– Если я буду летать с тобой и дальше, то боюсь не дожить до детей, – она кричала на него. Нервы сдали. Хотелось стереть из памяти последние минуты полета. А желательно весь полет… Еще лучше вместе с Даниэлем, и больше никогда его не видеть.

– Шасси убрать, – он отдал приказ Патрику, и тот потянул рычаг вверх.

Они приземлились последними, вновь набрав высоту и заходя в свою глиссаду. В этот раз Даниэль включил реверс, чтобы остановить самолет быстрее, и, вырулив на дорожку, встал возле борта капитана Дюпре. Все три самолета были слегка развернуты боковой частью фюзеляжа к аэропорту. К ним начали съезжаться трапы, и, выглянув в окно, Оливия увидела первых репортеров. Даниэль и Патрик встали из своих кресел, смотря на сидящую Оливию.

– Тебя поднять? – Только он мог спросить такое.

– Я похожа на инвалида? – Только она могла ответить так, вставая с кресла и понимая, что ее качает. – Меня сейчас стошнит от твоих трюков.

– Я же терплю твои. – Даниэль надел пиджак, поправляя воротник рубашки. Патрик, одним ухом слушая их, тоже надел пиджак и фуражку, готовясь к выходу.

– Как я выгляжу? – прошептала Оливия, глядя на то, как Даниэль берет в руки свою фуражку.

– Как будто тебя сейчас стошнит.

– Значит, хорошо, – она коснулась его галстука, поправляя его и провела по пиджаку руками, задев яркие золотые полосы на рукавах. Капитан должен выглядеть отлично.

Даниэль улыбнулся, слегка сощурив глаза и уже боясь любых ее действий. Он коснулся ее подбородка, рассматривая ее лицо. Девушка была бледна, но эти его движения тут же вызвали легкий румянец на ее щеках.

– Накрась губы этой отвратительной помадой.

Она коснулась пальцами губ, понимая, что от страха съела ее всю. Может быть, поэтому ее так тошнит.

Время еще позволяло посмотреться в зеркальце. Она накрасила губы и недовольно поморщилась. Он назвал помаду отвратительной? Он прав. Помада слишком яркая для нее, ей тоже не нравилась.

Пока пилоты ждали Оливию возле выхода, Патрик произнес:

– Честно говоря, я думал – нам конец. Ты молодец, Фернандес, я рад, что выпало лететь с тобой. Этот полет многому меня научил.

– Я же все рассчитал, неужели ты думал, что я буду рисковать нашими жизнями? Эту байку оставь для Оливии, она в них верит.

Патрик кивнул, и тут же Оливия вышла к ним, вдыхая воздух полной грудью, закрыв глаза. Она переживала и нервничала – это было заметно. Сегодня она много пережила, а впереди еще камеры и съемка. Даниэлю стало жаль ее, и он взял девушку за руку, ступая на трап, одновременно слыша щелканье камер.

Оливия широко улыбнулась, видя репортеров. Так ее учили, так говорил Мухаммед. И хоть улыбаться совсем не хотелось, она делала это. Чувствуя ладонь Даниэля, ей было спокойней. Уже второй раз он поддерживал ее.

Они втроем стояли на трапе возле самого большого в мире пассажирского лайнера и ждали, пока репортеры вдоволь насладятся своей работой. Это было условие Мухаммеда. Вспышки камер ослепляли, хотелось закрыть глаза и отвернуться, но Оливия улыбалась, стоя между двумя пилотами. Она помахала, слыша щелчки фотоаппаратов, все еще ощущая теплые пальцы Даниэля. Всего миг, и теплоты не стало – он разжал пальцы, отпуская ее, и прошептал:

– Надо спускаться.

На земле их уже ждали члены других экипажей, поздравляя, пожимая друг другу руки и восторженно комментируя посадку.

Репортеры не останавливались ни на секунду. И среди щелканья камер внезапно прогремел залп фейерверка с такой силой, что Оливия вцепилась в Даниэля мертвой хваткой. Взглянув в небо, она увидела миллион ярких огней, летящих на их новые самолеты, освещая здание аэропорта и всех людей, которые собрались на улице. Залпы вновь и вновь выстреливали в воздух, и каждый заставлял ее вздрагивать. Камеры устремились вверх, снимая красоту приближающихся огней, и в эту минуту, она почувствовала крепкие руки на своих плечах. Даниэль прижал ее спиной к себе.

