кто-то буркнул: «Чушь!» – другие, напротив, заинтересовались.

– Что за испытания? – деловито поинтересовался серьезный юноша, рядом с которым сидел его брат-близнец.

Элли с интересом рассматривала обоих – сразу две пары близнецов на курсе ее заинтриговали.

– Никто подробности не рассказывает, я спрашивала, – вздохнула староста. – Узнаем сегодня, после Дня Открытых Дверей, э-э, Эдму́нд?

Имя она произнесла полувопросительно.

– Реджина́льд, – спокойно поправил ее юноша.

– Я Эдмунд, – пояснил его брат.

Молчавшие до этого момента сестры Баркли и сопровождающая их Констанс разом поднялись из-за столика, хихикая и перешептываясь. В отличие от братьев, вторую пару близнецов не путали из-за причесок. Элли уже знала, что с локонами Дебора, а с хвостиком Дениз.

– Я попрошу дядю, – громогласно и ни к кому конкретно не обращаясь, заявила Дениз, – и нас возьмут в любой клуб безо всяких испытаний. У нас даже колоды есть.

– Вы еще подеритесь за то, кто первой попросит дядю, – раздался четкий, спокойный голос.

Элли повернулась в его сторону. Этого юношу, с непринужденным изяществом сидевшего за столиком вполоборота, она видела впервые. Тонкие черты лица, черные волосы до лопаток, кажется, темноглазый… К нему развернулась и Констанс. Некоторое время они безмолвно смотрели друг на друга, потом Констанс передернула плечами и отвела взгляд.

– Последний в роду орденской аристократии на руинах своего величия, – насмешливо фыркнула Райли. – Счастливо оставаться среди изгоев, виконт Драммонд.

Первокурсники безмолвно наблюдали.

– О’Салливан, будешь моим секундантом? – повернулся Драммонд к своему соседу по столику.

– Э-э-э, а надо? – опешил тот, захлопав белесыми ресницами.

– Забудь… Райли меня еще в первой школе достала.

Констанс с лицом вдовствующей императрицы направилась в сторону выхода. Кузины последовали за ней. Напряжения в столовой явно поубавилось.

Брианна наклонилась к самому уху Элли:

– Это Грэм Драммо́нд. Я его никогда еще не видела… только слышала. Не думала, что он будет на первом курсе учиться. Он старше нас.

Элли украдкой обернулась. Грэм молча играл серебряным столовым ножом. Внимание Элинор отчего-то привлекла его обувь – не школьные форменные ботинки, а зеркально начищенные туфли с острыми носами.

Грэм, словно почувствовав ее взгляд, поднял голову и посмотрел прямо на нее. Элли мгновенно опустила глаза, почти уткнувшись носом в тарелку.

– Почему Констанс назвала нас изгоями? – негромко спросила она.

– Это мерзко! – Брианна, сжав кулаки, смотрела в сторону. – Пусть здесь большинство из небогатых семей и даже хуже, но слышать такое от такой же ученицы… отвратительно. Пусть они здесь исключение, но так нельзя!

Она взглянула на недоумевающую Элли.

– Эта школа для тех, кто не может платить, – объяснила Бри. – Здесь большинство сироты. А также дети тех, кто так или иначе насолил Ордену. Наверное, только племянницы директора здесь исключение, ну и ты, конечно. Это викканская школа для тех, кого не возьмут ни в какую другую. В основном бедные… или неблагонадежные, как… я и… Драммонд.

Бри опустила голову, но тут же непокорно вскинула, точно прогоняя стыд.

– Мои родители тоже в темнице, как и его отец. А я хочу работать в Магистериуме. Быть лучшей там, чтобы меня ценили… стать незаменимой. Стать частью Ордена, чтобы… никто меня родителями не попрекнул.

Бри натянуто улыбнулась. Элли вздохнула. В голосе Брианны было слишком много затаенной боли.

Элли глубоко вдохнула и попыталась сгрести мысли в кучу.

– Подожди. Это не единственная волшебная школа в мире?

– Есть еще в Шотландии, в Бретани – вот она лучшая! – и… в России, кажется, – пояснила Брианна.

– Мои родители точно не конфликтовали ни с каким Орденом, что бы это ни значило, – задумчиво произнесла Элли. – И платить мы бы смогли.

– Белинда О’Ши поссорилась с покойным магистром Брюсом! – отрезала Брианна. – Он ее и засадил, а новый магистр выпустил. Раз ты ее видела.

– Получается, выпустил… – протянула Элли.

«Ужас. Белинда… сидела!» – Голова у нее шла кругом, и Элинор решила обдумать это чуть позже, иначе мозг грозил взорваться.

Перед ее внутренним взглядом появился расплывчатый образ родственницы: стрижка с пышной укладкой, светлый брючный костюм и алые лодочки на высоких каблуках, на которые диковато косилась мать. Элинор знала Белинду несколько дней, однако поверить, что такая могла договориться с бессмертным народом, было проще простого. Но тюрьма сюда как-то не вписывалась.

– Значит, учеба тут – наказание? – уточнила Элли.

Бри задумалась, потом передернула плечами.

– Ну, не настолько все плохо. Точно лучше, чем в обычную школу ходить, как вулгар. А так мы можем когда-нибудь поступить в Орден.

– Зачем? – спросила Элли. – Что это даст?

Брианна некоторое время смотрела на нее, потом медленно выдохнула, словно приказывая себе успокоиться.

– Да посмотри ты вокруг! Здесь пикси, кобо́льды, клура́каны!.. Наш магистр с фейрийским Королем встречается и приказывает ему все, что пожелает. Орден управляет миром. Мы управляем! Ты думаешь, я буду такая дура, как мои родители, чтобы отказаться от этого?

– А что они сделали? – пролепетала Элли, сметенная напором Брианны.

Брианна сглотнула и потупилась.

– Глупость… Были сторонниками идеи, что к вулгарам надо помягче, и вообще. Но те же против магии, против всего… Они не поймут.

Элли тактично решила не лезть в душу, но все равно создалось впечатление, что Бри не договаривает.

Из-за ширмы, скрывающей кухню, вышел сам повар, в лучших традициях облаченный в белый фартук и высокий колпак, из-под которого выбивались седовато-каштановые, какие-то ненатуральные волосы. Головной убор был почти вполовину его роста. Появившись, он начал прыгать за раздачей, привлекая внимание. Стойка едва доходила карлику до подбородка. Голос был под стать внешности – надтреснутый и «мультяшный».

– Напоминаю, что первый курс посещает столовую точно по часам. Перейдете на второй, будете в своих Башнях хоть на головах стоять, а пока дисциплина!

Студенты начали переглядываться. Элли обернулась на голос и удивленно уставилась на карлика. Кого-то он напоминал…

– Лепреконов никогда не видела? – хмыкнул тот. – Меня зовут Брин.

Элинор помотала головой, но потом уточнила:

– Только в кино.

Повару это не понравилось.

– Я тоже поглядывал, вранье на вранье. А у тебя нос в чернилах, – добавил он без паузы и расхохотался, когда Элли схватилась за лицо.

Бри, наспех засовывая в рот остатки кексов, поднялась с места.

– Пойдем, – шепнула она.

Элли вскочила.

– А подносы надо куда-нибудь относить?..

– Тут – нет. Бра́уни все уберут.