– Ты всегда такая пугливая? – буквально прокричал ей в ухо. Было слишком шумно, чтобы шептать.

– Только после полета с тобой, – ответила она и вновь вздрогнула от нового залпа.

Даниэль крепче прижал ее к себе. Какого черта он делает? Оставив этот вопрос на потом, капитан посмотрел на темное небо, по которому рассыпались огни, летящие прямо на них. Слишком ярко. Слишком… волнующе.

Репортеры резко перевели свои камеры в сторону, встречая главного человека авиакомпании «Arabia Airlines» – Мухаммеда Шараф аль-Дина. Он, окруженный свитой, шел к пилотам, любуюсь самолетами, и Даниэль разжал руки, отпуская Оливию из своих объятий. Девушка, резко почувствовав одиночество, оглянулась на Даниэля и увидела, как к нему подходит Мухаммед.

– Мои лучшие пилоты, – представил он их на камеру, – капитан Дюпре, капитан Ларсен и капитан Фернандес Торрес. Они сделали просто невозможное, показав свое мастерство и изобретательность. Браво пилотам!

Тут же микрофоны оказались возле них и посыпались миллионы вопросов. Перебивая друг друга, репортеры спрашивали о неожиданном развороте самолета, который едва не задел крылом полосу.

– Мы думали над этим маневром два дня, делая всевозможные расчеты, – произнес Даниэль, когда репортеры навалились, – все было спланировано заранее. Пустой самолет является очень маневренным, меня пугали только его габариты. Но мы справились.

– Кажется, совсем недавно вы посадили такой же самолет на полосу короче положенной, – произнесла в микрофон девушка, которую Даниэль уже где-то видел. – Как вам ощущения от сегодняшнего полета? Когда было страшнее: сегодня или в Коломбо?

Она поднесла микрофон к нему, но тут же раздался новый залп фейерверка.

– В Коломбо было страшнее, – он буквально прокричал эти слова, – но это моя работа, поэтому страх надо оставлять позади и думать только о пассажирах. Что касается сегодняшних ощущений, то спросите об этом мою стюардессу, думаю, она скажет больше.

Все повернули камеры на Оливию, которая стояла в двух шагах от них, молясь, чтобы ее ни о чем не спрашивали. Она была сыта репортерами после Коломбо. Но как только до ее слуха донеслись его слова, она устремила на него свой шокированный взгляд.

Глава 19

Ее ощущения? Они спрашивали о ее ощущениях от сегодняшнего полета? Да у нее только одно ощущение – страх! Один бог знает, как им удалось выжить, едва не коснувшись полосы крылом. Она посмотрела на Даниэля, но он лишь улыбнулся, подходя ближе. Взглядом он напоминал, что репортеры ждут ее слов. Она с удовольствием врезала бы по его красивому лицу, но, улыбнувшись, взглянула на девушку, державшую микрофон.

– Ощущение адреналина, – Оливия улыбнулась. Больше слов у нее не было. Она боялась ненароком не сдержаться и выложить все, что думает об этом полете.

– Вы согласились бы поучаствовать в таком шоу еще раз?

Видимо, они издевались над ней. Взглянув на Мухаммеда, она поняла, что он ждет полный отчет и много-много слов:

– Только если капитаном будет… – Оливия запнулась, подбирая слова. Их было тысячи и не одного в пользу Даниэля. Но правдоподобно врать ее в колледже тоже учили: – Даниэль Фернандес. – Вздохнув, она возненавидела сама себя. – Я работала с многими пилотами, все они замечательно выполняют свою работу, но капитан Фернандес Торрес – единственный, кому я доверю свою жизнь в такой момент.

Она вновь посмотрела на него. Даниэль стоял совсем рядом, внимательно слушая ее. Их взгляды встретились, и он улыбнулся:

– В следующий раз я обязательно возьму тебя с собой.

Конечно, это было издевательством. Она под дулом пистолета больше не станет участвовать в таких мероприятиях.

– Можно вас вместе поснимать возле нового самолета?

Они обернулись на этот голос. Снова вспышки и звук щелканья кнопок…

– Конечно! – согласился тут же Мухаммед. – Пусть станут лицами «Arabia Airlines».

– Мать твою, – выругалась Оливия, чувствуя руку Даниэля. Он потянул ее за собой к самолету.

– Заткнись и улыбайся, – произнес он, – ты же не хочешь быть уволена.

– Я хочу держаться от тебя подальше, – простонала девушка.

Они дошли до «А380». Рядом с ним возникает ощущение чего-то космического, нереальных размеров. Отражение света ламп на белоснежном глянце.

– Если хочешь избавиться от меня, придется распрощаться и с ним, – Даниэль рукой показал на самолет.

– Хочешь сказать, что ты прилагаешься к нему как бонус? – Оливия засмеялась, и Даниэлю захотелось задушить ее за эти слова. Еле сдержавшись, он промолчал, заметив, что вспышки фотоаппаратов уже направлены в их сторону.

Он выпустил ее ладонь и хитро улыбнулся. Холодок прошел по коже Оливии, он обязательно придумает какую-нибудь гадость.

– Пройдитесь, пожалуйста, вдоль самолета, – мужчина с камерой выбежал к ним, – расслабьтесь и ведите себя так, как будто меня с вами нет.

Даниэль засмеялся, слыша эти слова. Если они будут вести себя так, как будто его с ними нет, это будет не самая приятная фотосъемка. Слыша слова фотографа и видя реакцию Даниэля, Оливия смехом поддержала своего капитана. Она не слышала просьбы глупее.

Прогуливаясь вдоль самолета, пытаясь подавить смех, они переглядывались и понимали, что люди никогда не поймут причину столь безудержного веселья.

– Он сказал… – Оливия коснулась руки Даниэля, чувствуя, как от смеха слезы выступили на глазах, – он это сказал?

– Ты представляешь, надо вести себя, как будто мы одни, – все еще смеясь, произнес Даниэль, притягивая ее ближе к себе, чтобы фотограф не услышал этих слов, – если бы мы были одни, я бы тебя еще раз отшлепал.

– Я отрежу тебе лычки на погонах в следующий раз и сожгу их, – все еще смеясь, прошептала она.

– В таком случае я подстригу тебе волосы ночью. Коротко и криво.

Смех переполнял их, и, говоря друг другу гадости, они наслаждались, давая волю фантазии.

– Я куплю персиковый шампунь. Ты и близко не подойдешь ко мне.

– Я найду способ… Оливия.

– Даниэль, – смех превратился в улыбку. Она остановилась, внезапно почувствовав, что почти обнимает его. Или он ее?

Касаясь друг друга, они уже не смеялись. Они слишком увлеклись, говоря друг другу дерзости.

– Отличный кадр, – мужчина подбежал к ним, щелкая камерой, – просто отличный!

Как гром среди ясного неба. Они одномоментно разжали руки, отпуская друг друга в пустоту ночи. Тут же на место радости и забвения пришел гнев.

– Я принесу наши чемоданы. – Даниэль отвернулся от Оливии и пошел по трапу в салон самолета. Зайдя внутрь, он выдохнул, закрыв глаза. Хотелось убежать подальше, стереть последние минуты из памяти. А желательно весь последний месяц. С появлением этой девушки на борту жизнь просто закипела. И это его раздражало.

Оливия осталась внизу возле трапа, руками касаясь перил. Фотограф сделал еще пару снимков и, поняв, что изюминка съемки потеряна, произнес:

– Вы очень хорошо смотритесь вместе.

Оливия разозлилась. Получается, без Даниэля Фернандеса она смотрится плохо. Или он без нее смотрится плохо. Но вместе – они просто идеальная пара. Бред! Вместе они – взрывной механизм.

Она взглядом проводила уходящего репортера. Теперь не придется натянуто улыбаться.

Через пару минут Даниэль вышел из самолета с двумя чемоданами, передавая один девушке:

– Предлагаю незаметно уйти в здание аэропорта, здесь я уже устал.

Оливия кивнула, и они прошли мимо Мухаммеда, который давал интервью. Он что-то говорил про планы на будущее и покупку еще нескольких таких гигантов. Авиакомпания развивалась, открывая новые маршруты, захватывая множество городов. Но сейчас Оливию мало волновали его слова, она хотела убежать как можно дальше отсюда. Единственный путь к спасению – здание аэропорта. Зайдя внутрь, они поднялись в зону прилета и пошли по длинному коридору. Молча. Они и так слишком много сказали друг другу.

Даниэль мысленно уже был дома, он мечтал завалиться в кровать и проспать как можно дольше. Вспомнив кое-что, он остановился, наблюдая за уставшей Оливией. В самолете он сказал ей, что сегодня ночью у них вылет.